Свеча догорала. Слабый огонёк вспыхнул несколько раз и потух. Леви выкинул остатки воска из подсвечника, достал из ящика новую свечу и поставил на стол.

На дворе стояла глубокая ночь, но спать не хотелось. Мысли бегали одна за одной. Заткнуть бы этот поток.

Подошёл к шкафу и достал оттуда книгу, что описывала круги ада. Открыл её на странице, где лежал тот самый цветок, что давно служил закладкой.

Начал читать. Шло просто отвратительно. Слова мешались в одну кучу, вынуждая его перечитывать одно и то же предложение по несколько раз. И сейчас это бесило неимоверно.

Уставился на засушенный подснежник, лежавший на странице, резко схватил его и остановился в последний момент, чтобы не сжать его в кулаке.

Глупость. Это просто цветок.

Осторожно вернул его обратно и, бережно положил книгу на стол, оставив открытой где-то посередине.

Так можно просидеть всю ночь, пока не закричат петухи, и первые лучи солнца не вылезут из-за горизонта.

Нужно хотя бы немного поспать, и Леви хотел было направиться в душ, как неожиданно горло сжало так, будто его кто-то душит. Едва устояв на ногах, схватился за край стола, пытаясь откашляться.

Твою мать.

Опять.

Мышцы груди напрягались изо всех сил, чтобы втянуть лишнюю порцию кислорода. Леви медленно направлялся к выходу. Лишь бы не задохнуться прямо тут.

На этот раз он уже не удивлялся. Это точно сигнал, что она в опасности. Или это просто невообразимая цепочка совпадений.

Понемногу становилось проще, чувство удушения отпускало, как будто его и не было вовсе, а вот тревога росла.

Что с ней могло случиться здесь, прямо в замке разведки?

Лишний раз подумал, что бессонница сегодня была как никогда кстати. Что было бы, если бы он уже спал? Лучше об этом не думать.

Откашлявшись, быстрыми шагами дошёл к двери. Схватился за ручку, та пошатывалась и норовила вот-вот вылететь. Такая мелочь, но была подобна тому самому камню, с которого начинается лавина. От злости с силой захлопнул дверь. К счастью, ручка осталась на месте, хоть и на соплях.

К чёрту её. Потом!

Прошёл через холл, где Ханджи безуспешно пыталась найти себе собутыльника.

— Ты куда? — крикнула она ему вслед.

— Лечить свою психо...что-то там, — на ходу бросил в ответ Леви и захлопнул за собой дверь.

Он мчался к конюшне. Ворвался внутрь и по привычке кинулся к стойлу, где обычно стоял Александр.

Пусто.

Его не стало сегодня.

Прикрыв глаза, стукнул кулаком по столбу.

Сначала конь Джеймса погиб, теперь погибает его дочь. Непонятно, что её душит, но она точно в опасности.

Время таяло на глазах, решать нужно сейчас. Оседлал первую попавшуюся лошадь. Та недовольно фыркнула, не привыкнув к новому всаднику, но Леви быстро пресёк её возмущения, шенкелями дав сигнал к движению.

Поскакал по дороге, поддавшись интуиции. Если она задыхалась, то что могло произойти?

Рылся в своих воспоминаниях, пытаясь найти ответ. Она — идеальный солдат. В совершенстве владеет УПМ, великолепные боевые навыки. Без сомнений кидается на титанов, особенно если с чего-то решила, что там её братец ошивается. Крепкое здоровье, никаких болезней, никаких осложнений. Даже травма ноги прошла без последствий. Ханджи лично всё проверяла. С чего вдруг удушье?

Леви скакал по дороге вдоль реки. Так же, как и в тот день, когда пала Шиганшина. Им тогда пришлось плыть на другой берег.

Точно!

Леви осенило. Она не умеет плавать! Ещё и воды боится! Вполне могла упасть сама или... Кто-то мог помочь...

Пустил коня быстрее, внимательно изучая поверхность реки.

Вдруг снова начал задыхаться. Чуть не выпал из седла, но удержался. На этот раз чувство удушья было сильнее. Продолжал скакать вперёд, надеясь увидеть, как она барахтается, пытаясь выплыть.

Не смей тонуть, дурёха! Просто не смей! Не так тупо, когда пережила падение Шиганшины, настоящую вылазку и встречу с живым титаном! Это всего лишь вода!

Среди кустов услышал знакомые голоса:

— Валим отсюда!

Вечновторой? А ты что тут делаешь?

