В темноте большой спальни мелькнул огонёк тлеющей сигареты, и Михаэль недовольно поморщился. Он терпеть не мог когда Лида курила в постели. Девушка лежала прикрыв обнажённую грудь легкой простынкой и ухмылялась своим мыслям. Она избавилась от выскочки Симоновой! План немца был простым, но от этого не менее гениальным: такая простая подстава оказала такой действенной. Лида перевернулась на живот и уставилась на Штока, но тот был не настроен на разговоры. Мужчина скинул с себя одеяло и покинул постель оставляя девушке лишь остатки тепла.
Как вообще вышло, что она оказалась в его постели? Михаэль не особо хотел над этим думать: получилось и получилось, но, если честно, Лида его порядком раздражала. Через чур заносчивая, грубая, а временами откровенно выводящая из себя, она была полной противоположностью Ане. Но работу свою знала, шпионила как надо, особенно когда Шток наобещал ей золотых гор. А документы-то как выкрала грациозно! В отличии от Лиды, Анна полностью соответствовала своему имени. Милость и благодать, что означало оно на иврите, так идеально переплелись в это хрупкой мадам. Возможно, сложись всё по другому…
Шток сел в глубокое кресло что было пододвинуто к горящему камину, на радость, живя в частном доме можно было себе такое позволить. Рядом на столике лежала большая папка с бумагами, Михаэль бросил на нее задумчивый взгляд, будто медля, а потом взял листы и по одному начал отправлять в камин.
— auf Wiedersehen, Anna, — без капли сожаления произнес он отправляя разом всю кучу документом и с удовольствием наблюдая, как они тлеют в огне.
***
Прошло уже несколько часов допроса, но Аня так и не понимала в чём виновата. Перед ней разложили какие-то письма, распечатанные, видимо, с ее «Груши», и требовали объяснить, но Аня их не писала и требуемого сказать не могла.
— То есть, вы хотите сказать что и Рэдрика Шухарта не знаете? — суровый мужчина в гражданском стоял за ее плечом. Судя по его тону, терпения у бравого солдата осталось немного.
— Нет, — в очередной раз заявила Аня, — я никого не знаю, никакие письма я не писала, — громкий удар по столу практически оглушил, но девушка даже не дернулась.
— Ты думаешь, что мы правды не узнаем?! — орал мужчина практически ей на ухо, но лицо Ани оставалось непроницаемым, — Против тебя дала показания твоя же сотрудница которая видела, как ты вынесла из отдела документы! Хватит отпираться, говори правду!
— Я хочу поговорить с Сеченовым, — дрогнувшим голосом заявила она. Это ведь какая-то глупая ошибка, сейчас Дима во всём разберётся и перед ней еще извиняться за своё поведение!
— Когда Дмитрий Сергеевич вернётся, ты уже вряд ли сможешь разговаривать, — прозвучало как приговор и дверь за мужчиной захлопнулась.
Аня судорожно соображала как же так. Как могли пропасть документы? Кто мог дать такие лживые показания и написать письма с ее почты? Жизнь рушилась просто на глазах, а ведь еще утром Аня думала что хуже и быть не может. Утром она не могла спасти жизнь отца, а теперь и ее под угрозой. Обвинение было крайне серьёзным, и приговор к крайней мере был обеспечен. Только бы получилось потянуть время! Аня хотела поговорить с Сергеем, объяснится с ним и попросить помощи, но после того, как ее доставили в местный отдел НКВД он пропал и не заходил в камеру, где ее держали. Она сидела глубоко склонив голову, все происходящее было похоже на сущий кошмар. Почему-то, Аня до последнего надеялась что сейчас проснётся, и от ужасного кошмара не останется и следа, но моментально на девушку наваливалось осознание происходящего. С того момента, как солдат в штатском вышел в комнату для допросов больше никто не входил вот уже несколько часов и, одиночество в перемешку с паникой сводило с ума. «Я ни в чем не виновата!» — твердила она себе, — «Сергей сейчас найдёт этому доказательства и меня отпустят. А когда Дима вернётся, пожалуюсь ему!» Дверь в камеру с громким скрипом открылась и в помещение ворвался терпкий запах парфюма разбавляя затхлую сырость. Михаэль выглядел через чур довольным, как кот, что стащил у хозяина кусок колбасы. Он брезгливо покосился на стул, что стоял по другую сторону стола и остался стоять.
