Коля стоял посреди поля и осматривался, пытаясь понять, куда их занесло. Рис посадили достаточно давно, и ноги уже промокли, потому что вода стояла по щиколотку. Однако сейчас его это мало беспокоило. Куда сильнее его голову занимал тот факт, что Дост-кун до сих пор не вышел на связь. Прошёл уже без малого час, за который армия уже поживилась жителями небольшой деревеньки, неподалёку от которой их выкинуло, а вестей от Главнокомандующего как не было, так и нет.

Отдав им приказ пока рассеяться и затаиться, Коля пробрался к дороге и направился к кладбищу, время от времени прыгая, словно играя в классики, и сцепив руки за спиной. Это помогало справляться с нервозностью. Он переживал за Дост-куна. Если тот не связывался с ним так долго, это могло значить только одно – враги до него добрались. Но не убили, нет. Его смерть ощущалась бы на километры вокруг. Если, конечно, его не перекинуло слишком далеко, чтобы почувствовать нечто подобное.

Парень ощутил, что теряет нить, и потряс головой, не желая вообще ни о чём думать. Особенно о таком. Сама мысль приносила растерянность и непонимание. Нет, Дост-кун говорил, что его могут попробовать победить или заточить, но для него это всё казалось просто словами, глупостью, чем-то, чем не стоит даже заморачиваться. Однако факт оставался фактом, и он не имеет право просто стоять на одном месте. Нужно продолжать выполнять план, а потом уже подумать как вытащить Дост-куна из плена.

Он жив. Жив. Не может быть иначе. Дост-кун не может умереть. Он такой сильный и, что немаловажно, умный. Гораздо умнее, чем многие в армии Камуи. Так просто нельзя. Не получится. Совершенная глупость. Глупая совершенность.

Коля опять потряс головой. Вот снова мысли путаются. Нужно побыстрее сделать то, что нужно. Полезность его профилирующей дисциплины здесь достаточно спорно. По крайней мере, так кажется. Японцы чаще своих мертвецов сжигают. Но и на этот случай у него тоже есть несколько ритуалов. Достаточно энергоёмких, но оно того стоит. К тому же Дост-кун сказал, что необходимо выполнить их сразу по прибытии.

Снова шумом расплылось восприятие, тихим шёпотом на грани сознания, привычно, но почти оглушающе. Он и хотел и, одновременно, не хотел слышать их. Голос мёртвых, неотступно следующих за ним. Нечто лишённое физического воплощения, или вернее то, что мог ощущать лишь он. Всегда.

Коля выдохнул и зашевелил губами, стараясь не сбиваться, по мере того как шёпот в ушах нарастал, превращаясь в гул и буквально оглушая его так, что он не слышал сам себя. Они не любили, когда он разговаривал с другими. Дост-кун сказал, это называется ревность.

Парень сощурился, кинув взгляд на заходящее солнце и махнул рукой, описывая ладонью полукруг с запада на восток и прошептав несколько слов. Трость взлетела в воздух, и так и зависла. Набалдашник в виде черепа окутало сиянием, и пустые глазницы засветились зелёным огнём. За то, что он смог получить этот подарок, Коля никогда не перестанет благодарить Дост-куна. Лучшего человека, которого он когда-либо встречал.

Энергия смерти пульсировала в венах. Даже несмотря на то, что тела на этом кладбище пребывали в виде праха, сила наполняла в воздух. Нужно только до неё дотянуться, совсем немного. Поэтому Коля сперва запасся маной. В воздухе перед ним возникла золотая чаша, извлечённая из подпространственного кармана. Коля выхватил серебряный кинжал и полоснул себе по вене. Кровь хлынула в чашу, разбрызгивая капли. Заклинание ломаной серебристой линией повторило путь его ладони в воздухе несколькими мгновениями раньше.

Все могилы словно взорвались. Прах взметнулся в небо мириадами серых пылинок, чтобы сложиться в подобие человека. Много, очень много. Чудовищный ток магии, вверх и ещё сильнее. Чтобы создать восхитительный шедевр. Жизнь уходила из нескольких выживших, которых парень приказал не трогать. Ему нужно было кое-что от них. То, что нельзя вернуть обычным способом. Душа. Чтобы создать, необходимо получить суррогат души.

