Повязку с глаз снимают к началу марта, аккурат к подготовке к годовым контрольным, по результатам которых будут переводить на второй год старшей школы. Честно ссорюсь с преподавательницей английского, считающей, что большое количество пропусков обязательно приведёт к заваленным тестам. Тут же пишу несколько пробных тестов под взглядами преподавателей, согласившихся с моими доводами и решившими потратить своё время. Получаю заслуженные высокие баллы и мысленно благодарю всех известных мне богов, ками и вселенную с удачной подборкой предметов. Договариваюсь с остальными учителями, показывая снятые копии всех конспектов за прошедшее время и с чистой совестью сажусь готовится к самой ненавистной части обучения любого японского школьника.

От Ямамото по этой же причине не съезжаю, оставаясь, чтобы не упустить всё выделенное на подготовку время в попытках наладить быт в новой квартире, которую ещё нужно найти. Такеши тоже предлагает позаниматься вместе по нескольким предметам, не могу отказать. Под довольным взглядом тёплых карих глаз чуть вздёргиваю носик и отворачиваюсь, направляясь в выделенную мне комнату. Закрываю за собой дверь и только тогда позволяю себе счастливо улыбнуться и, с разбегу плюхнувшись на кровать попищать в подушку от радости. Мне пятнадцать и я, кажется, влюблена.

Вечером, спускаясь к ужину, задаю Такеши давно интересующий меня вопрос: а почему он, собственно, проводит со мной столько времени? Где компания в лице Тсунаёши, Хаято и иже с ними? Перекидывая мне морковь для нарезки, парень поясняет, что сейчас все как-то очень плавно разбрелись по парочкам и стараются проводить больше времени с соулмейтами и семьями. Общаются они и в школе всё также тесно, вместе ходят на собрания в «штаб», который вездесущий Аркобалено всё-таки заставляет сделать в сторожке на краю города за парком Намимори, вместе тренируются. Но они за последние пару лет уже достаточно убедились, что если не проводить всё время вместе с друзьями, то ничего страшного не случится, и никто из них больше не останется один на всём свете – родители не в счёт. Теперь они уже почти взрослые и пора бы задуматься не только об общих интересах, но и о частных.

– Вместе пришли к этой умной мысли или по отдельности? – не могу удержаться от подколки, высыпая на разогретую сковороду овощи, нарезанные тем самым ножом, с которого не так давно стекала чужая кровь.

Нет, пришли они к этой идее по отдельности, но довольно долго не решались облечь в слова и сказать об этом друг другу. По крайней мере их основная троица неразлучников. Окончательно убедиться в своей правоте позволила возникшая со мной ситуация: отсутствие связи, знаний о чужой жизни и слишком поздно пришедшая помощь. «Это страшно», говорит Такеши. Как бы сильно ты не радел своим делом и не горел Семьёй, холодной ночью сидеть втроём и думать об упущенных шансах на личное счастье не хочется.

– В том месте… – Такеши осекается, прикрывает глаза, вздыхает и мотает головой. – Мне приснился сон. Нам всем он приснился. Про то, каким может быть наше будущее. Там все жили Семьёй, забывая о семьях. Некоторые ими так и не обзавелись. Нам не понравилось такое будущее.

Подхожу и приобнимаю парня со спины. Мне то будущее тоже не понравилось. И даже не столько жизнь безвольной куклы в поместье Джессо, сколько роль безмолвного наблюдателя в самой Вонголе. На сколько я должно быть была бесполезна, что только и сгодилась, что стать временным залогом перемирия. Не успеваю додумать мысль – Такеши в моих руках разворачивается, и я оказываюсь прижата к его груди носом. Меня подхватывают на руки и сажают на стол, отодвигая разделочную доску в сторону. Кажется, пару дней назад в такой же позе состоялся один из самых странных разговоров в моей жизни. Но сейчас мы целуемся самозабвенно, пока в нос не ударяет запах подгорающих овощей. Пихаемся, толкаемся, путаемся в ногах, пытаясь добраться до плиты и перемешать ужин. Нам по пятнадцать, и мы переполнены счастьем и гормонами. Скоро окончательно отцветёт сакура, но пока Япония тонет в лёгкой пелене розового опьянения.

***

Экзамены я сдаю приемлемо, отделываясь лёгким испугом и подозрительными взглядами англичанки. В последний учебный день меня возле школы встречает Такеши, освободившийся раньше. В доме Ямамото бросаем школьные принадлежности, переодеваемся из формы в обычную одежду и спешим обратно на улице к перекрёстку двух улочек, где нас уже поджидает Гокудера в компании вечно шебутной Хару, ругающийся с бегающим на месте Рёхеем. Тсунаёши и Энма стоят чуть в отдалении и переговариваются о чём-то своём.