— Аннушка, тебя здесь не обижают? — обратился он к девушке. Аня не подняла взгляда, лишь рвано выдохнула пытаясь держать эмоции под контролем, — Не хочешь разговаривать? Что ж, понимаю. Только одного понять не могу: как же ты так прокололась? Идеальный ведь был план! Сблизиться с Дмитрием Сергеевичем, а потом выкрасть и продать секреты и наработки Предприятия! Ответь, милая, это план родился уже когда тебя, отброс общества, взяли сюда, или ещё во время учебы в институте? — ответом ему было молчание. Аня не понимала что происходит и в чем ее обвиняют.
— Ну ничего, — продолжил немец, — молчи. Посмотрим, как ты будешь умолять когда твой дорогой друг П-3 даст команду «Огонь!» — Аня вздрогнула, но заговорила.
— Так вот какой план был, — голос хрипел. От долгого нахождения в холодном и влажном помещении девушка схлопотала простуду, — дождаться пока Дима покинет Предприятие и начать вершить судьбы. Ты хоть представляешь, что он с тобой сделает когда узнает?
— Что узнает? — во взгляде мужчины не было ни капли сочувствия, лишь ликование, — Что ты предала его и Советский Союз? Я рассчитываясь на премию, это минимум. Максимум, на кресло самого Сеченова. Его власть утекает сквозь пальцы, он уже не может эффективно управлять.
— А тебя что-то кроме власти интересует в этой жизни? — Михаэль лишь хмыкнул, — Я так и думала. Свербит задетое самолюбие, конечно.
— Самолюбие здесь не при чем. Ты просто оказалась удачной ступенькой, слабостью сильного, — он пожал плечами, — Ничего личного, золотко, — любимое Димино обращение из его уст звучало вульгарно и грубо. Немец не стал продолжать разговор, лишь развернулся и вышел. Аня хотела бы прокричать проклятья ему в след, но мама учила держать лицо в любых ситуациях. Мама… Девушке ничего не оставалось, кроме как признать ее правоту и своё поражение. «Вот если бы ты послушалась тогда! Если бы не поехала! Все бы было хорошо, твоему другу не пришлось бы отдать приказ о твоей казни и любимый человек бы не страдал!» — слышала Аня голос Ольги Филипповны у себя в голове.
— Ты как всегда права, мам, — тихо прошептала девушка глотая слёзы. Минуты вновь потекли чередой складываясь в часы, но никто больше не заходил. В один момент Ане уже хотелось завыть от безысходности, и, подскочив с места она со всей силы заколотила в дверь.
— Нечаева мне позовите! — срывая голос кричала она. Сейчас она расскажет Сергею про немца и они вместе всё решат! Но, вошедший в камеру Нечаев явно не был настроен на диалог. Пыл Ани немного приутих когда мужчина мазанул по ней нечитаемым взглядом.
— Пошли, — он грубо схватил ее за руку и поволок вон.
— Сергей, пожалуйста, — заскулила Аня, она уже в красках представляла как Нечаев ставит ее к серой стене и, через секунду, раздаются звуки выстрелов.
— Закрой рот и шагай, — он толкнул ее в спину от чего Аня запуталась в своих же ногах и рухнула на пол. Слезы беспрестанно лились из глаз и она уже не могла заметить сочувствия в глазах майора. Он присел рядом с ней и тихо сказал, — Аня, у нас мало времени. Пожалуйста, возьми себя в руки и делай что тебе говорят, — Аня закивала и не без помощи друга (если его еще можно было так называть), поднялась на ноги. Сергей вел ее через пустые коридоры отдела НКВД молча, он и так очень рисковал. Нечаев слышал разговор немца с Симоновой, он сразу всё понял, но доказать не мог. Всё было против Ани, время в том числе. Предусмотрительный фриц сразу связался с московским руководством, поставив их в курс, и получил приказ немедленно привести приговор в исполнение.
