Ровно в десять вечера они стояли на центральной площади, как и договорились. Микаса шла чуть позади, и Леви едва удерживал себя от того, чтобы не развернуться к ней. Сегодня он позволил себе лишнего дважды. И в голове боролись два чувства. Одно твердило ему, что он негодяй, пользующийся уязвимым положением девушки. Другое... Другое было просто счастливо, что она сейчас была рядом. Что она позволила ему утешить, обнять, погладить по голове. Он был рад, что она прижалась к нему. Был рад, что она выплакалась в его плечо. Ещё не высохшее пятно на плаще напоминало об этом.

Стоило ли ему говорить ей о Джеймсе сейчас? Снова вспоминать прошлое и беспокоить давние раны? Вряд ли.

Поэтому он чувствовал себя виноватым в её недавних слезах. И хоть на деле он даже не подозревал об их истиной причине, в какой-то степени он был не так уж и далёк от правды.

Когда с другой стороны площади появились Энни и Петра, Леви заметил, как Микаса отступила от него на полшага.

Нет. Ему правда не стоило говорить о прошлом...

— Сейчас у тюремного караула пересменка, — начала Энни, — мы должны тихо расчистить вход. Доберемся до темницы ваших товарищей, заберём их и направимся в тоннель.

— А где тот вход, о котором ты говорила? — Леви всё ещё сомневался в его существовании.

— Там. — Энни ткнула пальцем за стену.

Звучало неправдоподобно, но выбора и правда не было, и они молча пошли за Энни.

Вечером на улицах Стохесса загорались огни. Музыканты продолжали играть музыку, люди гуляли и веселились, не обращая внимания на небольшую группу солдат военной полиции.

Тюрьма находилась на окраине города, вдали от ночной весёлой жизни.

Невысокое мрачное здание из серого кирпича. Маленькие решётчатые окна без стёкол — зимой в камерах наверняка стоял мороз. Факелы висели вдоль стен, и в свете огня постройка казалась ещё более зловещей.

Они шли по узкой улице, которая как раз упиралась в центр территории тюрьмы.

— Ты уверена, что мы сможем так просто пройти незамеченными? — Леви накинул на голову капюшон. Петра и Микаса сделали то же самое.

— Нет, но разве у нас есть выбор? — Энни остановилась у угла дома. Тихо. Двое постовых стояли около входа, ещё двое — патрулировали по периметру, по одному — на вышку, которых здесь было четыре.

— Сначала нужно вынести этих. — Энни кивнула в сторону одной из вышек. — Сделать это нужно одновременно, чтобы никто не успел поднять шум. Нас как раз четверо. Затем можем пройти через чёрный ход с той стороны здания.

Леви осмотрел постовых на вышках. Стоило отдать должное, что рядом с тюрьмой солдаты относились к своей службе куда серьёзнее, чем в городе. По крайней мере, они не спали на посту, как это было в казарме, и внаглую не лакали алкоголь.

— Энни, ты сможешь посчитать до секунды, сколько времени требуется, чтобы дойти до ближайших вышек, а затем до дальних?

Энни свела брови:

— До ближайших двух — где-то одна минута и, — она высчитывала секунды в голове, вспоминая последнее патрулирование, — где-то пятнадцать-двадцать секунд. Не больше. И ещё секунд сорок — до дальних. Итого не больше трёх минут.

— Хорошо, тогда по двое идём до ближайших вышек, затем я и Энни направимся к дальним. Отсчитываем три минуты, после этого одновременно лезем на вышки и вырубаем дозорных. Идём к чёрному ходу. Всем ясно?

Микаса и Петра кивнули головой.

На этом каждый двинулся к своей вышке. Микаса сразу же принялась отсчитывать секунды в голове, как Энни и Петра направились налево. Она же последовала за Леви к правой вышке.

Один. Два. Три.

Она шла след в след за ним. Взгляд скользил по округе: проверить солдата на вышке, проверить тропинку вокруг тюрьмы, посмотреть назад, — нужно убедиться, что никого нет.

Двадцать один. Двадцать два.

Солдат на вышке посмотрел в их сторону. Леви рукой дал знак и прижался к стене, скрываясь за выступающей колонной. Микаса сделала то же самое.

Тридцать один. Тридцать два.

Леви выглянул из укрытия. Дозорный развернулся спиной. Можно идти. Рукой дал сигнал следовать дальше. Микаса тут же двинулась с места.

Ещё немного, и полпути пройдено.

