Part II

Намджун зависает в студии уже вторые сутки подряд и думает о том, как все сложилось. Они все смогли попасть в компанию, познакомиться и вместе дебютировать. Они смогли продраться сквозь терни и занять вершину мира. И это то, чего он хотел. В начале карьеры. Не сейчас. Сейчас он хочет... А чего он, собственно, хочет? Еще никогда вопрос собственных желаний не стоял так остро.

Джина.

Джун дергается и зачем-то откатывается от стола, чтобы оглянуться – никого. Ему показалось, что он слышал чей-то голос. Хоть это и полная глупость. Он здесь один, а дверь заперта.

Хочу Джина.

На этот раз Ким замирает, напрягаясь, а потом чувствует странное шевеление в груди. На подкорке сознания неожиданно образуется тянущая тоска и захватывает все его существо, сковывает холодом – так грустно, так больно. И при этом так знакомо...

В последнее время Намджун чувствует пожирающее его одиночество. Нет, конечно, он уважает свое личное пространство и требует того же от других, а еще ему нужна перезарядка и время без людей, но в этот раз все как-то иначе. Словно он никому не нужен. В смысле совсем никому. Вот он делает шаг назад, оставляя ребят друг с другом, а они тут же заполняют пустое место – будто его и не было, никогда не было.

Где-то внутри противный голос шепчет, постепенно нарастая и заполняя собой череп:

<<Ты не нужен. Ты бесполезен. Ты никчемен. Им будет лучше без тебя. Ты только мешаешь. Ты ужасный лидер. Ты не справляешься. Лучше бы ты исчез>>.

И все это длится и длится, длится просто бесконечно долго. Должно быть с самого дебюта. Джун начинает верить этим словам, потому что голос прав. Он прав абсолютно во всем.

Намджун скатился, погрязнув в себе, и забыл о группе. Он плохой лидер и не оправдал данное ему доверие. Чимин похудел на четыре килограмма и теперь выглядит болезненным и бледным, Хосок снова получил кучу негативных писем и потух, Чонгук потянул руку в зале и теперь с трудом ей шевелит, Юнги снова мучает бессоница, Тэхен полностью ушел в себя и перестал улыбаться, Джин бесконечно грустит и почти не проводит с ними время. А Джун смотрит. Смотрит и впервые в жизни не знает что ему делать, потому что сломан как никогда. Ему самому нужна помощь, он не в состоянии лотать других. Но проблема в том, что он лидер и он обязан держать всех на плаву. Он должен. Должен и не делает этого, не может сделать.

— Лучше бы я умер, – шепчет в полутьму студии и наклоняется вперед, упираясь локтями в колени и пряча лицо в ладонях. – Я ничего не могу. Я не могу помочь. Так зачем я им? – тяжело выдыхает и чувствуе как ком сдавливает горло.

<<Ты ничтожен. Ты жалок. Ты грязь. Ты слабый. Ты эгоист. Ты неудачник. Ты ужасный человек. Ты никому не нужен>>.

Джину нужен.

Намджун резко выпрямляется.

Перед глазами встает образ улыбающегося старшего. Улыбающегося только когда он видит его, Джуна.

– У хена лицо перестает быть грустным только когда ты рядом, – Чимин аккуратно трогает его за руку и шепчет это на ухо. Намджун лишь тупо кивает.

А ведь это важно. Минни не просто так это сказал.

Чимину нужен.

Пак почти ничего не ест, только пьет воду, синяки под его глазами с каждым днем становятся все больше и больше, но если еду ему дает Джун, то хоть немного, но он ест и неловко и благодарно улыбается.

Хосоку нужен.

Чон сейчас особенно открыт и чувствителен и возможно именно поэтому в последнее время более тактилен. Он старается улыбаться для всех и вести себя как обычно и только с Намджуном он позволяет себе грустное выражение лица. А еще позволяет себе подойти и молча уткнуться лбом ему в плечо, прося объятий, которые Джун ему, конечно же, дает.

Чонгуку нужен.

Из-за растяжения и того, что левую руку лучше не беспокоить – быт усложнился. Но макнэ терпит, ничего не говорит и не просит помощи. А Намджуну и не надо ничего говорить. Он молча накрывает Гуку на стол, когда тот голоден, молча подкладывает еду, когда тому неудобно, молча берет и свою, и чужую сумку, а еще садится перед младшим на корточки, чтобы завязать ему шнурки. Каждый чертов раз садится, словно тот совсем маленький.

Юнги нужен.

 Джун заваривает ему перед сном ромашковый чай с медом и приносит прямо в комнату, а еще он купил кучу разных саше: с лавандой, хвоей, лемонграссом и шалфеем. И раз в пару дней он достает старое саше из-под чужой подушки и подкладывает новое, надеясь, что запах хоть немного поможет Мину расслабиться.

Тэхену нужен.

Намджун напоминает Киму о еде и зовет поужинать вместе, чтобы не оставлять в полном одиночестве. Он заглядывает к нему в комнату пару раз в день, чтобы подкинуть какой-то снек или укрыть, если тот уснул или засиделся на полу. Джун периодически будит его по утрам, поглаживая по плечу сквозь одеяло и шепча <<Доброе утро>>, а еще укладывает спать, чтобы напомнить Тэ, что он не одинок.