Леви свернул с дороги и притаился в кустах. Мик вместе с Нанабой пронеслись верхом мимо, не обратив внимания, что за ними наблюдали из-за кустов. Как только они скрылись, Леви ринулся на пирс.

На поверхности воды ходили круги и булькали пузыри.

Не раздумывая, скинул сапоги и нырнул головой вниз.

***

Голова трещала. В глазах было всё ещё темно, но Микаса достаточно чётко слышала шум воды. Попыталась дёрнуть руками — связаны, ногами — тоже. Повернула головой — на ней какой-то мешок неприятно царапал кожу. Сидит на холодной мокрой земле.

— Мик, нас точно не поймают? — обеспокоенно спросила Нанаба.

— Не переживай, — успокоил он её.

— Что происходит? — прохрипела Микаса. — Где я? Что со мной? Капитан Мик?

— А, очнулась, милая, — он подошёл к ней ближе и нагнулся прямо к уху. — Ты со мной, так что всё в порядке.

Ещё днём Микаса бы поверила в это, но не сейчас. Сейчас эти слова звучали ещё более ужасающе, нежели бы он сообщил свои намерения.

Слёзы вновь потекли по щекам, заставляя отрывисто вдыхать воздух.

— Снова плачешь, ну не плачь, ты же Аккерман, — с наделанным сочувствием сказал Мик. — Вы же до одури сильные и выносливые. И зачем вам такие способности?

— Вы о чём?

— Вот только дурочку не строй из себя, — Мик стянул с неё мешок и, взяв за подбородок, посмотрел прямо в глаза, — ты же умная девочка.

Микаса дёрнула головой, но Мик сжал пальцы крепче.

— Умная и хорошая девочка, так что веди себя как следует и не сопротивляйся. Всё равно бесполезно.

Что с ним случилось? Как так получилось, что сейчас перед ней совершенно другой человек?

— Капитан, что с вами? Я не понимаю, это же не вы! — отчаянно простонала Микаса, надеясь, что это просто какая-то шутка. — Почему? Зачем?

Мик с брезгливостью отпустил её.

— Все вы Аккерманы должны сдохнуть, вот почему, — он взял тренировочную гирю и начал привязывать к её ногам.

— Я вас не понимаю, — она снова начала плакать. И даже не потому что страшно, а потому что предали. Так подло и мерзко. И она позволила так поступить с собой. Поверила тому, кому не следовало.

Дура!

— Ты всё ещё можешь называть меня на "ты", — улыбнулся он, завязывая узел потуже. — Думаю, что скоро тебе уже будет всё равно, понимаешь ты что-то или нет.

Он закинул её на плечо и двинулся к пирсу на берегу реки.

— Капитан, — взмолилась Микаса, — не надо.

— Ну, будь ты кем угодно, — выдохнул Мик, — но ты Аккерман. Так что, — он схватил её поудобнее, — приятного плаванья! — и бросил с пирса прямо в чёрную воду.

Холод. Тьма. Микаса так и не поборола свой страх перед водой. Летать было куда приятнее, чем плавать. УПМ — твои крылья, а жабр под водой нет ни в каком виде.

Вода затягивает, поглощает. Не оставляет ни единого шанса. А особенно если связана по рукам и ногам.

Она не успела даже пискнуть, как её потянуло вниз. Вода тут же залилась в рот и нос. Хотелось кричать и звать на помощь, но ни единого звука не вырывалось из глотки, кроме стаи пузырей.

Микаса сопротивлялась изо всех сил, но тщетно. Она медленно погружалась. Вода давила на уши всё больнее.

Страх и ужас сковали крепче верёвок. Отчаянно хотелось вдохнуть. Совсем чуть-чуть кислорода, это же так немного. Только если ты не на дне реки.

Не хочу умирать. Только не так. Не сейчас.

Она ещё не нашла Эрена. Она не может умереть вот так.

Времени мало, или точнее его совсем нет. Ещё через несколько секунд она почувствовала дно под ногами. Нужно успокоиться, нужно что-то придумать.

Прислушалась к своему сердцебиению.

Должна выжить! Любой ценой!

Руки судорожно ощупывали всё, до чего могли дотянуться. Что-нибудь острое. Пожалуйста! Хоть что-нибудь!

Резкая боль на кончике пальца — кажется, порезалась обо что-то. Ладонью нашла это "что-то" — камень.

Шанс!

Об острую грань усердно начала резать верёвку. Та упорно не хотела рваться.

С каждой секундой лёгкие горели всё больше. Не дышать становилось невыносимо. И также невыносимо хотелось жить. Она пережила вылазку за стены и почему-то должна так глупо утонуть. Нет! Не сегодня! Не сейчас!

