Люси больше не произнесла ни слова, что было совершенно на нее не похоже. Хотя откуда он знал, что теперь было похоже? Она замерла, глядя куда-то сквозь пространство, явно думая о чем-то своем, и просидела в таком положении ровно до того мгновения, пока Роуг не зашевелился, подавая признаки пробуждения.

Слегка вздрогнув, как от неожиданности, Хартфелия поднялась и пересела ближе к Чени, негромко задавая ему вопросы — судя по всему, о самочувствии — удовлетворенно кивая по мере осмотра ран. Кажется, его жизни теперь ничего не угрожало, но для полного восстановления требовалось еще какое-то время. Это было прекрасной новостью. Лучшей, за последнее время, если разобраться.

И снова в благополучном исходе ситуации не было ни малейшей заслуги с его стороны. Стинг недовольно поджал губы, продолжая наблюдать за Люси, пока не осознал, что она складывает вещи в рюкзак, явно намереваясь уйти.

— Куда ты теперь?

Постой. Останься. Ты нужна нам, а мы — тебе. Слишком явно читается между строк, что заставляет поморщиться. Звучит, как крик о помощи. Отвратительно. До чего же он докатился?

— В Крокус.

Короткий, почти односложный, ответ заставляет так резко поднять на нее голову, что шейные позвонки хрустнули. Это не может быть совпадением.

— Что? — Заметив их взгляды переспрашивает Хартфелия.

Стинг ухмыльнулся — до боли напомнив ей прошлого себя — прежде, чем произнести:

— Мы готовы выдвинуть обоюдовыгодное предложение, хвостатая феечка.

Люси повернулась обратно к ним уже всем корпусом, и, скрестив руки на груди, всем своим видом продемонстрировала, что готова слушать.

— Знаешь, мы с Роугом тоже направляемся в нашу прекрасную цветущую столицу, поэтому предлагаем тебе присоединиться к нашему небольшому отряду. Втроем у нас больше шансов добраться до пункта назначения. Твои целительные навыки очень помогли бы нам. В свою очередь мы готовы предложить тебе…

Эвклиф запнулся так и не сказав «защиту», когда увидел, как изогнулись красивые губы в язвительной усмешке. Хартфелия точно знала, что он собирался произнести именно это. Но ведь она — волшебница Хвоста Феи, член Сильнейшей команды. Их «защита» ей точно без надобности. В сущности, им было совершенно нечего предложить. И именно они нуждались в ней, а не наоборот.

Люси-то прекрасно справлялась одна. И яркое тому подтверждение — что она столько времени выживала одна, да и удавалось ей это явно лучше.

Челюсти буквально сводило от осознания столь неприятной правды. Самолюбию в очередной раз нанесли серьезный удар.

Молчание уже довольно сильно затянулось, когда Хартфелия сама заговорила, спасая положение:

— Не знаю насчет тебя, Эвклиф, но Роуг мог бы научить меня основам боя на мечах. И для начала это уже очень много.

За холодной маской промелькнула шальная улыбка прежней Люси, когда она посмотрела на удивленного выдвинутым предложением Роуга и пыхтящего от негодования Стинга. Внутри же все сжалось от непонятного клубка запутанных чувств.

Снова остаться одной после того, как нашла выживших волшебников-знакомых-друзей было очень страшно. Но намного страшнее было бы привязаться к ним, а потом потерять. Еще одной потери она просто не переживет. Столь сильное противоречие как будто разрывало на части изнутри. Однако верного решения Хартфелия не видела, как бы не пыталась отыскать. Может быть его не было вовсе? Чуть нахмурившись, она задумалась. Тогда следовало поступить так, как кажется более правильным, двигаясь небольшими шагами к цели, а время покажет наиболее удачный расклад событий.

Едва заметно улыбнувшись, Люси спросила:

— В таком случае, когда мы выдвигаемся?

В синих глазах, всего на мгновение, блеснуло торжество, когда Стинг понял, что она согласна.

— Если Роугу не нужно чуть больше времени, чтобы отдохнуть, то предлагаю покинуть город до наступления темноты и заночевать где-нибудь в том лесу, что начинается недалеко от города и заканчивается чуть ли не у самого подножия гор.

