Микаса мчалась вперёд, забыв о боли. Она чувствовала, знала: Эрен где-то рядом. И он в беде. Она должна... Нет. Обязана найти его. Спасти.
Только бы успеть!
Она осматривалась по сторонам, надеясь увидеть Эрена где-то в листве деревьев. Чувствовала: он где-то совсем-совсем рядом.
На земле кто-то лежал в крови. Микаса приземлилась, чтобы рассмотреть товарища ближе. Это был Оруо.
Даже опытные разведчики умирают так просто...
Чуть дальше кто-то повис на тросе вверх ногами. С опущенных рук медленно стекала кровь. Этот разведчик, скорее всего, был тоже мёртв. Микаса подошла ближе и осторожно развернула его к себе лицом.
Армин.
Лёгкие, кажется, забыли, как дышать, а сердце пропустило пару ударов.
— Армин!
Она обхватила его за плечи, расстегнула ремень, удерживающий УПМ, и осторожно положила на землю.
— Армин! — повторила громче, падая перед ним на колени. — Пожалуйста, очнись!
Но он не отвечал.
Со всей силы зажала рот обеими ладонями, чтобы сдержать рвущийся из груди крик. Она снова теряет близких людей. Снова от неё как будто бы оторвали часть тела. Беспощадно вырвали, выкинули и растоптали.
Папа, мама, тётушка Карла и дядюшка Гриша. Эрена она не видела уже несколько лет. И сейчас...
Армин.
Так не должно было быть. Только не он, только не Армин! Он ведь так хотел... Увидеть море...
Зачем он пошёл за ней в разведку?! Дурак!
Слёзы текли рекой, перерастая в тихую истерику. И только разум тихо шептал: «времени нет, нужно оставить его здесь, сейчас надо найти и вернуть Эрена».
Собрав всю волю в кулак, Микаса заставила себя перестать плакать. Медленно поднялась на ноги и, стрельнув тросами УПМ, полетела дальше.
В этот же момент в лесу снова раздался грохот.
Почти привыкнув к боли, Микаса сильнее зажала курок УПМ, набирая скорость.
— Стой! — где-то из-за деревьев слышался голос Петры.
Она была совсем близко.
Уже через мгновение Микаса увидела двух титанов: один, уж слишком стройный для титана, без сознания валялся на траве, другой или, правильнее сказать, другая — замахнулась ногой на Петру. Секунда, и титан размажет её по земле.
Преодолев несколько метров за считанные секунды, Микаса подлетела к Петре и вытолкнула её из-под налетающей стопы.
Кубарем они отлетели в сторону, ударившись о ствол дерева.
— Главнокомандующий... — тихо произнесла Петра. Она едва держалась в сознании, со лба текла кровь.
— Они уже закончили, Эрвин дал сигнал, — успокоила её Микаса.
Петра улыбнулась и тут же отключилась.
Микаса осторожно положила её голову на землю и вновь схватилась за ручки УПМ. Ей нельзя сейчас отступать.
На удивление женщина-титан потеряла к ним интерес. Она подошла ближе к титану на земле, резко развернула его на живот и раскусила затылок.
Убивает своих же? Зачем?
Но в то, что произошло дальше, Микаса никак не могла поверить: прямо из затылка женщина-титан вытащила зубами человека.
Откуда? Как?
Микаса пригляделась. Тут же титанша захлопнула пасть, запирая человека в своём рту, и понеслась прочь.
— Стой! — крикнула Микаса, ринувшись за ней. — Эрен!
Свихнулась? Нет! Это точно был он! Титанша проглотила Эрена!
Боль продолжала пульсировать где-то в груди, но Микаса никак на неё не реагировала. Она не может сейчас позволить себе размякнуть. Не сейчас. Не тогда, когда она почти нашла брата. Нужно лишь... Ещё немного!
— Эрен! — крикнула изо всех сил, как будто это может ей как-то помочь. — Эрен! Я здесь! Я вытащу тебя оттуда!
На всей скорости полетела на женщину-титана, та лишь небрежно отмахнулась рукой. Микаса успела увернуться.
Столько лет она ждала. Столько лет надеялась. И вот он, Эрен. Так близко! Но так далеко...
