Утро. Самое обыкновенное раннее зимнее утро в Нокфелле. Солнце, конечно, ещё маячило на горизонте, создавая розовые очертания у облаков, зато снег не падал. Погоду обещали хорошую — Генри как раз смотрел телевизор с прогнозом, сидя в своём любимом кресле. Ларри и Сал дрыхли; они встанут позднее, потому что им не нужно на работу. По крайней мере, так думал Фишер-старший.

      — Через час приедет автобус, не забудь поесть что-нибудь, — тихо произнесла Лиза, проходя мимо в своей повседневной светлой сорочке.

      Генри только почесал лысеющую макушку, щурясь на один глаз.

      — Я помню, отойди от экрана, пожалуйста, — наклонился он в сторону.

      Женщина лишь глаза закатила.

      — Нам нужно планировать свадьбу, а ты смотришь новости, дорогой! — она только сильнее загородила собой телевизор, из-за чего Фишер недовольно проворчал, но поднял взгляд. Лиза продолжила: — Ты же сам всё твердил на работе.

      — Да я помню! Эх… — кряхтя, Генри встал со своего кресла, которое тут же скрипнуло. — Пойдём за стол на кухне.

      Обсуждали они недолго, так как обоим скоро на работу. Бумажная волокита не дремлет, и опаздывать нельзя ни в коем случае.

      Типичный офис, ничего такого. А для Лизы работа секретаршей была как раз по рукам. Несмотря на свой возраст, женщина выглядела до сих пор очень привлекательно, и офисная одежда с обтягивающей до колен чёрной юбкой только придавала шарма. Даже молодые мужчины заглядывались, когда будущая миссис Фишер просто проходила по офису — уж слишком хороша фигура, да и лицо почти без морщин, а те, которые были, совершенно не портили облик. И Лиза только миловидно улыбалась, стараясь скрыть смущение от комплиментов и цепляющих взглядов.

      Зато Генри постоянно взрывался. Он не был начальником, всего лишь писал статьи в газетах. Ругался на дураков журналистов, таскающих не новостные сенсации, а всякую чушь про то, как у какой-то фифы снова протекла крыша в её шикарном трёхэтажном особняке. И постоянно конкурировал с засранцем Эддисоном, который вечно отнимал его хлеб, рассказывая про новые горячие колонки в газетах их общему начальнику. У Фишера каждый раз зубы скрипели, так ещё и Клэр — вечная неугомонная вертихвостка, как выражался сам Генри — приносила только ширпотреб про тухлую колбасу из какой-то там школьной столовой.

      Лиза и её будущий муж сейчас сидели, параллельно разговаривая и завтракая.

      — Слушай, дорогая, — Генри склонился над кухонным столом у себя дома, продолжая обсуждать свадьбу. — А давай-ка двадцать пятого декабря? Убьём трёх зайцев сразу! И Рождество, и свадьба, и день рождения моего дурня!

      Пока Фишер-старший заливался басистым смехом, записывая числа на куске пожелтевшей бумаги, Лиза только глаза закатывала, сделав кислое лицо.

      — Ты с ума сошёл? — женщина отняла карандаш у Генри, на что тот недовольно скрестил руки и надулся. Лиза выдохнула, положив ладонь себе на лоб и улыбнувшись. — Давай в десятых числах января? Как раз и время будет на подготовку, и всех успеем предупредить.

      — А я хотел сэкономить, как обычно, — проговорил Фишер, устало зевая. — Напомню, что деньги с потолка не берутся.

      — Нам много и не нужно — мы распределим общий бюджет, — ответила женщина. — К тому же я не хочу пышную свадьбу. Мне достаточно просто скромно пройтись с тобой за ручку до алтаря.

      Она сложила руки в замок перед лицом и внимательно осмотрела Генри. Тот громко сглотнул, явно смущаясь такого целенаправленного взгляда будущей жены. Лиза, заметив перемены в мужчине напротив, сразу миловидно улыбнулась, чем вызвала ещё больше красноты на лице Фишера.

      — Всё, отстань, — Генри прикрыл ладонями щёки, посмотрел в сторону и пробурчал: — Я согласен, — потом одна его рука резко опустилась на стол. — Только я этим двоим дуракам сам скажу, заодно пусть поделают что-нибудь.

      — Ой, ну как хочешь, — женщина встала с места, отодвигая со скрипом стул, и, продолжив улыбаться, повернулась в сторону выхода, поправляя волосы. — Только сильно не напрягай их. Они не грузчики, а у моего Ларри скоро экзамены в университете.

      Фишер-старший поднялся следом.

      — Зато мой ни черта не делает — вот он-то и попля-я-яшет! — отец хлопнул звонко в ладоши и потёр их, коварно улыбнувшись.

      Лиза прыснула, закатывая глаза, после чего ушла переодеваться в их с Генри комнату. Сам мужчина посидел ещё какое-то время перед телевизором, пока будущая жена собиралась, пробормотал себе под нос очередные нотации в сторону сына. Потом, как только Лиза вышла, быстро переоделся, оставляя часть наличных для Сала на своём столе.

      — У тебя, конечно, и своя заначка есть, но я всё же надеюсь, что ты когда-нибудь одумаешься и найдёшь нормальную работу, сын, — Генри проговаривал эту фразу еле слышно каждый раз перед тем, как уехать в офис. Хоть Фишер-старший и сам понимал, что именно он так воспитал Сала, чтобы тот был самостоятельным вне зависимости от действующих порядков и моральных принципов, всё же в глубине души мужчина осознавал, что наступит время, когда его отпрыску придётся делать сложный выбор, а он не в силах будет ему помочь.

      И если бы не Лиза с её чисто материнскими советами, кто знает, во что бы Генри превратил своими словами собственного сына. «Не дави, но будь строгим. Не запрещай, но следи. Никогда не выбирай за него, если он сам не попросит помощи. Так ты мне говорила? Совсем отличается от того, что делала Диана, — мужчина выдохнул, разворачиваясь в сторону выхода из комнаты. — Хоть дурью перестал маяться, а то разоделся, как девчонка — и гулял. После аварии перестал так сильно выпендриваться… — вздох. — Шутка ли, но, кажется, мой руль вправил-таки ему мозги, оставив глубокий шрам на лице, — Генри стукнул себя по лбу, когда добрался до коридора, где уже одевалась Лиза. — Иногда я так ненавижу подобные мысли в своей голове, что понимаю, почему ты таким вырос, Сал. Мне уже сколько лет, а я сам себя пытаюсь переучивать».

      Женщина выпрямилась, заметив нахмурившееся лицо старшего Фишера.

      — Генри? — осторожно спросила она, подходя ближе. — Что-то болит?

      Мужчина махнул головой по сторонам.

      — Нет, всё в порядке, просто задумался о смысле жизни, — по-философски протянул он.

      Лиза только улыбнулась, поглаживая его по плечам и помогая с пальто. Одевшись, оба вышли из дома.

***

      Почти полдень. Солнце светило прямо в окно, яркими лучами нервируя глаза. Сколько бы Сал ни жмурился, но тело уже требовало пробуждения, хотя Фишер ещё бы понежился под тёплым одеялом и помечтал о том, как совершал на мотоцикле прыжок через громадную акулу, словно Генри Уинклер на своих водяных лыжах из популярного в восьмидесятых американского сериала «Happy Days». Правда, подобное сравнение имело достаточно отрицательный характер, но гитаристу просто нравилось чувство опасности, которое перерастало в некую эйфорию после преодоления сложного препятствия.

