Кара проснулась с приятным весом на себе и пространством снизу. Хотя вторую часть она поняла только когда перевернулась, и вес начал кричать и цепляться за её туловище мертвой хваткой. 

"О Боже! Мы летаем во сне. Все в порядке. Не паникуй, Лена. Не паникуй. Все в порядке".

"Лена?", – сонно спросила Кара, наконец понимая, что происходит.

"Как думаешь, ты могла бы опустить нас на ближайшую мягкую поверхность? Осторожно".

"Знаешь, ведь кровать не так далеко?", – сказала Кара, посмеиваясь, но все еще плавно спускаясь к кровати. "Тебе не будет больно, если упадешь".

"Я была шокирована!", – выкрикнула Лена, слегка обиженная насмешкой: "Сколько еще непредсказуемых вещей я должна ожидать от тебя?".

"Насколько серьезно ты относишься к этому вопросу?", – сорвалась Кара: "Потому что иногда я не ношу носки под обувью, но уверенна, что это не то, что ты спрашиваешь?".

"Кара, это отвратительно!", сказала Лена, с трудом отстраняясь, так как довольно сложно отодвинуться от человека, к которому привязан, и она продолжила обхватывать Кару руками.

"Ну, ещё я не потею, но это не так уж важно".

"Странно знать о тебе такие вещи", – сказала Лена с хмурым взглядом, и у Кары появилось желание поцеловать это милое сонное лицо.

"Ну", – начала Кара: "Ты спросила. А теперь, расскажи мне что-нибудь странное о себе".

"Эм…", – Лена снова нахмурилсь, на этот раз сосредоточено: "Я коллекционировала уродливые камешки".

"Уродливые камешки?", – повторила Кара, немного озадаченно.

"Ага, уродливые камешки. Не гладкие, блестящие. А глупые, с неровными краями, которые никто не подберет на пляже. Они должны быть где-то в ящике, может быть, в Метрополисе".

"Это не странно, это мило. И, возможно, немного грустно". 

"Это странно, Кара".

"Ладно", – согласилась Кара: "Это немного странно".

"Спасибо, что подтвердила", – сказала Лена с торжествующей улыбкой.

Она выглядела ослепительно в мягком свете утреннего солнца, проникающего в спальню блондинки. На ней была одна из спортивных футболок Кары, слишком больших для её фигуры, и есть кое-что, о чем следует знать, у неё на спине написаны большие буквы Дэнверс.

"Рао… Я так хочу тебя поцеловать".

"Так сделай это", – прошептала Лена.

Кара потратила секунду на проверку силы и медленно наклонилась, а потом вообще не медленно. Они столкнулись зубами, и на мгновение отстранились, посмеиваясь, прежде чем Лена снова сократила расстояние. Затем они стали немного смелее, когда Лена скользнула рукой под рубашку, помещая её на пресс, и сама Кара осторожно опустила руку на мягкое бедро Лены. Луч солнца упал на лицо брюнетки из-за неплотно закрытых штор, но ощущалось, словно свет исходил от самой Лены.

***

Видеть Памелу, маму Долли, шокирующе, и Кара не думала, что это потому, что она не видела её около десяти лет. Она превратилась в тень энергичной женщины, которой была раньше. Её смуглая кожа теперь бледная, ранее густые волосы потеряли свою форму, глаза запавшие, с темными кругами. Она двигалась медленно, почти осторожно, с грелкой на животе. Женщина встретила Лену, как доктора, а Кару, как старого друга – искра жизни на короткое время вернулась в её затуманенные карие глаза. Кара отнесла её вверх по лестнице, невероятно осторожно, прежде чем опустить на носилки. Нет необходимости спрашивать, откуда они у Лены, похоже, что у неё в лаборатории есть все необходимое, чтобы выдержать даже ядерную зиму. Она ждала их в безупречном белом халате и со стетоскопом на шее; и Кара не задавала вопросов, нежно улыбнувшись и легко целуя её в щеку. Они отправились по пути в лабораторию, Кара открыла дверь, а Лена толкала каталку как можно осторожнее, чтобы избежать ударов, Долли шла рядом. Всю дорогу туда она ни на миг не отпускала руки мамы.