Микаса не думала о том, почему он оказался внутри титана. Что он вообще делал здесь. Это всё не самое главное. Главное то, что он жив. И он нуждается в ней.
— Верни! Верни мне Эрена! — рычала Микаса, повторяя пируэт.
Клинок звонко ударился о кожу, которая в мгновение ока покрылась блестящим льдом.
Какого!?
Свет загородила огромная ладонь. Рефлекторно Микаса прыгнула в сторону. Пальцы отчаянно зажали курки, надеясь, что крюк выстрелит вновь, и ей удастся зацепиться за ближайшее дерево, но механизм заклинило.
Что? Почему?
Спиной вниз она полетела прямиком к земле.
Нет. Нет. Нет!
Как она могла так облажаться?! Она была так близко! А сейчас эта тварь удалялась, забрав с собой Эрена.
Резкий толчок.
Земля?
Нет. Чьи-то руки крепко схватили её и понесли куда-то прочь из леса.
— Жить надоело?! — знакомый голос.
Кто-то тащил её на УПМ, пока Эрен становился всё дальше.
Повернула голову, стараясь разглядеть лицо: капитан.
Жалко, что не Мик. Леви.
Он снова мешает ей спасти брата.
— Вы что творите?! — завопила.
— Кажется, это очевидно: вытаскиваю из дерьма твою задницу, — в его голосе звучало раздражение. — Отступаем! Сейчас же!
Вместо "спасибо", Микаса забилась руками и ногами:
— Пустите! Я должна спасти брата!
В этот раз ей никто не помешает. Она видела Эрена. Впервые за столько лет. И сейчас она не может его отпустить. Не имеет права.
— Ты в своём уме? — Леви крепко держал её, несмотря на то, что она упорно пыталась ударить его рукоятью клинков. — Сделай одолжение: не страдай хернёй хотя бы за стеной!
— Но я видела! Эрен жив! Вы меня слышите?! — кричала она. — Если вы не помогаете мне, так хотя бы не мешайте!
Кажется, девчонка совсем съехала с катушек...
Леви остановился на ближайшей ветке, схватил её за плечи и хорошенько встряхнул:
— Эрен погиб три года назад!
— Он жив! — прорычала она. Её глаза как будто заживо хотели сожрать его. — Отпустите меня! Или я... Или я...
— Или что? — Леви начинал терять терпение. — Он мёртв! И я устал тебе это повторять.
Но Микаса не слушала. Она верила в свою правду, и никто не мог её переубедить. Дёрнулась ещё раз — бесполезно. Капитан держал слишком крепко. Он уже готов был закинуть её на плечо, как вдруг она вспомнила тот самый хитрый приём Эрена, с помощью которого им когда-то удалось убежать от хулиганов:
— Или я буду вынуждена сделать это! — она со всего размаху ударила ногой ему между ног.
— Б-лядь! — прокряхтел Леви, медленно сгибаясь пополам.
Микаса, не теряя времени, спрыгнула на землю и побежала по дороге что есть мочи.
Пофиг, что механизм УПМ заел, пофиг, что она не может лететь. Она не упустит Эрена.
Кое-как Леви выпрямился, держась за ствол дерева. Он привык к разному роду боли, но яйца, как и у любого мужчины, были особо уязвимы.
Дрянь.
Что собралась делать? Голыми руками бить титана?
Почему ты такая дура? Такая упрямая дура. Её хотят защитить, а она делает всё, чтобы помешать этому.
Как она вообще могла придумать себе легенду о чудесном спасении своего братца? В каком бредовом сне она это увидела?
Но как бы его не бесила её непробиваемая тупость и упрямство, он не может так просто дать ей умереть. После того, что сделал для него Джеймс, просто не имеет права.
Сделав пару глубоких выдохов, он выстрелил тросами и нагнал её за считанные секунды. Не особо церемонясь, придавил её лицом к земле, чтобы ей вдруг не пришло в голову ударить его ниже пояса ещё раз.
— Рядовой Аккерман, я как-то не так изъясняюсь? — он закипал.
Это не солдат, это глупый ребёнок, которого надо укрощать.
Куда смотрел Шадис, давая ей наивысший балл?
— Нет, сэр, — прокряхтела Микаса, — вы говорите предельно ясно, — она продолжала рыпаться.