      Провалявшись ещё минут десять, Сал встал с кровати, потянувшись с громким зевком, почесал затылок, после чего ещё какое-то время ворчал, вытаскивая пальцы из запутанных синих волос. Казалось, что стало теплее, несмотря на зиму — видимо, воздух, проходящий через кондиционер, нагревался лучше, чем обычно. Что послужило самопочинке устройства — а никто и не знал. Возможно, что из-за недавнего замерзания что-то коротнуло в проводах, но парню совершенно сейчас не до этого.

      — Надо в ванную, — первое, что сказал Сал, когда открыл дверь в свою комнату, держа в руках полотенце.

      Стоящий напротив Джонсон явно не предвещал ничего хорошего. Мало того — Ларри даже глаза не открыл, так и спал в проёме своей комнаты, немного шатаясь и делая первые шаги в сторону ванной. У Фишера глаз дёрнулся, и он тут же ускорился, громко топая по скрипучему полу.

      — Не-не-не, я первый, — патлатый парень кое-как вытянул руку, преграждая путь. — Такие правила, Пожа-а-арник.

      — С хуя ли? — Сал отошёл назад на пару шагов, хмуря лицо. — Я всегда хожу мыться только в это время, так что иди нахуй, окей?

      Ларри резко дёрнул голову и разлепил, наконец, глаза, сонно потирая их указательным пальцем.

      — Я пришёл первый, ясно? — сказал грубо Джонсон, уже поворачивая ручку двери. — Так что отвали.

      Но Фишер только бровь поднял, затем надменно задрал голову. Ещё бы — уступать какому-то длинноволосому ублюдку, который вечно досаждал. Даже несмотря на недавний эмоциональный разговор, в котором Ларри показал себя абсолютным моральным слабаком, всё равно умудрялся бесить Сала лишь одним своим подобным видом.

      — Я не собираюсь нарушать свои принципы ради твоих хотелок, — проговорил серьёзно гитарист, отбрасывая полотенце на рядом стоящий диван.

      Если б Джонсон не страдал резкими перепадами настроения, то Фишер, нахально стягивающий с себя футболку, обнажая подкачанный торс, непременно бы заметил, как у Ларри чуть челюсть не отвисла, а карие глаза ошарашено уставились вперёд. Мысленный вой тут же пронёсся в голове патлатого гонщика: «Ты ебанутый, блять?! Ну нельзя так раздеваться перед геем!»

      Сал, прикрыв глаза, немного потягивал шею, наклоняя голову по сторонам, после чего только зевнул, подходя к и так офигевающему Ларри почти вплотную.

      — Т-ты чё делаешь? — Джонсон проглотил воздух, пытаясь не дышать и не сильно круглить глаза.

      Фишер посмотрел в сторону, встречаясь на одном уровне со взглядом Ларри.

      — А ты не видишь? Иду мыться, — нахальная ухмылка проступила на лице, а голубые глаза хитро сверкнули. — С тобой.

      «Паровозик Ларри уехал на каникулы!»

      Джонсон резко развернулся, едва задевая длинными тёмными прядями Фишера. И ушёл к себе на почти негнущихся ногах, показывая средний палец себе за спину.

      — Больно надо мне! Пошёл нахуй! — это прозвучало очень дерзко со стороны Ларри.

      Но Салу по барабану. Он добился того, чего хотел. Парень молча подобрал полотенце с дивана и пошёл в ванную.

      Джонсон сидел в своей комнате в ожидании. Красный, как чёртов краб Себастьян из Русалочки. И рисовал. Много рисовал. Очень много. В голове всплывал полуобнажённый Фишер, и Ларри обрисовывал его тело без головы, просто наносил эскизы туловища. «Ходячий атлас по анатомии, блять! — скулил мысленно парень. — Угх, вспоминаю, как я облапал копию Давида Микеланджело в университете. Ха, а ведь он чем-то на Тодда похож…»

      Эта мысль промелькнула зря. Утро Джонсона явно началось не с той ноги. Но точно закончится правой рукой, как только один синеволосый провокатор выйдет, наконец, из ванной.

      Стук в дверь.

      — А? — Ларри согнул ноги, сидя на кровати. — Что нужно?

      — Ванна свободна, — откликнулся голос Сала за дверью.

      Хорошо, что Фишер не открыл её. Кто знает, как бы отреагировал Джонсон на кумира в одном полотенце на бёдрах. Ответив негромкое «спасибо», Ларри ещё что-то накидал в альбоме, а потом резко спохватился и бросил его в угол комнаты. Глубокий вдох. Джонсон прикрыл глаза, пытаясь расслабиться. Колени подрагивали от нахлынувшего волнения, да и не только.

      «Может, попросить у Тодда пару фоток? — усмехнулся Ларри сам себе, пока искал чистую одежду в комоде, забирая её с собой. — Бля, а какое сегодня число, кстати?»

      Джонсон чертыхнулся, разглядывая календарь. Воспоминания о скорых экзаменах тут же хлынули в голову, портя всё настроение. И ведь у Ларри ещё есть долги не только по рисунку — фотография, которую художник не воспринимал как профессию вообще, тоже под завалом хвостов. Даже несмотря на то, что преподавательница часто хвалила хоть какие-то потуги Джонсона, говоря, что у него есть талант к поискам красивых моментов и необычных ракурсов, тот воспринимал её слова вполуха, потому что ему совершенно неинтересен предмет. «Каждый так может», — твердил всё время сам себе парень. И ничего не делал, надеясь, что прокатит как-нибудь без этой всей ерунды. Хотя, по факту, вся проблема Ларри заключалась только в настройках фотоаппарата — студент терпеть этого не мог.

      В ванне Джонсон просидел, нагруженный собственными мыслями о долгах в университете. «Чёрт, я столько часов проебал, — парень шлёпал ладонью по воде. — Опять в каникулы ходить, блять! В прошлом семестре как-то удавалось…» Мозг у бедного студента кипел знатно. Он и так на грани заочного обучения по некоторым предметам, так ещё и долгов скопилась тьма. Ларри сам не помнил, когда успел сдать промежуточные экзамены, но эти полгода пролетели у него настолько быстро, что парень и глазом моргнуть не успел, как уже конец семестра. «Ты влип, Джонсон. Блядство! Со следующего года буду ходить в каждый чёртов класс! Наберу минимум, чтобы точно всё успеть».

      Уже одетый, Сал, когда проходил мимо, услышал тихую болтовню Ларри. Даже остановился, вслушиваясь. «Как хорошо, что я не пошёл ни в один университет — нахер надо вот такой хуйнёй страдать?» — подумал он. Однако, злорадствовать не стал — после рассказов СиДжея о том, как тот все мозги себе чуть не вывихнул, Фишер стал относиться к студентам, как к добровольным мученикам. Даже какое-то сострадание к Джонсону проскочило.

      — Слышь, Пожарник, — Ларри вышел из ванной одетый в светлую футболку и чёрные шорты до колен. — У тебя есть кассеты с полароидом? И какие-то фотки ненужные?

      — Ну и запросы у тебя, — Фишер сидел на диване, вытянув ноги. Бинтов на них не было, поэтому Джонсон мог отчётливо разглядеть все шрамы. Сал выпрямился. — Кассет нет. А фотки зачем?

      — Домашка, — коротко ответил Джонсон, вешая мокрое после головы полотенце себе на плечи.

      Гитарист задумался.

      — А что мне за это будет? — ухмыльнулся он спустя какое-то время.

      — Ясно. Я пошёл к Тодду, — Ларри закатил глаза, разворачиваясь в сторону своей комнаты. Благо, нога уже прошла. От синяка на щеке тоже следа почти не осталось.

