Спустя 10 лет...

Кондитерские прилавки заманивали посетителей яркими витринами, которые ломились от разнообразных пирожных, украшенных разноцветными сливками и свежими ягодами. Купить что-то в этой кондитерской могли далеко немногие. Увы, семья Йегеров не состояла в этом списке. Несмотря на высокую должность Гриши, они едва могли свести концы с концами. Если бы Леви не отдавал большую часть своей премии на содержание Микасы, то их дела были бы совсем плохи.

И Эрен и Микаса пошли работать сразу же, как появилась возможность. Микаса помогала женщине, державшей цветочную лавку, а Эрен таскал мешки с зерном на мельнице.

Частенько он ходил мимо кондитерской, облизываясь на соблазнительные сладости. Раньше надеялся получить хотя бы кусочек на день рождения, но к семнадцати годам давно забыл об этом. Думал лишь о том, что вот-вот пойдёт в кадетское, из которого прямиком в разведкорпус. Мать об этом не желала ничего слышать. Считала, что сын сошёл с ума. Насмотрелся на этих разведчиков. Отец молчал. Не поддерживал, но и против не был. Упорно сохранял нейтралитет.

Микаса же помнила, что говорил отец насчёт разведки: это место не для людей. Там жутко и страшно. И никакой человек в здравом уме не пойдёт туда. Если только не захочет защитить своих родных и близких. Отец всегда говорил, что он ходит за стены по одной причине: защитить их с мамой.

Эрен не был похож на сумасшедшего. Видимо, он хотел защитить свою семью. И в какой-то степени Микаса поддерживала его в этом, однако всё равно боялась за него. Если она и пойдёт в армию, то только чтобы защитить Эрена.

Ведь она обещала сама себе.

Но пока мирная жизнь текла своим чередом, и Микаса усердно откладывала деньги, чтобы обрадовать любимого брата на день рождения. Однако всё вокруг упорно мешало: то крыша протечёт, то дрова закончились, то корова заболела, то внезапным градом весь урожай побило, то налог повысили.

Неприятность на неприятности.

А день рождения был всё ближе. Денег не хватало, и Микаса решилась на отчаянный поступок.

В разгар дня, когда лавка была полным полна народа, она зашла внутрь, делая вид, что выбирает, что бы такого купить. И, когда молодая пухлая женщина за прилавком отвела свой взгляд в сторону, незаметно умыкнула треугольное пирожное, украшенное сливками и безумно дорогой шоколадной посыпкой. Шоколад — настолько редкий продукт, что его называли десертом королей.

Совесть в этот момент недовольно цокнула.

Микаса прищурилась, утешая себя, что хозяину кондитерской ничего не будет, если пропадёт всего одно пирожное. И более того, у неё есть веская причина! Это же не себе, это же подарок близкому человеку! Да это же, может быть даже, благородная цель!

Но совесть упорно не принимала эти нелепые отговорки.

И стоило Микасе сделать шаг за порог, как женщина за прилавком завопила:

— Воровка! Держи её!

Блин! Она словно услышала внутренний диалог с совестью.

Не помня себя, Микаса ринусь по улице. Женщина выскочила за ней и завопила ещё громче, чтобы вся округа слышала:

— Держи! Убежит! Воровка!

Не успела Микаса пробежать и нескольких метров, как огромный солдат в форме Гарнизона схватил её за шкирку.

В обычной ситуации Микаса могла бы дать сдачи. Она не боялась ни уличных мальчишек, ни этих пьяниц с розами на груди. Но сейчас она понимала, что поступила неправильно, поэтому не сопротивлялась. А лишь плакала, прижав заветное пирожное к груди.

Она так хотела обрадовать Эрена в его день рождения!

— Так-с, что тут у нас? — солдат нагнулся к ней, обдавая убийственным запахом перегара. — Воруем, значит? — его голос сквозил надменностью и напускным высокомерием.

Микаса молчала. Она и правда своровала. Но кто будет слушать её оправдания о бедности и брате?!

В этот момент их нагнала женщина из кондитерской.

— Ах ты, гнида мелкая! — она тяжело дышала, упираясь руками о колени.

— Не переживайте, мадам, — солдат расправил плечи. — Мы всю дурь из неё выбьем. Пошли с нами, дорогуша, мы тебя разговорим, — он резко дёрнул Микасу за волосы и хотел было потащить за собой, как чей-то голос его остановил.

— Что это тут у вас происходит?

Микаса оглянулась. То был солдат из разведки. Высокий, почти под два метра ростом. Широкоплечий. Идеальная, королевская осанка, светлые волосы, правильные черты лица с аккуратной бородкой.

