Вся неделя пролетела, как поезд в сыром тумане. Автосезон закончился, и теперь все трассы пустовали, но катающийся народ не расходился, каждый вечер собираясь на привычной парковке. Было много болтовни о будущих заездах, о вечеринках. Ганс много говорил о новой работе барменом. Алекс, будучи самым высоким, выделялся на фоне остальных. Девушки перекидывались хихиканьями и разговаривали, как ни странно, не о парнях и модных журналах с косметикой или одеждой. Одна из них обсуждала недавно прочитанную статью в экономической газете и объясняла другой, как и куда лучше вложить деньги, в какой компании росли акции, чтобы поскорее купить и продать. Марк слабо разбирался в подобных темах, хотя деньги на счетах у него лежали. Сейчас мало, правда, потому как и эстафетную трассу в Нокфелле не удалось продать, и ставок не будет в ближайшие полгода, пока не начнётся новый сезон. Опрометчивым было решение наспех покупать огромную площадь и ни во что её не превратить. Доход иссякал, расходы переваливали, обещанную самому себе Формулу-ТТ открыть не удалось. Единственное, что держало Марка на плаву — ставки на него самого, но из-за проигрышей на заездах стритрейсеров он не мог позволить себе участвовать в официальных гонках. Сам себе придумал табу, что пока у него первое место есть среди любителей, то он достоин и метки профессионала.
Элаиза всё разрушила. Из-за неё Марк перестал участвовать в официальных заездах. Из-за неё проиграл на краш-авто у Трэвиса Фелпса в Нокфелле. Из-за неё не смог продать эстафетную трассу. Всё из-за этой ведьмы. Марк уцепился взглядом: как нагло и надменно Элаиза вышагивала по парковке, цепляя Алекса под руку.
Во всём она виновата. У Марка не могло быть ошибок.
Гром ударил в пасмурном небе. Значит, скоро снова прольётся дождь. Марк впервые старался быть незаметным в толпе, но чем больше он молчал и не выделывался, как обычно, тем сильнее на него обращали внимание. Надо что-нибудь сделать. Напакостить. Наговорить чуши. Чтобы все снова поняли: Марк такой же, как и прежде. Подонок с цинизмом, можно игнорировать дальше.
— Ты чего-то затих, — Алекс первым обратил внимание. Марка от него тошнило. Пахло от Алекса дешёвым одеколоном и корицей. Элаизе реально такое нравится?
— Хм, не вижу смысла говорить с группой любителей, — наплевательски бросил Марк.
— Понятно, — это знакомое растянутое слово Алекс отхватил от Роберта.
Едва вспомнив о нём, Марк поёжился, пряча заледеневшие руки в карманы чёрного пальто. Всплыли болезненные воспоминания о разбитом телефоне. Теперь Роберту не позвонить, а написать через MyPlace Марк не мог. Он думал, что блоги вели только глупые люди как Лоуренс Джонсон или Эшли Кэмпбелл. Хотелось гадостей им написать с какой-нибудь ненастоящей странички. Чем они заслужили привилегию говорить у себя в блоге открыто всё, что им хотелось? Такой бред же несли. И ладно Джонсон, там он выставлял лишь свои стрёмные фотографии, хвастаясь волосами, но какой же бардак был у Эшли в блоге. Во-первых, цвета оформления настолько отвратительны, что болели глаза. Во-вторых, текст ну вообще бесполезный. И на какие-то дурацкие пометки люди серьёзно тратят время?
Конечно, Марк видел, сколько комментариев собирала на странице Эшли. Он читал их, с некоторыми соглашался, из-за других злился настолько, что однажды едва не зашёл в аккаунт, который ему Роберт сделал, чтобы оставить простыню очень важного текста. Сдержал порыв. Прогулки помогали выветрить лишнее напряжение из головы, да и были полезнее.
Элаиза обращала на Марка ровно ноль внимания после ночи. Она снова лезла к Гансу, Алексу, какому-то новому смазливому блондину. Специально вертелась, тварь такая, чтобы Марк чувствовал себя униженным.
— Что за потаскуха, — он не смог сдержать язык за зубами. Но никто не услышал.
— Да, гудбай, Ал, — Элаиза попрощалась с Соколом и, наконец, соизволила заметить Шнайдера.
У Марка давление подскочило. Он одновременно мечтал, чтобы Элаиза подошла к нему, и хотел, чтобы она исчезла. Или исчезли все парни вокруг неё.
— Снова со всеми заигрываешь, — сказал Марк, когда Элаиза подошла ближе, отстраняясь от толпы.