      За спиной раздалось шуршание и скрип дивана.

      — Постой, — Фишер прошёлся вдоль стенки. — Пошли, может, найдёшь что.

      Это было его приглашением. Джонсон не стал упускать возможность поглазеть на комнату соседа, в три шага нагоняя Сала и прикрывая за ним дверь. Пока Фишер ковырялся в шкафу, Ларри оглядывался. Уютно. Чем-то напоминало его предыдущую комнату, когда он жил с матерью, но расстановка мебели совершенно другая. И не было такого огромного окна. На полу лежал плеер, рядом — гитара и небольшой усилитель. Довольно много пустого пространства, а по стенам развешаны плакаты музыкальных групп. Ещё какие-то стулья, стол и мусор, раскиданный по всему, чему только можно.

      Ларри уселся на небольшую табуретку с мягким сиденьем, разглядывая копошащегося в шкафу парня. «Никогда бы в жизни не подумал, что буду вот так общаться с тобой, Пожарник. И почему я всё время называю тебя по кличке? — задумался Джонсон. — Привычка».

      — Фух, достал, — Фишер принёс небольшой ящик с вещами, поставив его на пол. — Тут какое-то старое барахло — я, когда мелким был, фоткал всё подряд.

      — Ого, — Ларри пересел с табуретки на достаточно тёплый пол, доставая всякие игрушки из ящика. — Тут адская смесь из игрушечных пистолетов и каких-то девчачьих бантов!

      Джонсон задумчиво уставился на Фишера, вытягивая лицо.

      — Я уже давно не ношу бабские шмотки, — тут же проговорил Сал. — От заколок голова болит.

      — Понимаю…

      Минутная пауза и недоумённые взгляды друг на друга.

      — Чё? — Фишер недоверчиво усмехнулся, сидя на корточках возле стены и поправляя рукава серой футболки.

      Джонсон только засмеялся, откладывая игрушки и всякие вещи на табурет, чтобы те не пылились на полу.

      — Студентки заплетали из моих волос такую чертовщину, что я просил Эшли распутать мне их, — проговорил Ларри. — Потом сдался и просто отрезал часть волос сзади.

      — Странно, я думал, что ты всех там избил, — Сал глянул вперёд на стену, по которой медленно ползла тень от оконной рамы.

      Патлатый гонщик только недовольно выдохнул, немного рыча.

      — У тебя сложилось обо мне дурацкое мнение — я не бью всех подряд, ясно? — огрызнулся Джонсон.

      — Только тех, кто тебя, неженку, обидел, да? — тут же бросил Фишер.

      Ларри громко шарахнул рукой по полу.

      — Да хватит!

      Из-за злости его лицо перекосило, а шумные вздохи и выдохи раздавались по всей комнате. Сал только молча моргнул. Даже не шелохнулся. Склонил голову и улыбнулся, поднимая брови. У Джонсона шаблон рвался от такой реакции Фишера — он поник, сидя на коленях перед Салом, а длинные пряди едва касались пола.

      «Какая послушная собака, — пронеслось у гитариста в голове. — Быстро дрессируешься».

      — Тогда объясни, в чём причина? — спросил Сал, немного наклоняясь вперёд.

      Ларри поднял голову, вглядываясь карими глазами в голубые напротив. На душе опять переворачивались чувства тревоги и страха, но Джонсон сдерживал их. В принципе, это удавалось какое-то время. Потом Ларри только прыснул, поднимаясь с пола, и глянул на Фишера сверху, заправляя одну из длинных прядей себе за ухо.

      — Нет. У каждого могут быть свои секреты, Пожарник, — произнёс парень. — Смирись с этим.

      «Даже Тодд и Эш узнали не сразу. А ты вообще засмеёшь, так не пошёл ли бы к чёрту со своими допросами?» — улыбка, появившаяся на лице Джонсона, застала Фишера врасплох. Одного удивлённого открытого рта со стороны гитариста было достаточно, чтобы Ларри понял, что снова вляпался в его игру. «Я бы треснул тебе по твоей роже со шрамом, но не могу, — темноволосый гонщик развернулся. — Сам не знаю, почему. Просто задолбало».

      Джонсону нужно было проветриться — сейчас его нахождение рядом с Фишером больше давило, чем как-то радовало, несмотря на относительно нормальное общение. «Не хочу больше реагировать на эти провокации», — подумал парень, уходя в свою комнату.

      Одевшись, Джонсон взял ключи и вышел в зал. Гитарист стоял, прислонившись к стене возле двери, и просто наблюдал за происходящим.

      — Я оставлю ящик у тебя в комнате, — произнёс Сал. — Возьмёшь, что нужно.

      Но Ларри сейчас было всё равно. Он молча оглядел синеволосого парня, нервно сглотнул и пошёл в гараж. Фишер лишь услышал звук мотора мотоцикла, после чего вернулся в свою комнату.

***

      Весь оставшийся день до четырёх часов Фишер ломал себе голову. «Секреты. Какие ещё секреты у тебя могут быть? — Сал уже весь указательный палец искусал, пока думал над этим. — Чёрт, этот мудак…»

      Парень действительно отнёс в комнату Джонсона ящик. Было просто нереальное желание покопаться в его вещах, но Фишер кое-как сдержался. Заглянул только за мольберт, молча рассматривая не дорисованный художником пейзаж. Тогда Сал не особо задумывался над навыками Ларри, но даже тот набросок его впечатлил. Вот только всякие комплименты Фишер старался стереть из головы — у парня была другая цель, связанная с Джонсоном, и в настоящие друзья он не хотел записываться точно. «До тех пор, пока не ответишь за все свои поступки, даже не надейся», — подумал в тот момент Сал. И вернулся в свою комнату, усаживаясь на кровать.

      Под руку попался телефон. Гитарист тут же схватился за него, написывая очередное сообщение Эшли. Парню хотелось прогуляться с кем-нибудь в этот день, но СиДжей сегодня занят. А Кэмпбелл, судя по куче смайликов, была абсолютно свободна.

      Подкаты Сала к девушке пока не особо успешные, ибо Фишер кидал уж очень незначительные намёки, пытаясь казаться более эрудированным, чем есть на самом деле. Понты на понтах. «В последнее время вокруг меня какой-то дурдом, — думал парень, глядя на экран телефона. — Сначала этот говнарь с трассы, потом Сид ещё со своей влюблённостью, ох…»

      «Встретимся через час возле кафешки напротив моего универа? =^OwO^=»

      Фишер не особо понимал, что означал этот чудовищно перегруженный смайлик от Эш, но, как она объяснила — это очень радостный глазастый кот.

      «Да, я буду ждать тебя».

      Сал улыбнулся собственным мыслям. Как только он начал часто общаться с Кэмпбелл, лишь она разряжала дикую обстановку, творящуюся вокруг Фишера. Хоть ребята и встретились вживую всего пару раз, эти каждодневные незамысловатые сообщения от девушки грели парню душу. Правда, Сал ещё не был уверен, нравилась ли она ему, либо это просто симпатия. На какие-то долгие отношения он в любом случае не рассчитывал.

      «Милашка, кинь смайлик! xO»

      Фишер, не особо задумываясь, отправил сообщение со стикером-звездой. Ответ от Эш прилетел тут же.

      «Ага, так и знала! В тесте пишут, что те, кто присылают этот смайлик — очень скрытные, но ранимые внутри! : D: D: D Ты такой скрытный и ранимый!»

      «Чего? Что ещё за дурацкие тесты на смайлики? — Сал недоумённо поднял брови. — Опять какую-то чушь откопала. В прошлый раз это был гороскоп…»

      «А если бы я прислал сердечко?»