Из-за угла показался дозорный. Не сговариваясь, Леви и Микаса кинулись в разные стороны. Он спрятался за следующей выступающей колонной. Она — за грудой мешков у стены, окружающей тюрьму.

Патрульный медленно приближался. Об этом говорил тихий свист, становящийся громче с каждым его шагом.

Леви кинул на Микасу быстрый взгляд, показал раскрытую ладонь и начал загибать пальцы, отсчитывая секунды. В другой руке он держал камень. Она коротко кивнула. Всё нужно сделать быстро и тихо.

Пятьдесят два. Пятьдесят три.

Свист был всё ближе. Вот уже солдат проходил мимо, совершенно ничего не замечая. В этот момент Леви согнул последний палец и кинул камень как можно дальше. Дозорный на вышке развернулся в сторону неизвестного звука, и тут же Микаса выскочила из укрытия, схватила солдата сзади и заткнула ладонью рот, крепко сжав шею. Леви подскочил к ней. Два удара в голову отправили солдата в нокаут. Взяв того за ноги, они быстро спрятали его за мешками, а сами присели рядом, ожидая реакции дозорного. Когда тот посмотрел на тропинку, всё уже было чисто. Он не заметил, что за мешками валялся его товарищ и тихо сидели двое разведчиков.

Шестьдесят один. Шестьдесят два.

Дозорный ещё смотрел в их сторону. До вышки осталось совсем немного. Они сидели за мешками, крепко прижавшись друг к другу, чтобы их не было видно. Леви держал её за запястье, щупал пульс. Сильно выше обычного. Переживает.

Хотя у самого сердце колотилось ничуть не медленнее.

Шестьдесят девять. Семьдесят.

В этот момент дозорный развернулся. Леви резко дёрнул Микасу, и вместе они кинулись к вышке.

Семьдесят два. Семьдесят три. Семьдесят четыре.

Подбежали вплотную к вышке, скрывшись с поля видимости дозорного.

Леви тут же двинулся к дальней точке. Микаса спряталась за опорой, продолжая отсчёт и наблюдая за Леви.

Второго патрульного по периметру, скорее всего, вырубили Энни и Петра, поэтому дорога до дальней вышки была чиста.

Когда Микаса закончила отсчитывать две минуты, Леви уже был на месте.

Несколько секунд на то, чтобы забраться наверх. Ещё несколько, — чтобы вырубить дозорных.

Микаса сжимала шею солдата, пока тот не перестал дёргаться. Осторожно положила на пол, пощупала пульс на шее, — живой. Осмотрела соседние башни. Кажется, всё хорошо.

Леви уже почти готов дать сигнал к дальнейшим действиям, как вдруг экипаж подъехал ко входу в тюрьму. Все четверо остались на своих местах, наблюдая за происходящим.

Дверь экипажа распахнулась, и оттуда вышли двое. Микаса прищурилась. Это был Мик и кто-то ещё: брюнет среднего роста, крепкого телосложения, с редкими волосами на конце подбородка и тонкими усами. Оба вошли в здание тюрьмы. За ними ещё несколько человек.

Леви выждал момент, когда все войдут внутрь, и только после этого дал сигнал остальным спускаться.

Все четверо мигом кинулись к чёрному ходу.

— Что он тут делает? — Тут же вырвалось у Микасы, когда они собрались возле небольшой двери с задней стороны тюрьмы.

— Не знаю. — Коротко ответила Энни. — Идём.

Внутри длинный коридор через всё здание, чуть дальше лестница в подвал.

— Нам туда. — Шепнула Энни и тихой поступью двинулась вдоль стены.

Снизу раздавался какой-то шум, и когда до лестницы оставалось совсем чуть-чуть, можно было различить чей-то разговор:

— Уводим его отсюда?

— Отец сказал: «да». — Этот голос принадлежал Мику. — Перед смертью его желают видеть в столице.

Где-то заскрежетала металлическая дверь, а затем — поднимающиеся шаги.

Энни замерла на месте:

— Прячемся. — Шепнула она и кинулась в небольшой чулан с вёдрами и швабрами около лестницы.

За ней — Петра и Микаса. Леви оказался последним. Чтобы дверь за ним смогла захлопнуться, пришлось со всей силы прижаться к Микасе.

И снова она оказалась слишком близко. Спиной почувствовал, как она упёрлась в него грудью.

Леви сжал челюсти.

Не время об этом думать. Сейчас нужно спасти Эрвина и остальных.