— Тогда какого чёрта, Аккерман? Я сказал: мы отступаем, — процедил Леви.
Вдруг она резко перестала сопротивляться. Расслабилась, словно неживая. Но он продолжал крепко прижимать её к земле. Доверия к ней не было.
А затем он уловил едва слышные всхлипы. Он чуть ослабил хватку — она никуда не дёрнулась. Продолжила лежать на земле лицом вниз.
Всхлипы становились громче и интенсивнее, пока не переросли в настоящее рыдание.
Леви отпустил её и сел рядом. Его руки беспомощно упали на колени.
— Микаса, — он вдруг начал говорить спокойно, будто сам устал от всех этих нервов, — прошу, пожалуйста, пошли.
Она продолжала плакать.
Леви упёрся затылком о ствол дерева. В лесу было на удивление тихо. Будто эти титаны распугали всё живое и неживое вокруг.
— Я видела его, капитан, — простонала она, пытаясь побороть слёзы. — Клянусь, я не вру.
Он устало перевёл на неё взгляд:
— При всём желании мы не сможем ничего сделать, — он говорил ровно: сил на злость или гнев не осталось.
Микаса молча смотрела вдаль. Где-то там её Эрен. Она могла спасти его сегодня... Могла. Но, увы.
— Ты либо пойдёшь со мной сама, либо я потащу тебя отсюда силком.
Микаса опустила голову. Без УПМ она ничего не могла сделать. Время нещадно уходило. Кажется, не в этот раз.
— Хорошо, — выдохнула она.
Неужели!
— Похоже, твой УПМ вышел из строя, полетим вместе на моём, — он встал на ноги и отряхнулся.
Микаса нехотя качнула головой. Боль отпустила. И хоть она не смогла спасти Эрена, она знала, что он всё равно жив. Это успокаивало.
Леви повернулся к ней спиной, и она крепко обхватила его руками и ногами.
— Держись, — скомандовал он и, выстрелив крюками, рванул вверх.
Она сильно прижалась к нему, чтобы не упасть, и он лопатками чувствовал её грудь.
Отрастила...
Какое-то время летят молча. Каждый думал о своём.
Леви гадал, как быстро его снимут с должности капитана за подобный поступок. Сигнал об окончании миссии уже давно был дан, а он шляется по лесу в поисках одного разведчика, который даже не находится под его командованием.
Эрвину это не понравится.
Но да пофиг.
Главное, он сделал то, что должен был. А что будет дальше... Об этом можно подумать после.
Сейчас Леви старался не забивать голову предположениями о дальнейших планах Мика.
— Капитан, — вдруг Микаса тихо спросила.
Леви озадачено посмотрел на неё из-за плеча.
— Эрвин дал сигнал к возвращению, он вряд ли одобрит, что вы сейчас здесь.
Леви не горел желанием говорить, но решил ответить:
— Да, ему это не понравится, — безразлично.
— И вы его не боитесь?
Леви задумался: боится ли он Эрвина? Нет.
А боится ли он потерять должность? Да в общем-то, тоже нет. Потеря капитанского звания — не самое страшное, что с ним случалось.
А вот подвести Джеймса Леви никак не мог.
По крайней мере, пока жив.
— Нет.
Она удивилась подобному равнодушию. Будто Эрвин не гланокомандующий разведки, а местный дворник, который будет ворчать из-за разбросанного по улице мусора.
Неужели ему настолько на всё наплевать? Не только на других, но и на себя. Что вообще способно сделать человека настолько чёрствым и желчным?
Служба за стеной? Ежедневные смерти товарищей?
Но тогда почему отец не был таким?
Почему Мик не такой? Петра, Ханджи? Да даже Эрвин кажется куда мягче.
Откуда у Леви столько дерьма в характере?
На мгновение захотелось вскрыть его и рассмотреть изнутри. Раз он так усердно держит слово перед отцом, то должно же быть что-то хорошее под этой гнилью.
— И что он может с вами сделать? — попыталась интонацией подчеркнуть соучастие.
— Аккерман, ты решила устроить мне допрос? — шикнул.
Она чуть не проглотила язык от необоснованной резкости.