Чени согласно кивнул, подтверждая слова друга:

— Действительно, это неплохой вариант. Там довольно густая растительность, есть из чего насобирать хвороста, а высокие кроны скроют дым и свет огня. — Хартфелия кивнула, принимая план, и вопросительно посмотрела на все еще немного бледного драконоборца. — Все в порядке, чем раньше мы выдвинемся, тем лучше.

Люси с грустью подумала о том, что Венди бы ни за что не позволила кому-то из их команды совершать столь серьезные переходы после настолько тяжелого ранения. Но она не Венди. И обстоятельства не располагают к долгому пребыванию на одном месте. Потому лишь снова кивнула и двинулась замыкающей в их небольшом отряде, чутко прислушиваясь к окружающему миру.

Но кроме их шагов звуков больше не было.

***

Идти через лес казалось хорошей идеей ровно до того момента, пока чащоба не стала настолько густой, что пришлось возвращаться назад и делать крюк, двигаясь на запад, чтобы найти более-менее приличную дорогу.

Им повезло, что за все время пути рейдеры встретились лишь однажды, уже под вечер, когда отряд выбирал место для ночевки. Неплохое место возле маленькой речки было идеальным вариантом. Так думали не только они трое.

Люси, оставаясь настороже постоянно, первая услышала хруст ломающихся веток и грубую поступь шагов. Одним движением вытащила катану, готовясь к бою, когда из-за деревьев вышло человек шесть бугаев, вооруженных до зубов.

Ножи, мечи, топоры и секиры. И где только откопали столько оружия?

Мельком подумала Хартфелия, блокируя удар одного из нападавших. Только когда все было кончено, оглядела поляну и вспомнила, что с ней еще был Дуэт. За то время, что прошло с момента, когда она сражалась не одна, уже успела забыть каково это — когда есть тот, кто прикроет спину.

Завертев головой, наткнулась на удивленные взгляды Стинга и Роуга. У нее еще не было возможности показать свои скудные навыки в битве на мечах.

— И как ты только себя не убила этим мечом? — Ехидно хмыкнул Эвклиф, не слишком умело маскируя истинные эмоции — удивление — за более привычными насмешками.

— Не слушай его. Он ничего не смыслит в оружии. Это было очень неплохо, для того, кто впервые взял в руки меч пару месяцев назад. — И если Стинг в очередной раз насмехался, то в красных глазах читалось уважение. Люси благодарно кивнула.

В молчании они разбили лагерь. Хартфелия, желая немного побыть в одиночестве, по которому даже начинала скучать, отправилась собирать хворост, заверив поднявшегося было на ноги Чени, что справится сама. Уже отойдя за деревья, услышала тихое, но несомненно упрекающее:

— Стинг, она и так почти не разговаривает с нами, делая вид, что мы просто идем одной дорогой, но не путешествуем вместе, а ты бьешь по настолько больным местам. — Эвклиф, видимо, что-то собирался ответить, потому что Роуг продолжил. — Она — не я, к твоим грубым шуткам не привыкла, поэтому просто думай иногда прежде, чем что-то сделать или сказать. Возможно, тогда Люси начнет нам доверять.

Слушать дальше не стала, отдаляясь от лагеря все больше, подбирая по пути сухие ветки небольшого размера.

Неужели ее поведение со стороны выглядит именно так? Будто она не доверяет им? Хотя с чего бы должна?

Задумчиво ковыряя палкой кору сухого дерева, Хартфелия вдруг осознала, что даже в сегодняшней битве сражалась так, будто путешествует одна, совершенно забыв о спутниках.

Это было до ужаса неправильно и так на нее не похоже. За все время пути — около недели — она сказала Стингу и Роугу не более десяти односложных фраз несмотря на то, что в первый день они упорно пытались разговорить ее. Однако Люси настолько отстранилась от них, что буквально забывала об их существовании.

Не этому ее научили в Хвосте Феи. Сила там, где товарищи, верно?

Но как быть с тем, что мысль о том, чтобы снова кого-то потерять буквально лишает рассудка? Так страшно снова открыться, впустить в свое разбитое и искалеченное, фактически уничтоженное, сердце.

Хочешь сказать, проще оставаться до конца дней одинокой и черствой?

О, Люси даже успела соскучиться по ехидному внутреннему голосу.

Да. Именно это и хочу сказать. Так безопаснее.

Для твоего сердца? Безусловно. Но что насчет тебя? Без тепла и заботы близких людей ты просто погибнешь. И не только ты. Любой нормальный человек. Одиночество — это худшее будущее, какое только может быть, дура.

