Кара пожалела о своей реакции, как только Лена ушла, тихо закрыв за собой дверь. Разум выпрыгнул из постели, чтобы последовать за Леной, но тело осталось на месте. Рука Алекс ощущалась тяжелее свинца, и Кара использовала это ощущение, чтобы вернуться в реальность, где разум не гнался за Леной, и где тело не было абсолютно бесполезным; но дыхание застряло в горле, и всё стало размытым.

Одна нормальная вещь. Ей просто нужна была одна нормальная вещь.

Она ощущала вибрации голоса Алекс, но не слышала, что она говорит, слова смешивались с ревом в ушах, заставляя всё перемешаться. Она пыталась сосредоточиться на присутствии Алекс, а не отсутствии Лены. Шаг за шагом, вдох за вдохом, вес на спине стал успокаивающим, тепло проникло в продрогшее тело и стало легче дышать. Но к тому времени, как Кара пришла в себя и смогла сформулировать что-либо, кроме панических мыслей, Лена уже ушла, и бежать за ней было бессмысленно. Тем не менее, её первое полное предложение прозвучало так: “Мне нужно пойти за ней. Я…”.

“Что тебе нужно сделать”, – перебила Алекс: “это уделить минуту и подумать о том, что случилось. Если пойдешь за ней, то это не принесет вам ничего хорошего”.

“Я должна извиниться, Алекс!”.

“Ты хотя бы знаешь, почему должна извиняться?”, – это заставило Кару задуматься достаточно надолго, чтобы Алекс продолжила: “Если ты пойдешь за ней сейчас, то будешь извиняться только потому, что боишься потерять, и от этого не будет никакого смысла. Может, будет лучше, если мы попытаемся выяснить, почему Лена, будучи Лютор, так тебя расстраивает”.

“Я…”, – у Кары сжался желудок, когда она обдумывала мысли, пытаясь понять их. Рука Алекс накрыла её руки в легком прикосновении.

“Не торопись”, – сказала она, потянув за свитер Кары, чтобы прикрыть браслет, который, она даже не подозревала, был разоблачен в первую очередь. Браслет, который Лена, наверное, видела. Кара задавалась вопросом, была ли Лена рада видеть работу брата. В глубине сознания возникла мысль, что Лена не такая, но она тот же час от неё избавилась. Она не знала, какая Лена. 

“Она Лютор. Она Лютор, и она в Мидвейле. Я Супергёрл и тоже в Мидвейле, это странное совпадение, учитывая, что её мать причастна к убийству инопланетян, а брат убил сотни людей, только чтобы добраться до Кал-Эла. И теперь он законно меня убивает”.

“В её защиту, она также подумала, что это странное совпадение, что агент ДЭО в том же городе”, – сказала Алекс спокойно: “Она думала, что мы следим за ней”.

“Я просто...”, – сказала Кара, всё тело напряглось, подобно пружине: “Мне не нравится это имя. Лютор. Не нравится то, что оно скрывает, и что влечет за собой. Вся идеология её семьи буквально вращается на том, чтобы избавиться от таких, как я”.

“Но, она сама сделала что-то, чтобы навредить тебе?”.

“Почему ты так быстро начала её защищать? О Рао, я же твоя сестра!”, – Кара одёрнула руки от Алекс и потянула пальцы, словно пыталась их сломать.

“Почему ты так сразу нападаешь на неё? Я не хочу, чтобы ты потеряла друга только из-за первичной инстинктивной реакции”, – спокойно ответила Алекс, слегка отодвигаясь от Кары, с грустью осознавая тот ущерб, который может нанести её сердитая сестра: “И боюсь, что я только усугубила ситуацию, когда ввела тебя в курс дела и поделилась мыслями о Лилиан Лютор”.

“Дело не в тебе, Алекс, и не в твоём расследовании. Ну, или не только в этом”, – Кара заставила себя сделать несколько глубоких вдохов и положила напряженные руки на колени: “Когда я слышу имя Лютор, всё, что могу чувствовать - боль. Боль по всему телу и в голове. И здесь есть кто-то с таким именем, который ненавидит меня настолько, что хочет уничтожить, хотя мы никогда не встречались. А его младшая сестра – моя подруга. Я разрушила свои границы достаточно, чтобы сестра Лекса Лютора смогла ближе ко мне подобраться. Я всё время испытываю боль из-за Лютора. Я умираю из-за него”.

“Звучит так, будто у тебя проблемы с Люторами, но не с Леной”, – сказала Алекс, снова приближаясь к Каре, пока их плечи не соприкоснулись, и она почувствовала, как сестра почти незаметно прислонилась к ней для утешения “Ты в трудном положении. И только что пережила трудную неделю. Ты отреагировала так из-за вполне объяснимого страха, но не стоит из-за этого терять человека, которого любишь. Выслушай её. Я доверяю ей и Дж’онн доверял. Позволь ей объяснить, почему она выбрала другое имя, вместо собственного. Это может стоить того”.