      Фишер не знал, зачем спросил это, но сел на кровати, ожидая. Телефон снова завибрировал в руках.

      «Сердечко означает эгоистичность. Ты выставляешь наружу только те эмоции, которые считаешь нужными, при этом скрывая все остальные. :)»

      Ого. Прямо в цель. Сал отправил в ответ, что уже одевается, потому что хотел прогуляться пешком под музыку. Он мог поехать на мотоцикле, но как-то шлем носить не особо желал — и так голова перегружена множеством мыслей.

      Завязав шарф вокруг лица и включив случайную музыку в плеере, Фишер пошёл гулять по улицам Нокфелла. Погода, благо, позволяла не перепрыгивать лужи. Ветра не было. Немного пасмурно, но солнце успевало иногда проглядывать за бегущими облаками. В ушах играла Нирвана с треком «Come As You Are», поэтому Сал шёл уверенно под ритм, иногда шевеля губами по привычке. В голове тысячи картинок, словно старый фильм, где Фишер воображал себя в гоночном костюме на огромной скале, смотря вниз. Хотелось прыгнуть и полететь, но страх останавливал, хоть кровь вскипала в жилах от желания получить новую дозу адреналина.

      Сал развернулся спиной вперёд, продолжая идти, и рассматривал собственные следы на снегу. Небольшие частные дома расположились по сторонам шоссе, а вдоль него стояли множество фонарных столбов, окутанных проводами. Проскакивали магазинчики и различные забегаловки, но не те, которые нужны Фишеру. Сал, прокружившись, вернулся в нормальную позицию — лицом вперёд, и усмехнулся, поняв, что мог врезаться в столб. Но, благо, избежал этого, нажимая холодными пальцами на кнопки плеера в кармане. Глубокий вдох — нужно завернуть и двигаться ближе к центру, где уже нет той свободной атмосферы с частными домиками, а в ряд по улице шли двух и трёхэтажные здания — множество апартаментов для бедных людей или студентов. От природы почти ничего не осталось. Сплошной асфальт и бетон. Хоть вывески красивые.

      Нокфелл — не особо богатый город, да и местность не сильно позволяла селиться в собственном жилье — мешали окружающий лес и неровная поверхность из-за холмов за главной окружной трассой. Хотя в новостях говорили, что мэр собирался одобрить несколько проектов по расширению и прокладыванию новых дорог. Вот только бы они сначала разобрались со старыми проблемами, на которые жители то и дело жаловались междусобойчиком, но ещё не поднимали открыто.

      Эшли ждала около входа в кафе, дыша себе в ладони. Сал вытащил наушники, пряча их в карман, после чего подошёл к девушке.

      — О, приветик! — Кэмпбелл тут же радостно вскинула руки, обнимая Фишера. Парню казалось, что ещё немного, и его задушат в объятиях. Но было приятно.

      — Хах, привет, — Сал пальцами поднял шарф, пытаясь скрыть краснеющее лицо. Все пафосные реплики вылетели из головы. И так было каждый раз, когда Фишер общался с какой-нибудь девушкой без особого на то предлога. Сейчас сумочки с рисунками у Эшли не было, а это значит, что прогулка будет простая.

      Но Кэмпбелл была одной из тех, кому не нужен повод или тема для болтовни.

      — Блин, я вчера своего брата видела! — тут же с ходу начала девушка, шагая вперёд и активно жестикулируя. — Ты бы видел, сколько у него татушек прикольных на руках! Вот, а я забыла спросить, а то сразу бы полезла смотреть у девчонок в компьютере, что значит та или иная картинка…

      — Не знал, что у тебя есть брат, — Сал только глазами хлопал, молча идя за Эш. — А что за тесты со смайликами?

      — Ой, да это фигня, — тут же махнула Кэмпбелл, пробегая вперёд и спотыкаясь на ровном месте о кота.

      Потом на девушку налетела стая голубей, потому что какая-то бабулька начала кормить их, сидя на лавочке. Таких женских визгов Фишер ещё никогда не слышал. Но рассмеялся.

      — Как ты мило хихикаешь, — Эшли подошла ближе, стряхивая часть перьев со своего плеча. — Вообще милашка!

      «Чувствую себя СиДжеем, которому наговорили кучу комплиментов, — улыбался под шарфом Сал, стараясь прикрыть своё смущение. — Чёрт, может, завтра на мотоцикле его погонять?»

      Новый визг чуть не разорвал барабанные перепонки. У гитариста, кажется, уши заложило.

      — Смотри! Смотри-смотри-смотри!!! — Эш зачем-то прыгала с телефоном, радостно тыкая его прямо в нос Салу.

      — А? Чего? — Фишер только бровью повёл, недоумевая. Затем огляделся. Прохожие молча смотрели на него и Кэмпбелл, некоторые крутили пальцем у виска.

      — Он мне ответил! Боже! — продолжила девушка уже гораздо тише.

      Люди перестали обращать на них внимание, расходясь по своим делам. Сал положил устало руку на лоб. «И зачем было так орать?» — подумал парень.

      — Кто? — Фишер подошёл ближе, глядя сверху на экран телефона Эшли.

      — Короче! — короче у неё не получилось. — Есть такая игра — напиши суперзвезде! И, если повезёт, кто-нибудь из популярных актёров или певцов ответит тебе! И мне ответили — я просто в шоке!

      Сал скептически посмотрел на девушку.

      — Ты уверена, что это не какой-нибудь развод на деньги? — спросил он с осторожностью в голосе.

      Эш только вздёрнула голову, чуть не задевая затылком подбородок Фишера, затем махнула рукой.

      — Уверена! По телику никогда не врут! — ответила она.

      Что-то с чем-то явно не сошлось в подсознании Сала, но свои мысли парень озвучивать не стал.

      Кэмпбелл и Фишер дошли до какой-то очередной маленькой кафешки, в которой было караоке. Гитарист молился всем богам, чтобы девушка не додумалась тащить его туда, но мечтам не суждено сбыться. Эшли, благо, не заставляла парня петь — больше сама отрывалась под очередную весёлую музыку из восьмидесятых. Как ни странно, в ноты она попадала хорошо, даже почти не фальшивила. Только танцевальные движения Салу показались странноватыми. «Она, что, паровоз ведёт?» — усмехнулся тогда парень, выпивая сладковатый безалкогольный коктейль.

      Люди, сидевшие вокруг, совершенно не волновали девушку, даже если та спотыкалась на ровном месте или путала слова. Фишер действительно восхищался такой отважностью Кэмпбелл, пусть и немного наивной. «Клёвая девчонка без тормозов и со своими тараканами в голове — обязательно надо будет ещё погулять, а, может, даже на свиданку…» — от мыслей Сала отвлекла сама Эшли, которая с диким воем грохнулась на соседний стул и тяжело дышала.

      — Вот это я отожгла, конечно! У-у-у-ух! — у неё всё ещё хватало сил, чтобы кричать какому-то парню, взявшему в руки микрофон.

      На лице Фишера мелькали разноцветные отсветы от лампочек и вывесок, развешанных по всей шумной кафешке. На улице постепенно темнело, но люди только приходили, потому что наступал час пик. Сал молча перекинул взгляд на Эшли, положив голову на вытянутую руку. Девушка вся светилась в этих радужных лучах и вовсю веселилась, подпевая горе-вокалисту, который очень сильно лажал, стоя на сцене возле телевизора с караоке.

      У Фишера завибрировал телефон в кармане. Пришло сообщение. От СиДжея. «Ох, как ты не вовремя, чел», — подумал Сал, но смс всё же открыл.

