Полгода Марк пытался понять себя. Всё становилось только хуже. У фрау Шнайдер стали падать продажи на одном из проектов. Новый популярный бренд обогнал её в рейтингах. Весной Марк собирал последние силы, чтобы встретиться с фрау. Он насильно заставлял себя читать скучнейшие бизнес-стратегии, зазубривал до дыр, лишь бы потом был шанс показать себя знающим толк в акциях и что делать в случае потери продаж, как случилось у матери.
Перед поездкой Марк решил освежиться. Вид у него был такой себе, из-за чего он начал загоняться, представляя в отражении недотёпу-отца Валентина.
— Так не пойдёт, — Марк даже перед зеркалом старался держать форму и пытался выпрямить осанку, смотреть с важным видом на самого себя. Выглядел он заспанным, но косметика уберёт синяки под глазами.
Поехал Марк на любимой красной Мазде. Решил никого не брать, боясь, что может не выдержать чужой болтовни. Его всё раздражало. Эти дурацкие тусовки светских персон с их важными видами в костюмах от Адали Кабальеро, Дольче Велареско и прочих дорогих брендах. Все они — пустышки, синтетика, на которую накидывалась сумма за имя. От одного предположения, насколько скучным предстоял вечер, Марк зевнул и потёр переносицу.
Ехать целых семь часов. Дорога такая скучная и однотонная. Сюда не хватало Алекса с его вечными историями про странных водителей в забегаловках. Марк стиснул зубы. Иногда Алекс был таким суеверным. Роберт ещё поддакивал, в шутку, правда.
Зачем Марк разбил телефон.
Вечер с фрау Шнайдер прошёл, как обычно: скучно, лестно, с показом новой коллекции, модной парфюмерией, совместными фотографиями, на которых пришлось красиво улыбаться. Фрау была загружена гостями и на Марка совсем не обращала внимания. Раньше хотя бы спрашивала, были ли у него деньги на проживание. Никакой заинтересованности о самочувствии или желания поболтать. Иногда фрау Шнайдер много говорила с Марком о своих увлечениях, хобби. Вот, она придумала очередную тактику и спросила совета у знакомых. Марк прочитал множество книг. Он занудно сообщил полученные знания, которые не принесли ничего, кроме желания выпить шампанского.
На прощание, как всегда, сухое «благодарю за приезд» от матери. Ни похвалы, ни вопросов — ничего. Марк ужасно устал от всего. Всю ночь он не мог уснуть и ворочался в большой кружевной постели дома у матери. Вспомнилась та единственная ноябрьская ночь с Элаизой. У Марка мурашки бежали по телу.
Надо как-нибудь налаживать контакты. Учиться делать это не путём манипуляций и запугиваний, а ртом, вежливостью. Вероятно, Элаиза была слащава и добра к остальным, кроме Марка. Может, он попробует также? Немного подыграет мнимой добротой, пока не вернётся в строй.
Весь день в гостях у фрау Марк провёл, выслушивая, как отец в очередной раз инвестировал все деньги в бесполезную ерунду и тихо радовался новым проектам. Марк считал, что тот попросту выбрасывал финансы на ветер, когда раздавал их новичкам без опыта. Сколько уже провалов было. Надо почитать об этом и дать какой-нибудь важный совет. Мнения Марка, конечно, не спрашивали, но он считал, что его слова послужат хорошим толчком для обдумывания.
Обратная поездка в Хоккенхайм казалась ещё длиннее и скучнее. Из-за того, что Марк почти не выспался, он плохо ориентировался на дороге и ехал медленно.
— О, Элайза!.. — запело неожиданно радио из машины. Марк сразу его выключил и завертел головой.
Мазда ехала между двумя фурами по узкой дороге. О-очень медленно. Нужно было их обогнать, поэтому Марк искал время, когда фура перед ним немного сместится вправо.
Появился удачный зазор без машин на встречке. Мазда свернула чуть влево и помчалась по разделительной полосе. Едва Марк объехал фуру и встал перед ней, как радостно улыбнулся. Это была первая крошечная победа на несуществующих соревнованиях.