Серое облако обволакивает, сладковатый запах разложения щекочет ноздри, пробирается под кожу сквозь поры под тихий ласковый шёпот. Они наслаждаются. Такая игра им по нраву. То, что он создаёт, конкурентом быть не может. Воля праха является продолжением воли собственного создателя.

Трость с глухим стуком упала на землю, и парень, покачнувшись, завалился на спину, раскинул ноги и руки.

– Снежинка, – хихикнул и на мгновение задумался. Нет, не то. Какое-то другое слово. Но вспомнить не удавалось. Небо уже начало темнеть, и там зажглись первые звёзды. – Капелька? Колокольчик?

По всему телу слабость, но удалось отдать ментальный приказ. Его создание, Воля праха, обрело внешность одного из сожженных тел. Заклинание спаивало воедино все частицы сожженных и обращалось к тому, что хранилось внутри.

Шёпот колыхал сознание, подёргивая реальность дымкой, и Коля совсем потерялся в собственной голове, как это привычно с ним происходило, утрачивая связь с окружающим миром, слушая привычно голоса. Сейчас это особенно помогало не думать, что случилось с Дост-куном. А что-нибудь вообще случилось?

Он моргнул и выплыл из марева. Над ним склонился парень с длинными двухцветными волосами. Пришлось приложить усиление, чтобы снова начать осознать происходящее.

– Гоголь, вы меня слышите?

– Да слышу…– он с трудом сел, держась за поясницу и запрокинул голову, широко и безмятежно улыбаясь. – Ты чего-то хотел?

– Хочу создать иллюзии, кинув сигнал всем прочим Лейтенантам. Нужно решить, как действовать дальше. Господин Достоевский так и не вышел на связь, так что…

Коля отмахнулся, мол «и без тебя в курсе», и поднялся на ноги. Вместе с Сигмой они добрались до одного из домиков, и устроились там. Коля несколько раз останавливался, погружённый в перепалку голосов в голове. Те устроили свару и без его желания, решая, что ему делать. В конце концов, парень просто решил пока это игнорировать.

Сигма активировал заклинание связи, и вокруг возникли миражи прочих лейтенантов. И по-прежнему никакого следа Дост-куна. Разочаровывало. Разочаровывало так, что хотелось взвыть. Дост-кун точно попал в беду. Точно-точно. И пока они тут прохлаждаются, могло случиться что угодно. А всё потому что кто-то в очередной раз облажался. Нет, Дост-кун умнее, и наверняка подобное предусмотрел. Главное, что он жив.

– Гоголь, ты можешь пока сосредоточиться на главном? – из перепалки с голосами его вырвал Максим. Мираж Горького в точности отражал его самого – невысокий парень с коротко стриженными чёрными волосами. В таких же чёрных глазах спокойное сосредоточенное выражение. Коля всё же с усилием вырвался из собственного разговора с собой и кивнул.

– Что мы обсуждаем?

– Пока не вернётся Господин Достоевский, необходимо выбрать заместителя. Он говорил о тебе, когда заходила речь о том, что его могут захватить.

Коля нервно засмеялся и замотал головой так, что коса хлестнула его по спине. Кажется, он даже поморщился непроизвольно. Не любил он нести такую ответственность. Не умел и не любил. Просто помогать – тут без проблем. А отвечать за кого-то…ему и своего полка хватает, кроме как за всех взваливать.

– Нет, Макс. Давай лучше без меня. Да вы и сами понимаете, что из меня начальство не лучшее.

– Поддерживаю, – немного нервно откликнулся Гончаров. – Или армия прекратит существование прежде, чем господин Достоевский вернётся.

– Если мы будем цапаться между собой, она прекратит существование ещё раньше, – сухо отметил Максим, осмотрев остальных лейтенантов. Коля с облегчением подумал, что проблема решена и с чистой совестью (если бы он знал, что это такое вообще) спихнул всю организацию на Максима, который явно знал, что делать, получше него. Даже ради Дост-куна он лично бы не смог разобраться во всём хитросплетении при всём своём желании. Макс сам разберётся в случае чего.

– Как скажешь. Так каковы наши следующие действия? – он ощущал сильное облегчение, пусть что-то скользило на границе сознания, словно какая-то часть его не соглашалась с собственным решением. – Раз мы определились с тем, что главный ты, что нам следует предпринять?

Максим задумчиво осмотрел всех присутствующих.