“Она хотела быть кем-то большим, чем сестра Лекса Лютора…”, – прошептала Кара, её голос звучал с некоторой уязвимостью, которой она не хотела делиться с Лютором, но, возможно, поделилась бы с Леной.

“Она лгала тебе, не зная, как много это может значить. Но было бы немного лицемерно злиться на это. Я говорю как есть!”, – Алекс кратко посмеивалась над обиженным взглядом Кары.

“Она даже захочет поговорить со мной…? Я бы не захотела”.

“Она заботится о тебе. Ты слишком остро отреагировала раньше и делаешь это снова. Думаю, ты должна дать ей шанс”, – Алекс говорила всё то, что она хотела сказать сама, но не могла себя заставить. Слова рассекали туман в голове подобно маяку, но за этим туманом скрывались ещё более неустойчивые мысли, и потому сложно было оставаться сосредоточенной.

“И у неё будут вопросы, на которые я не смогу ответить. Я устала от необходимости постоянно ходить на цыпочках. Я устала, Алекс!”. Из-за ноток отчаяния в голосе Кара хотела свернуться калачиком, и только присутствие Алекс заставляло её говорить: “Я хочу подойти к ней и сказать: я инопланетянка! Прости, что разозлилась из-за твоей фамилии! Но это даже в теории невозможно. Ты права! Как я могу ожидать, что она будет честной, если сама не честна с ней”.

“Это не то же самое, вы в разных ситуациях”.

“Диаметрально противоположные ситуации! Лютор и Супер – означает катастрофу”.

“Попытайся”, – Алекс сказала, словно это так просто: “Вы должны знать друг друга как людей, которые не являются ни Супергёрл, ни Лютор. Если то, что она показала о себе, правда, то, возможно, стоит попробовать. Я знаю, что кажется, будто я настаиваю, и ты хочешь, чтобы я приняла твою сторону и согласилась, но есть много вещей, с которыми я не могу тебе помочь, много вещей, от которых я не могу тебя защитить. Я могу только помочь разобраться с тем, что у тебя в голове и не потерять при этом друга”.

“Но что мне сказать, Алекс? Я не могу признаться, что я Супергёрл”.

“Извинись за чрезмерную реакцию, остальное получится само собой”.

“Но как?”, – спросила Кара, усиленно пытаясь скрыть растерянность.

“У меня просто есть ощущение, что всё получится”, – пожала плечами Алекс, глядя в сторону.

Та часть Кары, которая думала, что строить всё на ощущении, что всё будет хорошо - глупо и рискованно, не может бороться с той частью, которая кричала ей слушать Алекс и просто пойти на это. Если даже от одной мысли о фамилии Лютор её тело начинало болеть. И если поставить фамилию рядом с именем Лены, то она разделяла их в двух, совершенно противоположных направлениях. Потому что Лена это не боль, это тепло, доброта и свет, который Кара не могла найти больше нигде. И если она уберет фамилию Лютор, то Лена останется просто Леной. Кем-то, о ком Кара заботится, кем-то, кому, очевидно, доверяет Алекс.

Кем-то, кого она не хотела терять.

***

Кара была на полпути к Лене, когда начался проливной дождь и, к тому времени, как она добралась до мастерской, успела промокнуть, а одежда прилипала к коже. Удивительно, но она не чувствовала себя холоднее, чем обычно. Она откинула голову назад, капли дождя стекали по лицу, приклеивая пряди волос к влажной коже. Жалюзи в квартире Лены по прежнему были опущены, но свет проникал сквозь них. И пока Кара оставалась там, она могла видеть одинокую фигуру дважды проходящую мимо. Мастерская оставалась закрыта, тёмное окно сливалось с пустынной улицей, раскрашенные буквы, составляющие вывеску, едва можно было различить.

“У меня есть ключ, если хочешь”.

Кара повернулась так быстро, что почти споткнулась. Мир на секунду стал размытым, затем она увидела Сэм, стоящую посреди улицы с капюшоном на голове. Серебристый ключ свисал с её протянутой руки, ловя капли дождя и свет; остальная часть её фигуры была неподвижна. На самом деле, машины не видно и, кажется, будто она только что появилась из воздуха.

“Я получила странное сообщение о том, что она что-то испортила и нуждается в объятиях, но похоже, что ты здесь, чтобы это исправить. Но, просто, чтобы ты знала, я могу разорвать тебя на части”, – голос Сэм звучит ровно, она сообщила о способности к убийству, будто говорила о погоде, и это прозвучало угрожающе. Она бросила ключ в руку Кары и слилась с тенью, но не ушла.