Впервые за несколько лет Микаса решила хотя бы попробовать быть с ним добродушной и тут же получила по голове.
Нет в нём ничего хорошего. А если и есть, то стухло давно. И воняет также, как и его мерзкий характер.
— Допрос? Знаете что?!
— Нет, не знаю и знать не хочу.
Микаса увидела среди листвы тело Армина:
— А я всё равно скажу: не хочу больше терпеть ваш скверный характер! — и прыгнула вниз.
— Стой! — рано он обрадовался, что самое трудное позади. Она снова решила что-то выкинуть.
Последовал за ней. Она остановилась рядом с телом Арлерта.
Леви не был удивлён, что именно он среди новичков погиб первым. Уж больно хиленький.
А жаль. Умный был мальчишка. Мог бы сгодиться для чего-то получше.
— Я не собираюсь гнаться за Эреном, — ехидно бросила через плечо, — я всего лишь хочу забрать Армина. Не хочу оставлять его здесь.
— Это, конечно, хорошая новость, но твой друг уже мёртв, тащить его до Розы опасно.
Она бросила на него презрительный взгляд:
— Видимо, именно поэтому вы бросили тело моего отца.
Ей удалось задеть за живое. От гнева сердце застучало быстрее, а в горле засел поток разных слов и фраз.
Вдох-выдох.
Если сейчас он сорвётся, то она выкинет ещё чего хуже. Пускай забирает мальчишку и пора убираться отсюда.
— Вам стыдно... — она даже не смотрела на него. Надела на себя УПМ Армина, а свой закрепила на спине.
Лучше бы ей заткнуться...
—... и вы вечно спасаете меня, чтобы побороть это чувство.
Это была последняя капля.
Мелкая. Глупая. Сопля.
— Да что ты знаешь... — прохрипел.
Микаса обернулась и вздрогнула: впервые она видела какие-то эмоции на его лице. Это был ничем нескрываемый гнев. Глаза яростные, сощуренные. Он был похож на разъярённого быка. Щёлкни пальцем, и побежит.
— Я не буду перед тобой оправдываться, — его голос был не просто строгим. Нет. В нём была звонкая сталь, против которой нельзя было идти, если, конечно, не хочешь умереть.
Микасе вдруг стало не по себе. Даже немного страшно.
— Но если ты так хочешь поговорить об этом, то жду тебя в своём кабинете после вылазки, — взяв себя в руки, он резко развернулся и улетел прочь.
Сейчас чем дальше от неё, тем лучше. А то ещё немного, и честное слово он заедет прямо в её милую мордашку.
Он не оглядывался. Не проверял, идёт ли она за ним. Почему-то знал, что сейчас она никуда не убежит и будет вести себя, как послушная девочка.
И он был прав.
Она осторожно закинула Армина на плечо и молча отправилась за капитаном.
***
— Микаса! — кричал Жан, отчаянно стараясь нагнать её, но, увы, она улетела слишком далеко.
Дурак, Жан, нужно было не медлить, а сразу лететь за ней! А он испугался титанов, испугался возможных последствий от капитана Мика. Трус.
Увидел на земле Оруо. Подлетел к нему, попытался нащупать пульс — мёртв.
Дерьмо.
Рядом висел Армин.
— Дружище! — он подлетел к нему.
Тоже мёртв.
Как же так?!
Жан пнул ствол дерева. Умерли, как и его братья! Как же всё-таки просто подохнуть тут!
Стрельнул гарпунами и полетел дальше, надеясь нагнать Микасу.
Ещё один товарищ лежал на земле. На этот раз это была Петра. Она была вся в крови и грязи.
Прикоснулся к шее двумя пальцами, надеясь почувствовать пульс.
Жива!
Жан замер. Отнести Петру к остальным, но потерять Микасу окончательно, или оставить Петру умирать здесь, но догнать и вернуть Микасу?
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Прижал сжатый кулак ко рту.
Петра была не сильно старше них. Он знал, что где-то в Тросте у неё есть отец и младшие сёстры. Оставить её здесь — обречь их оплакивать её до конца дней своих. Как он — своих братьев.
Впился пальцами в волосы. Будто ему предлагают отрубить либо руку, либо ногу, а ему нужно сделать этот нелёгкий выбор.