— Чего тебе, крыса крылатая? — прохрипел солдат Гарнизона.

— Не подобает солдату девушку за волосы таскать, — разведчик пропустил грубость мимо ушей.

— Эта девушка, вообще-то, воровка! — женщина упёрла обе руки в бока и вздёрнула нос.

Разведчик перевёл взгляд на Микасу. Та втянула голову в плечи, продолжая прижимать пирожное к себе.

— И что же ты украла? — спокойно спросил он.

Микаса молчала.

Женщина хотела было что-то сказать, но Мик жестом приказал ей помолчать. Та послушно замолкла.

— Ну же, не бойся, я не обижу, — он улыбнулся. — Меня зовут Мик Закариас, служу в разведке. В мои обязанности точно не входит наказывать горожан, — он окинул слегка презрительным взглядом солдата Гарнизона, — за подобные мелочи.

Микаса осторожно выпрямилась. Мик внушал доверие. От него исходило какое-то тонкое джентльменское обаяние.

— Пирожное... — сказала она и добавила через секунду, — господин.

— А зачем?

— Не хватило денег на подарок брату на день рождения, — от стыда она отвела взгляд в сторону.

Мик рассмеялся.

— И вы обращаетесь с этой юной леди подобным образом из-за такого пустяка?

Женщина удивлённо выпучила глаза. Она хотела было возмутиться, но к этому моменту Мик уже достал бумажник.

— Сколько стоило это пирожное, мадам?

— Триста пятьдесят... — её взгляд выражал полнейшее непонимание.

Мик спокойно достал нужную сумму.

— Вот, держите. И будьте так любезны, отпустите юную леди.

Солдат чуть замешкался, но сообразив, что его помощь больше не нужна, был вынужден удалиться.

— Крылатая крыса, — прошипел он напоследок и растворился в толпе.

Женщина тоже быстро вернулась в свою лавку, и Микаса с Миком остались одни.

— С-спасибо, — спустя несколько мгновений, едва слышно произнесла она.

— Не стоит благодарности, — улыбнулся Мик. — Как зовут вас, милая леди?

— Микаса.

— Какое редкое имя, — Мик задумался. — Ты случаем не дочка Джеймса?

— Вы знали моего отца? — Микаса сразу же приободрилась.

Она ни с кем не могла толком поговорить об отце. Даже господин Леви, друг папы, не навещал их, хотя исправно отправлял деньги.

— Не просто знал, я служил с ним. Большая, конечно, потеря для разведки, — он тяжело вздохнул.

— И для меня...

— Так ты сирота выходит?

Микаса печально качнула головой.

— И как же ты одна живёшь?

— Папин друг пристроил меня в семью Йегеров.

Мик озадаченно почесал подбородок:

— Леви что ли?

— Вы его тоже знаете?

— В разведке все друг друга знают, — усмехнулся Мик. — И что Леви? Помогает?

— Деньгами если только. А так не навещал ни разу. Уже несколько лет его толком не видела. Если только у главных ворот.

— Стыдно ему, наверное, — Мик пожал плечами.

— За что?

— Это же из-за него твой отец погиб. Джеймс спас его ценой своей жизни.

Сердце Микасы пропустило удар.

Вот, значит, как. Отец умер, спасая товарища.

Таким отцом можно только гордиться. Но как же больно. Столько лет прошло, а всё ещё больно.

— Ладно, Микаса, мне пора идти. Рад нашему знакомству, — Мик махнул ей на прощание.

А Микаса какое-то время стояла на месте.

***

Празднование дня рождения было тёплым и уютным. Много улыбок, много поздравлений и немного гостей. Был вкусный яблочный пирог и счастливый Эрен. С каким удовольствием он уминал это пирожное! Как крепко и ласково обнимал Микасу!

Она же никому не рассказала, как именно ей досталось это пирожное. Тётушка Карла за такое вставила бы так, что мало не показалось.

Ближе к полуночи веселье утихло, и все отправились по кроватям. Микаса долго не могла уснуть. Ей не давали покоя слова разведчика, которого встретила сегодня.

Выходит, если бы не господин Леви, отец был бы жив...

Она развернулась на другой бок. Сознание упорно подкидывало новые вопросы: а правда ли господин Леви друг отца? Правда ли, что отец попросил позаботиться о ней?

Забавно, что у Эрена и её отца день рождения был в один день.

«С днём рождения, папочка»

В прикроватной тумбе всё ещё лежал подарок для него — зелёный шарф, который она связала своими руками. Увы, передать его отцу так и не удалось. Он остался лежать в небольшой тумбочке у кровати.

