Элаиза гоняла на старой отцовской Ауди по стритрейсерской части трассы Хоккенхайма. Машину часто сносило в лужи из-за скользких дорог, но её хозяйка вычерчивала круг и в секунду вставала на место. Это и делало Элаизу потрясающей соперницей: она была непоколебима, в то же время ей хватало ума не перебарщивать с дрифтом на поворотах, как небезызвестному в Нокфелле Пожарнику. Легенда о гонщике в синей маске с жёлтой полосой до сих пор гуляла в тех краях среди моторейсеров.

      Но сейчас Марк был в Хоккенхайме. Раньше здесь ему нравилось, потому как имелся авторитет и страх. Теперь от них остались только слухи и насмешки, которые тормошили пошатанные нервы после разгрома Элаизы. И не только. Роберт ушёл, не оставив новых связей. Марк не хотел признавать, что тот был единственным человеком, которому он мог довериться.

      Заныло разодранное предплечье. Оно уже зажило с момента разгрома Трэвиса на краш-авто, но шрам остался. Марк злился на себя за метку-напоминание.

      Элаиза завершила гонку. В ней не было победителей. Просто развлекательный заезд ради смеха и веселья. Марк с трудом понимал, как можно попросту развлекаться на чём-то подобном.

      Ауди осталась на парковке. Элаиза вышла в толпу друзей, где они поздравляли её с потрясающим заездом. Алекса, который обыкновенно торчал здесь, поджидая соперницу, не было. А к Гансу Элаиза почему-то не пошла.

      — До встречи, подруги, — она расцеловала в щёки других гонщиц, после чего попрощалась и направилась пешком домой.

      Нехорошо, наверное, преследовать её. Марк подсознательно это понимал, но мысль, что вот она — чёртова ведьма — шла одна по тёмной улице, не давала покоя. В голове мешались жуткие картинки. Конечно, Марк не будет превращаться в животное, но помечтать о чём-то унизительном для соперницы ему никто не запрещал.

      Он тряхнул головой. О чём мысли? Это же Элаиза, Марк, очнись!

      — Ты чего за мной шагаешь, демонёнок? — Элаиза так резко встала на пути, что Марк едва не споткнулся.

      — Всего лишь шёл этой же дорогой, — у Марка шальные мысли из головы никуда не делись. Нужно выглядеть презентабельно. Выпрямись, вздёрни подбородок, словно важная богатая шишка. Теперь Марк мог сказать, что пять секунд назад у него не было кошмарных мыслей о предложении…

      — Переспим, может? — Элаиза выдохнула пар в ночной воздух. — А то сегодня полный отбой у всех парней. Коллективное недрочилово? Или дело в ноябре?

      Марк завис. Что он должен на это ответить?

      — Ты что, ха, не послал меня? — Элаиза удивлённо улыбнулась. — Воу, не, я думала, что ты таких, как я, за километр обходишь.

      — Дело не в этом, — Марк стукнул себя по лбу тыльной стороной ладони. Нужно как-то собрать мысли — это же был шанс на миллион. Только теперь сам Марк чувствовал себя не в своей тарелке.

      Предложение интимного плана. От Элаизы. Здесь романтикой никакой не пахнет, оправдываться не нужно, а по слухам Элаиза тщательно следила за собой.

      Никакой романтики.

      — Никаких засосов и слащавых поцелуев только, окей? — Элаиза ухватила Марка холодными пальцами. Странное ощущение, будто его заманивали в ловушку.

      Но Марку хотелось попробовать. Новый опыт. Он не стал опускать её руку и с внутренним вожделением потащился следом за Элаизой. Ночь виделась ещё темнее. Ноябрь был ещё холоднее. Марка вела черноволосая Ведьма.

      Не самая красивая.

      Для кого-то.

      Не самая желанная.

      Для кого-то.

      Но этот кто-то — не он.

***

      — Я снова в душ. Шмотки, вроде, валяются возле тумбы, проверь, — Элаиза, будучи недавно на последнем пике экстаза, сейчас говорила всё также холодно, как и до.

      Марк лежал в её большой кружевной кровати, прикрывшись мягким лёгким одеялом. Это был самый странный секс в его жизни. Во-первых, такой типаж девушек у Марка был впервые. Во-вторых, затянулась прелюдия с переодеваниями — зато какими эротическими. Голова кружилась от одного вида кружевных чулок в бело-чёрные полосы, красивых подтяжек для них, невероятно эстетичного лифчика. Конечно, подобные концерты у Марка и раньше были, но тогда устраивал их он, уламывая переодеться, а здесь Элаиза всё делала самостоятельно. Скорее, ломался сам Марк, который сначала с внезапно подростковым стыдом глядел на полуголую девушку, а потом от переизбытка возбуждения кончил, едва вошёл.