Посмотрел на Петру: грудная клетка медленно вздымалась, всасывая кислород.
Её он может спасти наверняка, но нагнать Микасу... не факт. Он может погнаться за ней и в итоге потерять их обеих.
Прости... — подумал про себя, поднял Петру с земли и понёс в сторону точки сбора.
— Титаны же... не охотятся на лошадей... — едва слышно молвил Конни.
Разведчики стояли на опушке леса, где оставили лошадей. Мёртвые животные валялись с оторванными головами и конечностями.
Саша кусала губы, старалась сдержать слёзы.
— Мы не сможем вернуться домой без лошадей, нас здесь всех сожрут... — тихо простонала она.
— Не переживай! — хлопнула её по плечу Ханджи. — Что-нибудь придумаем! Мне кажется, здесь примерно половина, а значит, других либо сожрали, либо, — она подняла указательный палец, — им удалось сбежать. Моблит, иди посчитай сколько тут трупов!
— Есть! — Моблит расторопно отправился выполнять приказ.
— Командор, — сухо произнёс Райнер, — такое случалось раньше?
Эрвин отрицательно помотал головой. За весь его опыт службы впервые титаны напали на лошадей без видимой причины.
Почему это произошло, и как теперь строить план вылазок — дело второе. Сейчас надо придумать, как вернуться домой.
— Майор Ханджи! — крикнул Моблит. — Конь капитана Леви, Александр, он жив!
— Где, кстати, сам Леви? — Эрвин посмотрел в сторону Конни и Саши.
Те в ответ пожали плечами.
— Неужели погиб... — почесав подбородок, пробубнил Эрвин сам себе под нос.
В этот момент Ханджи уже подскочила к Александру. Но осматривать там было нечего. Задняя нога была перемолота в мясо. Он не то что больше не сможет бегать, даже простая ходьба под большим вопросом.
— Его увезти мы, к сожалению, не сможем...
— Сколько их тут?
— Где-то половина, остальных здесь нет.
Эрвин качнул головой, а затем громко крикнул:
— Всем внимание! Постарайтесь разыскать выживших лошадей! Свистите громче, облетите опушку на УПМ. Делаем всё быстро, времени мало!
Разведчики разбежались по разным краям.
Леви, кажется, уже не помнил, каково это, когда тебе дают словесную оплеуху. Когда безжалостно бьют по самому больному. Он даже не мог представить, что подобные её мысли могут задеть, обидеть, оскорбить. Она считает, что своей опекой он пытается загладить чувство вины.
Как примитивно!
Девчонка как будто бы даже не знает, что такое долг! Каково это потерять друга и делать всё, чтобы дорогие ему люди жили.
Она вообще, кажется, ценности своей жизни не понимает, не осознаёт до конца!
Упрекнула его в трусости.
В целом пофиг на это. Но, вашу мать, приплести сюда Джеймса...
Дура.
Как будто это так просто взять забрать тело товарища и ещё живым вернуться домой. При этом не факт, что целым. Спасибо на том, что хотя бы живой.
Она не отставала. Летела с телом Арлерта прямо за ним.
Наконец, добрались до точки сбора. Леви уже не думал о том, что скажет Эрвин. Пускай говорит, что хочет. Пускай снимает с должности.
Пусть.
Эрвин был мрачнее тучи.
— В штабе поговорим, — кинул он мрачно.
Леви осмотрелся — на небольшой поляне у опушки лежали трупы животных:
— Что, вашу мать, здесь произошло?
— Мы точно не знаем, — Ханджи медленно помотала головой, — раньше титаны никогда не нападали на лошадей.
Положив тело Армина на землю, Микаса нервно огляделась.
— Что с Александром? — Леви озвучил её вопрос.
Ханджи печально отвела взгляд в сторону — Александр тяжело дышал и безуспешно пытался встать. Задняя нога перемолота в мясо. При всём желании он уже не сможет скакать, как раньше.
Микаса ринулась к нему, спотыкаясь на ходу.
— Тише-тише, всё будет хорошо, всё будет хорошо, ты поправишься, твоя рана, — она бросила взгляд на его окровавленную ногу, из которой торчали поломанные кости, — обязательно заживёт.