Она резала верёвку изо всех сил, пока та не поддалась и не освободила руки.

Оставалось всего лишь освободить ноги.

Всего лишь...

Если бы это произошло на суше... Если бы она не была под водой уже несколько минут, что казались бесконечными... Она бы справилась... Она бы смогла.

Но не сейчас.

Вода хлынула в лёгкие, обжигая.

Судорога. Ещё одна.

Эрен... Подожди ещё немного... Я... обяза...

***

Леви был отличным пловцом, он мог задержать дыхание на несколько минут, но сейчас стоило ему нырнуть, как почти сразу же захотелось снова вдохнуть. И он знал почему...

Со дна поднимались пузырьки воздуха. Без сомнения, она там, внизу, задыхается на самом дне.

Лёгкие начинали гореть, будто он впервые погружается на глубину. Мышцы слабели, словно он пятилетний ребёнок, а не сильнейший воин человечества.

Главное не потерять сознание. Доплыть. Найти. Спасти.

Только бы успеть.

Вода становилась холоднее, мутнее, тяжелее. Стараясь не думать о кислороде и о давлении в ушах, он загребал руками и ногами, пока в один миг голень не пронзила острая боль.

Твою мать, как вовремя!

В последний раз ему сводило мышцы ещё в Подземном городе, когда они с Изабель и Фарланом бежали к небольшой щели в потолке, чтобы выпустить птицу на волю. И вот эта боль опять. Лихорадочно пытался вспомнить, как снять судорогу. Это был, пожалуй, единственный раз, когда он внимательно слушал болтовню Ханджи — лекция о первой помощи в разных ситуациях.

Что там нужно было сделать? Точно.

Схватился за большой палец ноги и со скрипом потянул носок на себя. Боль отпустила, но с каждой секундой воздуха не хватало всё больше. Сердце как назло стучало, как бешеное, требуя больше кислорода. Леви отчётливо слышал его биение в голове. Оно раздражало.

Плыл всё глубже, но найти её никак не мог.

Сука, да где же дно?!

Сознание отступало.

Вот он сильнейший воин, не может даже девчонку из реки достать... О, Мария, я готов поверить в россказни твоих проповедников, только бы...

Неизвестно, услышала ли его Мария, но в следующий миг он нащупал в тёмной воде волосы.

Может быть, эти еретики и не совсем спятившие?

Он резко подтянул её, схватил под руки и из последних сил поплыл наверх.

Вынырнул на поверхность, громко вдыхая кислород. Посмотрел на неё — глаза закрыты.

— Микаса?

Молчание в ответ.

Чёрт.

Гребя ногами, поплыл на берег.

Быстрее. Ещё быстрее.

Голова начинала кружиться.

Не отключайся, слабак. Не. Отключайся!

Вытащил её на берег и уложил животом на колено, позволяя воде вытечь из лёгких. Проверил пульс на запястье — ничего. Прикоснулся к сонной артерии — биение сердца прощупывалось едва-едва. Поднёс ладонь к носу — она не дышала.

Зараза!

Положил на спину, вспоминая уроки первой помощи при утоплении. Не думал, что это пригодится когда-то.

Сложил ладони и на выпрямленных руках начал надавливать на грудную клетку.

Раз, два, три, четыре...

...Тридцать.

Зажал пальцами нос и со всей силы вдул воздух в лёгкие. Прощупал слабый, издыхающий пульс на сонной артерии.

Не сдаваться. Ещё подход. Затем ещё один.

— Дыши. Дыши. Дыши, дурёха!

В глазах упорно мутнело. Ещё раз проверил пульс. На этот раз он полностью замолк.

Кажется, сейчас они оба сдохнут прямо здесь. Силы покидали.

— Аккерман, блядь... — прокряхтел самому себе.

Сердце не билось, но Леви уже понял, что раз он ещё жив, значит жива и она... Пока что, если не случится чудо прямо сейчас. Он чувствовал, как она умирала. Он какого-то хрена умирал вместе с ней. Чувствовал, как его собственное сердце напрягается, чтобы продолжать качать кровь. Чувствовал, как горят лёгкие, как тяжело им дышать. Хотелось упасть, закрыть глаза и уснуть.

— Потрясающая психо-что-то-там, очкастая!

Хотя конкретно сейчас он бы многое отдал за то, чтобы Ханджи оказалась здесь.

Как там она учила?...

Леви старался дышать ровно, боялся лишний раз закрыть глаза. Секунды утекали сквозь пальцы.