Думать и делать Сергею пришлось быстро. Новые Анины документы уже лежали в его внутреннем кармане, а машина, что навсегда увезет девушку за территорию Предприятия 3826 уже ждала на блокпосте. Дело за малым, найти труп, прах которого выдадут за Аню. И самое сложное: соврать шефу. Ни одна душа не должна знать, что Аня жива, даже он. Иначе непременно примется за поиски и подведёт под монастырь их всех. Страшно, грустно, но выбора не много. Выйдя из здания Сергей завёл Аню за угол и снял с нее наручники. Девушка непонимающе уставилась на товарища, вопрошая.
— Я тебе верю, — сказал он, ведя ее дальше по проулку между домами, — Но я ничем помочь не могу, кроме как с побегом.
— Да хоть так! — радостно ответила Аня, — Мы с Димой потом всё решим, когда он вернётся, — Нечаев промолчал и Аня дернула его за руку призывая остановится, — Сергей, мы ведь решим?
— Нет, — отрезал он, — не решите. Он не будет знать ничего, отцу передадут, что наказание привели в исполнение, — Аня остановилась будто вкопанная: Сергей думал, что ее спасает, а на деле же обрекает на мучения.
— Так не пойдёт, — запротестовала девушка, — Так нельзя! Надо придумать что-то другое, поговорить с вышестоящим руководством… — Сергей ее перебил.
— С каким?! — повысив голос начал он, — В отсутствии шефа начальство — этот фашист. С московскими хочешь диалог вести?! Они с удовольствием выслушают дочь врага народа и примут решение в твою пользу, — съязвил он. Ему пришлось силой затаскивать Аню в машину, что отвезёт их к проходной, а там свои люди что не будут задавать вопросов.
Аня отбивалась как могла, и ей даже в один момент удалось попасть Нечаеву по лицу и, пока парень держался за разбитый нос, девушка выскочила из машины. Она подскочила к замешкавшемуся майору и выдернула пистолет, что висел у него в кобуре. Мужчина чуть отступил назад, в примирительном жесте вытянув руки перед собой. Его не беспокоило что Аня могла выстрелить в него, а лишь то, что она могла пораниться сама.
— Не делай глупостей, Анютка, — ласково начал он, — Отдай пистолет, и мы что-нибудь придумаем, — Аня лишь замотала головой. Она уже рыдала взахлеб, дрожащими пальцами держа оружие, но никуда не целясь. И в следующую секунду произошло то, чего Сергей никак не мог ожидать и то, что разбило ему вдребезги сердце. Аня шагнула, вложила пистолет ему в руки и, не отпуская, встала перед ним на колени чтобы дуло уперлось ей в лоб.
— Пожалуйста, — срывающимся голосом взмолилась она, — не мучай меня, сделай что должен. Я и так потеряла все… — Нечаев замер боясь пошевелиться. Все было плохо, хотя нет, всё было очень хуево. Он не мог даже в мыслях представить что сделает девушке больно или причинит ей вред, и стоя с пистолетом у ее головы он даже вздохнуть боялся. Аня же переместила его палец на спусковой крючок и нажала…
***
Неаполь, Рим
Конференция выдалась напряжённой. Дима не успевал замечать как сменяются спикеры, не успевал отвечать на вопросы журналистов и позировать для фотографий для местных изданий. Он уже сто раз пожалел, что на всё это согласился, мужичине больше прельщало находится на Предприятии за работой и проводить ночи не в гостиничном номере, а дома с Аней. Аня… Дима покосился на телефон, он написал девушке уже больше десятка сообщений, но ни на одно ответа так и не получил. Он успокаивал себя тем, что Аня, вероятно, засела в исследовательской, не смотря на его просьбу дать себе пару дней отдыха. Вообще, было не лучшей идеей уезжать оставив девушку в таком состоянии одну, но заявка на участие была подана, да и мероприятия было важным для Предприятия в целом. И вот сейчас, улизнув, как школьник с последнего урока, от секретаря Дима неспешно прогуливался по маленьким улочками старинного города. По бокам от него тянулись здания с балкончиками и висящими на них цветами, а вверх по улице виднелась Пьяцца-дель-Плебишито. Но Дима туда не пошёл, он свернул на другую улицу выискивая глазами нужную дверь. И вот, среди зеленых насаждений и маленьких, аккуратных деревцев он увидел заветный вход. Этот магазинчик ему посоветовали местные, сказали, что это лучшее место в городе, да и во всей Италии можно купить ювелирные изделия.