Кара открыла дверь в лабораторию менее охотно, чем обычно. Она уверена в сыворотке, они тестировали ещё несколько раз, но использовать её для спасения реального человека – это совсем другое. С тех пор, как они позвонили Долли, у Кары были проблемы с тем, чтобы очистить мысли от десятков катастрофических сценариев. Тем не менее, она обсудила это с Леной, и они составили список всех возможных результатов с соответствующими процедурами, чтобы убедиться, что смогут реагировать согласно ситуации. Пока Кара вела всех в лабораторию, перечисляя каждый из сценариев, она знала их наизусть. Лена сжала её плечо, когда проходила мимо, и Кара не могла не восхищаться тем, какой спокойной она выглядела, но девушка знала всё о неразберихе, происходящей в голове. Лена также взволнована, как и Кара и напоминание об их общем страхе заставило чувствовать себя более уверенно; напомнило о том, что они вместе.

Носилки поместили под самую яркую лампу в лаборатории, под которой раньше стояло кресло, где проводилось вмешательство над Карой. Девушка сделала заметку, спросить Лену, где хранятся все эти вещи. И сейчас она не удивится, если есть еще секретная лаборатория внутри этой секретной лаборатории. Памела выглядела решительно, когда Лена подключила её к различным устройствам для мониторинга, но Каре не требовалось много времени чтобы понять, насколько сильную боль она испытывала, и насколько она напугана. Кара настроилась на сердцебиение Лены, чтобы не слышать то, о чём говорят Долли и ее мама, но всё ещё слышала тихие слова ободрения.

Лена готовила Памелу к вмешательству, тщательно дезинфицируя участок кожи, с которым будут соприкасаться инструменты. Они сделаны из Н-ного металла, который имеет антибактериальные свойства, но лучше подстраховаться, чем потом сожалеть, Лена сказала это уже трижды: единственный намек на внутреннее смятение. Чем дальше Лена продвигалась в подготовке, тем бледнее выглядела Долли, словно пыталась сравняться с нездоровым цветом кожи матери. Кара слышала, как движутся кости внутри руки женщины, так сильно она её сжала.

Так же как с Карой и Алекс, Лена отвела время на то, чтобы объяснить Памеле процедуру, говоря о роли каждого инструмента и детализируя действие сыворотки. Кара задавалась вопросом, успокаивает ли голос Лены других также, как и её. Ей никогда не нравился чей-либо голос больше, чем голос Лены, ни один голос не утешал её лучше, чем этот. Есть что-то в уникальном ритме, в том, как её язык выговаривает отдельные слова, и как акцент отражается в других, это музыка для ушей Кары. Она не хотела проводить ни дня без того, чтобы услышать её.

Долли стала беспокойной, её мама уже более 12 часов не принимала обезболивающие, потому что у них не было времени проверить наличие какого-либо вредного взаимодействия, и было ясно, что девушке не нравилось видеть, как ей больно. Кара почти что видела, как вращаются шестерни в голове, очевидно, что она хотела что-то сказать, спросить, могут ли они что-то сделать от боли для её матери; И как только она нерешительно открыла рот, Лена протянула Каре шприц, наполненный сывороткой.

"Мы готовы".

Долли на секунду расслабилась, прежде чем снова напрячься, и когда она сделала шаг назад, в соответствии с указаниями Лены, она дрожала, словно боролась с лучшими инстинктами. Памела успокаивающие улыбнулась и сжала её руку в последний раз, прежде чем отпустить и повернуться к Лене, кивая, когда слова получились слишком слабыми и нерешительными. Кара поправила хватку на шприце, и прежде чем начать процедуру, в последний раз посмотрела на Долли. Она невольно вздрогнула и не смогла вспомнить, когда в последний раз видела сильную фигуру своей подруги, столь хрупкой и поверженной. Это было на похоронах Джен, она надела чёрный костюм вместо белого больничного халата, и её лицо выглядело так же. Прежде, чем Кара вонзила шприц прямо в середину метки, которую нарисовала Лена на животе Памелы, она отправила молчаливую молитву Рао.

Кара медленно и осторожно ввела сыворотку, наблюдая как шприц опустошается, а вены на животе Памелы чернеют. Это не очень обнадеживающе зрелище, но так и ожидалось, ведь у людей нет такого меха, как у крыс, поэтому вены не скрываются. Кара содрогнулась, когда осознала, что технически, это их первое испытание на людях. И ей хотелось бы, чтобы это было не на матери одной из её самых верных друзей.