Руками потянулся к её рубашке и одним движением разорвал, пуговицы отлетели в разные стороны. Резко задёрнул к шее утяжку на груди.

Две секунды, чтобы прицелиться и точно ударить чуть выше мечевидного отростка на грудине.

— Давай! — крикнул он и стукнул по груди.

Сразу же кинулся проверять пульс.

Есть. Сердце снова начало слабо биться.

Это был крошечный шанс.

Леви продолжил надавливать на грудь и вдувать воздух в её лёгкие. Повторял одни и те действия, пока дыхание не выровнялось.

Обессиленно опустил руки, тяжело дыша. Бросил взгляд на неё: распахнутая рубашка и задёрнутая утяжка оголяли упругую грудь.

Дьявол.

Быстро снял с себя плащ, накрыл эту непристойность и аккуратно повернул её на бок. Сам рухнул на землю рядом с ней.

Задумчиво смотрел на небо. Чёрное, как и в ту ночь, когда пала Шиганшина. Такие же звёзды. Такая же луна. Столько всего изменилось, но только не небо. Оно неизменно. Такое же глубокое, тёмное и загадочное. Оно всё видит, всё знает. Было бы неплохо, если бы оно рассказало, что за хрень с ним происходит. Какого чёрта он задыхается, если задыхается она? Какого чёрта он страдает от боли, если больно ей?

Если Ханджи снова скажет, что это психо-похрен-что-там, то просто сверну ей шею.

Он отдал свой долг Джеймсу. Он спас её от голода и нищеты, он вытащил её из Шиганшины. Он даже ослушался приказа и вернул её в строй, не дал погибнуть в бессмысленной погоне за титаном.

Что ещё от него нужно?

Повернул голову в её сторону. Бледное лицо понемногу розовело, синева уходила с губ. Грудная клетка вздымалась спокойно, равномерно.

Будет жить.

Смотрел на неё, изучая каждую деталь. Свет луны падал на стройное тело, на умиротворённое лицо. Глаза закрыты, на ресницах блестящие капельки воды, губы чуть распахнуты. Не замечал раньше, какие изящные у неё кисти, округлые бёдра. Он видел её грудь несколько мгновений, но этого хватило, чтобы запомнить эти приятные очертания.

Какого чёрта он вообще думает об этом? Почему не отводит от неё взгляд? Почему хочет смотреть и смотреть на неё?

Какой-то бред. Чувство, будто это не только глупо, но и недопустимо. Будто в любой момент откуда-то из кустов выйдет давно почивший Джеймс и устроит такую взбучку, что всю жизнь помнить будет.

Не просто девчонка со двора, а дочь главнокомандующего. Хоть и бывшего. Это не важно.

Но несмотря на всё это, трудно было не признать простой факт: она красивая. Очень красивая.

Когда молчит... — подметил про себя Леви.

Захотелось прикоснуться к ней. Хотя бы кончиками пальцев.

Плохая затея. Очень плохая. Позволяешь себе совсем чуть-чуть, а затем хочется ещё и ещё. И с каждым шагом остановиться всё сложней.

Всего. Один. Раз!

Они здесь одни. Она без сознания. Никто не узнает.

Отвратительно.

Ему что, пятнадцать лет, чтобы шкериться по углам, как подросток со сперматоксикозом?

Видимо, да, потому что всё равно потянулся рукой и мягко дотронулся до щеки. Холодная кожа обжигала, запускала мурашки от пальцев до самых пяток.

Нужно просто убрать руку. Просто лечь на спину, тупо смотреть на звёзды и не смотреть на неё.

Слишком сложно. Или даже невозможно.

Провёл пальцами линию от скулы до губ. Она слегка дёрнулась, выдыхая тёплый воздух, который немного щекотал ладонь.

Лишь бы не проснулась...

Смотрел на неё, не отрываясь, постепенно сокращая расстояние между своими и её губами.

Леви, ты псих, — сказал сам себе в тот момент, когда едва коснулся её губ.

Мягкие. Едва тёплые. А ещё...

Сладкие, манящие. Чертовски соблазнительные. Как хотелось впиться в них и не отпускать, сминать зубами верхнюю и нижнюю губу по очереди. От этого желания начал дышать резко и часто.

Когда делал ей искусственное дыхание, даже не заметил этого.

Не удивительно. В тот момент было совсем не до того. Но не сейчас... Сейчас он ощущал мельчащие детали. Короткое, лёгкое прикосновение к губам, и сердце сошло с ума. Руки затряслись от соблазна спуститься ниже и изучить каждый кусочек кожи.