– Пока мы продолжим действовать по плану. Нужно зачистить города в ваших секторах, но мы не станем двигаться дальше на Токио, пока не закончим. Возьмём их в осаду, постепенно начнем сжимать кольцо. Первоначальный план с виду должен выглядеть так, – Максим сделал паузу, дождавшись реакции всех остальных. – Сигма, отбери нескольких наиболее незаметных духов с нейтральной энергетикой, нам нужно узнать обстановку в центральных городах. Гончаров, подготовь неотличимых от людей големов. Мы разрушим оборону Киото. Гоголь, возьмёшь командование операцией на себя. Твоя Воля Праха не регистрируется как нежить никем, кроме высшего некроманта или ангела. Вряд ли в западной части Японии смогут распознать.

– Взять Киото? Звучит интересно. Мне поднять всех мертвецов за собой?

– Зачем спрашиваешь, если знаешь ответ? Вы с Гончаровым будете работать вместе, – на этих словах Ваня скривился, но ничего не сказал. Впрочем, сам Коля не обратил на это внимание. Только кивнул. В привычной стихии работать ему куда проще. – Уничтожать не всех. Пока нет иных команд, действует также, как и раньше. Тянем время до подхода подкреплений, но излишне затягивать нельзя. Сроку нам всем, включая меня самого, три дня. Гоголь, на тебе порталы. Гончаров, поддержка. После соберёмся снова и обсудим дальнейшие планы, если Генерал Достоевский не вернётся.

Обговорив с союзниками детали и убедившись, что вопросов нет, Горький отдал приказ закончить сеанс, и Коля довольно потянулся. Теперь, когда у него имелась мотивация, он не сомневался. А ещё мог отвлечься, по крайней мере на какое-то не слишком продолжительное время. Закончить с Кюсю и вместе с Ваней сломать оборону Киото, пока Максим уничтожит Окинаву, а Сигма – Хоккайдо.

Вечером, после ужина, достаточно нетипичного (он долго гонял палочками рис), Коля отправил Волю Праха в город. Обмануть людей удалось легко. На детский лик те покупаются куда быстрее и проще, чем на любой другой. Уже через два часа он уже знал месторасположение базы местного сопротивления, а на следующее утро – о существовании ещё трёх подобных групп. Для праха нет преград.

Благодаря полученной информации, удалось достаточно быстро разделаться с ними и получить ещё небольшой отряд мертвецов. Следовало спешить. Основным недостатком Воли Праха являлась его недолговечность. Максимум у них месяц, не больше. Так ещё и откатом ударит так, что потом пожалеешь, что жив. Впрочем, Коля бы все равно не пожалел. Но умирать так глупо, ничем не ухитрившись помочь Дост-куну, он не хотел.

Посовещавшись с Гончаровым, они утвердили примерный план действий, главным образом заключавшийся в том, чтобы не мешать друг другу во время атаки и прийти на помощь, в случае серьезной угрозы. Оба предпочитали скорее импровизировать, нежели строить четкие планы.

Коля не слишком интересовался, чем располагает Ваня, да и ввязываться первому желания не было. Поэтому он позволил ему сделать хоть, а потом уже ударил противникам в спину, пока те сосредоточились на сражении с ним. Сработало безукоризненно, потому что он смог почти незаметно провести свою армию в город, минуя немногочисленные блокпосты. Как они и подозревали. У людей не было никого подходящего, чтобы защититься.

По крайней мере, так Коля думал, пока не столкнулся с одной из защитников города. Он как раз шел по одной из разорённых улиц, безмятежно насвистывая мелодию. Защита стояла хорошая. Обороняли город действительно хорошо, стояли насмерть, но спустя четыре дня и они устали, и пробить защитный барьер, не составило особого труда. Разумеется, проделав несколько брешей, он занялся одной из них лично, и в результате удалось проникнуть внутрь. Остальное уже было делом техники.

Женщина возникла перед ним внезапно. Только ветер всколыхнул длинные светло-голубые волосы, прежде чем темнота скрыла тонкую фигурку, а сам Коля завяз в сгустившихся тенях. В первую секунду даже не понял, что произошло, но один из голосов его оглушил так, что он едва ли не оглох, проорав «свет». Мигнула белая вспышка, и тьма отступила.

Вечер. Не затягивай сражение.

