За окном скорого поезда меняется пейзаж, скрывая за горами и деревьями редкие высотки Намимори. Город символично остается позади, пока дорога вьется по местности, унося нас в сторону Токио, откуда через несколько часов предстоит на самолете лететь в Чехию.

Выбор места для переговоров Бьякуран оставил на усмотрение вонгольской стороны, единственным условием поставив не Италию. Моравия и конкретно Брно, как объяснил Реборн, не имела особо безмозглой преступной власти и была отличным местом, чтобы сесть и спокойно пообщаться, а потом разъехаться в разные стороны живописного города.

Реборна в этой поездки с нами нет. По приказу Девятого он остаётся в Намимори и не имеет права вмешиваться, если решит сменить страну своего неожиданного отдыха. Аркобалено провожает нас до поезда, раздаёт наставления, демонстративно крестит и возносит молитву Деве Марии. Чужая игра насквозь пропитана беспокойством и искренним пожеланием удачи. Это приятно.

Небрежно скидываю последнюю карту и выбываю из игры одной из первых. Бормочет нечленораздельные ругательства Хаято, вынужденный теперь сидеть с веером из карт. Достаточно долгий и больше заточенный под длительные неспешные беседы и пикировки покер и его производные проигрывают привычному «Дураку»: тот смотрится интереснее, понятнее и азартнее. Первым учу в него играть Такеши, припомнившим какую-то из приведенных мной аллегорий, друзей учит он сам. Через пару дней на очередной встрече играет уже весь ближний круг.

От следующей партии отказываюсь и иду обратно на своё место. Чем ближе конец путешествия, тем ощутимее подкатывает тошнота, сильнее и заполошнее колотится сердце. Встреча с Бьякураном пугает до наворачивающихся на глаза слёз, головокружения и потных ладоней.

Деревья, реки и холмы за окном сливаются в один общий разноцветный мазок, помогая чуть расслабиться и унестись мыслями к одному из соулмейтов тела. Тому, который женился на выходце из стана врага, просто чтобы позлить оппонентов. Тому, который захватил все теневые потоки, до которых смог дотянуться, из интереса. Тому, который разрушил мир от скуки.

— Нами, что-то не так? — Такеши садится рядом, заглядывает в лицо и начинает растирать своими руками мои неожиданно ледяные ладони.

Что сказать? «Прости, милый, но я до ужаса боюсь ещё одного соулмейта, за то, что он делал со своей женой в будущем, а ещё подозреваю, что никто меня от него спасать не будет, как и тогда?» Единственный соулмейт моей души смотрит так взволнованно, заинтересованно и волнующе, что я проглатываю все слова и нахожу в себе силы только улыбнуться в ответ.

— Всё хорошо. Пытаюсь понять, что ждать от Джессо, тем более вы про него столько рассказывали.

— Ничего особенного, — парень пожимает плечами. — Он сейчас не так ужасен, как был в будущем. Во время разборок с Шимон — вон — нашёл врачей, поставивших меня на ноги. Так что не переживай на его счет: Джессо нормальный. Насколько его можно так назвать.

— Ладно, — выпутываю ладони, успокоенная словами и оценкой Такеши. — Убедил не паниковать раньше времени.

— Всегда пожалуйста, — он ухмыляется. Не спрашивая, пододвигает меня ближе к себе по сиденью, обнимает и кладет свою голову мне на макушку. — Меня, если честно, больше сам договор беспокоит. Ты читала?

Читала. И из слов по этому вопросу только маты в основном восхищения чужой наглостью и безмозглостью. Из договора, должного стать ключом к мирному росту и обоюдному развитию двух сильнейших Семей своих территорий, хотят сделать кандалы для Мельфиоре.

— Идиоты, — хватает только на такую характеристику. Такеши согласно кивает, возя щекой по собранным в хвост волосам.

— Мы будем с этим что-то делать? — «мы». Оно греет изнутри: я не одна среди этого бедлама. Иллюзорное ощущение единения и поддержки в начинаниях: Такеши очень юн, наивен, не подготовлен и ни черта не может без четких инструкций. Он учится, старается — этот договор брал читать сам, без подсказок — но это всё ещё моральная поддержка больше, чем реальная.

По существу пока сказать сложно, потому что пустить заключение договора на самотек нельзя, но и разрушать в одиночку (вдвоём) тоже не выйдет без последствий.

— Я думаю над этим, — Такеши ещё раз кивает. Прикрываю глаза и удобнее устраиваюсь в кольце родных рук. До Токио ещё пара часов, можно и вздремнуть, пока голова успокоена и не бегают в панике мысли, а то последняя неделя проходит почти без сна, но в раздумьях и борьбе со страхом.

***

Чехия встречает гостей свинцовым небом, сухостью и ветром. Также гостеприимна оказывается и Вонгола: подчиненный Савады Емитсу командует рассаживаться в микроавтобус, сам отправляясь к машине представительского класса.

До Брно добираемся почти три часа. Всё это время идёт дождь, размывая пейзаж за окном и не давай должным образом полюбоваться красотами природы. Когда автомобили въезжают в город, на улицах уже темно: фонари не успели зажечь, а тучи усугубили общую обстановку, скрыв свет солнца раньше положенного.

Отель оказывается довольно большим зданием почти на самой окраине, спрятанный за холмом, чтобы не смущать своими размерами на фоне остального города.

Турмерик — подчиненный консильери представился — заводит всех в холл, отдаёт ключ-карты от четырех двухместных номеров Тсуне предлагает располагаться по своему усмотрению и заниматься чем угодно, но быть на ужине к девяти. Тсуна кивает на всё это, провожает мужчину взглядом и предлагает высказаться по поводу разделения комнат.

— Тогда один заберем мы с Нами, — Такеши вытягивает с открытой ладони Неба ключ, широко улыбаясь. Закатываю глаза на действия парня, но молчу: отношения внутри нашей группы не являются тайной, но их стараются не выпячивать, чтобы одиноким не было обидно.

— Ха-хи, раз так, этот наш, — Хару подхватывает ещё один ключ и перекидывает его невозмутимому Хаято.

— Травоядные, что за вертеп? — Кёя шипит профессионально, заставляя мелкие волоски шевелится на теле. Закатываю глаза: он как раз из числа обиженных одиночеством. — Разошлись нормально. И не приведи Ками я узнаю о чём-то непристойном, всем камикорос устрою.

Пожимаю плечами, забираю ключ у Такеши и киваю той же Хару. Она показывает большой палец, подтверждаю договоренность. Тсуна остается с Киоко, парни делятся как обычно: Кёя к Рёхею, Такеши с Хаято.

Вещи до номеров помогают донести любезные портье. Киваю Хару и предлагаю временно разойтись по номерам, как и планировалось изначально. Девушка кивает и звонит Хаято, приглашая прийти и кое с чем помочь. Я же выскальзываю из нашего номера и иду к Такеши.

Только к вечеру удаётся в должной мере сформулировать для себя, что страх перед Джессо в большей степени безотчетен и в первую очередь я боюсь, что он узнает во мне свою жену. Узнает — будет предъявлять права — разорвет все договоренности — снова завоюет мир и затребует трофей для усмирения.

Теперь, когда причину видно детальнее можно подумать и над решением. Оно элементарно: не узнает, а значит ничего не сделает.

— Такеши, — зову, стоит только парню открыть передо мной дверь в свой номер. — Как ты смотришь на вечернюю прогулку по новому городу?