Несмотря на осторожность Кары, Памела всё ещё морщилась, вероятно, из-за отсутствия обезболивающих, но руки Кары дрожали, и она боялась, что причинит ей боль. Она рада, что по крайней мере не давила слишком сильно.

Глаза Памелы почернели, и на этот раз Кара не смогла сдержать панические мысли. Они не должны были этого делать. Им не нужно было использовать сыворотку на ней, не проверив ещё 100 раз. Однако, Лена не выглядела более встревоженной. Она делала голосовые заметки и двигалась дальше, Кара впервые поняла, что в лаборатории был встроенный диктофон, но у неё не было времени на восхищения. Она встряхнула себя, чтобы сосредоточиться на стоящей перед ней задаче, активируя рентгеновское зрение, чтобы проследить путь сыворотки в теле Памелы. Когда Лена говорила об этом, Кара была немного неуверенная в этой части процедуры, опасаясь, что у неё не будет контроля над своими силами. В конечном счете, нехватка времени и отсутствие в лаборатории рентгеновского аппарата убедили её. Это и непоколебимая вера Лены. Кара практиковалась, и практиковалась и практиковалась, и когда Лена ободряюще ей улыбнулась, сменив вид сосредоточенного ученного, она поняла, что готова.

То, что она увидела, обнадеживающе для остальной части процедуры, сыворотка действовала в организме человека точно так же, как действовала у крыс. Кара следовала по пути сыворотки, следя за тем, чтобы она работала правильно. И не нужно делать забор крови, чтобы засвидетельствовать это действие, опухоль Памелы настолько велика, что у Кары не оказалось проблем с её обнаружением. То, как она уменьшалась под воздействием сыворотки, было бы восхитительным, если бы не выглядело таким жутким. Когда она почти исчезла, Лена взяла немного крови, чтобы более внимательно проследить за взаимодействием клеток и сыворотки, им нужно было точно рассчитать время экстракции. Сердце забилось быстрее в ожидании, пропуская удар, когда появился страх, что она позволила сыворотке действовать слишком долго. Затем Кара осторожно отвела её от микроскопа, чтобы вместо этого Лена смогла управлять экстрактором. В её шагах чувствовалась нерешительность, но Кара смотрела с успокаивающей улыбкой, надеясь, что это подействует на Лену также, как и на неё, и когда получила сигнал, что пришло время, девушка прижала пистолет к выцветшему крестику, украшавщему живот Памелы.

Женщина закричала от боли, когда Лена нажала на курок, её спина выгнулась дугой, а тело пыталось последовать за сывороткой. Долли бросилась вперед, отказываясь от протокола и забывая о недостатке знаний, когда дело дошло до этой ситуации. Кара была быстра и достаточно сильна, чтобы удержать её в стороне; тяжело наблюдать, как подруга переживала из-за страха потерять мать. Одной рукой Кара держала Долли на расстоянии, а другой толкнула Памелу обратно на каталку, удерживая, чтобы предотвратить травму. Долли расслабилась, и Кара ощутила дрожь, как будто её ноги сдались. Лена удерживала пистолет, не двигаясь, пока в теле не осталось ни капли сыворотки.

Воцарилась жуткая тишина. Лена не дышала, и Кара неосознанно повторила за ней. Долли больше не пыталась приблизиться. Памела не двигалась, сердечный ритм - единственный признак того, что она жива. Женщина медленно открыла глаза, и они перестали быть абсолютно черными, вместо этого, их карий шоколадный цвет, кажется, засиял чем-то новым, чем-то здоровым. Кара сканировала её тело. Один раз. Затем второй. Не было никаких следов опухоли. И артерия, которая была причиной беспокойства доктора, осталась неповрежденной. Каре хотелось смеяться. И внезапный звук, наполняющий комнату, заставил её понять, что она на самом деле смеётся. От облегчения. От счастья. Мама Долли будет в порядке.

Она позволила матери и дочери воссоединиться, когда во взгляде Лены появилось облегчение, прежде чем она составила список необходимых последующих исследований, который никто на самом деле не слушал. Кара обошла каталку и подняла Лену над землей, слегка сжимая. Брюнетка испустила восхищенный возглас и охотно вернула объятие. Её ноги поднялись над землей, и Кара тоже. Они парили. Памела заметила. Конечно, она заметила. Она знала всё время.

