«…Девочка-память стоит у витрин и глядит на бельё столетья

и безумно свистит этот вечный мотив посредине жизни.»

© Иосиф Бродский — Наступает весна

Ему всегда казалось, что чего-то не хватало, что-то было не так. Словно была какая-то деталь, не позволявшая жить в полную силу и дышать всей грудью. Тяжело вздохнув, Лаксус поправил галстук, бросил беглый взгляд в зеркало и покинул уборную. Гул множества голосов из зала доносился даже через несколько коридоров. Как же он не любил эти обязательные приемы-банкеты, которые сам же был обязан организовывать и говорить воодушевляющие речи каждые полгода. Пост главы компании обязывал. А сегодняшний корпоратив был особенно важен — они заключили сделку с их конкурентом и в скором времени начнут слияние.

Дреяра волновало прежде всего то, что его, так сказать, товарищ по несчастью, руководитель второй фирмы, так и не появился ни на одной из встреч, постоянно отправляя вместо себя помощников или заместителей, коих, у Люси Хартфелии имелось предостаточно. Если она и сейчас не появится…

Слишком погрузившись в свои мысли, блондин не замечает молодую девушку, неизвестно откуда возникшую прямо перед ним. Она неспешно идёт в направлении зала, позволяя окружающим насладиться великолепным зрелищем. Да, эта блондинка знала себе цену. Застывшая на губах ухмылка явственно об этом свидетельствовала. И кажется, она напевала себе под нос какую-то мелодию…

Странная она, эта девушка, какая-то неземная. Будто из другой жизни. Совсем другого столетья, — мелькает мысль в голове у мужчины, но больше думать об этом времени нет.

Он поднимается на сцену, берет в руки микрофон и прокашливается, оглядывая зал. За столом, на том месте, где должна сидеть Люси Хартфелия, обнаруживается блондинка, за которой Дреяр шёл всю дорогу. Не может этого быть, да ни в жизни. Хорошо, Лаксус подумает об этом потом, а сейчас самое время начать говорить, и уже совершенно не важно, что именно, ведь карие глаза, в которых казалось, таились все тайны вселенной смотрели на него так…

Когда речь заканчивается, а мужчина возвращается к столу, молодая особа действительно представляется Люси и предлагает отойти поговорить в более спокойное место. Похоже, она тоже не любит шумные сборища.

Их путь лежал в небольшой сад, расположенный возле ресторана, где проходил банкет. За всю дорогу Хартфелия так и не произнесла ни слова, продолжая напевать себе под нос. Только теперь Лаксус вслушался в мотив, показавшийся ему чертовски знакомым. Секунда, и голову пронзает резкая боль. Перед глазами мелькают странные картинки, в которых главные герои — он и странная блондинка. А потом все заканчивается так же резко, как и началось. Пазл собрался. Жизнь приобрела всю полноту красок. В серых глазах плещется удивление, граничащее с шоком.

— Вспомнил, да? — Устало спрашивает Люси, но вместо ответа ее утягивают в стальные объятия. — Я так скучала по тебе.

По ее красивому лицу заструились слёзы, которые Дреяр осторожно стер большими пальцами.

— Сколько прошло? — Обеспокоено спрашивает он.

— Почти целый век. — В голосе столько боли и тоски, что сердце сжимается от осознания того, что именно она из них двоих вынуждена каждый раз проходить через этот ад снова и снова. Помнить все, что было и искать его в новом, совершенно неизвестном мире. Ему ещё повезло, каждый раз проживает новую жизнь с чистого листа, без единого воспоминания о прошлом.

— Прости меня. — Тонкую талию, затянутую в чёрный шёлк сильнее стискивают сильные руки, словно Лаксус боится, что Люси исчезнет прямо сейчас. Растворится в золотом свечении, как прекрасное видение.

— Ты не виноват. Просто так уж сложились обстоятельства. Это проклятие сильнее нас. Все, что у нас есть… — Она не договаривает, замолкнув на середине фразы, и сильнее прижимается к любимому человеку, вдыхая аромат такого незнакомого одеколона.

— Этот безумный вечный мотив, свистящий посредине жизни. — Тихо заканчивает Дреяр, закрывая глаза.