Хартфелия даже не заметила, что плачет, пока от рыданий не перестало хватать воздуха, а сама она не обнаружила себя на земле, судорожно сжимающей ее горсти в руках. Так, что пальцы побелели.

Сотни раз Люси задавала себе этот вопрос, пока пыталась свыкнуться с новой жизнью. И так и не нашла ответа.

Сухими растрескавшимися губами, едва на уровне слышимости, выдыхает в холодный безразличный к ее горю мир.

— Почему осталась только я?

Это было так несправедливо. Ее друзья, остальные согильдийцы. Все они заслуживали жить дальше. Любить, встречаться и расставаться, жениться и выходить замуж, создавать семьи и растить детей, так похожих на них самих в детстве, рассказывать истории о собственных приключениях внукам. А теперь все они были мертвы.

И Люси ненавидела за это чертово мироздание, которое отняло у них будущее. Себя, за то, что выжила, а они нет. И совершенно не представляла, как ей двигаться дальше. Без них.

Пусть со стороны казалось, что она знает, что делает. Но внутри Хартфелия ощущала себя потерянной маленькой девочкой, которая отчаянно хочет, чтобы мама и папа поскорее отыскали ее на огромном вокзале и забрали домой.

Только вот дома больше нет.

Кажется, она услышала этот треск ломающегося под давлением стекла на самом деле. Ментальный барьер держался так долго, отгораживая собой всю волну эмоций, которые только мешали рационально мыслить и строить планы. Но из-за чертовой недозаботы в словах Роуга Чени дал трещину, обрушивая на нее все переживания разом. И теперь придется отстраивать его снова. Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, восстанавливая дыхание.

Зато можно внести коррективы.

Хмыкнул внутренний голос. Люси усмехнулась. Тоже верно. Более прочная каменная стена явно будет лучше.

Постепенно дрожь ушла, ее перестало так явно колотить. Только с дрожащими руками и красными глазами к моменту возвращения в лагерь ничего не удалось сделать.

Хартфелия сложила хворост на место для костра, чиркнула спичкой и наблюдала за тем, как разгорается пламя. Такое красивое и безопасное сейчас. И такое смертоносное в тот день.

От последней мысли передернуло, и она поспешно отступила назад, схватив небольшой котелок, чтобы набрать воды, совершенно не замечая, что ее реакция на огонь вовсе не осталась незамеченной.

Ужинают они в гнетущем — для Дуэта, но не для Люси — молчании. Стингу слишком не хочется ляпнуть что-то не то, после дневного разговора с другом, а обычно именно он говорил больше всех. Роуг терпеливо ждет, когда Хартфелия сама решит пойти на контакт, избрав тактику выжидания. Сама же Люси чувствует себя слишком открытой и разбитой после ментального срыва днем, поэтому выглядит еще мрачнее, чем прежде. Она угрюмо смотрит в почти пустую чашку немигающим взглядом, сжимая ее так сильно, чтобы было не видно подрагивающих пальцев. Темная аура, витающая вокруг нее, буквально материализуется в воздухе, что заставляет Эвклифа довольно быстро подняться на ноги и объявить о том, что он отправляется спать.

Люси же остается только позавидовать ему.

Ей страшно идти спать, ведь она знает, что теперь — пока новый барьер не возведен, — стоит только закрыть глаза, все ужасы тотчас накинутся на нее. Наверное, стоило бы предложить и Роугу просто лечь отдыхать, но он не согласится с таким решением.

— Тебе бы тоже стоило поспать, Люси. — Осторожно начал Чени, словно узнал, о чем она думала. Едва заметная улыбка скользнула по губам от такого совпадения. В ответ же только покачала головой. В этом жесте так отчаянно громко читалось «не могу», что становилось горько.

Роуг кивнул, помолчал немного и снова негромко заговорил, подсев чуть ближе:

— Использовать фигуры из разных танцев — очень интересная идея. Как догадалась?

— Я подумала о том, что совершенно ничего не знаю обо всех этих приемах защиты и хитрых обманных тактиках нападения, но, когда я наблюдала за тренировками Эрзы, мне иногда казалось, что ее движения напоминают немного странный танец. Вот и решила, что это точно не будет хуже, чем просто размахивать мечом налево-направо.

— Очень находчиво. — Чени улыбнулся. — И в чем-то ты действительно права. Некоторые битвы порой правда напоминают смертельно опасные танцы. Тогда нам есть от чего отталкиваться и будет намного проще, чем я полагал сначала.