Они стояли вдвоём чуть дальше остальных, но Марку казалось, что Элаиза специально ради него выделила целое отдельное место.
— Ссышь, что тебе снова не перепадёт? — усмехнулась она. Козырёк белой бейсболки скрывал её насмешливый взгляд и делал Элаизу ещё загадочнее.
— Не обольщайся, — на вдохе Марк не сдержал судорожное волнение. — Тот раз был единственным.
— Да я не очень-то и хотела повторять после твоего червяка, — это был удар ниже пояса. — Алекс сегодня в строю, — второй удар. — Ты шаришь, когда Роб погостить залетит?
— Ты и с ним, что ли? — язвительно процедил Марк.
— Не, ему такое не нужно, хотя я бы… — Элаиза мечтательно улыбнулась, сделав паузу. — После татушки на спине чуть не кончила. Ну, ладно. Значит, не сечёшь?
— Вот объясни, зачем тебе всегда надо с кем-то ложиться в постель? — Марк сжимал кулаки в карманах. — Это же противоестественно. Ты сильно вредишь себе.
Элаиза втянула щёки подобно Роберту, когда тот пытался не засмеяться с нелепой фразы Шнайдера. Марк прекрасно знал это выражение лица. Оно его раздражало.
— Хочешь ещё одну бурную свиданку? — Элаиза не стала отвечать на вопросы Марка, снова переключаясь на свою волну. — Может, в этот раз не стухнешь в самом начале, ле.
Как же его раздражало сравнение с каким-нибудь парнём «на перепихон». Марк был выше этого. Когда он заводил девушек, то… это другое.
Хотя тогда для них Марк тоже был парнем для секса. Терри, будучи самой большой сплетницей и обожательницей Шнайдера, рассказывала, как Марк мог подкатить к девушке, которая хотела бы с ним переспать. Уже тогда к нему липли те, кому не нужны были романтические отношения. Лишь секс. Было небольшое количество девушек, которым Марк грел уши, обманывая и зовя к себе. Потом они его ненавидели.
Ну не могло быть такого, что Элаиза просто пользовалась им. Марк старался забыть и смыть ощущение использованности. Сначала он думал, что это стыд из-за чрезмерного перевозбуждения. Элаиза не принадлежала ему. Это не Марк заводил её, а она — его.
Марк не мог владеть ею по-настоящему. Он перестал контролировать ситуацию с момента, как начал думать о ней почти ежедневно. Его бесило чувство привязанности. Его бесило чувство ненужности. Ему было до холода обидно за сравнение с другими парнями. Ему было жутко одиноко из-за того, что не осталось хоть кого-то, кому бы он мог рассказать о переживаниях.
— М-да, лучше бы ты так кончал, чем думал, — Элаизе надоело ждать ответа и она развернулась, чтобы уйти.
— Лучше бы ты не была такой шлюхой, — Марк не знал, злился он или обижался.
— Ты рил? Да по сравнению с Алексом, — она опять сравнила с ним, и Марк жутко напрягся, чтобы не ударить её, — ты, ну, такое, — Элаиза повертела ладонью, — посредственный любовник.
— А ты!.. — Марк едва не порвал карманы пальто из-за того, как сильно тянул трясущиеся от злости руки.
Элаиза невозмутимо встала перед ним и с интересом стала наблюдать. Ждала, пока Марк что-нибудь эдакое ляпнет. А она потом посмеётся. И все остальные подхватят. Марк понял это, когда заметил, как другие наблюдали за драматичной сценой, разворачивающейся между ним и Элаизой.
Алекс лучше? Да уж конечно! Марк шёл обратно домой пристыженный. Думал, как бы размозжить череп Алексу. А потом Гансу. Новенькому блондину. Роберт тоже интересовал Элаизу. Какого чёрта? Сколько ещё времени она будет так себя вести?
— Шлюха. Сука, тварь, — осознание собственной никчёмности вызывало в Марке гнев. Прогулка не помогла. Он вернулся домой, закрыл осторожно входную дверь и глубоко вздохнул.
Бах! С грохотом попавшийся под руку стул полетел в стену и упал со сломанной ножкой. Бум! Со стола слетела куча документов и важных папок. Всё разбросалось по полу. Марк упал на колени и начал рвать их. Рваная бумага летела в воздух, следом были разломанные карандаши и ручки. Марк был так зол, что потерял контроль над собой.
В памяти всплыл образ юного Лоуренса. Так приятно было видеть его попытки избавиться от мнимой ненормальности. Это продлилось недолго. Потом все полетело к чёрту.
К дьяволу.
К Марку.