Кара вошла в магазин, легкий запах горелого металла проник в её ноздри, она поднялась по лестнице, топая по ступенькам сильнее, чем нужно было, чтобы сообщить о своем присутствии. Кара замешкалась на пороге квартиры, не зная, стоит ли ей постучать по ближайшей поверхности или просто войти. Она задержалась, когда Лена повернула из-за угла, завернувшись в одеяло, и держа в руках дымящуюся чашку чая. Её волосы распущены и обрамляют лицо. За слишком большими очками, немного соскользнувшими с носа, Кара увидела опухшие красные глаза. Сердце разрывалось от этого вида, и ей нужно сделать паузу и вдохнуть, прежде чем появиться в поле зрения Лены.

“Ох”, – вздохнула она: “Это ты. Чего ты хочешь?”.

“Эм…”, – запнулась Кара: “Поговорить? Извиниться?”.

Лена прерывисто вздохнула и крепче сжала чашку, прежде чем обернуться: “Ну, тогда входи ”.

Кара на мгновение отстала, гадая, стоит ли ей снять мокрую куртку и туфли и убрать их на обычное место или она потеряла право на зарезервированное место в квартире Лены. В итоге, она сложила всё в кучу рядом с лестницей и последовала за Леной, мокрые носки заскрипели по полу.

“Хочешь чаю?”, – спросила Лена из кухни: “Я собираюсь сделать чай. Но у меня закончились печеньки. Знаешь, это просто безумие, здесь не продают МакВитс. Я должна привезти их. Не то, чтобы деньги были проблемой. Иногда мне просто чертовски хочется печенья”.

Кара протянула руку, чтобы коснуться плеча, но остановилась в нескольких дюймах: “Лена”, позвала она вместо прикосновения: “Все нормально. Мне не нужны печеньки. Я пришла извиниться. Объяснить. И позволить тебе объясниться”.

Лена повернулась и отступила от стойки. Она подошла достаточно близко, чтобы кончики пальцев Кары могли коснуться её плеча, и мгновение казалось, что она собиралась наклониться к этому прикосновению. Вместо этого она выпрямилась, обошла Кару и свернулась в одном из кресел, забыв о предложении чая: “Что ты хочешь знать?”, спросила она, её тон был унылым от поражения.

“Всё”, – ответила Кара, нерешительно следуя и садясь в свое обычное кресло: “Или всё, что ты сможешь мне рассказать, чтобы я поняла”.

Лена глубоко вздохнула, возясь с руками, прежде чем положить их на колени и заговорить: “Я не лгала тебе. Агент Дэнверс…Эм… Алекс сказала, что ты не любишь, когда люди лгут. Я не столько лгала, сколько скрыла часть правды. Я родилась в Ирландии. И жила там первые несколько лет, пока мама не умерла, и отец забрал меня. Мой отец – Лайонел Лютор. У меня было… у меня не было хорошего детства. Привилегированное, да, но не хорошее”.

Кара заставила себя посмотреть на Лену, чтобы присутствовать в разговоре, даже если она только слушала. Но вид перед ней был душераздирающим. Лена выглядела такой маленькой. И пыталась казаться ещё меньше, свернувшись клубком, словно стараясь занять как можно меньше места.

“Мой отец, ну, он заботился обо мне, но был занят. Лилиан – та, кто меня воспитал. Она меняла меня по своему подобию, пыталась, по крайней мере. Она презирала меня. Ещё презирает, я предполагаю. Всё, что у меня было это Лекс. И я думаю, именно поэтому я сказала тебе, что он умер, потому что брата, с которым я выросла, больше нет. Мой брат брал меня с собой на мороженное, читал истории перед сном. Он научил меня работать с автомобильным двигателем, помог в проведении сумасшедших научных экспериментов. Он купил мне свитер Супермена, ударил парня в лицо, когда я столкнулась с гомофобией в колледже. Лекс Лютор, который сейчас есть в этом мире, не мой брат. Этот человек украл мои исследования, чтобы убивать людей. Этот человек – массовый убийца. Это не то, с чем я хочу быть связана. Это не то, наследие, которое я хочу нести. Я просто…хочу быть просто Леной”, – она запиналась и голос срывался на собственном имени. Она подвинулась, впервые встречаясь взглядом с Карой с тех пор, как впустила её в свою квартиру: “Кажется, я просто шутила сама с собой, когда думала, что могу быть кем угодно, кроме Лютор”.