Если бы у отца была могила, то она отнесла бы его туда, но...

Микаса вздрогнула, стоило ей представить, что могло произойти с телом отца. Это была одна из тех вещей, о которых она упорно старалась не думать. Правда, чаще всего безуспешно. Её фантазия рисовала кровавые картины, от которых начинало тошнить.

Она резко встала. В комнате было тихо, даже дядюшка Гриша на удивление не храпел. Эрен, скинув с себя одеяло, спал на соседней кровати. Его рот был чуть приоткрыт, а рука закинута за голову.

Микаса свесила ноги, нагнулась к тумбе и достала оттуда шарф. Захотелось прогуляться, вдохнуть свежий ночной воздух, пройтись в тишине наедине с собой.

Она тихонько шагнула. Половица предательски скрипнула, и Эрен повернулся на другой бок, но, кажется, не проснулся.

Осторожно прокралась к прихожей. В темноте нащупала башмаки и плащ. По привычке потянулась за своим бордовым шарфом, но вспомнила, что уже достала из тумбочки шарф для отца. Сегодня она решила надеть его.

Фонарщики уже давно зажгли фонари. На чёрном небе сияли звёзды. Дул лёгкий ночной ветер.

Микаса глубоко вдохнула свежий воздух и двинулась куда глаза глядят.

Она шла по давно знакомой дороге, не боясь случайных прохожих. Она могла дать отпор любому. Впрочем, представители местной "интеллигенции" прекрасно знали, кто такая Микаса Аккерман, и предпочитали не иметь с ней дело лишний раз. Было тихо, лишь звуки её шагов и дворовые кошки, что искали пропитание в помоях.

Ничего не предвещало беды, как ночную тишь нарушил оглушающий грохот. В окнах домов засветились крохотные огоньки. Протирая заспанные глаза, жители выползли на улицы, не понимая что происходит.

— Откуда шум? — прокряхтела старая женщина в ночнушке и кружевном чепчике. Она вышла на порог небольшого деревянного домика со свечой в руке.

Никто не знал. Другие горожане тоже обеспокоенно осматривались, пытаясь понять, что произошло.

— Да это гроза, — махнул рукой какой-то пьяница. — Чего вы все повылазили?

Он залпом выпил целую бутылку пойла, громко икнул, улыбаясь, а затем его лицо окаменело от ужаса:

— Титан! Титан! — завопил он.

Все посмотрели наверх: в свете луны, прямо над стеной Мария, виднелось огромное лицо титана.

Сердце пропустило пару ударов.

Как? Почему? Ведь все говорили, что стены нерушимы.

Ещё удар. И крики. Безудержно нарастающие крики ужаса.

— Они разрушили стену! — кто-то кричал издалека.

— Бегите! Спасайтесь!

На секунду ноги окаменели. Что делать? Куда бежать?

Эрен!

Не помня себя, Микаса ринулась обратно в сторону дома. Люди бежали ей навстречу, сбивая с ног. В городе воцарилась настоящая паника. Дети падали прямо на дороге, а взрослые топтали их, не замечая.

Какой-то кошмар наяву.

Только бы успеть до Эрена!

Микаса бежала быстрее. Уворачивалась от людей, пробивалась сквозь толпу, как вдруг... Сильнейшая боль где-то в районе затылка.

Она схватилась руками за голову, думая, что какой-то камень прилетел прямо в неё. Посмотрела на ладонь — крови не было.

Но боль... Боль была такая сильная, что Микаса едва могла бежать.

Шаг. Ещё шаг. В глазах потемнело. Крики слились в один единый монотонный звук. Она потеряла равновесие, а затем что-то тяжёлое придавило её сверху.

Свет окончательно погас. Остались лишь отдалённые звуки криков и шагов титанов.

***

В конце месяца, когда служащим полагалась премия, солдаты разведки нередко собирались в баре, дабы отметить ещё один месяц, который удалось проходить по этой земле.

Раньше Леви сам был не прочь посидеть в уютной атмосфере с чашкой чая или чего-нибудь покрепче, но после смерти Джеймса подобные развлечения не то чтобы были не по карману... Были траты поважнее.

Солдаты собрались в главном холле и шумно болтали о чём-то неважном. Уткнувшись в книгу, которую когда-то отдал ему Джеймс, Леви сидел в стороне в кресле у кофейного столика. Поскорее бы эта толпа разошлась, и он остался в тишине. Один на один с интересной книгой, где автор очень красочно описывал ад и муки в нём. В общем, страдания не хуже, чем за стеной.