Ты им всем нужен.

<<Неправда>>.

Внутри все скручивается в узел боли.

<<Ты отвратителен. Ты лишний. Ты пустой. Ты жалкая дешевка>>.

– Я нужен Джину, – шепчет и жмурится, вспоминая то, что изменилось за эти два с половиной месяца.

Они вернулись к тому, что было до, до всего этого, сделали вид что ничего и никогда не было и просто живут дальше под косые взгляды всех. Хотя... Нет, кое-что все же изменилось. Теперь у них есть большой и очевидны всем ребятам секрет – они меняются одеждой. Когда на следующий день после всего произошедшего Намджун увидел обычно довольно чистолюбивого старшего все в той же его футболке и в нем что-то надломилось, выпуская маленькую частичку запертой заботы. Он подкинул Сокджину в комнату свою кофту, которую носил пару дней, пока тот был в душе. А на следующий день в корзине с бельем нашел чужую домашнюю майку и натянул на себя, что не осталось незамеченным.

И с тех пор два раза в неделю они меняются одеждой. Джун тихо и без всяких слов и предупреждений подкидывает свою в чужую комнату, когда уверен, что она пуста. Джин делает тоже самое, и за это время в его гардеробе даже появились вещи, которые ему явно немного велики. Он специально их купил, чтобы Намджуну было удобно также, как и ему.

– Я уже не знаю какие вещи его, а какие твои, – как-то раз невзначай бросил Юнги, а Намджун просто пожал плечами. На нем была толстовка, которую Сокджин подложил ему вчера аккуратной стопочкой оставленной на столе. От нее пахло чужими средствами для ухода и телом.

Джун вырывается из воспоминаний и тянется к другому концу стола, где лежит его выключенный еще два дня назад телефон. Как только он включает его, тот тут же разрывается десятками сообщений и уведомлений.

Cookie

Хен, когда вернешься, не поможешь мне кое с чем, пожалуйста?..

Ну и еще кое с чем новым. Все же два дня прошло.

Sun of Hope

Ты должен мне сникерс за отсутствие объятий

Уже два сникерса

Три

Tae

Уложишь меня спать, когда вернешься?

И разбуди еще, если вдруг с утра рано будешь в общежитии

Хочу, чтобы ты меня укрыл

Hyung

Мед кончился

Чимин скучает

Тэхен и Хо тоже, по ним заметно

Ромашка кончилась, купи как закончишь

ЛАДНО, я тоже скучаю

JM

Купи мне те диетические батончики, пожалуйста. Не знаю где ты их берешь

Джин-хен совсем поник, вечно грустный и хмурый

Ну Джун-и, где тебя носит?

Три дня уже прошло..

Намджун несколько раз хлопает глазами и заходит в календарь.

– Черт, – коротко ругается, бурча.

Он тут и правда уже не два, а три дня. В замкнутом помещении без окон он совсем потерял счет времени. Целых три дня. Как он мог оставить их всех в таком состоянии на так долго?

Телефон звенит оповещением. Намджун опускает взгляд и смотрит на пуш-уведомление.

Hearts¹

Возвращайся

Если все написали ему по несколько сообщений за это время, то Джин только одно и только сейчас, но именно оно кажется стало последним толчком. Даже Сокджин хочет уже его увидеть и только у него хватило смелости сказать то, что все не решались, ведь боялись отвлечь.

– Мне нужно назад. К ним, – стискивает телефон и смотрит на фото Джина, сделанное фанатами в аэропорте, на обоях.

Наконец-то.

И только сейчас до Намджуна доходит, что это было за странное и знакомое чувство тоски, что его поддерживало и переубеждало, что боролось с ним самим, давая смысл жить – его демон. Он отогрелся и вернулся к нему. Сокджин его согрел, растопив лед, оживил, вдохнув жизнь, и отпустил, давая шанс выбрать себе новую жертву, но не понимая, что ему нужен он и только он.

Джун громко и заливисто смеется, откинув голову назад, а демон снова заползает в каждый уголочек его тела, полностью заполняя его сущность собой.

Намджун – демон.

Он снова та самая нечисть, от которой по началу изо всех сил старался избавиться, к которой привязался и по которой так горько плакал.

Джин, сам того не ведая, своими чувствами и самим своим существованием вытянул его из транса, показав, что он им нужен. Очень нужен. Да, Джун все еще в руинах, он разбит, но, как и всегда, как миллионы раз до этого, он как-нибудь склеит себя ради них. Правда на этот раз надолго его не хватит, так что ему нужно поднять всех на ноги максимум за две недели, потому что потом он полностью развалится и превратится уже не в руины, а в самую настоящую пыль.

Сердце болит и обливается кровью, сама душа ноет от ощущения всепоглощающего одиночества, а Намджун летит из студии как на крыльях, улыбаясь и чувствуя как хрупкая конструкция его души кое-как держится на слабой смеси надежд. Конструкция обязательно развалится, надежды рухнут, но не сегодня и не завтра. Ненадолго, но его хватит. Обязательно должно хватить.