      «Привет, чувак! Чем занят?»

      «Сказать правду или соврать? — промелькнул вопрос в голове гитариста. Он посмотрел на Эшли, затем снова на экран телефона. — Вот какого хрена…»

      Пальцы начали печатать ответное сообщение:

      «Сижу с подругой в караоке».

      Не соврал. СиДжей не глупый — он всё поймёт правильно. Фишер надеялся на это. Экран телефона снова засветился.

      «Бедняга, она не знает, с кем связалась!»

      Сал прыснул, улыбаясь и что-то набирая в телефоне. Эш повернула голову в сторону Фишера, но ничего не сказала, молча наблюдая.

      «Это была её инициатива — я здесь вообще ни при делах».

      Парень положил руки на стол, но телефон не убирал. И продолжал смотреть на экран и счастливо улыбаться.

      — Воу! Тебе девушка пишет? — всё же раздался голос Эшли. Фишер поднял на неё удивлённые глаза.

      — А? С чего ты это взяла? — тут же спросил он.

      Кэмпбелл хитро улыбнулась, положив одну руку на стол.

      — У тебя лицо такое довольное, а ещё ты даже про шарф свой забыл! — произнесла Эшли, начиная смеяться, когда парень напротив быстро стал кутаться в одежду, недовольно бормоча.

      Музыка в кафе продолжала громко играть. Наконец-то появился человек, который умел более-менее сносно петь и не вгонял в краску от испанского стыда. И новая песня играла медленнее, даже немного романтичнее.

      — Скажем так, — проговорил Сал, поворачивая сотовый экраном к столу, чтобы не светить, — я нравлюсь этой… девушке, но она моя лучшая подруга. И я не знаю, что с этим делать.

      Кэмпбелл задумалась.

      — А она тебе? — спросила Эшли, поднимая глаза.

      Тут Фишер впал в ступор. Самый банальный вопрос, на который он не может дать однозначного ответа. Но рычаг в голове дёрнулся, сразу отвечая вместо Сала:

      — Нет.

      — Грустно как-то, — вздохнула Кэмпбелл. — Вдруг понравится! Вы же друзья!

      — Это… сложно объяснить, — Фишер начал мяться, сам от себя этого не ожидая. Эшли заметила перемены в настроении Сала, поэтому радостно треснула рукой по столу, заставляя парня вздрогнуть от неожиданности.

      — Да, забей! — улыбнулась девушка. — Главное, что вы друзья! Как-нибудь разберётесь — всё же не последние люди друг другу!

      Сал только глазами похлопал, но благодарно улыбнулся в ответ: «Я очень на это надеюсь, Эш».

***

      — Поздравляю! Можете идти отсюда!

      — Да с радостью! Как же меня заебало тут находиться! — Трэвис выплюнул эту фразу врачам почти в лицо, на что те только глаза закатили. Никаких слов благодарности от пациента — ну и не возвращайся.

      Фелпс, забрав свои вещи, вдохнул свежий воздух. Пока на ногу он ступал осторожно, опираясь на костыль, но ходить уже мог. Даже сам удивился, что так быстро начало заживать, да только и рад был. Участвовать в заезде он, конечно, не будет по понятным причинам, зато теперь сможет сходить на эту странную трассу за городом.

      Трэвис почесал затылок сквозь шапку, глядя на экран сотового. «Зачем я вообще написал этому рыжему пидору, что выписался? — недовольное ворчание вырвалось сквозь вытянутые губы. — Будто делать мне больше нечего». Но Фелпс всё равно стоял и ждал, как обещал. Сам не знал, зачем, но совесть сгрызла бы, если б ушёл. Моррисон — единственный, кто навещал Трэвиса, если не считать прихода Джонсона пару раз и отца, который снова куда-то пропал. Да и сколько бы Фелпс не противился, но разговоры Тодда действительно увлекали, потому что рыжий парень задвигал не банальные темы про погоду и политику, а вполне себе такие, которые Трэвису интересны. Даже монотонность в голосе не усыпляла — Моррисон говорил достаточно чётко, словно диктор по новостям. И без лишней воды отвечал на поставленные вопросы.

      «Школьный пидрила, который действительно пидрила, оказался не так уж и плох», — усмехнулся сам себе Фелпс. И тут же чертыхнулся от собственных мыслей.

      Тодда ждать долго не пришлось — явился минута в минуту, как и обещал. Вот только не один.

      — Эй, так это и есть твой суперзлодей? Что-то он хиленький, амиго! — усмехнулся идущий рядом с Моррисоном парень.

      Фелпс выше обоих на полголовы, но из-за костыля немного наклонялся.

      — Не обольщайся, Нил — сейчас увидишь, — Тодд подошёл к Трэвису, однако руку не стал протягивать, так как парню с больной ногой не особо удобно было здороваться.

      — И что это за чёрт? — Фелпс усмехнулся, оскалившись. — Твой ебливый дружок?

      Моррисон оглянулся на Нила, который засмеялся во всю глотку, прикрывая рот рукой в чёрной кожаной перчатке.

      — Так это тот самый, что тебя в школе головой в толчок пихал? — усмехнулся парень, указывая на недоумевающего Фелпса.

      Тодд только недовольно выдохнул, положив ладонь себе на лоб, и слушал, как теперь и Трэвис подключился к смеху коллеги. «И за что мне это?» — подумал рыжий Моррисон.

      Почти вечер. Закатное солнце еле-еле освещало небо, зато улицы были обставлены яркими фонарями, а люди носились по тротуару, едва не опаздывая на автобус, чтобы поскорее вернуться домой. Трое парней шли медленно, потому что Трэвис волочился за ними. Тодд много раз спрашивал его о машине, но Фелпс только отнекивался, задирая подбородок и харкая на заснеженный асфальт.

      — Я заебался уже лежать и сидеть. Отъебись, мамочка! — процедил он сквозь золотые зубы в очередной раз.

      Правда, всё равно сдался спустя полчаса ходьбы. Холодно, ветер поднимался. Нил ещё постоянно подстрекал Фелпса — тот долго офигевал с его рассказов о том, как они с Тоддом «развлекаются» на работе. В общем, много врал, загоняя своего парня в краску со стыда, а Трэвиса — в дикое недоумение. И ухохатывался с обоих, шагая в своём чёрном длинном пальто. Но перестал травить душу после десятого больного тычка локтем со стороны Тодда, даже извинился, хитро щурясь и расплываясь в мечтательной улыбке, из-за которой Моррисон и слова потом произнести не мог. А Фелпс только высказывал недовольства и наигранно блевал, обзывая обоих всякими оскорблениями.

      Трэвис решил поехать на такси.

      — Отец идёт нахуй — у него телефон отключен уже несколько дней, — проговорил он, садясь на заднее сиденье. Тодд оказался рядом, что порадовало Фелпса — парень совершенно не хотел слушать надоедливые и совершенно тупые приколы Нила.

      — Куда поедешь? — тут же спросил Моррисон, когда машина тронулась.

      Блондин пытался положить костыль поудобнее, но тот всё равно задевал верх. Тодд опустил другой конец себе на ноги, чтобы Трэвис уже прекратил мучиться с этой штукой. Хоть Фелпс и не сказал, но некое «спасибо» в его глазах промелькнуло.

      — В старый дом — он ещё целый, — парень расслабился, облокотившись на спинку. — Пиздец там пыли, наверное, да и выглядит, как дерьмо. Так, — Трэвис указал пальцем на Нила, — этого пидораса я не приглашал, поэтому пусть гуляет!

