Люси была уверена на все двести процентов, что ее родственная душа — Нацу. Любимый, привычный, теплый и искренний лучший друг, но такой ребенок в душе. Поэтому она терпеливо ждала, пока он осознает это. Была рядом, поддерживала, не задумываясь шла следом, безоговорочно доверяя.

И наконец это произошло. Драгнил признался в своих чувствах, сильно смущаясь и краснея. Впрочем, как и сама девушка. Но целовать ее розоволосый не спешил. Они много гуляли, держась за руки, покупали одно на двоих мороженое, обнимались за просмотром фильма, но так и не поцеловались. Этот факт заставлял Хартфелию чувствовать некую досаду и раздражение — блондинка осознала, что до этого большого ребенка никогда не дойдет, если не сказать прямо. Она начала разговор издалека. Сильно издалека. Приготовила парню поесть, и молча наблюдала за тем, как еда исчезает в мгновение ока.

— Люси, случилось что? Ты какая-то молчаливая. — Озадаченно посмотрел на нее Нацу, убирая посуду.

— Скажи, Нацу… Я тебе нравлюсь? — Осторожно спрашивает блондинка, и быстро добавляет. — Как девушка. — Получает ничего непонимающий взгляд в ответ и заторможенный кивок через пару секунд. — Тогда почему ты до сих пор не поцеловал меня?

Вместо ответа Драгнил осторожно тянет ее за руку ближе к себе, вовлекая в такие родные и теплые объятия. Пальцами нежно приподнимает подбородок и наклоняется ближе. Какого же было удивление Люси, когда она не почувствовала ничего. Совершенно ни-че-го. Просто его губы замерли в нескольких сантиметрах от ее, как будто мешала какая-то невидимая преграда. Осознав, что это значит, блондинка резко отшатывается от Нацу.

— Этого просто не может быть. — Одновременно пораженно выдыхают оба. Не хотелось верить в случившееся.

— Прости, Люси. Я правда думал, что… — Что он думал, Хартфелия так и не узнает. Только слышит хлопок входной двери. Вот и пришел конец их отношениям. В груди слишком пусто и холодно, а глаза подозрительно сухие. Настолько, что даже больно.

***

Когда Лиссана и Нацу объявляют о том, что они теперь вместе и парень при всех нежно целует пепельноволосую в губы, Люси первая поздравляет их, улыбаясь так широко, что скулы сводит. А затем растворяется в толпе, желая просто побыть в одиночестве пару минут.

В ее любимом закоулке школы никогда никого не было, но похоже сегодня просто не ее день, потому что там кто-то занимается сексом. Блондинка осознает это, только когда слышит два несдержанных стона, после которых все затихает. Через несколько секунд из-за угла показывается Кана, на ходу спешно поправляя спутанные волосы и одергивающая форменную юбку.

Что ж, прекрасно. Тогда она просто останется здесь, решает Хартфелия, опускаясь на пол и прикрывая глаза. Всеми силами она гонит от себя негативные мысли, пытаясь думать о том, что делает ее счастливой, когда ее резко прерывают. Над головой раздается покашливание.

— Что ты забыла здесь, болельщица? — Люси просто ненавидит этот день.

— Чего тебе, Дреяр? Еще кого-нибудь трахнуть захотелось? Тогда ты не по адресу. Спасибо, не интересуюсь. — Гневно выплевывает девушка, пытаясь игнорировать его назойливое присутствие.

— Чего такая злая? Может, я помогу тебе расслабиться. Глядишь, там и подобреешь. — Насмешка так и слышна в голосе, когда Лаксус садится непозволительно близко. Их колени соприкасаются.

— Пошел к черту. — Ее руку перехватывают в нескольких сантиметрах от щеки, заставляя злиться еще больше. — Убери от меня свои грязные руки!

— Ох, милая, этими руками я могу доставить тебе неземное удовольствие. Поверь, это не идет ни в какое сравнение с поцелуями. — Плотоядная улыбка появляется на губах блондина. Только сейчас Люси замечает, насколько он близко. И какой у него безмятежный вид.

— Откуда ты знаешь, ты ведь никогда не целовался? — Злость постепенно стихает. И чего она так распсиховалась? Подумаешь Нацу и Лисанна вместе. Стоило бы порадоваться за них, а не жалеть себя любимую.

— Знаешь, для этого целоваться вовсе не обязательно.

Лицо мгновенно вспыхивает. Чужое дыхание обжигает губы. От смущения, до Люси не сразу доходит, что лицо Дреяра находится в нескольких миллиметрах от ее собственного. Намного ближе, чем был Драгнил. Неужели он… Хартфелия хмурится, не желая верить в собственную догадку. Заметив сведенные к переносице брови, Лаксус хмурит свои собственные, пытаясь понять, что он снова сделал не так.

— Подожди секунду. Ты же не хочешь сказать, что мы… — Внезапно осознает блондин. Люси только плечами пожимает, мол, думай, что хочешь. Оба понимают, что есть только один способ проверить.

Нежное касание теплых губ заставляет девушку вздрогнуть от неожиданности — вот уж чего-чего, а нежности она ждала от этого парня в самую последнюю очередь. Приятное тепло разливается по телу, когда блондинка обвивает его шею руками, притягивая еще ближе к себе. Осознание, что именно она первая и единственная, кого он поцелует заставляет что-то затрепетать в душе.

— Черт, похоже ты была права. Не стоило судить о том, чего я не знаю. — Отстранившись, хрипло произносит Лаксус. — Теперь я думаю, что нам следует попробовать совместить одно с другим. Как смотришь на это? — Ехидство так и сочится из этого невозможного болвана.

— Пошел к черту. — Беззлобно произносит Хартфелия, греясь в его сильных объятиях.