Маленький колокольчик над дверью оповестил хозяина магазин, что стоял за прилавком, о новом посетителе. Тот по-итальянски радушно улыбнулся и поприветствовал Диму.
— Ciao signore! — обратился к нему хозяин, — Cosa ti ha portato da me?
— Sto cercando un anello come regalo, — на чистом итальянском ответил Дима, и чуть подумав, добавил, — Fidanzamento
— Oh, perfetto! È meraviglioso che tu voglia collegare la tua vita con la tua amata donna! Guarda, Signore, — он подвёл его к небольшой стеклянной витрине демонстрируя варианты. У Димы разбегались глаза, он вообще мало понимал в украшениях (то ли дело нейробиология или любое другое ответвление биологии или медицины), поэтому просто уставился на кольца ища то, за что зацепиться взгляд. Среди витиеватых и тяжелых на вид колец, что были перенагружены всевозможными элементами декора взгляд наткнулся на простое колечко из розового золота с брильянтом формы «груша». Он указал на кольцо и попросил итальянца показать изделие поближе.
— Si adatta a una ragazza, l'anello è gentile come la giovinezza, — прокомментировал Димин выбор хозяин магазина.
— Quello che serve. Comprerò, — Дима выходил из магазина сия будто бриллиант, это он. Коробочка с кольцом нежно грело сердце лежа в нагрудном кармане, оставалось только дождаться пятницы.
***
Когда пистолет жалобно щёлкнул и не выстрелил Сергей испугался. Он действительно на полном серьёзе думал, что сейчас вынесет мозги подруге, но, к счастью, пистолет не был самовзводящимся. Нечаев откинул оружие в сторону, не заботясь о его сохранности и присел рядом с заходящейся в рыданиях Аней.
— Ты сумасшедшая? — ему хотелось кричать, но состояние девушки уже граничило с помутнением рассудка, поэтому Сергей сохранял ровный и спокойный тон, — Садись в машину, не заставляй силком тебя туда заталкивать. Дай спасти тебя, — Аня подняла на него мутный взгляд.
— Ты не спасаешь, — сорванным от рыданий голосом ответила она. «Так, все», — подумал Сергей. Время играло не на их стороне, они и так уже сильно задержались, поэтому он рывком поднял девушку с земли и толкнул в сторону машины. Та, как тряпичная кукла, повиновалась, Нечаев лишь придержал ее за локоть когда она садилась в машину.
Сергей вдавливал педаль в пол только чтобы они успели к назначаемому времени, пока не сменился караул и была возможность беспрепятственно покинуть территорию Предприятия. Аня уже не всхлипывала, лишь невидящим взглядом таращилась в окно на проносящиеся мимо пейзажи. У нее уже не осталось эмоций, все перегорело в одну секунду. Воздушные замки, что она себе построила, пылали ярким племенем за спиной, в месте, которое есть придется забыть навсегда. Придется забыть близких, что она здесь обрела, любимого, с которым пробыла так мало. А у них ведь могла быть вся жизнь впереди! Они могли сделать столько научных открытий вместе, провести столько уютных вечеров в компании друг другу. А папа…
— Тебе соврали, — подал голос Нечаев, — Отец твой умер полгода назад, им просто нужно было чем-то надавить, — Сергей до последнего сомневался, стоит ли сообщать Ане об этом, но решил, что так девушка будет меньше себя винить. Она ничего не ответила, уже бесполезно было что либо говорить.
Когда они подъехали к высоким железным воротом Сергей остановил машину и вышел чтобы открыть дверь Ане. Девушка проигнорировала поданную руку и выбралась сама, оглядываясь по сторонам. КПП было пусто, а около входа стоял щуплый парень в таком же комбинезоне как и Сергей.
— Витя! — махнул ему Нечаев и парень заторопился к ним, — Принес? — Витя кивнул и протянул ему синюю картонку с надпью «Диплом». Сергей впихнул его Ане в руки и приказал ждать и не сходить с места. Девушка развернула документ, он был выдан некой Логиновой Василисе Александровне, что обучалась в пединституте на биологическом факультете.