      — Не волнуйся, дружок, не изнасилую, — обернулся Нил, хитро ухмыляясь, чем ещё больше взбесил Фелпса. — А вот он может!

      Парень кивнул в сторону Моррисона.

      — Нил, твою ж мать! — Тодд шумно выдохнул, поправляя очки. — Хватит уже.

      Водитель молча офигевал, продолжая поворачивать руль.

      — Блять, наткнулся когда-то на двух ебанатов в школе… — вздыхал Трэвис, наблюдая улицу за окном.

      — Со мной ты не общался, амиго, так что расслабься, — проговорил Нил. — Тодд, я выйду, чтобы вам не мешать!

      Моррисон глубоко вздохнул, задержал дыхание и прикрыл глаза: «Ещё один прикол с твоей стороны, и я…»

      — Давай, катись отсюда, придурок, — резко кинул Трэвис у левого уха. Нил помахал рукой в перчатке, затем глянул на Тодда, который всё ещё сидел с закрытыми глазами. Улыбнувшись, парень в чёрном пальто молча захлопнул дверь.

      Машина тронулась дальше.

      — Слышь, он всегда такой… охуеть несносный? — спросил Фелпс спустя несколько минут.

      — Нет, — ответил Моррисон. — Просто любит дурачиться и провоцировать меня.

      Взгляд Тодда зацепился за Трэвиса, который пялился в окно, печально вздыхая. Тьма вывесок от магазинов отражались на стекле, играя разными неоновыми цветами. Остановка у светофора оказалась резковатой — все пассажиры пошатнулись по инерции, но Фелпс не стал возмущаться.

      — О чём думаешь? — спросил Тодд, когда машина снова поехала дальше.

      Трэвис резко выдохнул, отворачиваясь от окна и залипая себе на колени.

      — Отец… долго не отвечает, — тихо произнёс он.

      Тодд поправил очки, на которых тоже отражались световые пятна с улицы.

      — Волноваться — это нормально, — сказал рыжий парень. Фелпс только молча глаза закатил.

      — Охуенно, — его голова резко повернулась в сторону Моррисона, даже светлые пряди встряхнулись. — Я как бы знаю, да? Может, я и мудак, но не настолько, блять!

      Тодд отодвинулся в кресле ближе к двери и опустил голову, продолжая серьёзно смотреть на Трэвиса, затем коротко произнёс:

      — Прошу прощения.

      Блондин недовольно фыркнул.

      — Ты всегда такой… вот такой?

      Удивление в глазах Моррисона возникло моментально. Рыжий парень даже осмелился сесть ближе к Фелпсу, но оставляя расстояние между ними.

      — Какой «такой», Трэв? — почти сразу спросил Тодд.

      — Не знаю, — Трэвис снова закатил глаза, — как робот какой-то. Дохуя пунктуальный и умный — ещё со школы таким придурком тебя знал.

      Моррисон только прыснул, подпрыгивая немного вместе с остальными пассажирами из-за кочки на дороге.

      Старый дом, возле которого остановилось такси, чуть не поверг Тодда в шок. Настоящий трёхэтажный особняк с огромной площадкой для гольфа и красивым видом с холма на озеро. И ведь не на отшибе один стоял — кругом много соседей с домами поскромнее, конечно, зато гаражи есть у каждого. Само здание, хоть этого и не особо видно из-за темноты, светлое с шикарно отделанным сайдингом под кирпич, почти плоской крышей и широким входом, на фундаменте которого уместились небольшие качели. Окружающий двор без особых изысков, но громадное дерево сразу бросалось в глаза. И всё это окружал витиеватый чёрный забор, достаточно высокий, чтобы не так просто было через него перелезть. Даже уличные фонари только у этого особняка были с какими-то причудами в плане оформления.

      — Да-да, хлам, но не надо так широко глазеть, — Трэвис прошёл мимо, открывая с тяжёлым скрипом калитку. — Проходи.

      Такси уже уехало несколько минут назад, а вся улица была пустой. Моррисону стало явно не по себе, но он постарался сохранить самообладание. Вышло неплохо. Но несколько фраз Тодд всё же не сдержал:

      — Выглядит, как музей! Вау!

      Фелпс молча хлопнул удивлённого Моррисона по спине, проходя медленно на костыле в сторону входа в дом.

***

      — Чёрт, он не отвечает даже на этот телефон! Что за хуйня? — Трэвис кинул трубку на диван.

      Тодд находился в доме уже добрые полчаса, то и дело залипая на внутреннюю обстановку; цеплялся глазами за развешанные картины, оглядывая расписанную необычными узорами мебель. В одном Трэвис был прав — пыли много. На тумбочках чуть ли не несколько миллиметровый слой. Но в остальном — называть это место хламом у Тодда даже мысль не возникла. А уж если сравнивать его небольшую квартирку в апартаментах, где они живут с Нилом, так лучше вообще молчать, иначе зависть съест и не подавится.

      Но Моррисон пришёл не за этим. Ему нужно было начистоту поговорить с Фелпсом по поводу послезавтрашних гонок. Что он знал, откуда, как, какие вопросы задавал — и ещё много неясностей, что крутились в рыжей голове. Поэтому Тодд терпеливо ждал, пока Трэвис перестанет доставать отца попытками дозвониться. Только сжимал пальцами лямки портфеля, который Моррисон положил себе на колени.

      — Всё. К ебеням, — Фелпс шумно выдохнул и сел на соседнее кресло возле Тодда. — Опять пропал на неделю — хуй дозвонишься.

      — Я думаю, что всё нормально, — произнёс Моррисон, поворачиваясь в сторону блондина. — Ты сам не раз говорил, что он может иногда вообще отключить все связи чуть ли не на месяц.

      — Да-да, — Трэвис вытянул больную ногу, кидая на пол костыль, который с грохотом упал, — какая-то любая херня в жизни важнее собственного сына.

      Тодд промолчал на эту реплику. Не ему судить Фелпса, ведь Рэй и Янис всегда хорошо относились к своему сыну. И были на связи в любой момент, просто сам Моррисон слишком самостоятельный, чтобы лишний раз названивать родителям. У Трэвиса ситуация иная, как понял рыжий парень — блондин ещё слишком привязан к отцу, который кидал ему столько денег, что тот мог спокойно открыть собственный парк аттракционов или легальный мотокросс.

      — Ну и чего ты залип? — съязвил Фелпс. — Сам хотел задать кучу вопросов. Валяй.

      Тодд мешкать не стал. Пока дают возможность — бери.

      — Как ты узнал о трассе? — спросил он.

      — От Алекса. Свой человек, — незамедлительно поступил ответ.

      Моррисон достал блокнот, чтобы параллельно записывать. Трэвис даже не удивился этому.

      — Что ты знаешь об участниках в следующем заезде?

      — Кучка придурков, — усмехнулся Фелпс. — Я не особо копаю информацию под кого-то, хоть и могу.

      Тодд опустил блокнот.

      — Можешь? — исподлобья посмотрел парень. Очки медленно поползли по носу, останавливаясь чуть ли не на кончике. — И что ты успел накопать?

      Трэвис только усмехнулся, потирая колено и поднимая костыль с пола, чтобы поставить его нормально.

      — Подозреваешь меня в связях с теми уёбками, которые убивали рейсеров? — кривая улыбка расползалась по лицу Фелпса.

      — Я не…

      Секундная пауза, после которой над головой Тодда пролетел тот самый костыль, с грохотом разбивая окно позади. Шум ветра и холод тут же ворвались внутрь. У Моррисона аж кудри всполошились, а сам он мгновенно вскочил с места, отбегая на пару шагов. «Блять, я слишком прямолинейный!» — подумал парень, стараясь лишний раз не паниковать.