"Это стоит отпраздновать", – сказала Кара, не отпуская Лену.

"Конечно", – согласилась Лена, хихикая над энтузиазмом Кары: "Думаю, у меня где-то есть шампанское".

"Идем со мной на свидание", – взволнованно проговорила Кара. "Идем со мной на свидание", – повторила она уже более серьезно, опуская Лену на землю.

"Хорошо", – ответила Лена с легкой улыбкой, в её глазах светилось счастье.

Кто-то засвистел позади них, и Кара повернулась, ожидая увидеть, смеющуюся над ней, Долли; но это Памела, которая широко улыбалась.

***

Кара не спрашивала, как Лене удалось арендовать закусочную, но подозревала, что она дала Памеле достаточно денег, чтобы покрыть потенциальные медицинские расходы и весь доход ресторана за год. Сначала Кара предложила пикник, но как по команде, дождь лил, не переставая, и они сидели взаперти в течение последних нескольких дней.

Хотя место их встречи находилось менее чем в двух минутах от квартиры Лены, Кара настояла на том, чтобы встретить её должным образом. Она принесла цветы, собранные на поляне и в саду Элайзы, и задержалась наверху лестницы, стуча, чтобы сообщить о своем присутствии, не врываясь в квартиру без приглашения. Она становилась всё более беспокойной, ожидая появления Лены.

Крипто первым показался из-за угла и радостно завилял хвостом. Затем вышла Лена, и мозг Кары отключился, она надела высокие каблуки, беспрецедентное событие для всех их встреч, и Кара не знала, как на это реагировать. Блондинка поняла, что должна что-то сказать, но слова ускользали, и всё, что она смогла сделать, это молча протянуть руку с букетом цветов. Фланель, рваные джинсы, мягкие свитеры, высокие каблуки и платья: Лена носит все это. На ней платье темно-зеленого цвета, которое контрастировало с её бледной кожей. Лиф цеплялся за торс, оставляя руки открытыми, а платье расширялось книзу, заканчиваясь на дюйм выше колен. Кара не знала, чего она ожидала, особенно если учесть, что также надела более изящную одежду, чем обычно, и даже одолжила один из старых галстуков Джеремайи, но точно не этого.

Лена подошла поздороваться, её рот открылся, но слова не зазвучали. Она стояла так в течение бесконечных секунд, открывая и закрывая рот, прежде чем, наконец, озвучить приглушенное: "Привет".

Слова эхом отразились в ушах Кары, и она повторила её манеру в собственном приветствии: "Привет". Почему-то это звучало еще более неловко, чем у Лены.

Лена протянула руку, чтобы взять цветы, и Кара вынуждена сопротивляться желанию поправить галстук, чтобы занять руки. Лена поднесла букет к лицу, любуясь им и прячась за цветами, затем отвернулась, чтобы найти вазу. Только когда она уже на полпути к кухне, Каре удалось выкрикнуть: "Ты прекрасно выглядишь!".

Лена остановилась и обернулась, держа цветы в руках, на её щеках появился румянец. "Спасибо", – застенчиво сказала она "Ты тоже красиво выглядишь".

Кара почувствовала тепло, разливавшееся по лицу, что, несомненно, было признаком того, что она тоже покраснела, и опустила взгляд, застенчиво почесывая шею. На ней коричневые кожаные туфли, выжившие после происшествия в Нэшнл Сити и темно-синие штаны, в которые она заправила голубую рубашку. Алекс сказала ей выбрать голубую рубашку; голубой – ее цвет. Она улавливала взгляд Лены, следящий за движениями рук, и поняла, что было хорошей идеей, закатать рукава.

"Пойдем?", – спросила Кара, кивая в сторону лестницы.

"Да, идем", – ответила Лена с ухмылкой, которая вскоре превратилась в широкую улыбку.

Кара протянула руку, молча, но с улыбкой, и когда Лена приняла её, появилось головокружение, которое похоже на первое свидание, когда она была подростком. На самом деле, Кара думала, что идти на первое свидание в закусочной города, в котором она провела подростковые годы – неплохой сюжетный ход.