Изо всех сил старалась сдержать слёзы, но не могла.
Александр печально смотрел на неё, не отрываясь. Будто просил её не плакать, будто хотел сам ей сказать, что всё хорошо, не стоит переживать о нём.
Микаса гладила его едва касаясь, словно это могло помочь облегчить боль.
Леви молча подошёл ближе.
— Мне жаль, — Ханджи последовала за ним, — его придётся оставить здесь, — она положила руку на его плечо.
Леви присел рядом с Александром. Прошёлся ладонью по чёрной гладкой шерсти, покрытой свежей кровью. Сколько вылазок они прожили вместе? Сколько раз он вытаскивал его из самого ада, когда казалось ещё немного, и смерть настигнет их? Александр был умнее многих людей. Он не мог говорить но иногда казалось, что он хочет сказать что-то. И далеко не каждый мог понять его. Его глаза выражали боль и сочувствие. Леви мог поклясться, что видел капельки слёз, когда умер Джеймс, видел в них же радость, когда увидел маленькую Микасу. А сейчас... Конь еле-еле приподнял голову... Можно было прочесть понимание: это конец. Он устало смотрел, будто прося не тянуть. Здесь уже ясно всё. Его служба окончена. Его время пришло. Он пережил своего первого хозяина, он послушно служил Леви. Он мог бы ещё долго рассекать просторы за стенами, но это оказалась его последняя вылазка.
Микаса всхлипывала, прижимаясь к мощной шее, гладила его и что-то шептала, пытаясь успокоить.
Лучше бы ей уйти. Слишком много смертей для неё за один день.
— Иди, — строго сказал Леви.
— Нет, — простонала, не желая уходить. Казалось, она готова тащить пятисот килограммовую лошадь на себе.
Леви был не в состоянии уговаривать или убеждать. Хочет наблюдать — пожалуйста.
Продолжая смотреть Александру в глаза, он нащупал в кобуре пистолет и медленно поднёс дуло к голове коня.
— Вы что делаете? — подала голос Микаса. Она смотрела на Леви обезумевшими глазами.
Леви молчал.
Как будто она сама не понимает, что он делает.
— Вы не посмеете! — огрызнулась она. Казалось, была готова прыгнуть на него с кулаками.
— Хочешь, чтобы он продолжал мучиться? — этот вопрос сталью ударил по голове.
Вместо ответа Микаса прильнула к Александру, стараясь его обнять. Она больше не сдерживала слёзы и ревела навзрыд.
Прости, друг, — Леви нажал на курок.
Всё это время Жан стоял в стороне и наблюдал за тем, как Микаса плача обнимала обмякшее тело Александра. Он не решался подойти к ней сейчас — ей наверняка хотелось проститься с ним наедине. По крайней мере, когда он узнавал о смерти очередного брата, то предпочитал сидеть один в комнате, пока не кончатся слёзы.
Выстрел.
Жан отвёл взгляд — Моблит укладывал Петру в повозку.
Улыбнулся про себя: он сделал верный выбор. Думал, что пожертвовал Микасой, но в итоге они обе были спасены.
Практически всё уже было готово к отъезду, но Микаса продолжала лежать на земле, прильнув к телу Александра. Вот-вот и все забудут про неё. Уедут, оставят здесь. Поэтому решился подойти.
Отец был прав: разведка совсем не место для людей. Здесь страшно, холодно и одиноко. За пару часов Микаса потеряла всё, что напоминало ей о доме. Она потеряла единственного друга детства. Она потеряла любимого коня, на котором когда-то ездил отец.
Забавно, что Александр прошёл столько вылазок, но стоило Микасе выйти за стены, как он тут же погиб. Как будто смерть обязательно должна была забрать её сегодня, но вместо неё взяла Армина и Александра.
Верный конь отца должен остаться лежать здесь и гнить, как и отец когда-то. Она даже не сможет похоронить его.
Она не заметила, как Леви ушёл. Она даже не догадается, что он решил дать ей время побыть одной.
— Эрвин, из всего табуна мы смогли отыскать примерно одну треть лошадей, — доложила Ханджи.
— Хорошо. Этого хватит, чтобы запрячь повозки. Те, кто туда не поместятся, поедут верхом по двое.