      — Ты думаешь, что я так сильно хотел целый сраный с хером месяц валяться в этой ёбаной больнице?! — у Фелпса лицо кривилось от ярости, пока он вставал и медленно хромал в сторону дивана, чтобы прилечь. — Вот же блять!!!

      Тодд кинул взгляд в сторону разбитого окна, где валялся только что кинутый костыль. Осторожно переступая осколки стекла, парень подобрал его, отряхнул и подошёл с ним к Трэвису, который устало зевал на диване.

      — Извини, — Моррисон цокнул, недовольно выдыхая, — просто у меня практически нет зацепок. Поэтому первые подозрения пали на тебя.

      — Вот скажи мне, — Трэвис забрал костыль из рук рыжего парня, — какой тебе резон с этого расследования? Что ты с этого поимеешь?

      Тодд сел рядом на диван, устало облокотившись на спинку.

      — Страдают невинные люди, среди которых есть и мои друзья, — проговорил он, после чего кинул взгляд в сторону Фелпса. Тот слушал без каких-то упрёков, что удивило Тодда.

      Ветер дул из разбитого окна, с шумом и свистом гуляя по комнате. Хорошо, что свет был, иначе Моррисон точно ударился бы в панику. «Чёрт, вот с самого начала знал, что Трэвис не при делах. Но, опять же, верить на слово…» — думал парень.

      — Мне понравилась твоя идея с открытием легального мотокросса в Нокфелле, — зачем-то пробормотал Фелпс.

      — А? — Тодд только моргнул недоумённо пару раз.

      — Ну, — Трэвис впервые смутился перед Моррисоном, но тут же снова состроил обычное задиристое лицо, ухмыляясь, — это лучше того сраного офиса, который советовал отец. Думаю, что через пару месяцев попробую зарегистрировать нужные бумажки, как только разберусь со всем.

      Тодд склонил голову, поправляя очки и немного улыбаясь.

      — Я могу помочь с бумажной волокитой, если не шаришь, — проговорил он. — Точнее, Нил может. Он специалист в этом.

      — Разве юрист? Я думал, что он программист, — Трэвис действительно удивился. Моррисон узнавал о нём что-то новое, чего раньше не замечал.

      — Долгая история, — усмехнулся рыжий парень.

      — Ха, — проворчал Фелпс, — посмотрим. Сначала я хочу сходить на трассу и посмотреть на криворуких уёбков.

      Тодд вытянул ноги.

      — Ага. Пожар и Джонсон будут там же.

      — Да кто бы сомневался.

      Парни ещё болтали где-то в течение часа. Трэвис вёл себя гораздо дружелюбнее — после провального допроса от Моррисона он понял, что рыжий тоже умел жёстко лажать. Фелпс даже обещал быть на том же месте, где и Тодд, когда начнётся заезд. Его отец не перезвонил ему после сотых попыток сына достучаться, но у блондина, наконец, появились свои цели в жизни, а не придуманные кем-то. Благо, хватило собственных мозгов отделить счета в банке — вдруг папаня спохватится и решит не помогать Трэвису, угробив очередную детскую мечту.

      Тодд уехал на такси, пообещав, что поговорит с Нилом. Минус одно подозрение, зато плюс миллион новых вопросов. И Моррисон не особо радовался этой перспективе. С другой стороны, если Трэвис действительно будет открывать легальный мотокросс, это может стать мотивацией для многих уличных рейсеров начать профессиональную карьеру. А там уже и жертв меньше как со стороны обычных людей, которые сбивались постоянно безумными лихачами — не только мотоциклистами, кстати говоря — так и среди самих гонщиков. В общем и целом, плюсов гораздо больше. Но теперь у Тодда нет зацепок на то, кто виновен в авариях и убийствах. «А, может, это просто случайные совпадения? — думал парень, пока покидал машину и расплачивался за поездку. — Может, я накрутил? Доказательств и так было слишком мало, так теперь и ещё меньше. И помощи никакой. Ещё это сообщение от Роберта с пикетом, где кричали о бездействии полиции. Чёрт, я запутался… Мне нужно отдохнуть».

      Парень молча вернулся в квартиру, где его всё это время ожидал Нил.

***

      Джонсон всё моторное масло на мотоцикле потратил, пока катался по округам Нокфелла, фотографируя разные пейзажи. Пришлось днём заехать и потратить кучу денег на кассеты для фотоаппарата, но парню даже понравилось. Свежий воздух, красивый закат. Озеро, холмы — всё это очутилось на множестве фотографий, сделанных при помощи Полароида. Ларри рассматривал их, ещё стоя под уличным фонарём на окружной трассе, стараясь не растерять ценные снимки, пока ветер развевал длинные пряди.

      Хонда стояла позади, пока что нагретая после недавней поездки, но до дома оставалось несколько километров, и Джонсон не знал, хватит ли ему топлива. Поэтому, затолкав фотографии в рюкзак, Ларри начал прикидывать, стоит ли заехать на заправку или он успеет без дополнительной подзарядки. Тратить деньги не очень хотелось, ведь в гараже ещё валялась целая канистра с моторным маслом.

      Помощь пришла, казалось, из ниоткуда — Роберт катался по окружной и случайно заметил Джонсона, стоящего возле ограждения.

      — Эм, привет, — парень заглушил мотор своего байка и снял шлем. От ирокеза, конечно, на голове остались только воспоминания — волосы свалились набок и даже почти лезли в фиолетовые глаза.

      — О, — Ларри протянул руку, — неожиданно так увидеть тебя тут. Просто гонял или по делам?

      Роберт огляделся, затем вернул взгляд.

      — Можно сказать, что и то, и другое, — без эмоций произнёс парень.

      — Слушай, одолжи, — Джонсон кивнул в сторону запасной канистры у Роберта. — Я потом верну деньгами или новой. А то у меня совсем дно там осталось.

      — Да без проблем.

      Пока Ларри переливал масло в бак, Роберт молча курил около ограды, всматриваясь в фиолетовую от угасающего солнца темноту на горизонте.

      — Можно кое-что спросить? — обернулся Роб, когда Джонсон вернул небольшую полупустую канистру.

      Ларри кивнул, вытирая руки о синие джинсы:

      — Да, конечно.

      — Это может прозвучать странно, но… — Роберт кинул тлеющий окурок, тут же наступая на него ногой, — на трассе. Ты не боишься?

      Джонсон только плечами пожал.

      — Чего бояться? Мне похуй, — выплюнул дерзковато он, подходя к своему мотоциклу. Холодный ветер резко подул, заставляя складки на одежде быстро бегать. Ларри остановился, оглядываясь в сторону Роберта. — А ты?

      — А? — тут же спросил красноволосый парень.

      — Никогда не видел, чтобы ты с каким-то усилием добирался до финиша, чувак, — Джонсон перекинул ногу через свой байк и снял с подножки. — Давай прямо сейчас по прямой!

      Ларри рассмеялся, надевая шлем и застегивая с щелчком.

      — Темно же. Слишком опасно, — Роберт отрицательно мотнул головой. — Не сейчас, но я не против.

      — Ка-а-ак хочешь! — Джонсон усмехнулся, прокручивая ручку газа. Мотор Хонды тут же громко заработал, а из выхлопов повалил дым. Ларри немного проехал боком, оставляя чёрные следы на асфальте от заднего колеса. Затем гонщик показал палец вверх. — Я верну всё! Спасибо огромное!