Сергей вернулся быстро. Он протянул девушке небольшой чемодан и связку ключей.
— Там документы, паспорт, сберкнижка, немного наличных, на первое время хватит. Витя привез немного твоих вещей, — Нечаев говорил стараясь не глядеть на девушку, — С сегодняшнего дня никакой Анны Симоновой нет, ты для всего Союза мертва. Есть только Логинова Вася, круглая сирота.
— Как же так? — бесцветным голосом спросила Аня. Она думала, что сможет вернутся домой, к маме, где и будет зализывать раны и дальше ненавидеть свою жизнь.
— Вот так, — лишь ответил Сергей и открыл перед ней дверь только подъехавшей машины, — Садись, — Аня повиновалась. Спорить или драться с Сергеем было изначально провальной затеей, поэтому девушка смиренно исполняла приказ. Когда машина пришла в движение Аня все еще уповала на чудо, что сейчас это все закончится, окажется просто злой шуткой. Но чуда не случилось, и массивные двери Предприятии 3826 навсегда захлопнулись за ее спиной.
***
Домой Сергей вернулся только под утро и в умат пьяный, Дина его ждала прямо в прихожей. Она так и не смогла сомкнуть глаз за всю ночь, ей тревожило произошедшее. А когда Дина увидела в каком состоянии Нечаев, тревога только усилилась.
— Где Аня? — она даже не дала ему снять обувь, сразу потребовала ответ, но мужчина молчал, — Нечаев, твою мать, что с ней?
— Нет ее больше, — язык нещадно заплетался, но сделав над собой усилие Сергей все же смог выдавить вразумительный ответ. Его сразу же захлестнула волна ненависти к самому себе: майору приходилось нещадно врать любимой женщине, и еще предстояло так же хладнокровно соврать отцу. Пусть и не родному, но сути это не меняло.
— Что ты там болбочешь, алкаш проклятый, — злилась Дина. Она и вправду не смогла разобрать его ответ.
— Нет ее! Убил! Отдал приказ! — срываясь на крик наконец признался Сергей. Дину будто прошибло током, и девушка шокированы взглядом уставилась на мужчину.
— Что ты сделал? — слишком тихим голосом переспросила она.
— Отдал приказ, работу свою выполнил, — Сергей опустился прямо на пол и принялся расшнуровать ботинки.
— Нечаев, — Дина тряхнула его за плечи, — умоляю, скажи что ты шутишь! — девушка села на колени прямо перед ним и Нечаев подметил что из ее глаз текут слезы.
— Она выкрала документы, — ответил он, будто эта информация хоть как-то могла его оправдать. Недолго думая Дина залепила ему звонкую пощечину.
— Почему ты не дождался Сеченова, Сергей?! — кричала она ему в лицо, — Это же наша Аня! Наша, черт бы тебя побрал! — она вскочила на ноги задыхаясь от гнева и боли, что расцветала внутри.
— Это был приказ сверху, — глухо отозвался он.
— А знаешь, — тон девушки не предвещал ничего хорошего, — я раньше думала что ты как пес предан Сеченову. Но теперь поняла, как ошиблась. Тебе все равно чьи приказы выполнять! Ты даже не разобрался! — последнее предложение она прокричала прямо ему в лицо склонившись вниз,? — Катись к черту, Нечаев! Знать тебе больше не желаю!
Дина ушла. Это было закономерно, но все равно Сергей не хотел об этом думать, пока не столкнулся лицом к лицу. Весь следующий день он нещадно пил. Пил, пытаясь хоть на секунду унять ненависть к самому себе. Он не мог понять: Аня спасена, она жива, так почему ему не легче? На «Груше» и на телефоне скопились десятки сообщение от Димы, он пытался узнать куда все делись и почему ни Аня ни Сергей не отвечают на звонки. А в пятницу, с самого утра, пока Нечаев умирал от похмелья, в дверь забарабанили. Он сразу понял, за ним явились коллеги. Кое-как он нацепил на себя комбинезон и вышел, позволяя двум мужчинам выволочь его из дома прямо в машину. Раньше такое было часто, после тяжелых заданий или расстрелов знакомых людей, но после того, как они начали отношения с Диной все прекратилось. До вчерашнего дня.