— Мик и Найл увозят Эрвина? — Обеспокоенно спросила Петра.

— Кажется, что так. — Ответил Леви.

Через крохотную щелку он пытался разглядеть коридор. Свет факела становился всё ярче. Звук шагов всё громче. Если спасать Эрвина то сейчас.

Леви сжал кулак, продолжая наблюдать за коридором через щель.

С лестничной клетки медленно выходил Эрвин. За ним — Мик и Найл. Лицо командора покрылось ссадинами и синяками. На руках и босых ногах — кандалы, соединённые цепью с железным грузом, который с громким скрежетом тащился за заключённым.

Дьявол!

В таком виде придётся тащить его на руках. И далеко они так смогут уйти? За считанные минуты весь город будет поднят на уши.

Нужно сделать всё быстро, как только они окажутся рядом с их укрытием.

Эрвин медленно шёл прямо, глядя себе под ноги. Леви сжал ручку двери, продолжая смотреть. Ещё пара шагов... Эрвин приподнял голову, как будто зная, что за ним наблюдают. Он остановился на долю секунды и помотал головой.

Леви замер.

— Чего встал, придурок?! — Мик пнул Эрвина, тот упал на четвереньки.

— Знаешь, Найл, — усмехнулся Эрвин, косясь на дверь, — только пожертвовав даже самыми ценными фигурами, можно добиться победы.

Леви мог поклясться, что это он сейчас обращался к нему. Именно эту фразу главнокомандующий произнёс во время партии в шахматы.

— Что ты там бубнишь? — Рыкнул Мик. — Поднимайся.

— Ничего. — Улыбнулся Эрвин и, звеня цепями, медленно поднялся на ноги.

Леви отпустил ручку двери. Бывший главнокомандующий разведки в сопровождении конвоя продолжил свой путь.

— Капитан? — Осторожно шепнула Микаса, в ожидании сигнала.

— Ждём.

— Мы не будем его спасать? — Микаса едва сдержалась, чтобы не сказать эти слова громче, чем следовало.

— Нет.

— Но... — Она хотела было возразить, но Леви жестом приказал замолчать, и Микаса подчинилась.

Когда шаги в коридоре стихли, они вышли из укрытия и направились вниз по лестнице. В подвале уже никого не было. Все факелы потушены. Кромешная темнота и сырость. Где-то в конце слышались звуки стекающих капель.

Шли медленно, наощупь. Камень на стенах мокрый, покрытый мхом.

— Ай! — Тихо пискнула Петра. Она не увидела, но почувствовала, как остальные вопросительно смотрят на неё: — Здесь крысы.

— Их здесь много. — Шепнула Энни. — Мы почти на месте.

Они шли дальше вглубь коридора, пока не упёрлись в тупик.

— Кто здесь? — Прохрипел знакомый голос.

— Ханджи! — Петра нащупала в темноте решётку, за которой раздался голос.

— Ребята? — Тихо откликнулся Конни.

— Да, тише. — Шикнул Леви. — Энни, как доставать будем?

Вместо ответа они услышали клацанье дверного замка.

— У тебя есть ключ? — Спросила Микаса.

— Как видишь. — Энни дёрнула дверь, та протяжно скрипнула.

Вдруг тишину нарушили громкие звуки с улицы:

— На территории посторонние!

— Дрянь. — Цокнул Леви. — Наши ребятки с вышек, кажется, проснулись.

— Бежим! — Энни ринулась к выходу. Остальные за ней.

С лестницы уже раздавались шаги. Солдаты обыскивали здание тюрьмы. Кто-то бежал к ним навстречу.

Леви увидел тень от горящего факела, подскочил ближе и, перекинув солдата через себя, двумя ударами отправил в нокаут. Выхватил у него факел, быстро осмотрел:

— Живо, снимаем УПМ!

Микаса кинулась к солдату и начала расстёгивать ремни.

Сверху уже подбегал следующий. Леви кинул в него факел, и пока солдат пытался скинуть с себя загоревшийся плащ, ударил ногой со всей силы в челюсть. Тот тут же потерял сознание.

Леви ногами потушил пламя, пока остальные кинулись вверх по лестнице. Быстрыми движениями отстегнул УПМ и побежал следом.

— Они здесь! — Кричал кто-то из солдат.

— Сюда! — Крикнула Энни, когда они поднялись по лестнице. Она ринулась в противоположную сторону от чёрного хода. Один поворот направо, и в конце коридора показалось небольшое окно под потолком. — Туда! Быстрее!