Долли открыла им дверь, на ней был надет смокинг, это выглядело одновременно смешно и абсолютно потрясающе. Она приветствовала их взмахом руки, и Кара действительно ценила её вклад, но сейчас, все, что действительно волновало это Лена.

Они сидели за столом у окна, на который падало больше света. Сегодня солнца не было в меню, небо тяжелое и серое; но это ничего, потому что рядом с Карой сидело её личное солнце. Она отодвинула для Лены стул и помогла снять пиджак, Кара настояла, чтобы Лена надела его для двухминутной прогулки.

"Ты, вроде как, джентльмен?", – спросила Лена, ухмыляясь, чтобы сопротивляться румянцу, появившемуся на щеках.

"Просто пытаюсь сделать все правильно", ответила Кара с улыбкой, перед тем, как застыть: "Погоди, это чрезмерная и ненужная мужественность?". Прошло много времени с тех пор, как Кара была на свидании, тем более с женщиной. И она никогда не была на свидании с кем-то таким же удивительным, как Лена. Она все еще чувствовала себя немного нелепо, потому что это Лена; Кара знала её и обычно ощущала себя комфортно рядом с ней.

Хотя, может, она так старалась, именно потому, что это Лена.

"Расслабься, я просто шучу", – уверенно сказала Лена, хотя её щеки немного покраснели "Просто будь собой, вот что мне нравится", – она нежно улыбнулась, и Кара почувствовала, как ответила тем же "Это не перебор, а довольно-таки мило".

И как обычно это бывало, когда она рядом с Леной, слова ускользали от Кары, и она надеялась, что переплетение пальцев является достаточным ответом. В закусочной тихо, из-за того, что они единственные посетители, и Каре легко расслабиться и просто быть рядом с Леной. Они завязали непринужденную беседу, не слишком отвлекаясь от обычных тем, и Кара обнаружила, что встречаться с Леной также просто, как быть её другом, единственное заметное отличие в том, что она могла её поцеловать. Кара сделала это как раз, когда Лена слизала пятнышко кетчупа на верхней губе. Она уверенно наклонилась над столом и поцеловала. Это простой жест, но Кара не делала ничего подобного раньше, и это наполняло неимоверной радостью.

Было много удивительных штук, когда дело дошло до Лены. Тот факт, что аппетит Кары не вызывал у неё отвращения – это раз; её неуёмное любопытство – это два. "Должна спросить", начала она, увидев, как Кара съела двенадцать гамбургеров подряд, в то время, как она сама тщательно нарезала их на маленькие кусочки "Сколько их нужно, и когда это будет считаться прожорливостью?".

Кара рассмеялась, задыхаясь, что довольно непривлекательно, но Лена смотрела на неё, словно она повесила на небо звезды и луну, и это почти заставило Кару забыть слова. "Нужны все эти", – сказала она, обретая достаточно самообладания, чтобы составить связное предложение "Если я закажу еще шесть, тогда это будет обжорство".

"Ты когда-нибудь думала о приеме добавок?", – спросила Лена без какого-либо умысла, просто из любопытства.

"Элайза пекла мне протеиновые батончики в старшей школе", – ответила Кара, проглотив внушительный кусок бургера: "Ну, если честно, я просто очень люблю есть. Еда это потрясающе".

Лена засмеялась и выглядела так, будто Рао вложил все звезды в её улыбку. "Какое твое любимое блюдо?".

"Ох, ну, это Кворниш. Но на этой планете нет экстрасенсорных специй, так что он никогда не бывает правильным по вкусу. Он готовится из разных видов мяса, но мне больше нравится со свининой", – ответила Кара задумчиво: "А еще я люблю пирог с орехами", – добавила она, опасаясь, что убила настрой упоминанием о еде со своей мертвой планеты.

Лена, однако, ни капельки не смутилась, она подпрыгнула на слова Кары, тысячи вопросов завертелись у неё на языке: "Экстрасенсорные специи?".

"Ага. Это специи, у которых отличный вкус, и к тому же они заставляют тебя чувствовать разные вещи. Некоторые заставляли чувствовать покалывание. Другие – видеть цвета. У некоторых было много послевкусий".

"Для меня это звучит, как наркотики", – сказала Лена с озорной улыбкой.