– Сколько вас ещё ждать, бейсбольный придурок? – Хаято, как всегда громкий, отслеживающий пространство вокруг уже чисто инстинктивно, замечает нас первым и машет рукой, призывая поспешить.

– Ха-хи, это же Нами? Нами! – из-под руки подрывника выглядывает Хару и весело улыбается, спеша нам на встречу. Следом за ней идёт Киоко, скрытая до этого за своим энергичным братом.

Оказываясь в кругу девушек и по очереди обнимаю каждую из них, отвечая на все вопросы о здоровье, экзаменах и жизни стандартное «хорошо». Их более развёрнутые ответы о событиях последних месяцев слушаю с большим удовольствием, вникая и стараясь запомнить. С подошедшей чуть позже Тсунаёши здороваюсь отдельно, вслух восхищаясь произошедшими в девушке изменениями. Вечно растрёпанные до этого волосы сейчас заплетены причудливым образом, похожим на современную вариацию итальянских кос эпохи Возрождения. «Энма-кун помог с причёской», – тихо шепчет Савада, бросая на стоящего в кругу подростков парня нежный взгляд.

– Мы идём или нет? – нетерпеливый Гокудера подгоняет всех, первым направляясь в сторону центра города. Остальные нестройным шагом следуют за ним.

В груди нарастают сожаление и злость на себя – если бы я не была так зациклена на сестре, а после своих переживаниях, смогла бы влиться в этот шебутной, яркий и тёплый коллектив. Если бы сама себе не ставила преграды и не загоняла в рамки, давно бы была здесь своей. Отгоняю последнюю мысль прочь, ускоряю шаг, догоняя девчонок, и присоединяюсь к разговору, в который меня упорно втягивает сердечная Киоко.

Тсунаёши делится впечатлениями о своих экзаменах, ругаясь на предвзятое отношение со стороны учителя по математике, который всё пытается подловить на списывании. Делюсь своими впечатления об англичанке, а Хару припоминает свои трудности с преподавателем по спортивной подготовке – ей до сих пор не могут простить отказ вступить в клуб лёгкой атлетики под его патронажем. Киоко на наши истории только карикатурно распахивает глаза, от чего её лицо принимает воздушно-наивное выражение, и несколько раз хлопает ресницами, сопровождая свой маленький перформанс вопросом: «Я что-то не так сделала?». Первой не выдерживает Хару, хихикая.

Смотрю на заливающихся хохотом девчонок, перевожу взгляд на остановившихся чуть в стороне парней, обсуждающих что-то своё. Осматриваю всех медленно, подмечая для себя изменения, произошедшие в каждом, убеждаясь в правдивости выражения «Чужие дети растут быстро». Девушки кажутся более женственными, парни будто вытянулись ещё больше с нашей последней встречи, накачали мышцы, у Гокудеры, наконец, перестал ломаться голос. В конце перевожу свой взгляд на соулмейта – Такеши смотрит как-то странно-напряжённо, не реагируя на слова явно обращающегося к нему Энмы. Улыбаюсь искренне и счастливо, вижу, как его взгляд теплеет, и он, наконец, отвечает друзьям.

Мне приятна его забота, как он переживает, комфортно ли мне. Но сейчас я настолько рада находиться среди этих пышущих энергией подростков, общаться с знакомыми-подругами на обыденные девчачьи вещи. У меня в голове пузырьки радости, энтузиазма и веселья, словно я выпила бокал шампанского на голодный желудок.

К торговому центру, в котором располагается площадка для страйкбола с лазерами вместо полноценного оружия, подходим в приподнятом расположении духа, надеясь отпраздновать окончания очередного учебного года. Уже около полигона встречаем Реборна с его привычным «Чаоссу!» в компании Курокавы Ханы, Бьянки и предвкушающе скалящегося Кёи. Мысленно потираю руки в предвкушении незабываемого веселья и второй раз за последнее время возношу молитвы всем известным богам и ками, что чудесное во всех смыслах Облако выбрало для дальнейшего обучения не мою старшую школу.

Вообще, за выбором учебного заведения Хибари-сана с замиранием сердца следили все старшеклассники, не закончившие этой весной старшую школу. Это было забавно, я успела как раз к кульминации всеобщего хаоса и лёгкого психоза, успев подогреть сумасшествие информацией о личном знакомстве с ГДК. Лёгкая, несравнимая с творящемся в Англии, полуправда, и вот я вновь королева общественного мнения на пару недель. Грустная, но приятная ностальгия.

Смаргиваю наваждение и прислушиваюсь к правилам очередного соревнования, придуманного Аркобалено на время нашего сеанса в страйкбол. Первый год в Японии считаю для себя официально пережитым с наименьшими потерями.