Марк представил себя победителем. Вот он вылезает из красивой гоночной машины, которую подписал сам Шумахер, и идёт забирать кубок первого места. С трибун ему ликует с плакатами фрау Шнайдер. Элаиза в красивом свадебном платье сбегает по лестнице и извиняется за все глупости, которые наговорила. Конечно, Марк прощает её и берёт за руку. На секунду с трибун сыпятся странные замечания по поводу телосложения Элаизы, и Марк одёргивается, но затем видит… другую Элаизу! Она такая красивая, будто сошла с обложек модных журналов. Её свадебное платье с глубоким декольте элегантно сидит на тонкой талии. Чёрные волосы, идеально ровные, развеваются на ветру вместе с финишным флагом. Марк всех победил, всего добился. Он получает в награду признание, похвалу и красивую девушку, из-за которой его никто не осудит. Марк счастлив! Он закрывает глаза, чтобы получить долгожданный поцелуй, и слышит, как вдали раздаётся долгий автомобильный гудок.
Гудок.
Гудок.
Гудок.
БИИИИИИИИИИИИИИИИИП!
Грохот. Резкая темнота.
— …
Глухой голос раздавался издалека. Слышалась ругань. Кажется, ещё треск огня.
— …
Марк очнулся лицом в подушке безопасности и начал кашлять. Отойдя от шока, он мутно глянул вперёд через разбитое лобовое стекло. Передний капот Мазды превратился в груду металла, а перед ней стояла разбитая в хлам Феррари. Её водитель был в сознании и выбирался через сжёванную под давлением дверцу.
— Нет нет нет нет нет… — Марк в шоке мотал головой. Разум охватила жуткая паника, из-за которой он не мог сдвинуться с места.
Его силком вытащили из разбитой машины. После такого сильного столкновения Марку чудом удалось не потерять сознание и отделаться испугом и незначительными ссадинами. Но от этих слов подъехавших к аварии врачей ему стало жутко. Неужели он уснул за рулём? Страховку никто не выплатит. У фрау Шнайдер свои проблемы, а отец инвестировал все деньги в проекты. Марк ещё раз глянул на машину, которую разбил.
Феррари. Одна из самых дорогих марок автомобилей. Машина могла стоить несколько миллионов долларов. Если Марк снимет все деньги со счёта, то останется ни с чем.
— Потом будете думать о выплате, — врач уложил его в шоковом состоянии на койку.
Что же делать? В такой ситуации от вечно высокомерного выражения лица Марка не осталось и следа.
***
Это был сущий кошмар. Почему именно в тот проклятый вечер на встречной полосе оказалась дорогущая Феррари? Почему Марк провалился в мечты о победе и об Элаизе и не заметил, как уснул за рулём? Потом ещё обнаружился вывих локтевого сустава. После того как шоковое состояние ушло, боль резко ударила в левую руку. В больнице первые дни была адская ночь.
После выписки Марк не стал сообщать родителям об аварии. Всё равно фрау даже не позвонила ему. Наверняка она была уверена, что сын в порядке, он ведь никогда не ошибался. Марк сам её в этом убедил. А отец? А ему почём знать. Чтобы потом сыпались нравоучения от того, кто не контролировал приход и отход финансов?
Деньги. Это слово витало перед глазами, как надоедливое тёмное пятно после долгого смотрения на яркую лампу. Марк был дома, лежал на роскошной мягкой кровати и тяжёлым взглядом глядел в ровный отражающий потолок. После больницы из-за боли в локте он не смог сходить в ванную и чувствовал себя отвратительным бездомным. А никто не придёт. Никто не скажет хороших слов. Все только посмеются.
Во что ты превратился, Марк? В ещё одну статистику ДТП. В огромного должника. Почему долбаная Феррари?
— Не чихай, — у Марка ужасно чесался нос. — Не. Надо.
Чесотка ушла, и Марк привстал и осторожно высморкался прямо в край нестираного полотенца, которое лежало с прошлых выходных. Любое резкое движение моментально отдавало в зафиксированную шиной руку. Чихать было физически опасно.
У Марка были деньги, которые можно отдать пострадавшему водителю за машину и причинённый вред здоровью. Страховка отказалась выплачивать компенсацию, кто бы сомневался. На счёте после выплат от силы останется меньше миллиона, а для поддержки инвестиций, оплаты аренды, обслуживания нескольких коттеджей, содержания гаража с авто, внеплановых ремонтов, налогов, коммунальных услуг, платной больницы — ведь потом надо делать повязку и снова посещать врачей, — доставок, мелких обещаний помощи для тех, кто мог добыть ту или иную информацию — для всего требовалась уйма денег. И это лишь малая часть. Марк видел выход только в участии в гонках, где всё бы поставил на себя и выиграл. Но рука… если бы не она.