"Алекс сказала то же самое".

"Как там говорится? Великие умы думают похоже?".

"Ага, но дураки редко отличаются".

"Как ты смеешь!", – выкрикнула Лена, без капли обиды: "А если серьезно, это звучит потрясающе".

"Так и было. Хм, мой любимый вкус немного напоминал корицу с Земли, но острее. Я чувствовала это до кончиков пальцев".

"Похоже, у нас будут булочки с корицей на десерт", – Лена сопроводила предложение нерешительной улыбкой, словно боялась переступить черту, но также хотела поделиться с ней многими вещами. От этого Каре стало так тепло и появилась дрожь, которую не вызовет ни одна специя с Криптона. Лена заставила её чувствовать себя, окружённой заботой и желанной. Окруженной заботой, как на Криптоне теми, кто её любил. Желанной, впервые за долгое время.

"Ох, так и будет", – радостно сказала она "Я хочу двенадцать".

Лена засмеялась в ответ и это самый прекрасный звук.

Они заказали тринадцать булочек с корицей, одиннадцать для Кары и две для Лены. Кара не могла не указать простые числа, прежде чем вспомнить, что для человека это странно. Удивительно, но Лена только задавала вопросы об их применении в науке Криптона, и вскоре бросилась делать заметки на салфетке, ручкой, которую прятала в бюстгальтере. Это лучшее свидание, на котором когда-либо была Кара.

Позже, когда они пробыли в закусочной достаточно долго, чтобы потерять счет времени, солнце, наконец, проникло сквозь густой покров облаков, согревая все кругом влажным желтым светом. Их чашки послеобеденного чая опустели, а на столе пятно, образовавшееся, когда Лена чуть не пролила свой чай, наклонившись над столом, чтобы поцеловать смеющуюся Кару. Они продолжали разговаривать. Переключились на тему колледжа и знакомств. От вида ревнующей Лены, когда Кара упомянула о Люси Лейн, что-то ёкнуло в животе.

Лена предложила забрать Крипто и пойти гулять, и Кара согласилась, не желая идти домой, не желая, чтобы день заканчивался, не так скоро, никогда. Они шли бок о бок, их руки переплетены, это одновременно и ново, и захватывающе, и самая естественная вещь в мире. Рука Кары немного больше, но она идеально подходила к руке Лены, словно две части головоломки, которые при объединении образовали безупречный узор.

Песок мокрый от недавнего дождя; и когда Лена ворчала о том, насколько грязным будет Крипто, Кара не смогла удержаться от смеха. Лена фыркнула, симулируя обиду, и Кара извинилась поцелуем. Крипто выбрал момент, чтобы сбежать в водоросли, но пара этого не заметила, они были слишком заняты вкусом морского тумана на губах друг друга. Лена провела языком по нижней губе Кары, и та забыла, где находится.

Девушки ходили взад и вперед по всему пляжу, босиком, потому что Лена непрактична, а Кара ее поддерживала. Лена рассказывала о скалах в Ирландии, их неповторимом запахе, порывах ветра. Она вздрагивала, и Кара знала, что это не от холода.

Они бродили, пока солнце не начало скрываться за облаками, и стало слишком темно для человеческого взгляда. Кара нашла Крипто, покрытого песком, и они с сожалением вернулись обратно к Лене.

Пара слишком быстро добралась до мастерской, и хотя Кара знала, что еще раз переживёт этот день, поговорив о нём с Алекс, и завтра снова увидит Лену, но всё равно была разочарована, когда они остановились перед дверью.

"Итак, мы на месте", – вздохнула Лена: "Может, зайдешь ненадолго?", – добавила она с намеком на надежду в голосе.

"Я бы не против", – ответила Кара: "Но это наше первое свидание. И будет не очень правильно".

"Наши жизни не совсем обычные".

"Хорошее заключение".

"Так, ты зайдешь? Я не готова попрощаться с тобой на ночь", – она закончила предложение, стоя намного ближе к Каре, чем в начале, их лица в дюйме друг от друга. Лена снова надела каблуки, и они компенсировали разницу в росте. Она играла с галстуком Кары, ожидая ответа; и Кара скажет "да", она поднимется в квартиру, и Лена притянет её к себе за воротник, целуя. Это только первый из их поцелуев на ночь.