Люси едва заметно растянула губы в ответ, но в отличие от всех прошлых улыбок, эта была искренней. Всего-лишь бледная тень девушки, с которой они общались на балу во дворце, но теперь Роуг убедился, что она все еще где-то там, корчится от боли и погибает от страшных ран, которые не в силах залечить, скрытая за фасадом ледяного безразличия.

Так хотелось узнать, что произошло с Хвостом Феи, но спрашивать об этом… Глядя на Хартфелию, он мог с уверенностью сказать, что этот вопрос только оттолкнет ее, заставив закрыться еще больше. Начинать следовало не с этого.

— Могу я посмотреть твой меч? — Мягко попросил Роуг.

Немного поколебавшись, Люси все же протянула оружие, которое выглядело довольно знакомо. Оно точно не принадлежало раньше самой девушке, потому что еще ощущались совсем слабые отголоски чужой магии, отличной от магии призыва духов.

Чени прислушался к потоку волшебства, тонкими красными нитями струящимся внутри металла. Немного агрессивное, бушующее, словно стихия, которая все сносит на пути к цели.

Очень знакомо.

— Это катана Эрзы? — Пораженно спрашивает он, во все глаза глядя на Хартфелию.

Люси кивает, вцепляясь в меч, что без труда позволяет ощутить ее дрожь.

— Я не знаю, почему она… — Голос сорвался на середине предложения, — не исчезла, когда Эрза погибла.

Карие глаза с ненавистью смотрят на огонь, и на несколько мгновений Роугу кажется, что он видит в них совсем другое пламя. Страшное, ревущее, уничтожающее все живое. Но стоит моргнуть, наваждение рассеивается.

Наверное, ему следовало бы что-то сказать, чтобы поддержать ее, но в голову совсем ничего не шло, кроме банального «Мне жаль», от которого становилось тошно.

Пока Чени раздумывал над выбором слов, Хартфелия отложила меч в сторону, обхватывая себя руками за плечи, словно бы защищаясь, и заговорила сама:

— Ты не думай, что я вам не доверяю. Это не так. Просто… — Замолчала, не зная, как объяснить то, что твориться в душе, не выдавая при этом всех чувств, и беспомощно посмотрела на собеседника, который ждал продолжения.

В коротком мгновении встретившихся взглядов он понял, что именно «просто». Просто они для нее практически незнакомые люди. Просто она потеряла всех, кого любила.

— Думаю, я понял.

В наступившем молчании было слышно потрескивание огня, и через какое-то время Люси все-таки задремала, потому что проснулась она незадолго до рассвета. Над ней склонился Стинг и осторожно тряс за плечо. С удивлением обнаружив себя в своем спальнике, Хартфелия тепло улыбнулась такой ненавязчивой заботе.

Посильнее завернувшись в плащ, села ближе к огню, наблюдая, как Эвклиф устраивается, чтобы проспать не более, чем пару часов прежде, чем снова придется продолжить путь.

Задумчиво сжимая в руках жестяную кружку, которая довольно сильно нагрелась от кипятка с травами, налитого туда, Хартфелия невидящим взглядом смотрела за тем, как мерно поднимается и опускается грудь уже заснувшего Стинга, и внезапно вспомнила о том, как в первый день, когда пришла ее очередь нести вахту и Роугу пришлось ее будить, она чуть не сломала ему руку, спросонья плохо понимая, что происходит. Эвклиф еще пару дней шутил на эту тему, неустанно подкалывая обоих участников инцидента, за что в скорости получил довольно увесистую оплеуху от друга и заткнулся только после этого.

Люси, которая наблюдала за Дуэтом, все больше понимала, что они до режущей боли в сердце напоминают ей Нацу и Грея. Это поднимало в душе волну удушающей горечи и одновременно с этим что-то невероятно теплое, поэтому она так до конца и не определилась, что чувствует по этому поводу.

Вскоре в темноте стали различимы темные очертания деревьев, еще через какое-то время стало видно вершины гор, находящиеся на довольно большом расстоянии. Путь предстоял еще очень и очень долгий.

С каждым днем на улице становилось все холоднее и холоднее, и уже стало очевидно, что первый снег скорее всего застанет их где-то в пути. Благодаря крупицам сил Венди, Люси ощущала изменения погоды куда острее, чем прежде, четко улавливая малейшие изменения воздушных потоков. Нахмурившись, она задумалась о том, что с ними будет, если снежная буря застанет их в горах.