— Неужели придётся кого-то искать? — впервые Марк позволил себе жалобно заскулить. Головная боль усилилась фактом, что наёмному гонщику тоже надо платить.
И не просто гонщику. Профессионалу. А профессионал стоит огромных вложений. Одно прикидывание экономических формул, о которых Марк начитался за прошедшие полгода и теперь страдал от ума, принесло лишь желание бросить всё и лечь спать. Потом он проснётся, а весь тот ужас с ДТП не будет существовать.
Вспомнилось, что ремонт Мазды тоже стоит кучу денег.
Марк осторожно задёргался на кровати, унимая желание расчесать руку, и продолжил стеклянным взглядом пялиться в потолок, как делал последние несколько часов после сна.
— Ведьма.
В нагруженной голове щёлкнуло. Появился образ Элаизы, которая насылала проклятия. Из-за неё Марк тогда уснул за рулём. Да! Никак иначе!
— Полная чушь, — Марк прискорбно понял, что искать виноватого в данной ситуации было бесполезно. Потому что виноват только он. — Зачем я разбил телефон Роберта? — Марк в неверии медленно мотал головой по подушке.
То, что Элаиза мечтала попасть на профессиональные гонки, только добавляло суеверности трагическому случаю. Марк задумался: а вдруг и все странные рассказы Алекса про дьяволов-байкеров — чистая правда? Что если демоны и ведьмы существуют? В конце концов, Марка ведь прозвали Красноглазым Демоном байкеры Нокфелла.
У него был номер Элаизы. Перед тем, как звонить ей, он задумался, что был бы не против присутствия девушки в доме. Да и хотя бы кого-нибудь, с кем можно просто поговорить.
— Хайлоу? — та ответила привычным приветствием на ломаном английском. — Кто звонит?
Тут Марк вспомнил, что знал номер Элаизы не потому, что сам спросил, а потому, что взял у Роберта. Так сказать, на всякий случай.
Вот случай и наступил.
— Марк. Это Марк, — он чуть не подавился из-за нелепого тона. — Нужен разговор не по телефону, — Марк резко вернул высокомерную интонацию.
— Ао, ништяково, звонок с того света, — Элаиза не звучала насмешливо, но сарказм слышался в голосе. — Ну и как там в аду?
Удивительно. Она не сбросила трубку.
— Мне не до шуток. Тебе удобно сегодня в пять? — Марк старался чересчур не гнуть линию.
— Надо у Алекса инфу подрубить.
Марк зажмурился от неопределённой внутренней боли. Почему он сам Алексу не позвонил? Тот же тоже гонщик, к тому же Марк знал, как водил Сокол. Дать пару советов к вождению, подкатить новую гоночную машину — не вопрос. Да вот только Алекс был крайне капризным. И вообще раздражал Марка. Правда, признаваться в этом не хотелось.
— А ты сама не можешь за себя решить, что ли? — огрызнулся в телефон Марк. Локоть с шиной задел край мягкой подушки, но боль пронзила такая, что лежащий едва не полез на стену.
— Тебя не должно парить, что я там с Алом мучу, — Элаиза не услышала стиснутое меж зубов шипение. А может, специально проигнорировала. — В шесть сегодня возле парковки торчу. Только цветы не тащи и помойся. Про всякие предохранялки можешь не париться, хотя… лучше тащи. Халява лишней не будет.
Она серьёзно решила, что её позвали на интим-свидание. Элаиза вообще думала о чём-нибудь другом, кроме этого?
Марк вздохнул:
— Хорошо, в шесть, возле парковки, цветы не тащу, — сказал он монотонным голосом. — Ты мне нужна. Есть важный деловой разговор. До встречи.
На этом и попрощались. Марк чувствовал себя глупо. Теперь он понимал Роберта, который подтрунивал над ним, когда включал, как Роб сам про себя говорил, «стоун фэйс». По спине пробежал холодок. Марк ощущал себя беспомощным китом, выброшенным на пляж. Стоит ли пересилить навязанные стереотипы и извиниться за свои ошибки?
