Из зеркала на него смотрел совершенно незнакомый человек. Да и на кого — на него? Светловолосый мужчина с удивлением провел пальцами по шраму, пересекающему правый глаз. Откуда он? Очертил синяки, уже ставшие коричневыми, на лбу и подбородке. Нахмурил брови и поморщился от неприятного чувства в почти зарубцевавшейся ране на правой из них. В голове совершенно пусто.

Тишину, царившую в помещении, нарушила открывшаяся дверь — в палату кто-то вошел. Шум больничного коридора на несколько мгновений заполнил сознание, а после — снова стих. Блондин прислушался, но пришедший не произнес ни слова. Тогда мужчина вернулся к разглядыванию отражения, только сейчас замечая, что один глаз у него был серо-голубым, а второй — карим. Это ведь что-то должно значить? И почему в одном из них плещется такое беспокойство? Почему же столько вопросов, а ответов на них нет? Раздраженный рык вырывается откуда-то из глубины сознания.

— Мистер Дреяр, все в порядке? — В ванную, находящуюся в палате, постучала медсестра. Очевидно, это именно она пришла несколькими минутами ранее.

— Да. — Благодаря пластиковому браслету пациента на своем запястье он знал, что его зовут Лаксус Дреяр и ему двадцать семь лет. На этом вся информация о нем заканчивалась. Кто он такой? Где его родственники? Какого черта вообще здесь происходит?

Тяжело вздохнув, блондин возвращается в палату, где, к его удивлению, была не только медсестра. Молодая девушка в белом халате стояла посреди помещения, внимательно вчитываясь в какие-то бумаги. Услышав его тяжелые шаги, она мельком окидывает его взглядом, возвращается к чтению и будничным тоном, лишенным всяких эмоций, произносит:

— Мистер Дреяр, я доктор Хартфелия, ваш новый лечащий врач.

— А что случилось со старым? — Слова вырываются прежде, чем он успевает подумать. Похоже, что несмотря на потерю памяти, все его рефлексы и манера поведения были при нем.

— Взял отпуск и укатил с невестой в путешествие. — Пожимает плечами блондинка.

— Вот и славно. Он меня раздражал. И прическа у него дурацкая. Кто будет красить волосы в розовый при его-то профессии? — Его слова вызывают искренний смех Хартфелии.

— Доктор Драгнил — один из лучших специалистов в своей области. А теперь, если позволите, мне нужно задать вам несколько вопросов, после чего Джувия поставит вам капельницу. Действие анестезии скоро пройдет и сломанные ребра, как и ключица, дадут о себе знать. Думаю, вы захотите немного поспать. — Девушка говорит спокойно и уверенно, будто точно знает, о чем. Ее словам хочется верить. Лаксус кивает, присаживаясь на край кровати. С одной рукой чертовски неудобно. Загипсованная конечность тяжелая и неповоротливая. Становится неловко за собственную беспомощность и неуклюжесть.

Люси двигает одно из кресел, ранее стоящих возле стены, садится напротив него и, наконец, впервые с начала разговора смотрит прямо на него. Глаза в глаза. Дыхание перехватывает. Она так часто видела в зеркале этот хмурый взгляд серо-голубых глаз, что не может не узнать его. Удивленное лицо мужчины последнее, что Хартфелия видит перед тем, как все заволакивает белая пелена, которая, впрочем, исчезает через пару мгновений.

— Я оставлю вас. — Тихонько шепчет Локсар, пятясь к двери. Уж она-то лучше всех здесь понимала, что происходит. Ее синие глаза стали одинаковыми после знакомства с Фуллбастером. Мягкая улыбка появляется на губах синеволосой. — Люси, ты и сама справишься тут. — Дождавшись кивка подруги, исчезает, неслышно захлопнув дверь.

— Может, объясните, что происходит? Я чувствую, что это очень важно, но не могу вспомнить почему именно. — Светлые брови сходятся к переносице, выражая сильное смятение и растерянность.

Девушка бы и рада, но настолько удивлена, что и слова сказать не может. Последние несколько суток (да что уж там, вся неделя) выдались неимоверно тяжелыми из-за неожиданно обрушившегося на город, неподготовленный к такому, снегопада. Тут и там случались автомобильные аварии, люди падали, ломали конечности и получали ушибы. Да, это была очень тяжелая смена.

Приемное отделение давно не видело такой напряженной работы, как в тот день. Блондинка как раз заканчивала зашивать разбитую бровь незадачливому бизнесмену, полетевшему со скользкой лестницы собственного подъезда, когда привезли очередного пациента после ДТП в крайне тяжелом состоянии. Автомобиль закрутило на мосту, и тот, пробив заграждение, улетел в реку. Моментально заканчивает штопать рану — там она была куда нужнее, чем здесь.