Таким образом, Хартфелия видела несколько вариантов выхода с полученными исходными данными.

Остаться на месте и пережидать зиму в лесу? Люси с сомнением огляделась. Ну нет.

Двигаться согласно нынешнему плану и решать проблемы по мере их поступления? Возможно, им встретится еще одно заброшенное поселение, вроде того, в котором она жила. Какова вероятность именно такого исхода?

Глубоко погрузившись во мрачные размышления, Хартфелия совершенно не услышала пробуждения спутников и очнулась только тогда, когда кто-то хлопнул ее по плечу. Оглядевшись, она заметила вновь разожженный костер и уже собранные спальные места. Эвклиф склонился над котелком с весьма озадаченным видом. Роуга же в лагере не наблюдалось. Подавив тяжелый вздох, Люси поднялась с места и подошла к Стингу.

— Давай лучше я. — Тот благодарно кивнул и отошел немного в сторону, наблюдая за тем, как Хартфелия буквально готовит кашу из топора. Из них троих только она могла приготовить что-то съедобное из имеющихся — весьма скудных — запасов. Следовало позаботиться об этом в самое ближайшее время.

— Мне не следовало так шутить вчера. — Люси вздрогнула от неожиданности и развернулась вполоборота, внимательно глядя на Эвклифа. Тот был предельно серьезен, о чем свидетельствовали сведенные к переносице брови и хмурый взгляд. Интересно, что такого сделал Роуг, чтобы заставить друга извиниться? Мысль о том, что произнесенные слова абсолютно не искренние, а сказаны просто «для галочки» неприятно коробят.

— Забудь. Это не имеет значения.

Ложь. Еще как имеет.

Пожимает плечами и уже собирается отвернуться обратно к котелку, поставив тем самым точку в этом ненужном разговоре, но Стинг внезапно мотает головой и продолжает:

— Это не так. Я правда думаю, что перегнул с шуткой. Роуг привык к такому за много лет дружбы, но не ты. Так что мне следует лучше следить за тем, что говорю. Хочешь верь, хочешь — нет, но мне бы хотелось, чтобы тебе было комфортно.

Договорив, он взъерошил и без того растрепанные волосы — как она успела узнать, признак нервозности и неуверенности в себе, — и отошел куда-то к вещам, очевидно давая ей время обдумать сказанное.

Люси отвернулась обратно к тому, что должно было называться их завтраком, мыслями пребывая далеко от приготовления еды. Машинальным движением засыпала в котел ягоды, собранные несколько дней назад, и добавила несколько засушенных веточек розмарина. Все сказанное звучало довольно искренне и вполне убедительно.

Так может быть Роуг не имеет никакого отношения к этому разговору?

***

Донельзя довольная собой, но невероятно уставшая, Люси протянула Стингу и Роугу по тарелке с чем-то, что вполне могло бы называться рагу. Пару дней назад им посчастливилось найти в запасах побежденных рейдеров целый мешок картофеля, после чего Хартфелия твердо вознамерилась приготовить нормальной еды для них троих и, оставив Дуэт в лагере, отправилась на поиски дичи. Не то чтобы так можно было окрестить хилых кроликов, принесенный ей через пару часов, но это намного лучше того, чем они питались до этого.

Дурачившиеся совершенно по-детски парни тут же принялись за еду с аппетитом, которому позавидовал бы даже Нацу. Губы сами собой растянулись в улыбке. Ей было комфортно в компании Дуэта. Кажется, она все же привыкла к ним, а затем не заметила, как привязалась.

Блаженное выражение лиц спутников давало понять, что ужин удался, поэтому Люси подхватила свою чашку и села прямо на землю, прислонившись спиной к дереву и вслушиваясь в шум реки, до которой они наконец добрались. От земли ощутимо тянуло холодом — это говорило о том, что заморозки с каждым днем все ближе и ближе, как и зима. Наверное, следовало бы пересесть хотя бы на спальник, но двигаться не было сил.

Не хотелось совершенно ничего. Она так чертовски сильно устала за минувшие две недели, а пройденное расстояние упорно не желало увеличиваться быстрее. Однако Люси все равно была безмерно рада видеть на удивление широкую, быструю и довольно глубокую реку, ознаменовавшую половину пути.