— Это самоубийство, — возразил Мик, — вдвоём на лошади от титана не убежать.
— У тебя есть иные предложения? — Леви косо посмотрел на него.
Мик напрягся:
— Мы должны оставить здесь кого-то.
— Согласен, давай оставим тебя, — ответил Леви, не раздумывая. Идея оставить Мика тут вместе с половиной его гнилых ребят ему нравилась.
— Мы никого оставлять не будем, — достаточно серьёзно встрял Эрвин. — Мы оставим здесь некоторое снаряжения, а также... — он глубоко выдохнул, — тела наших товарищей.
Микаса продолжала обнимать труп Александра, пока чьи-то руки не оттащили её.
— Пойдём, нам пора, — Жан прижал её к себе, но она не реагировала. Её лицо стало похоже на фарфоровое: без каких-либо эмоций, без каких-либо чувств. Слёзы уже не текли из глаз, лишь влажные дорожки на щеках.
Жан потащил её к лошадям, и она послушно последовала за ним. Он забрался в повозку и протянул ей руку.
— Подожди, — она вдруг пришла в себя. — А тело Армина? — держа Жана за руку, она осмотрелась по сторонам.
Ребята, которые уже сидели в повозке, печально отвели взгляд.
— Ребята? — Микаса не понимала, что происходит.
— Забирайся, — Жан сделал вид, что ничего не услышал.
— Нет, — она убрала руку. — Нужно Армина забрать.
Она уже почти сделала шаг, как Жан схватил её за локоть.
— Послушай, — он напрягся. — Мы не сможем его взять.
— Почему? — с чего вдруг она не может забрать тело друга?
— Лошадей мало, нам даже пришлось оставить некоторое снаряжение.
Судьба как будто пыталась добить её. Даже такую мелочь, как возможность похоронить друга, отобрали. Значит, и Армин останется лежать здесь...
Жестоко. Несправедливо.
Почему всё должно происходить именно так?
— Тогда я потащу его сама!
— Стой! — одновременно закричали Райнер и Бертольд.
Но Микаса не слушала их. Они никогда не теряли своих близких. Они даже не знают каково это! У них у всех были живы родители. Были живы братья и сёстры. А у неё... Даже лошадь отца отняли!
Да как они вообще могут понять её, если не видели смерти любимых?!
— Микаса! — Жан спрыгнул с повозки. — Ты не сможешь сама добраться до стены.
— Ну и что!
Она направилась к Армину. Жан направился за ней.
— Оставь меня, — кинула через плечо.
Но Жан продолжал идти за ней. Не обращая на него внимания, она нагнулась к телу Армина, как услышала голос за спиной:
— А как ты тогда спасёшь Эрена, если погибнешь сейчас, пока тащишь его до Розы?
Она остановилась. Если она погибнет, то при всём желании спасти Эрена не получится.
Жан прав.
Слёзы вновь потекли из глаз.
Она опустила голову, а Жан осторожно прижал её к себе.
Леви не хотел снова унимать её истерики, поэтому наблюдал за всем со стороны, сидя в повозке, где находились ребята из его крыла. Мик в это время даже не видел, что его подчинённая готова выкинуть очередную фигню. Он по-царски развалился на лавочке в телеге.
Может, она заметит его поведение и пораскинет мозгами немного? Поймёт, что вряд ли этот человек желает ей добра.
За ней поскакал этот молокосос. И хорошо, пускай он принимает все эти женские припадки.
Но всё же при виде, как она кладёт ему голову на грудь, пока он гладит ей волосы, внутри что-то неприятно кольнуло. Не то чтобы он хотел быть на месте Кирштайна, нет. Просто...
Какого вообще лешего он размышляет об этом?!
Упёрся локтями о колени и посмотрел на руки. Трясутся.
Сегодня эта хрень произошла с ним вновь. Ни с того ни с сего боль где-то в спине, как будто он со всей силы приложился о дерево. И слишком чёткое ощущение: она в опасности.
Плюнул на всё и ринулся прямо в лес. И не ошибся: она летела за неизвестным титаном, и не успей он её подхватить... Вновь посмотрел на неё... Кирштайн, – убил бы его – , сейчас не млел, пока она ревёт в его объятиях.