— Я возьму! — Одновременно с ней воскликнул Драгнил, вылетая из раздевалки: только смог добраться до больницы. Что ж, четыре руки лучше двух. В их случае уж точно.

Крови было невероятно много. Она была просто повсюду несмотря на то, что мужчину только что завезли в отсек. Его уже переложили с носилок на больничную койку под счет кого-то из парамедиков. Ярко алая жидкость фонтаном била из подключичной артерии — похоже осколок кости пробил стенку сосуда. Правая рука была выгнута под таким неестественным углом, словно бы в ней и не было вовсе костей, и уже начинала синеть из-за отсутствия кровотока. Дышал блондин поверхностно, воздух покидал легкие с ужасными хрипами. Да оно и не удивительно, при такой-то сильной деформации грудной клетки. Люси оценивает ситуацию за доли секунды и бросается к пациенту, пальцем пытаясь нащупать сосуд и пережать его. Долгая практика делает свое дело и кровотечение она останавливает практически моментально. Не утруждая себя поисками стетоскопа, ухом припадает к груди пациента и слушает дыхание.

— Нужен рентген. Ребра скорее всего сломаны, может быть пробито легкое.

Коротко бросает Хартфелия Нацу, который уже закончил вправлять кость, и теперь тоже прислушивался к дыханию. Розоволосый кивает, соглашаясь с ней. Тут же выдвигают переносной аппарат, на девушку надевают защитный жилет, а остальные отходят. Машина загудела, начиная работу. Раздался щелчок. Драгнил смотрит на снимок и хмурится.

— Люси, ни в коем случае не убирай руку. — Все, что произносит парень, а девушка отчетливо осознает, что теперь в ее руках (в прямом смысле этого слова) жизнь этого мужчины и внутренне холодеет от того, что если бы промедлила на пару секунд, то его может было бы уже и не спасти. — Фуллбастер сейчас спустится, заберет его наверх.

Стоит Нацу договорить, как в проеме показывается вымотанный донельзя Грей. Несколькими этажами выше, в операционном блоке творилось точно такое же безумие, как и здесь. Брюнет быстро сканирует помещение взглядом, оценивая ситуацию и хмурится в точности, как коллега.

— Хартфелия, поедешь с нами. — Коротко бросает он, перекладывая все пакеты с капельницами на каталку. Блондинка только кивает и забирается на каталку, перекидывая ноги через тело пациента.

Больше никто не медлит, и каталка приходит в движение, увозя их наверх, в операционную. Последнее, что видит Люси перед тем, как двери лифта смыкаются — обеспокоенный взгляд одинаково-зеленых глаз Нацу.

В операционной прямо-таки физически ощущается напряжение. Слышится только мерный (слава богам) писк приборов, контролирующих жизненные показатели мужчины, не частый стук хирургических инструментов о металлический лоток, да тихие маты Грея. Все это вводит в некое состояние транса, поэтому девушка не сразу понимает, что она может отпустить пережатый сосуд — Фуллбастер готов в ту же секунду перехватить место разрыва зажимом и произвести необходимые манипуляции. Блондинка медленно убирает онемевшие пальцы, но не двигается, давая другу возможность восстановить целостность артерии.

— Ты молодец, Люси. Твое чутье никогда тебя не подводит. — Неожиданно мягко произносит брюнет, когда девушка уже собиралась покинуть операционную.

— Спасибо. — Тихо отвечает она и выходит за двойные двери в коридор, где ее уже ждет Нацу, предложивший сделать небольшой перерыв и пойти выпить кофе. Это было отличное предложение, на которое блондинка с радостью соглашается.

С того дня прошло уже около недели. Пациента забрал Драгнил, аргументируя это тем, что он скоро все равно уедет в отпуск, так хоть поработает напоследок и с чистой совестью отправит блондина домой. Люси тогда только плечами пожала, мол, твое дело, и продолжила работу. Ей хватало и того, что неизвестный мужчина был жив. От этого в груди почему-то становилось тепло и спокойно.

Однако все оказалось сложнее, чем предполагал розоволосый. Если в физическом плане блондин быстро восстанавливался, то вот новость про амнезию стала для них неожиданностью. Очевидно, что мужчине придется здесь задержаться, сделать миллион и одно обследование и ждать пока врачи установят причину потери памяти, хотя наиболее вероятной была версия с посттравматическим шоком и блокировкой болезненных воспоминаний. Девушка прокляла друга, когда тот все же уехал в медовый месяц с Лисанной, своей новоиспеченной женой, спихнув всех своих больных на нее. Работы стало в два, а то и в три раза больше, а часов сна только меньше. Все это вгоняло в беспросветную тоску, но блондинка продолжала улыбаться несмотря ни на что.

