Андрей цедит твирин и украдкой смотрит на дверь.

В его кабаке как всегда полупусто, пьяно, чадно. Сегодня в районе бушует Чума. То есть к нему еще никто и не придет. Твириновые невесты, эти несносные девчонки, пригорюнились у стойки, играют костяными ожерельями и тихо напевают степные песни.

Андрея начинает раздражать эта мерность, которая сидит уже у него в печенках. Под кожей невыносимый зуд, раздражающий, который огнём по венам, твирью в голову...

Он осушает стакан до дна и бросает под ноги: в сотнях осколках нетрезвый глаз ищет желаемое отражение. Одна из девчонок подходит к нему, опасливо и заглядывает в глаза:

- Боос Андрей, нам уйти?

Андрей кривится: и куда? Он ждёт прихода одного человека и больше не в силах ждать. Ему хочется уйти в степь, прыгнуть в реку - сделать хоть что-то, чтобы заглушить это пристальное ожидание скрипа двери.

Час за часом до глубокого вечера, пока тени на стенах не оживают.

Андрей склоняет голову, уже отчаявшись, как вдруг услышал сдавленное покашливание.

Перед ним хрупкая девчонка в растянутой вязаной шапке и протертом шарфе. Он опустил глаза: ногти грязные, пальцы красноватые (опять застудила?), ноги промокшие и ботинки в комках мокрой земли.

- Мне нужны твои настои, Андрей. - проговорила она, засовывая руку в карман и доставая сверток. Травы она хранит аккуратно, чтобы ни листика не упало.

Стаматин усмехается. Настои не его, а Гаруспиковы, но при встрече Потрошитель ее точно убьет.

- Ишь, как глаза сверкают. - сердце почти танцует: он лезет в дальний угол, доставая бутылки. Да, глаза у нее зеленые-зеленые, с яркими желтыми и коричневыми прожилками.

- Это не для меня... - слабо оправдывается Клара и по её глазам Андрей видит: врет. Для неё. Чтобы не сдохнуть в степи около путеводных костров, когда власть Сабуровых пала, а Аглая видела девочку в гробу.

Клара торопливо берет бутылки и прячет их в карманы, запазуху, под драное пальто. Пытливый глаз Стаматина видит пару отмычек, почти сломанный пистолет без пуль и то, что еды у неё в карманах нет. Вот отчего ещё сверкают глаза - она больна, ослаблена и голодна.

Архитектор подаёт ей тарелку с вяленым мясом:

- Хочешь?

Клара выжидает, смотрит недоверчиво.

- Здесь нет подвоха. Я не желаю тебе зла.

Он говорит правду, лишь бы она не слышала стука его сердца. И не начала выспрашивать правду про все. Клара ещё мгновение колеблется, а потом кидается на еду как зверёныш.

Она чертовски голодна, не ела со вчерашнего вечера. Ночью была бита всеми, кого встретила. А днём ходила по чумному району, гоняясь за сестрой-призраком, Гаруспиком и Бакалавром, исцеляя людей. Ей хочется забыть крики боли и отчаяния. И количество мертвых, окружавших её сегодня. Она пьёт молоко, вытирая губы рукавом, не заботясь, как выглядит. Ей всего-то надо выжить. Выжить на зло всему.

Когда Андрей возвращается назад, то видит, что она уснула за его столом. Чума ушла из района. Начиналось новое утро. Он присел рядом на корточки, как заворожённый глядя на чуть веснушчатое лицо девочки и гладя её по волосам.

Из её ботинок (теперь это видно отчётливо) торчат тонкие ноги - хрупкие серые кости, обмазанные глиной.

Пусть и порождение степи, но эта девчонка слишком похожа на женщину.