Его относительный покой был прерван громким хлопком около уха.

— Леви, пойдёмте с нами! — Петра лучезарно улыбалась.

С каких пор эта мелкая зассыха начала называть его по имени? Впрочем, Леви было всё равно. Петра отличный боец, несколько раз спасла ему жизнь. Как она его будет называть, особенно в свободное от службы время, — дело второе.

Однако сейчас она не вызывала ничего, кроме раздражения.

— Я уже говорил, нет, — пытаясь сохранять спокойствие, проговорил он, не отрываясь от книги.

— Ну, ради нас.

Терпение постепенно подходило к концу. Леви отвлёкся от чтения и внимательно посмотрел на Петру. Та невинно хлопала глазками.

— Зассыха, иди флиртуй с кем-нибудь другим.

Петра тут же покраснела от стыда, но попытки уговорить капитана оставила.

Если он не хочет, значит не хочет.

— Деточка, не так ты его уламываешь, — Ханджи подошла к столу, у которого сидел Леви, и беспардонно присела на него.

Её тут не хватало

— Очкастая, я считаю до трёх, — он грозно посмотрел на неё исподлобья. — Раз.

— Ой, Ривай, не начинай, — шутливо отмахнулась. — Поверь мне, тебе же лучше пойти с нами, — поправила очки указательным пальцем и хитро блеснула глазами.

— Два.

Ханджи не сдавалась:

— Неужели ты не знаешь своих подчинённых?

— Два с половиной.

— Напьются, устроят дебош, а по голове надают кому?

Леви остановился и раздражённо выдохнул. Действительно, если его ребята наделают дел, то отвечать ему придётся своей головой. Лучше пойти с ними, чтобы пресечь возможный хаос до того, как он может начаться.

— Твоя взяла, — он громко захлопнул книгу и резко встал с кресла.

Ханджи в это время победоносно подмигнула Петре.

В одном из центральных пабов Шиганшины сегодня было шумно. Солдаты разведки заняли почти все столы и пили одну кружку пива за другой. Они шумели и радовались всё сильнее. А хозяин заведения довольно считал прибыль, которая росла с каждым часом. Казалось, сегодня солдаты были готовы потратить все деньги до последней монеты.

Как и за стенами, разведчики условно поделили столы в помещении на две части: одна половина досталась солдатам восточного крыла, вторая — западного.

Леви уселся в самый дальний угол, скрытый в тени, чтобы его лишний раз не трогали. Книгу он прихватил с собой, надеясь немного почитать. Занятие это, конечно, тщетное в такой обстановке: как бы он ни прятался, любопытные взгляды, какие-то тупые вопросы, какие-то надоедливые разговоры ни о чём... Как будто каждый отказывался понимать, что он не намерен общаться.

— Я принесла вам угощение. — Петра присела рядом и поставила перед ним чашку крепкого чая.

Леви недовольно покосился на неё. Будто он сам не может принести себе чай.

— Спасибо, не нужно, — сухо с толикой раздражения.

— Пейте, это вам, — чуть более настойчиво.

Сдержанно Леви сделал глоток, лишь бы та отстала и замолчала.

— Что, у сильнейшего не хватает денег самому себя обслужить? — донёсся голос из-за соседнего стола. То был уже поддатый Мик. — Подчинённые подкармливают?

Разведчики, сидящие рядом с ним, громко рассмеялись.

— Мик, ты придурок, — спокойно ответила Ханджи и допила оставшееся в кружке пиво. Она сидела прямо напротив Петры.

Леви промолчал. Защитница в лице Очкастой раздражала не меньше.

— Мик, — Нанаба, сидевшая рядом с ним, игриво взяла его за край куртки и подтянула к себе. — У меня кончилась выпивка, купи мне ещё, — промурлыкала ему на ухо.

— Ты меня так разоришь, — улыбнулся тот. — Я уже сегодня платил за одну милую леди.

Нанаба показательно отодвинулась:

— Опять подкатываешь к уличным девкам.

— Дорогая, я же не мог не помочь беззащитной девушке, — Мик приобнял её за плечи.

Та ничего не ответила, лишь косо посмотрела в его сторону.

— Не ревнуй, ты вне конкуренции, — он с силой прижал её к себе. — Хозяин, ещё пива! — громко крикнул он, а затем ехидно добавил: — Я же не нищий, как некоторые.

— Придурок! — не выдержала Петра и резко встала со своего места. — Ты и так прекрасно всё знаешь! — брезгливо махнула в его сторону.