Энни разогналась и по стене запрыгнула на подоконник:

— Хватайтесь! — Она опустила руку.

Петра тут же схватилась за неё, и Энни подтянула её наверх. Петра прыгнула на землю.

— Эй! — Послышалось за спиной.

Петра развернулась — на неё бежал очередной солдат военной полиции. Он замахнулся на неё, но та перехватила удар и перекинула его через спину. В этот момент из окна выпрыгнула Микаса и одним ударом вырубила его.

— Ещё один УПМ!

Петра тут же начала стаскивать с него ремни.

Следом из окна выпрыгнули Конни и Ханджи. И только сейчас Микаса увидела, в каком они были состоянии: лица в синяках, у Конни не хватало парочки зубов, оставшийся глаз Ханджи отёк, что она едва видела происходящее вокруг.

Из окна выпрыгнули Энни и Леви.

— Бежим! — Энни ринулась к забору: у главного входа уже стоял патруль.

Она упёрлась спиной о стену и подставила ладони. Все по очереди забрались на забор, а затем Леви подал Энни руку и затащил её за собой.

Вовсю гудела сирена, и тут и там раздавались шаги. Загорались факелы.

— Где твой вход в тоннель, титанша?

— Прямо за городом.

— Какой тоннель? — Задыхаясь, спросила Ханджи.

— Потом расскажем, трёхглазая.

Они добежали до стены и остановились, чтобы отдышаться.

— Через главные ворота нельзя. — Энни пыталась выровнять дыхание. — Нужно перелететь.

— Это стало ясно с тех пор, как они поняли, что мы здесь. — Буркнул Леви, затягивая на себе ремень. — Петра, Микаса, надевайте.

Через считанные минуты они уже были готовы взлететь. Леви подхватил почти слепую Ханджи, Микаса взяла Энни, а Петра — Конни.

— Будьте готовы, наверху тоже постовые. — Предупредил Леви и нажал на спусковой крючок.

Остальные полетели за ним. Стоило им подняться до верхушки, как солдаты полиции кинулись к ним.

— Стоять!

— Не задерживаемся! Бежим! — Крикнул Леви и сразу же прыгнул вниз вместе с Ханджи. УПМ привёл в действие в самый последний момент, чтобы как можно быстрее оторваться от преследования.

— Туда! — Крикнула Энни, и Микаса стрельнула в сторону ближайших деревьев, за которыми начинался лес.

Леви и Петра полетели за ними.

Солдаты военной полиции отстали довольно быстро.

— Здесь никто не умеет нормально летать или драться. — Буркнула Энни. — Вперёд примерно километр и мы на месте.

Наконец они приземлились. Энни пошла сквозь кусты к небольшому холму, покрытому мхом. Зацепилась за небольшую корягу и потянула на себя. Дряхлая деревянная дверь, покрытая толстым слоем мха, затрещала, открывая тёмный проход.

— Туда. — Энни присела, чтобы вползти внутрь. — Сначала будет немного тесновато.

— В смысле, тоннель?! — Воскликнула Ханджи. Осматривая вход. — И куда он ведёт?

— Туда, — Энни указала вправо, — в столицу, а туда, — она указа пальцем в другую сторону, — до моря.

— Моря?! — Конни не поверил ушам.

— То есть я несколько лет проектировала тоннель, а он оказывается уже есть? — Махала руками Ханджи.

— Пошлите уже. Расскажем по дороге. — Энни нервничала.

— Погоди. — Встрял Леви. — Ханджи и Конни пойдёте вместе с Энни, а мы, — он посмотрел на Петру и Микасу, — поедем вызволять Эрвина.

— Леви, что ты задумал? — Выдохнула Ханджи.

— Ещё не знаю, но мы должны попробовать его вызволить. Ты с яйцеголовым нам вряд ли сможете в этом помочь.

— Ладно, я всё равно смутно понимаю, что происходит, поэтому понадеюсь на тебя. — Она улыбнулась. — Будьте осторожны. — На этом она скрылась в тоннеле.

— Спасибо, ребята. — Конни махнул рукой и юркнул внутрь за Ханджи.

— Дверь там закройте! — Крикнула Энни изнутри.

Леви потянул за корягу, и дверь глухо упала на вход. Микаса подобрала с земли мох и небрежно закидала им щели.

— Пошли. — Скомандовал Леви и двинулся к дороге. — Нужно добыть лошадей.