Лена сделала паузу, достаточно долгую, чтобы Кара поняла, что она ждет, когда та что-то скажет. Но прежде, чем она заставила себя открыть рот, Лена прерывисто вздохнула и снова начала говорить: “Мне всегда было сложно заводить друзей. Сначала, потому что, когда люди узнавали моё имя, они смотрели на меня, как на средство, чтобы подняться на вершину. Затем, они знали меня только как сестру сумасшедшего, ненавидящего инопланетян и заключающего контракты на вооружение с правительством. Сэм – моя подруга, но она знает всё о трагической предыстории. Когда я встретила тебя, то решила, что у меня есть шанс начать всё с чистого листа. Я лгала не для того, чтобы причинить тебе боль. А чтобы защитить себя. И если бы мне предложили переиграть это, я бы сделала это снова, потому что была права, ты судишь меня по моему имени, и это больно, но, по крайней мере, на короткое время мы были друзьями, и это стоит всей лжи в мире”. Лена поднесла руки ко рту и остановилась, смущенная, когда поняла, что оставила чашку с чаем на кухонной стойке. Её взгляд на Кару ужесточился: “Вот и всё. Всё, что я хотела сказать”.

Кара чувствовала, что находится в ситуации типа “Говори сейчас или замолчи навсегда”, точнее сказать “Говори сейчас или убирайся из моей квартиры”; но слова ускользали от неё, отказываясь вразумительно собираться. Она смотрела на Лену и пыталась передать мысли, которые застряли в её голове. Лена смотрела на неё, её лицо ужесточалось с каждой секундой.

Кара действительно должна была найти время, чтобы подумать о более или менее нормальной лжи по пути сюда.

Дело в том, что она не хотела лгать. Лена заслуживала лучшего, чем это. Лучшего, чем обман. Лучшего, чем фальшивый друг. Она предложила честность и открылась, и всё, что могла дать Кара взамен – это недоделанное оправдание. И Лена не давала повода ей не доверять. Она носит вещи с Супергёрл. Лечит рак в свободное время. Подружилась с суперсильным существом, которого не передала властям. Бесплатно чинит старушкам телефоны. Никогда не выпытывает личную историю Кары. Заставляет её чувствовать тепло, счастье и иногда смущение. Если бы только Кара могла совершить прыжок веры, подавить страх того, что Лена могла просто разыграть её.

Если бы она только могла сказать: “Я С…”.

Волна тошноты накатила на неё, заставляя тело двигаться вперед. Зрение затуманилось, и гостиная Лены поплыла перед глазами. Всё, что она может сделать, это подумать о том, что ничего не ела с утра, когда начала задыхаться. Кара отдаленно осознавала, что Лена поглаживала её по спине, пока она пыталась сделать короткие вдохи, потому что где-то читала, что это должно помочь. Это совсем не помогало. 

Тошнота отступила так же быстро, как и появилась; так быстро, что на мгновение Кара подумала, что умерла. И хорошо, смерть не так уж и плоха, если ощущалась такой же теплой, как Лена. Она медленно выпрямилась, напоминая себе о каждом вдохе. Крипто, который игнорировал её с тех пор, как она ступила в квартиру, подошёл и положил голову на колени, и ей удалось удержать дрожащую руку, чтобы провести по шерсти. На руках виднелись зеленые линии, и Кара натянула свитер, чтобы скрыть их как можно быстрее.

“Прости”, – сказала Кара, когда удалось собрать мысли воедино, чтобы составить предложение.

“Тебе не нужно извиняться. Ты в порядке?”, – спросила Лена, убирая руку со спины и обходя кресло, чтобы присесть перед Карой. Беспокойство, отраженное на её лице, резко контрастировало с ранее жёсткими чертами.

“Нет, я не извиняюсь, что чуть не умерла на твоем ковре. Хотя это тоже, но сожалею за слишком бурную реакцию, тогда как ты просто была честна со мной. Я была в плохом месте, уязвима и напугана, и надеюсь, что ты выслушаешь мои извинения”, – Кара замолчала, делая глубокий вдох. И ещё один. И ещё: “У меня не самая лучшая история с твоей семьей. По факту, я – воплощение того, что твоя семья ненавидит и чему противостоит. Я пришелец”, – Лена резко выдохнула, но Кара прервала её прежде, чем она смогла что-либо сказать: “В Метрополисе погибли люди, потому что твой брат настолько ненавидит мой вид, что готов разрушить целый город, чтобы найти одного человека. Моя сестра расследовала это и считает, что твоя мать вовлечена в какую-то организацию, нацеленную на инопланетян. Несколько укрытий были разрушены. У меня были друзья, которые погибли. Как в Метрополисе, так и в Нэшнл Сити. И в довершение всего, мой бывший работодатель попросил Лекса отравить меня, и я умираю”.

Сейчас или никогда.

“Меня зовут Кара Зор-Эл, и я Супергёрл”.