Краем уха прислушиваясь к веселой болтовне Стинга, Хартфелия подтянула к себе рюкзак, и хорошенько там покопалась, вытаскивая составляющие для будущей мази. Затем принялась педантично смешивать их в небольшой деревянной мисочке, любезно принесенной Локи с неделю назад. Кто бы мог подумать, что из нее выйдет совсем даже неплохой лекарь? Методичность занятия приятно успокаивала, позволяя сосредоточиться на чем-то помимо бесконечных проблем.

Она как раз закончила, когда рядом нарисовался Эвклиф, плюхнувшийся рядом с ней на землю. Отлично, не придется тратить и так отсутствующую энергию еще и на то, чтобы дойти до него.

— Раздевайся.

Кажется, Роуг на заднем плане подавился от неожиданности, услышав это. Стинг же только ухмыльнулся и собирался было пошутить, но только поймав суровый взгляд карих глаз, передумал и стянул свитер, открывая вид на перебинтованное плечо.

Люси недовольно нахмурилась и ловким движением отвесила Стингу подзатыльник. На свежих бинтах, повязанных не далее, как сегодня утром, была кровь. Похоже он опять тренировался, вместо того чтобы дать ране нормально затянуться. Это начинало порядком раздражать.

Она осторожно срезала повязку, откинув ту в огонь. Промыла рану теплой водой, удостоверившись в предположениях. Только-только зарубцевавшаяся рана открылась снова. С каким-то садистским удовольствием Хартфелия нанесла мазь чуть более резкими движениями, чем следовало, судя по мрачному лицу парня, и прочитала простенькое заклинание, которое должно было ускорить заживление. Потом снова забинтовала.

— В следующий раз я зафиксирую ее в одном положении, если будешь дальше тренироваться, ясно? Я трачу на тебя травы и перевязочный материал, чтобы ускорить, сделать максимально эффективным восстановление, а ты сводишь все усилия коту под хвост.

Спокойно-разочарованный тон был даже хуже злости, это Люси успела усвоить еще в Хвосте Феи. Она отлично помнила, как спокойный Фрид одним своим мрачным взглядом пугал ее куда больше кричащего и бушующего Дреяра.

— Я не думал об этом в таком свете.

Казалось, ему правда было жаль. Ну, насколько Люси научилась трактовать истинные эмоции Стинга, скрытые за тоннами насмешек и бравады. Оставалось только удивляться тому, как они с Роугом стали друзьями. Оба — наглухо закрывшиеся от мира, но совершенно по-разному.

— Вот уж действительно не думал. Теперь будешь. — Покачала головой, и не проронив больше ни слова, направилась к реке, намереваясь немного побыть в одиночестве.

Эвклиф проводил ее взглядом, усаживаясь на прежнее место и мельком отмечая отвернувшегося друга. Похоже, пока они занимались перевязкой, Чени успел расстелить спальник и лечь.

Тяжело вздохнув, он запустил пятерню в сильно отросшие волосы, которые порядком начинали раздражать. Но ножниц у них не было. Как и возможности их отыскать. Они торчат в этом лесу уже около пяти дней дожидаясь, пока его рана заживет настолько, чтобы не замедлять отряд и не быть обузой в сражении.

Черт. Возможно — совершенно точно — Люси снова оказалась права. Он в который раз действовал исходя только из собственных сиюминутных желаний, не задумываясь о том, какое влияние эти действия окажут на команду. Если бы не «тренировки», возможно, они бы двинулись дальше еще пару дней назад. Хартфелия действительно хорошо освоила целительную магию и очень неплохо стала разбираться в травах. Так что в этой задержке и трате времени только его вина.

Так же, как и само ранение, если уж смотреть в корень проблемы. Не стоило так насмехаться над тем разбойником с ядовитым кинжалом. Хотя бы потому, что вышедший из себя человек действует не думая, и предсказать его действия нет никаких шансов. Он даже заметить не успел, как чертов ножик вошел в плечо, да так там и остался, потому что его владельца заколол Роуг. Последнее, что запомнилось перед темнотой — обеспокоенное лицо друга и странно-высокий голос Хартфелии.

Первое же, что он ощутил, когда сознание вернулось — чьи-то теплые руки на груди и жутко холодный воздух вокруг. Прикосновения были очень осторожные, но уверенные — Люси, а он даже не сомневался, что маленькие ладошки принадлежали именно ей, — знала, что делала.