Собрал оставшуюся волю и резко развернулся, прикусывая собственный кулак.

Перед глазами снова чёрное небо. Такое же чёрное, как... блядь, её волосы! Миллиарды мерцающих звёзд. Всё видят, всё знают. Они просто наблюдают откуда-то оттуда сверху и смеются над ним, издеваясь. Будто все эти загадки подкинули именно они.

Леви, ты идиот.

Кровь пульсировала в жилах, шумела в ушах. Когда в последний раз у него была женщина? Давно. Настолько давно, что Леви едва мог вспомнить. Какие-то девицы из Подземного города, с которыми он зажимался больше из любопытства и желания утолить ноющий член, нежели из-за каких-то чувств, которые его сердце не испытывало хрен знает сколько.

С тех пор, как поднялся на поверхность, к женщинам больше не прикасался. Стал слишком брезглив и придирчив. И хотя солдаты нередко посещали специальные заведения, где девушки самой древней профессии ублажали любого желающего за пару монет, предпочитал остаться у себя в кабинете и, если необходимо, спустить пар, утолить себя сам.

А сейчас давление нарастало, как в кипящем чайнике. Хотелось прямо здесь, прямо сейчас.

Омерзительно!

Омерзительно осознавать, что ты всего лишь человек, которому тоже не чужды все плотские и похабные желания. Всего лишь человек, который также подвластен основным инстинктам.

Давно он не чувствовал себя таким жалким, таким убогим и таким... беспомощным. Он бегал за ней, потому что обещал, а затем... Чтобы не сдохнуть самому?

Ударил кулаком о землю и резко поднялся, упираясь о колени. Мокрая одежда липла к телу, но нисколько не остужала. Рваными движениями стянул с себя рубашку и с силой выжал, то же самое сделал со штанами. Дошёл до пирса и забрал сапоги.

Нужно быстрее отвезти её в госпиталь. Ещё замёрзнет и заболеет. Он тогда свалиться с простудой вместе с ней?

Такая себе перспективка. И это не про саму болезнь как таковую, а про то, что он чувствовал себя каким-то цепным псом неразумной девчонки. И ладно бы она жила спокойной жизнью, так словно нарочно искала приключения на свою красивую задницу.

Да чтоб тебя!!!

Оделся в мокрую одежду, подошёл к ней — всё ещё без сознания. Тем лучше. Меньше знает, крепче спит.

Взял её на руки, придерживая плащ, чтобы тот ни в коем случае не съехал, и его крыша не поехала окончательно вместе с ним. Усадил в седло перед собой и осторожно повёл коня по дороге.

Езда выбивала дурные мысли и приводила в чувства. Первым делом нужно думать не о всякой мерзости, а о том, что произошло. Мик решил пойти на крайние меры и утопить её? Он совсем с катушек поехал, если решил прибегнуть к подобному. Это уже даже не по армейским, но по людским законам — прямой путь на виселицу. Другой момент, как доказать его преступление? Свидетели? Вряд ли. Более того, с ним была Нанаба. Эта влюблённая по уши тупая блондинка, конечно же, будет покрывать его. А сам Леви не видел толком ничего... Плюс, все слышали слухи о том, что Эрвин хочет убрать одного из капитанов. Какова вероятность, что подобное заявление после грубого нарушения приказа покажется отчаянной попыткой выйти сухим из воды? Очень даже велика.

Она всё ещё была без сознания, голова беспомощно упала на его плечо и слегка пружинила в такт шагам лошади. Предательский плащ тихонько съезжал вниз, по чуть-чуть оголяя грудь.

Отродье...

Резко схватил плащ за край и натянул на её голову, чтобы у того не было ни единого шанса сползти, и пустил коня во всю прыть. Хотелось скорее отлепить её от себя и забыть события минувшего вечера. Непонятное удушение, её близкая смерть, Мик со своей поехавшей крышей и... и этот грёбанный поцелуй, который он теперь ни за что и никогда не забудет, потому что он сразу же въелся глубоко в подкорку. Спряталось в самый дальний угол и ехидно хихикало, издеваясь, "не найдёшь и не избавишься".

Святая Мария... Сходить что ли в храм. Многие верующие говорят, что там каким-то волшебным образом приходят ответы. Леви никогда не верил в магию или волшебство, упорно не верил и сейчас. По крайней мере, старался. Однако от похода в, как говорят проповедники, святое место от него не убудет.

Более того, он обещал уверовать, если она выживет сегодня...