«Послушайте, а ведь нам всем нужен тот, кто целует на прощание.»

(C) Каори Миазоно. Твоя апрельская ложь.

Эту дрянь прозвали белой болезнью. Никто не знал откуда пришла эта зараза или кто является нулевым пациентом, хотя бы потому, что теперь это было просто невозможно установить. Ясно было только то, что болеют только маги. Видимо дело было в эфирных частицах, потому что обыкновенные люди не заразись. Никто. Абсолютно.

Люси правда пыталась перестать злиться на них из-за этого, но не выходило. Это было неправильно, мелочно и жалко, но почему должны страдать только ее близкие? Черт, она просто надеялась, что Стинг был в порядке. Они уже довольно давно не общались. Сначала ее длительные миссии и его поездки в Совет, а затем эта эпидемия. И девушка чертовски скучала по нему. Так, что временами хотелось наплевать на все и уехать в Саблезуб. Заглянуть в любимые синие-синие лучащиеся ехидством глаза, заняться пальцами в чуть жесткие светлые волосы и бесконечно слушать насмешливые комментарии, призванные вогнать ее в краску, но…

Всегда есть это чертово «но»…

Она ведь хвостатая, а они своих друзей не бросают. Это внутреннее противостояние буквально выпивало всю энергию. Изо дня в день все повторялось, и разорвать этот замкнутый круг никак не получалось.

Остановилась. Заходить в гильдию было страшно. Страшно было узнать, что они потеряли кого-то еще. Хартфелия толкает деревянные двери дрожащей забинтованной рукой и погружается в атмосферу уныния и смерти, царившую в некогда самой шумной гильдии Фиора.

В воздухе висит удушливый запах медикаментов и едва сладковатый, едкий… Нет, не думай о том, что это запах разлагающихся… Не. Думай.

Не. Смей. Об. Этом. Думать.

Моргает, после чего с силой надавливает пальцами на переносицу. Перед глазами заплясали яркие пятна, но это помогло. Быстрым шагом идет на второй этаж, где в бывшем кабинете Мастера теперь был своеобразный штаб. Открывает дверь, замечая, что собравшиеся напряжены и расстроены еще больше, чем накануне.

— Почему у вас такие лица? Что-то случилось? — Обеспокоенно оглядывает Эльзу, Миру и Лаксуса с Фридом. Именно они впятером смогли кое-как не дать творящемуся сейчас кошмару перерасти в настоящий ужас. Им даже удавалось кое-как выхаживать больных. Но спасти удавалось далеко не всех. И здесь похоже дело было в силе волшебника. Чем он сильнее, тем легче переносит белую болезнь.

— У Саблезубых совсем плохи дела. Минерва сказала, что очень многие заболели. — Мрачно отвечает Штраус.

Стоп. Почему на связи была Орланд? Разве это не обязанность мастера? Внутри все сжимается. Кажется, сбывается худший кошмар. То, о чем она думала бессонными ночами, чего так боялась. Видимо все ее эмоции ярко отразились на лице, потому что даже скупой на эмоции Дреяр бросил на нее жалостливый взгляд.

— Я собираюсь туда. — Резко заявляет Люси. — Они ведь понятия не имеют, что нужно делать. Там, наверное, такая паника сейчас.

Никто не возражает. Скарлет только едва заметно хмурится, видимо раздумывая над тем, не стоит ли ей тоже отправиться. И этот взгляд мог означать только…

— Я с тобой, Люси. — Кивает мечница.

А затем происходит уж совсем из ряда вон выходящая вещь.

— Я вас перемещу. Ни к чему тратить время на дорогу. — Сложив руки на груди заявляет маг молний. Глаза в удивлении распахиваются. Он только что предложил им свою помощь? Лаксус предложил помощь слабачке болельщице? На него так повлияла смерть Эвы? — Помогите им.

— Спасибо. — Одними губами произносит заклинательница, прежде чем исчезнуть в желтых молниях.

Картина, открывшаяся взгляду, была просто ужасающей. Повсюду — даже, черт возьми, на полу и на лестнице, — лежали больные. Ступить просто некуда. От одного к другому сновали донельзя уставшие волшебники. Они едва держались на ногах, но сменить их было некому, поэтому выбора особого у бедняг не было.

Минерва обнаружилась тут же — сидела, устало привалившись к стене, вся растрепанная и грязная. Увидев хвостатых, лишь вопросительно вскинула бровь. На большее не хватило.

— Где мы можем поговорить? — Наклонившись к ней спрашивает Хартфелия, заодно подавая руку, чтобы брюнетка могла подняться.