— Я знаю, что ты проснулся. — Негромко заметила она, убирая руки, к сожалению Стинга.

Стоп.

Сожалению?

Обычно он бы уже взвился под потолок от того, что позволяет себе быть слабым перед кем-то — не перед Роугом. Что же изменилось сейчас? Нет, он все еще был уверен в том, что не должен показывать слабость перед кем бы то ни было, но забота Хартфелии была странно… приятна?

Да, пожалуй, именно так. Даже сейчас, спустя почти неделю, когда Люси делала это практически машинально, но все с тем же искренним беспокойством о нем, несмотря на все его насмешки и подколки по этому поводу.

Она уже множество раз спасала их с Чени жизни — иными словами, без нее они бы даже не покинули Маргарет — и доказала, что, как минимум, заслуживает доверия. А еще в глаза бросалась разница в том, как она общается с Роугом и с ним. Отношения с другом у нее были в разы лучше.

Довольно быстро потеплев к всегда-мрачному-Роугу, который со своей стороны удивительно быстро доверился солнечной феечке, Люси нашла в нем если не верного друга, то человека, на которого можно положиться. Да черт, когда Хартфелия говорила ему от силы двадцать-тридцать фраз за день, между собой они могли говорить несколько часов, обсуждая какие-то пустяки или наоборот что-то, что касалось их будущего. Нет, не было никакого пренебрежения или злости, просто легкая отчужденность так никуда и не пропала, создавая между ними стену, мешающую нормально общаться.

Задумавшись об этом больше, чем на пять минут, Стинг пришел к выводу, что в этом тоже есть его вина. Возможно, если бы он меньше грубил и хотя бы иногда снимал накрепко приклеившуюся к лицу маску ловеласа, их отношения были бы другими?

Следовало исправить это.

Нет, не так. Он хотел общаться с Хартфелией так же свободно, как и Чени.

Люси в лагере все еще не было. Прислушавшись, Эвклиф ясно услышал плеск со стороны реки. Затем оглянулся на спящего друга и уверенно зашагал в сторону воды. Они недалеко. Да и несколько простеньких защитных заклинаний были наложены на поляну еще в первый день, так что все должно быть в порядке.

Следуя за поворотами тропинки, он довольно скоро увидел очертания тоненькой фигурки, сидящей на берегу, и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Хартфелия опередила его, в очередной раз удивляя.

— Стинг? Что-то случилось?

— Нет, — помотал головой. — Хотел поговорить с тобой. Можно я присяду?

Едва заметное движение, и Стинг приземляется рядом, пытаясь разглядеть то, на что смотрит девушка. Разумеется, он не видит. Как не может и рассмотреть ее лица в кромешной темноте ночи.

— Как ты узнала, что это я, а не Роуг? — Глупый вопрос, в сущности. Собирался ведь говорить совсем о другом, но искреннее любопытство пересилило.

— У тебе поступь другая. Более тяжелая и уверенная. Даже самоуверенная.

Улыбка в голосе настолько очевидна, что Стинг не удерживается от ответной. Удивительно, она различает их шаги с такой точностью, будто знает миллион лет. Повисает молчание, но Хартфелия не торопит, то ли давая собраться с мыслями, то ли просто задумавшись о чем-то. Запустив руку в карман, внезапно натыкается на что-то холодное и металлическое.

Ключи Юкино. Давно следовало их отдать, но сначала он не знал, как завести этот разговор, а потом и вовсе забыл.

Какой же он все-таки дурак. Люси и Роуг совершенно правы. Усмешка искривляет губы сама собой.

Эвклиф достает ключи из кармана и протягивает Хартфелии.

— Это Юкино.

Голос срывается, и больше он ничего не говорит. Но это и не нужно. Тонкие пальчики, до ужаса холодные, на мгновение прикасаются к ладони, когда Люси забирает ключи и трепетно прижимает их к сердцу. Духи значат для нее невероятно много. И важно именно это, а не то, что теперь она — обладательница всех двенадцати врат зодиака.

Задумавшись об этом, Стинг не сразу понимает, что Люси безмолвно плачет, сжимая в руках уже связку ключей. А ведь если задуматься, за все время пути он видел, как она призывала духов всего-то раз десять, предпочитая использовать меч, что впрочем, удавалось ей довольно неплохо. Тренировки с Роугом давали плоды, в купе с ее упорством, выливаясь в отличные показатели. Поэтому только теперь показалось странным, что Хартфелия редко использует призыв.