В кабинете Дмитрия Сергеевича чувствовалось напряжение. Там Сергея уже даже сам директор предприятия и, уж слишком довольный, Шток. Немец что-то щебетал о выполненных в отсутствии Димы задачах, но тот его не слушал. А когда в большой зал ввалился плохо стоящий на ногах Нечаев, то и вовсе потерял всякий интерес к заместителю.
— П-3, — голос его был обеспокоенным, — Сынок, что с тобой? — но Сергей молчал. Он ждал пока Шток скажет хоть слово, облегчив его страдания.
— Распереживался, наверное, — безразлично пожал плечами Шток, — они ведь с Анной Матвеевной друзьями вроде были.
— Что значит «были»? — Дима уставился на подчиненного.
— Оу, — протянул Михаэль, — Вы, верно, не добрались еще до отчета о произошедшем после вашего отъезда, — он вытянул лист и положи на верх стопки. Дима не дрогнул когда глаза пробежались по строчкам и зацепились за такое страшное «приговорена к высшей мере».
— Сергей как бравый солдат произвел задержание и привел приговор в исполнение, — Сеченов кивнул. Сергей даже в своем полукоматозном состоянии подметил, что шефа еще никогда таким не видел. Это легкое, почти незаметное изменение, потухшая искра в глазах. Майору захотелось провалится на месте когда Дима перевел на него взгляд безжизненных глаз.
— Хорошо, Михаэль, ты можешь быть свободен, — немец кивнул и, широко шагая, вышел вон.
Сергей же стоял будто приколоченый, не в силах ни сделать шаг, ни открыть рот чтобы оправдаться. Ему хотелось все рассказать: что Аня жива и с ней все хорошо, но он знал, что нельзя. Шеф сразу начнёт просить за нее у Молотова и это только усугубит его и так шаткое положение. Нельзя подставить Дмитрия Сергеевича. Нельзя подставить Предприятие.
— Сынок, — голос шефа предательски дрожал, — Зачем? — Сергей собрал все силы в кулак и поднял голову глядя прямо на начальника. На то, как по его щекам текли слезы. «Какая же ты мразь, Нечаев», — подумал он про себя, но вслух коротко бросил:
— Приказ сверху, Дмитрий Сергеевич, — он заколачивал крышку гроба, закапывал себя все сильнее и сильнее. Сергей пытался верить в то, что со временем найдет доказательства что Аня не виновата и… А что «и»? Явит ее живую и здоровую, и получил сразу пулю в лоб за пособничество изменнику родины? Да и зная педантичность немца, если он что-то задумал, там комар носа не подточит. Сергей ее спас, дал шанс жить дальше. Дмитрий Сергеевич приказал защищать, он приказ выполнил.
— Приказ, — протянул Дима, — Иди, П-3, ты свободен.
— Дмитрий Сергеевич… — начал было Сергей, но был прерван ледяным голосом шефа.
— Пошел вон, — короткий кивок, и вот Нечаев вылетает из кабинета шефа как пробка из-под шампанского. Он сегодня разрушил не одну жизнь.
Дима не смотрел как захлопнулась дверь за майором, он был поглощен скорбью. Кошки не скребли на душе, они выцарапали сердце и нахрен его сгрызли. Хотелось кричать, хотелось плакать. Хотелось своими руками уничтожить каждого причастного. Аня была не виновата, он знал это на все сто процентов. Его светлая девочка, она просто не могла! Дима дрожащими руками схватился за проклятый рапорт, где говорилось о пропавших документах. Если бы он оформил их в архив, если бы не стал откладывать… Мужчина сорвался с места, ему срочно нужно было домой.
А там ничего не изменилось: тот же неизменный Анин плащ в прихожей, книга с закладкой на кухонном столе ждала что хозяйка вот вот вернется. Вид пустого, безжизненного дома убил Диму окончательно. Он рухнул на колени прямо посреди коридора и зарыдал. Громко, с чувством, навзрыд. А кольцо, что так и лежало в нагрудном кармане, теперь не грело, а тупо жгло. Выжигало душу и все не сбывшееся мечты и планы.