Следи за тылом, идиотина.

Черта я хочу с тобой сдохнуть.

Слушая подсказки в собственной голове, парень ушёл влево от чёрного щупальца теневой плети, потом вправо. За щиколотку его резко что-то дёрнуло, и он рухнул на землю, активируя портал. Ещё две атаки прошли сквозь порталы и ударили друг в друга.

Коля больше не думал. Он действовал. С полпрыжка и в воздух, балансируя на зависшей в воздухе трости. Из глазниц черепа возник чёрный туман, но тонкие чёрные ленты теней развеивали его, разверзая сплошное полотно уродливыми дырами. Способность, способная потягаться с его стихией. Маг здесь был и раньше – некоторые мертвецы исчезали, а трупы пропадали подозрительно быстро, усложняя его задачу. И вот теперь, в шаге от поражения, его противник вступил в игру.

Как интересно! Восхитительно смешно!

Его противница находилась неподалёку, он буквально это ощущал, пусть и не знал точно. Пусть прячется! Порталы закрутились вереницей, выстраиваясь подобно отражающим зеркалам, поглощали и смазывали тени. Пусть те не были материальны, искривлять и пропускать сквозь себя его вторая специализация вполне позволяла.

Туман не ощущал ничего, пока сам Коля перемещался из портала в портал, стараясь не коснуться земли, откуда как раз и тянулись жадные тени, а так ему каким-то чудом удавалось балансировать и уворачиваться. Порталы могли искривлять пространство, не позволяя теням его коснуться, но и сами тени не могли навредить его управлению пространством.

У кого быстрее кончится мана…

Поддерживать сразу два заклинания сложно, но поэтому у него и есть эта прекрасная штука. Он резко перевернулся, повиснув вниз головой и зажав трость коленями. В то же мгновение его рвануло вверх, но тени съели часть косы больше, чем до половины и волосы рассыпались водопадом.

Одновременно с этим он раскидывает радиус тумана. Тот стелется по земле, проникает в разбитые стёкла, скользит по стенам обшарпанных зданий. Он ищет, ищет, свесив руки вниз, когда его в очередной раз не достают ленты.

Но Коля только смеётся и отпускает трость, падая вниз. Тени рвутся ему навстречу, когда трость исчезает в портале. И он падает прямо в их жадные объятия, не прекращая хохотать. Ведь он, наконец, нашёл!

Даже если туман пытается задержать распространение, это не помогает. Одежду разъедает вместе с кожей, а тень в виде острова лезвия сносит ему голову с плеч, а также отсекает по колено правую ногу и лишает левой руки. Несколько мгновений, буквально полстука сердца, и тени исчезают, становятся обычными.

Коля садится, дотягивается через портал до головы, приставляет к обрубку и перекидывает себя порталом, чтобы через мгновение вывалиться на чердаке дома неподалёку. Трость пробила его противницу насквозь, и та всё ещё дергается, прибитая к полу, словно насаженная на булавку бабочка.

Коля хихикает. Как забавно. Только сейчас припоминает её имя – разумеется, им всем дали дела возможных магов, которые могут противостоять им. Тсуджимура Мизуки. Экзорцизм, незаметность, тени, слабые ментальные заклинания. Вроде Дост-кун называл таких магами-скрытниками.

Чёрный туман забирается её в рот, вынуждает задыхаться, дёргаться в конвульсиях. Женщина бьётся, царапает раздувающуюся шею, но не может и сделать вдох. Спустя несколько секунд она умирает, и Коля падает на пол, отчего только начавшая прирастать голова, пытается повиснуть на лоскуте кожи, и вместо смеха с губ срывается бульканье. Пусть пока полежит. Чуть позже не забыть провести ритуал нормальный, и будет у него колдующий зомби. Здорово!

Какой весёлый бой! Жуть как интересно было! Будет что рассказать Дост-куну! И Коля улыбнулся при этой мысли ещё светлее и радостнее.

Уебище, ты ничего не забыл?

Словно в такт голосу в голове череп насмешливо щёлкнул челюстью, и Коля лениво приоткрыл глаза, не желая выплывать из фантазий и понимать, чего они от него хотят.

– Вы о чём?

Руку и ногу кто искать будет? Или они так и будут там лежать?!

– Ай, забыл, – сокрушённо признал парень.