— В кабинете мастера сейчас только Стинг с Роугом. Не думаю, что они нам помешают.

Девушки кивают и следуют за волшебницей. Вверх по лестнице, направо, еще раз направо. Дверь открывается слишком легко. А вот войти внутрь отказывается куда сложнее. Давай, Люси. Смелее. Ничего страшного. Ты же можешь им помочь. Поправка. Только ты можешь им помочь.

О том, что магия заклинателей способна исцелять эту заразу они узнали на пятый день эпидемии, когда заболела сама держательница. Тогда-то и произошло нечто непонятное. И самое интересное, что никто, кроме нее не помнил ничего, кроме вспышки теплого белого света. Но факт оставался фактом — Люси была здорова.

Рыдая от облегчения, девушка целые сутки лечила согильдийцев, пока не отключилась, не обращая внимания на жгучую боль в руках и заработав магическое истощение. Теперь же важнее всего было сохранить хладнокровие — ее эмоции никому не помогут, только все усложнят.

Задержав дыхание, шагает в комнату. И прижимает руки ко рту. Слезы скапливаются в уголках глаз. Волшебница умоляюще смотрит на подругу. Та недовольно хмурится, но все же пинает блондинку в голень. Чертовски больно. Зато рыдать расхотелось. Подходит к Стингу. Лоб слишком горячий. Даже для драконоборца. На них болезнь вообще влияла иначе, чем на остальных. Не сказать сильнее или слабее — просто по-другому. Они знали слишком мало, чтобы судить об этом наверняка. Нацу и Венди девушка вылечила прежде, чем развились серьезные симптомы, а где находился Редфокс никто не знал.

Руки привычно обжигает, когда на кончиках пальцев потрескивает магия. Маленькие звездочки срываются с них и исчезают. Прикладывает ладони к вискам парня и что-то шепчет. Теплый свет, затопил комнату, словно мягкое облако. Когда он погас, дыхание Эвклифа выровнялось, жар быстро начал спадать. Кожа больше не была такой прозрачной.

Пальцы едва гнутся, но это самое последнее, что сейчас волнует Хартфелию. Она разворачивается и подходит к Роугу, повторяя манипуляцию. Потом приходит очередь Минервы. К тому моменту, как Люси заканчивает с ней, Стинг уже сидит на кровати и с интересом наблюдает за происходящим и едва слышно бормочет:

— Вот это глюки. Только почему Люси такая уставшая?

— Я тоже ее вижу, Стинг. Почему у нас даже бред один на двоих? Может я не хочу, чтобы твоя девушка была последним, что я увижу. — Тихо замечает Чени, криво ухмыляясь. Если они уже способны шутить, значит обоим стало действительно лучше.

— Дураки. — Слабая улыбка трогает губы. — Я же волновалась. Почему не сказали, что все так плохо? И где Юкино? Мне нужно рассказать ей, что она тоже может помочь.

— Она заболела сегодня утром. Я провожу тебя к ней, когда мы закончим. — Хмуро произносит Орланд. По ее взгляду ясно, что дела у Агрии обстоят не лучшим образом. Если не поспешить, даже вместе с Духами девушке не удастся спасти волшебницу. Ну почему она может так мало? От мрачных мыслей отвлекает вопрос брюнетки. — А что вы здесь делаете?

— После разговора с тобой сложно было поступить по-другому. Тем более, у нас все не так скверно благодаря Люси. Она спасла очень многих.

— Этого не достаточно. — Опустив голову, сдерживая слезы. Глупый-глупый-глупый маленький магический источник. Будь он больше, она смогла бы спасти куда больше людей.

Осторожное прикосновение к рукам заставляет зашипеть. Ладони тут же резко разворачивают. Девушка буквально чувствует негодование, исходящее от драконоборца. Какого черта он вообще встал с постели?

— Что это такое? — Блондин кивает на обозженные пальцы и ладони.

— Это плата за лечение. Ты ведь лучше других знаешь, что за все надо платить. И это самые настоящие пустяки, по сравнению с тем, что я могла потерять тебя. И ребят. — Карие глаза встречаются с синими. Упорство против недовольства и волнения.

Затем ее неожиданно сгребают в объятия. И без слов все становится понятно. Люси все же роняет несколько слезинок, пряча лицо на груди Стинга. Все волнение отступает на второй план. Вместо него только спокойствие и уверенность. Теперь, когда у нее есть его поддержка, она сможет все. И начнет с исцеления Саблезубов. Прямо сейчас.