Что же такого произошло с Хвостом Феи? И с Люси Хартфелией?

— Я так скучаю по духам. — Хриплый надрывный шепот звучит словно гром в тишине. В нем столько неизбывной боли, что впору захлебнуться. Как она держится? — И по звездам тоже скучаю.

Стинг молчит, чтобы не спугнуть откровение, но кажется, что его безмолвного участия вполне достаточно.

— После того, как магия Венди попыталась занять источник, в моем теле пытаются уживаться две магии, мешая друг другу. Я и раньше-то не была такой сильной, как Эрза или Нацу, а теперь… На призыв уходит много сил, пробиться сами духи не могут из-за этого странного воздуха после катастрофы, а от магии небесного драгонслеера мне досталось немного целительного мастерства да слух.

Эвклифа передергивает, стоит только представить, что она пережила, когда волшебство боролось внутри нее. Он еще помнит ощущения от вживления лакримы, хотя предпочел бы забыть, как страшный сон. И это была родственная магия. Что же должно происходить, если они… разного происхождения?

Стинг находит в темноте ее руку и переплетает пальцы, показывая, что рядом, чтобы поддержать. Люси судорожно вдыхает, очевидно уже почти переборов слезы. Потом несильно сжимает пальцы и поднимает свободную руку и создает в воздухе несколько маленьких синих звездочек. Эвклиф завороженно смотрит на это чудо, внезапно осознавая, что он тоже очень скучал по звездному небу. А затем открывает рот и произносит:

— Спасибо.

— За что? — В голубоватых отблесках ясно видно, как изогнулись в удивлении светлые брови.

— За то, что спасала нас с Роугом столько раз. За то, что стала его другом. За то, что заботишься обо мне. И за то, что позволяешь увидеть эту красоту. — Совершенно не задумываясь о том, что говорит, просто позволяя губам двигаться в такт с биением собственного сердца, упорно кричащего о своих чувствах.

Люси повернулась к нему, в ее широко раскрытых карих глазах отражались звезды.

Такая красивая.

Осознав собственную мысль, он тепло — по-настоящему — улыбнулся и неожиданно притянув ее в объятия.

Хартфелия уткнулась носом куда-то в шею, слегка щекоча дыханием.

— Я очень рада, что встретила вас.

Произнесла на грани слышимости, смыкая руки на чужой спине и ощущая себя в безопасности, чего не случалось уже долгие-долгие месяцы. Веки внезапно потяжелели, глаза закрылись сами собой. Она так и заснула.

Стинг снова улыбнулся, переложив Люси в более удобную позу. Теперь ее голова лежала на его коленях, и он мог спокойно рассматривать разгладившиеся черты лица, во сне казавшиеся немного детскими.

***

Кто-то кричал. Совсем рядом.

Вздрогнув, Эвклиф открыл глаза и обнаружил, что все еще сидит возле дерева на берегу реки — похоже, он все-таки задремал, — а Хартфелия, что ранее спокойно спала, теперь металась по земле и кричала так, будто ей вынимали сердце из груди.

По спине пробежал холодок. Демоны прошлого настигали ее во снах, и Стинг не был так уверен, что хотел знать, о произошедшем с Хвостом Феи.

— Люси. — Он позвал ее, слегка встряхнув, но это не подействовало. — Люси! — Хлопнул ее по щекам несколько раз, надеясь, что сделал это не слишком сильно.

Она проснулась, судорожно глотая воздух, ничего не видя из-за застилающих глаза слез, и вцепилась в него, как в спасительный круг. Растерявшись на мгновение, Стинг подхватывает ее на руки и идет в сторону лагеря. До рассвета было еще пару часов, поэтому можно было отдохнуть еще.

Уложив Хартфелию в ее спальник, Эвклиф уже намеревался лечь в собственный, когда услышал хриплый шепот:

— Не уходи. Пожалуйста. Они все ушли. Не оставляй меня.

— Не уйду.

Стинг кладет спальник совсем близко к ней и сжимает чужую ладонь, обещая себе, что не будет давить с просьбами рассказать о случившемся. Кажется, все намного хуже, чем они с Роугом предполагали, а Люси куда сильнее духом, чем можно было подумать.

Удивительная Люси Хартфелия.