      — Чёрт возьми, — никогда ему не было так стыдно.

      — А ты скорострел для того, кто часто трахался, — Элаиза выползла из ванной в одних трусах и принялась феном сушить волосы. На ней не было мейка, однако лицо выглядело таким же затягивающе-привлекательным.

      Не только лицо, конечно.

      Марк с виноватым видом сел на край кровати и опустил голову.

      — Приношу извинения, — с постыдной улыбкой говорил он.

      — Ну хотя бы достимулировать помог — и на том сенк, — Элаиза перекинула фен в другую руку.

      На этом их разговор прервался. Элаиза выглядела отчуждённой, но уставшей и довольной. Марк чувствовал, что надо было что-нибудь ещё сказать.

      — Почему ты не хотела целоваться? — на самом деле он помнил ответ. Но думал, что во время процесса Элаиза забудет и даст чуточку больше чувств. Ей определённо нравились поцелуи, но не в те губы.

      В этом не было никакой романтики. Марк дёрнул головой. Эта тема сильно его задевала. Ему нравились поцелуи.

      — Потому что я не люблю вонь изо рта, — прямо ответила Элаиза. Она отложила фен и надела удобную длинную футболку. — Хотя воняющих парней в принципе смываю за... куда-нибудь, пох, короче, — Элаиза плюхнулась обратно на кровать и с блаженным видом потянулась. — Алекс самый приятно пахнущий, я б его снюхала, но крыша ещё не двинула, — она начала искать глазами по тумбочке рядом с её стороны кровати. — Надо телик рубануть. Пульт не видел?

      — Нет, — Марк подолгу оглядывался. Странное ощущение использованности свербило внутри. Дело ли только в отсутствии поцелуев? Или в том, что Элаиза вспомнила Алекса? Марк, обычно, никогда не упоминал других девушек сразу после процесса. Ему это казалось оскорбительным, хотя он мог спокойно о них думать.

      Не в этом случае.

      С включением телевизора тёмная комната стала словно темнее, а скользящий холод пробрал до мурашек. Хотелось окунуться обратно под одеяло и прижаться к кому-нибудь тёплому, чтобы пролежать до утра. По телевизору шло шоу с чёрным юмором про тюнинг тачек. Элаиза открыто хохотала.

      — Кста, если затаришь мне пару груш из холодильника, то можем продолжить через час. Ну и если ты в ванну сгоняешь, — она глянула на Марка, подняв тонкую бровь. — Резинку хоть выбросил, ле?

      — Да.

      Он всё-таки позволил себе нырнуть под одеяло и мнимо присоединиться к просмотру шоу. Подушка уже успела остыть.

      — Тебе когда-нибудь кто-то нравился? — Марк сам не ожидал, что задаст подобный вопрос. Накатило чувство волнения.

      — Нет, — спокойно ответила Элаиза, — аха, глянь, какой треш в салоне у водилы был! — она резко переключила тему на шоу.

      Марк помолчал. Он едва ли понимал топорные оскорбительные шутки, какие были в шоу. Правда, осознавал, что в старшей школе вёл себя именно так. Унижал и оскорблял. Привлекал внимание.

      — Мне нравилась одна девушка.

      — Рил? Я в ауте, конечно, — Элаиза пожала плечами, а потом рассмеялась с какой-то нелепой шутки про крысу в салоне авто.

      Ощущение втаптывания в грязь нарастало с каждой минутой. Марк так легко согласился на предложение переспать, что сейчас в шоке осознавал, насколько он был одержим идеей стать властным над ней. Над Ведьмой. Но даже несмотря на то, что он буквально был сверху в позиции, из головы не выходило выражение лица Элаизы. Она знала, что Марк не сделает ей ничего плохого. Каким-то образом проставила всё с ног на голову. Когда Марк звал девушек в постель, то всегда старался быть более романтичным, думая, что таким образом порадует их и быстрее уломает. Здесь же Элаиза не сделала ничего: прямым текстом спросила, получила положительный ответ. Никаких обещаний о прекрасном будущем, никаких душещипательных разговоров, что между Марком и, например, Терри вряд ли когда-то наступит большее, чем просто секс.

      Алекс пах вкуснее. У остальных парней «недрочилово». Что это за потребительское использование, будто все они были для Элаизы многоразовыми секс-игрушками. Более того, Марк понял, что его выбрали последним из списка. Хотелось удавиться. Переспать с соперницей, которая и в постели ставила его на последние места — самооценка летела вниз. Марку жутко хотелось домой, чтобы принять ванну и смыть с себя весь позор.

      — Я устал, — в голосе не проскользила ни одна нотка сентиментальности. Марк был холоден и равнодушен. Впервые ему тяжело было оставаться таким.

      Элаиза махнула рукой. Ей было всё равно на чувства случайно оказавшегося в постели парня.