Но она никак не ожидала, что встретит свою родственную душу вот так, в одной из палат. В свои двадцать три, работая в одной из лучших больниц города, в отделении интенсивной терапии, блондинка встречала такое количество человек за день, что давно уже перестала запоминать лица и голоса. Иначе можно было сойти с ума. Работа и так давалась ей тяжело. В силу своей чуткой душевной организации Хартфелия очень остро реагировала на смерти своих пациентов, благо случалось это крайне редко. Сколько бы Нацу и Эльза не говорили ей, что все совершают ошибки, принимают неверные решения, что от этого никто не застрахован и тому подобные вещи, это ни капельки не помогало. Каждый раз приходилось собирать себя по кусочкам, начинать все с начала. И так по кругу. Сейчас же уверенность в себе снова пошатнулась. Мужчина перед ней больше не был просто очередным пациентом, который получит надлежащую помощь и покинет стены этого здания.

Видя в теперь одинаковых карих глазах настоящую бурю эмоций, Дреяр скорее инстинктивно, чем осознанно, берет Люси за руку. Она вздрагивает и переводит взгляд на него, приходя в себя.

— Давайте начнем с вопросов, а после я вам все объясню?

Лаксус только кивает, забираясь на постель с ногами и внимательно изучая девушку взглядом. Она смотрит с таким беспокойством, что это заставляет задуматься о том, не были ли они знакомы. Уж слишком привычной кажется блондинка. Внезапно голову пронзает резкая боль. Он видит себя самого, смотрящего в зеркало. Сначала там отражается только сам мужчина. Его дыхание затуманивает гладкую поверхность, поэтому тот не сразу замечает, что перед глазами размыто мелькают какие-то бессвязные картинки, складывающиеся в сцены. Это его воспоминания? Блондин открывает глаза и обнаруживает, что лежит, хотя точно помнит, что несколькими минутами ранее, сидел. Над ним склоняется Хартфелия. Девушка что-то говорит, очевидно задает вопросы, но в ушах словно вата. В нос ударяет резкий неприятный запах, зато сознание сразу проясняется. Заметив его осмысленный взгляд, Люси облегченно вздыхает и буквально падает на край кровати, словно ноги перестали держать. Да так оно и было. Ее сердце словно в пятки ушло.

— Ты ведь моя родственная душа? — Хрипло спрашивает мужчина и откашливается — в горле застрял противный комок.

— Ты что-то вспомнил? — Оживляется она, а затем мягко добавляет, заглядывая в такие родные серо-голубые глаза. — И да, я твой соулмейт.

Лаксус осторожно берет ее миниатюрную ручку в свою огромную и смотрит на тонкие пальцы, что-то мучительно вспоминая, а потом неожиданно кладет их на пластырь, под которым находится только-только начавший заживать шрам, возле ключицы. В карих глазах плещется недоумение.

— Я помню, ты пережимала артерию. И что-то говорила про рентген. — Тихо говорит Дреяр, глядя прямо в глаза собеседницы.

— Как ты можешь помнить это? Ты же был в отключке. — Ошарашенно спрашивает Люси, второй рукой нежно проводя по спутанным жестким прядям светлых волос. Незатейливая ласка заставляет довольно зажмуриться.

— Я больше ничего и не помню. Только твой голос и прикосновения. Именно они и не позволили окончательно утонуть в той ледяной темноте.

На бледных щеках девушки вспыхивает румянец, и это настолько мило, что мужчина не может удержаться от мимолетной усмешки.

— Так ты помнишь что-то кроме этого? — Она встряхивает головой, прогоняя ненужные мысли и приводя сознание в порядок.

— Много чего, если честно. — Без особого интереса отвечает Лаксус. Воспоминания, которые он так хотел (а хотел ли?) вернуть оказались тяжелым грузом. Его жизнь отнюдь не была веселой или счастливой. С раннего детства его растил дед, который умер несколько лет назад, оставив мужчину совершенно одного, в окружении лживых друзей и кучки лицемеров, что работали на него в их семейной фирме. — Почти все, за исключением последних нескольких месяцев до аварии.

— Мне нужно сообщить об этом, но я очень рада, что память вернулась. — Мягко улыбается Хартфелия и поднимается с кровати, намереваясь покинуть палату.

— Люси. — Его голос настигает ее возле самой двери, заставляя остановиться. То, как он произнес ее имя… Это самое правильное, что она когда-либо слышала. — Ты ведь вернешься, правда? — В голосе слышится страх и искреннее беспокойство. Девушка разворачивается, подходит к нему и невесомо целует в висок. В этом невинном жесте даже больше интимности, чем если бы блондинка прямо сейчас разделась перед ним.

— Конечно вернусь. Я тебя не оставлю. — В голосе, больше напоминающем перезвон колокольчиков, столько уверенности, что Дреяр безоговорочно верит ей. Она точно его не оставит. Плевать, что там было в прошлом. Это было до встречи с ней.