      Обороты в двигателе ускорились, повышая децибелы, после чего мотоцикл Джонсона исчез в дыму вместе с самим гонщиком. Вдали светилась только красная фара, которая быстро исчезла на повороте.

      Роберт молчал, удивлённо моргая глазами. «Я снова упускаю возможности, да? Уже какой раз», — вздохнул он, после чего сам уехал в противоположную сторону.

      Ларри вернулся домой почти к девяти вечера. Очень дико хотелось есть и пить, поэтому, оставив мотоцикл в гараже рядом с Кавасаки Фишера, Джонсон тут же прошёл на кухню и начал пить воду взахлёб прямо из-под крана.

      — Сынок! Будь аккуратнее! — Лиза подошла так незаметно, что Ларри вздрогнул, мгновенно выпрямляясь, а женщина продолжила: — Где ты был так долго?

      Джонсон вытер рот рукавом.

      — Гонял и фоткал… О, кстати, могу показать, если хочешь! — Ларри прошёлся вокруг стола, едва касаясь бедром. — У меня в рюкзаке!

      От радости парень аж подпрыгнул, на что Лиза только недоумённо проводила сына взглядом, пока тот добирался до своих вещей.

      Генри, как обычно, смотрел телевизор, что-то комментируя, а Сал сидел рядом на полу и с кем-то переписывался. Гитарист ещё так удачно заныкался за тумбочкой, что Джонсон чуть не споткнулся об него. Лиза только головой покачала, когда Ларри начал замахиваться, но вовремя остановился, заметив суровый взгляд матери, и поспешил скрыться, кинув провинившуюся улыбку напоследок. Фишер-младший только плечами пожал, продолжая кому-то написывать. Кажется, СиДжею, судя по периодическим смешкам, сбивавшим всю очень интересную болтовню, которая сейчас шла по телевизору.

      — Сал, вали ржать к себе в комнату! — буркнул Генри, делая громкость побольше.

      Как только гитарист встал, Ларри тут же возник перед ним, вздёргивая носом, затем прошёлся и сел на диван рядом с матерью. Салу стало интересно, поэтому он решил присоединиться. А вот Генри семейная ржущая идиллия на диване совсем не прельщала.

      — Так, свалите куда-нибудь все! — огрызнулся мужчина. — Я злой после работы — так ещё и вы тут глаза мозолите. Дайте отдохнуть!

      Лиза и два дурня, как обозвал их старший Фишер, тихонько прошли цепочкой за телевизором и закрылись в комнате Джонсона.

      — Кажется, у кого-то неудачный день на работе, — хихикнула женщина в белой сорочке, облокотившись на дверь. — Ой, Ларри, а это что за ящик?

      Парень сначала моргнул пару раз, а потом перекинул взгляд на пол. Сал, сидевший на стуле, подогнув одну ногу, поднял руку, отвечая вместо Джонсона:

      — Это я ему принёс. Пытался помочь, но не вышло.

      Хозяин комнаты только хотел возмутиться, но лишь проворчал тихое «врун». Скрывать свои фотографии, однако, не стал. Лиза подсела рядом на кровать, рассматривая снимки и восхищаясь пейзажами. Сал постоянно вытягивал шею — ему гордость не позволяла разместиться рядом с Джонсоном в одной постели. И лишь благодаря женщине, поспешно позвавшей Фишера присоединиться, гитарист уселся на мягкую кровать справа от Ларри, делая вид, мол «ну раз вы сами попросили — пожалуйста».

      — О, я знаю это место, — Сал ткнул пальцем в очередную фотографию. — Часто там зависал.

      — Это же качели! — Лиза рассмеялась в ладошку, забирая новый снимок из стопки. — Ох, сынок…

      Ларри обернулся в сторону матери.

      — Ага, решил его тоже сфотографировать — до сих пор не развалился, — произнёс Джонсон, рассматривая домик на дереве на изображении.

      У Фишера лицо вытянулось. Он тут же вскочил с кровати и уселся около ящика, копошась. Затем достал какую-то фотографию.

      — Это он же, да? — спросил парень, показывая снимок Лизе и Ларри. Джонсон перекидывал взгляды со своего фото на изображение, которое только что вытащил Сал. Затем удивлённо поднял взгляд, разглядывая синеволосого парня.

      — Как же мир тесен! — улыбнулась Лиза. — Я и не знала, правда!

      — Чёртов кривоногий дурак! — раздалось из основной комнаты. Женщина встала, поправляя сорочку.

      — Кажется, вашему отцу нужна моя помощь, — усмехнулась она. — Так что я пойду, пожалуй. Не скучайте, ребята!

      Лиза вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Парни молча смотрели сначала в её сторону, потом переглянулись, после чего Ларри резко пересел на пол, а Фишер с грохотом начал разбирать ящик с фотографиями.

      — Охуеть! — Джонсон откопал снимок, где у Сала были косички с огромными бантами. — Ха-ха, это ты?

      — Да, это мама фотографировала — дай сюда! — Фишер резко выхватил фотографию, кладя её на пол поближе к себе.

      — Так вот почему Салли, — продолжал посмеиваться патлатый парень. — Ох, бля! Это же Тодд!

      «Чёрт, жаль, что мелкий», — пролетело у Джонсона в голове.

      — Ага, — Сал достал ещё несколько снимков и даже не заметил, как вплотную подсел к Ларри, касаясь его плечом. — Зацени, как тут палю!

      — Эй, так вот кто выбил окно в домике! — Джонсон и правда рассердился, но ненадолго.

      Ларри разглядывал смеющегося Фишера. Из-за того, что гонщик сейчас сутулился, Сал казался ему выше, хоть они вдвоём и были почти одинакового роста. Гитарист рассматривал свои старые снимки, сам же с них веселясь и что-то для себя вспоминая. На полминуты Сал застыл, всматриваясь в какую-то из старых фотографий. И его улыбка долго держала взгляд Ларри. У Джонсона даже дыхание остановилось. А потом словно туман накрыл, будто блажь в голову залезла. «Красиво. Ты очень приятно улыбаешься», — улыбка невольно расползалась по лицу Ларри.

      Джонсон выпрямился, собираясь с мыслями.

      — Слушай, извини меня, — проговорил он, смотря куда-то в сторону. — За тот случай, когда я тебя чуть по двери не размазал.

      — М? — Сал не сразу отреагировал, но повернулся к Ларри. — Да-а, всё нормально.

      Снова его улыбка. Поднятые брови. Даже этот шрам ничего не портил — воображение Джонсона позволяло игнорировать его полностью.

      — Ты не урод, вот что я хотел сказать, — произнёс парень спустя паузу.

      — Да, я просто красавчик, — усмехнулся Сал, хитро ухмыляясь. Затем снова повернул голову в сторону Ларри, так как отвлёкся на очередную фотографию, и посмотрел голубыми глазами исподлобья.

      Игривый взгляд Фишера. У Джонсона все мысли улетели куда-то в облака, оставляя абсолютную пустоту голубого цвета в подсознании. Он просто залип.

      — Можно я тебя нарисую? — этот вопрос возник словно из ниоткуда и тут же был выговорен вслух, даже если Ларри этого не хотел.

      Сал только плечами пожал, усаживаясь поудобнее.

      — Да пожалуйста, — снова улыбнулся он.

      Фишер сам уже не понимал, игрался он с Джонсоном или нет. Просто было весело, а остальное уже не имело значения. Возможно, что он пожалеет об этом, но сейчас его совершенно ничего не волновало, кроме того настроения, которое возникло между ним и Ларри.

      А Лиза стояла около двери в комнату Джонсона и молча улыбалась, прижимая указательный палец ко рту и поглядывая на Генри.