— Да-да, наш благородный сильнейший отдаёт все свои деньги на содержание дочурки падшего товарища, — Мик скривился в лице. — Давайте все дружно ему поаплодируем.

Разведчики из западного крыла рассмеялись.

Петра закипала на глазах. Казалось, она была готова кинуться на них с кулаками.

— Сядь, — спокойно, но при этом грозно одёрнул её Леви.

Что за позор. Не нужна мне защита ни там, за стенами, ни здесь в какой-то нелепой ситуации, перед каким-то нетрезвым идиотом.

Честное слово, выглядело так, что ещё немного и зассыха пошла бы махаться с этим умалишённым, чтобы заступиться за... меня.

Омерзительно!

С каких пор он стал выглядеть настолько жалким, что у его подчинённых возникают такие глупые мысли?..

От гнева сжал кулак так сильно, что ногти впились в ладони.

Петра кинула ещё один злобный взгляд на компанию Мика, но послушно села обратно.

— Мне не нужна защитница, — сдерживая рык добавил Леви.

— Извините, — тихо ответила Петра, отводя глаза.

Мик и его компания снова засмеялись.

— Конечно, не нужна ему защитница. А то снова подохнет, как... Как там её? — он пару раз щёлкнул пальцами, делая вид, что забыл имя и отчаянно пытается его вспомнить. — Могу-ли-я? Хочу-ли-я? Козёл-ли-я? Блин, Гергер, помоги! Забыл.

Тот тоже наигранно напрягся:

— Магно-ли-я?

— Точно! И тот второй Чёрт, что с ними всегда был?

Сука.

Всё это время смех за их столом практически не утихал. Когда солдаты восточного крыла наоборот напряглись: Оруо стиснул кружку изо всех сил, Эрд сложил руки на груди, а Гюнтер уже готов был встать с места, но его тормознула Ханджи, которая сидела рядом с ним.

Леви мог многое пропустить мимо ушей. Придурков в этой жизни повидал не мало. Но даже у него была красная черта, которую лучше было не пересекать. Мик уверенно её перешёл.

Леви встал со своего места, вышел из-за стола и подошёл ближе, нависнув над ним.

— О, я смотрю сильнейший коротышка решил что-то нам сказать, — он поднялся на ноги, будто хвастаясь своим ростом.

— Ты кусок дерьма, чей вонючий язык не смеет даже упоминать их. Даже после смерти Джеймса как был вторым, так им на всю жизнь и останешься.

Лицо Мика багровело на глазах, руки тряслись от гнева, ладони уже сжимались в кулаки, но он продолжал ехидно улыбаться.

— Даже не думай, сопляк. Напомню, что ты ещё ни разу не победил меня один на один. — Леви наблюдал. Ему хотелось размазать его надменное лицо по стене. Стереть эту противную улыбочку. Заткнуть его мерзкий рот навсегда.

— Ты ещё пожалеешь, — прохрипел Мик. Он разгибал и сжимал ладонь, намереваясь ударить.

Все присутствующие притихли, наблюдая за происходящим. Каждый разведчик был готов прыгнуть с места и кинуться защищать своего командира. Обстановка накалялась. Казалось, вот-вот, и прямо в центр зала ударит разряд молнии.

И он ударил.

Гром раздался неожиданно, отрезвив каждого. Все примолкли, прислушались.

Падающие камни, глухой скрип металла вдалеке. И крики, наполненные ужасом. Такие же крики, которые каждый разведчик слышал всякий раз, когда выходил за стены.

— Стена! — какой-то мужик влетел в паб и окинул каждого потерянным и до смерти испуганным взглядом. — Стена рухнула... — прохрипел он.

Словно ледяная вода. Словно гром среди ясного неба. Веками стены оберегали людей.

Как такое могло случится?

Паника в городе нарастала. Крик становился громче.

Уже слышались первые шаги титанов.

А разведка сидит и пьёт в одном из городских пабов.

Без снаряжения. Без УПМ. Зато с алкогольным опьянением.

— Что уселись? По коням! Хватайте мирных и увозите их отсюда! — Леви первым пришёл в себя.

— К-капитан, — тихо начала Петра, — УПМ...

Этот вопрос звучал в голове у каждого.

— Что, УПМ? Если ты умеешь призывать УПМ или, может быть, сделать его из ножек стола, то вперёд. Если нет, то живо по коням!

— Есть! — Петра и остальные за их столом вскочили со своих мест и помчались к выходу.

Мик кинул ещё один злобный взгляд, но времени пререкаться уже не было.