Следующая мысль — а какие ошибки? То, что Марк разбил телефон, ещё не значило, что его самого надо списывать со счетов. Правда, с финансовых счетов всё равно спишется немаленькая сумма. Мысли тараканами расползлись по комнате. Почему-то мадагаскарскими. Обидные слова Трэвиса и комментарии про якобы облысение задевали. Очень задевали. Укалывали. Неужели, говоря подобные слова кому-нибудь, Марк обижал того человека? Но он же говорил правду. И теперь, получается, надо постоянно врать, льстить? Ещё хуже.
С такими философскими мыслями Марк аккуратно побрёл в ванную.
***
Элаиза стояла на парковке под цветущими позднеапрельскими деревьями. Она приехала на своей раздолбайской иссиня-чёрной Ауди. Марк же заказал такси, но остановил его за углом. Не хотел показывать, что не в состоянии водить. Правда, повреждённую ноющую руку никуда не спрячешь.
— С началом сезона, чертила, — махнула рукой Элаиза. На её пухлых запястьях была куча фенечек с черепушками, крестиками и чёрно-синими сердечками. Ногти с прозрачным лаком выглядели гладкими и ухоженными. Всё это сочеталось с невероятно красивым корсетным платьем с широким вырезом и пышными короткими серо-синими рукавами с чёрными кружевными манжетами. Широкая синеватая юбка-пачка до колен была украшена у самого низа кружевами, напоминающими пиковую колоду карт. Сам корсет — полностью чёрный, плотно утянутый сзади симметричной шнуровкой. Благодаря нему и широкой юбке выделялась талия. На ногах Элаизы были белые атласные колготки и чёрные шнурованные чистые берцы. На бледной с голубоватой тенью шее — широкий тёмно-серебристый чокер. Ровные чёрные, как уголь, волосы немного пушились из-за начёса. Единственная вещь, которая выбивалась из всего эстетично-мистического вида Элаизы — белая хип-хоперская бейсболка, которая закрывала козырьком половину лица.
Марк едва сдержался, чтобы не открыть рот. Никогда прежде Элаиза не одевалась так при нём. Неужели она сделала это для него? В ушах загудела воображаемая толпа: под её гул Элаиза сбегала с лестницы в свадебном платье. Оно было примерно таким же, какое сейчас на ней настоящей. Или Марку почудилось? После ДТП мысли могли перемешаться.
— Кайф. Сегодня вечер обломов, — саркастично выдала Элаиза, заметив идущего к ней Марка. — Ты мог сказать, что у тебя рычаг похерен? — она цокнула, ссутулилась и безразлично пнула сухой асфальт. — Я час завязывала долбаный корсет.
— Это… — Марк был ужасно смущён фактом, что Элаиза и правда постаралась ради него, — я попал в аварию не так давно.
— Да зырю, не кипи, — Элаиза открыла дверцу машины, потянулась к бардачку и достала упаковку жвачки. — Ладно, звякаю Алексу, пускай с трассы прикатывает, — она закинула резинку в рот.
Нет. Ей всё ещё насрать на Марка. Весь этот красивый наряд — показушность. Элаиза — зеркало того, что делал и Шнайдер. Только она старательно подбирала образы. Настоящая ведьма перевоплощений.
— Да, в семь. Секи, я буду в корсете, — Элаиза со смехом разговаривала с Алексом, жуя жвачку. — Да, обломишься развязывать, ну экскюз ми, — она по-пацански расхаживала вдоль серой покоцанной местами Ауди. — Он? — взгляд из-под козырька бейсболки метнулся на Марка. — Однорукий бандит. Ты шаришь? — Элаиза вновь отвернулась. — Я в азартных аут, кореш, а тут фулл гейм овер.
Когда-нибудь она перестанет использовать глупые англицизмы и выражения в речи. Марк, правда, уже не надеялся.
— Отбой, — Элаиза бросила сотовый на водительское сиденье и обратилась к Марку. — Лады, что за ништяки тогда взамен?
— Я хочу сделать тебе предложение, — Марк отвернулся в сторону. Впервые он не смотрел прямо в глаза, чтобы вызвать страх или пытаться разгадать ответ на лице. Ему необходима честность. Из головы не выходила дурацкая картинка со свадьбой. Марк не мог понять, как ему представлять Элаизу: как с обложек журналов или такой, какая она есть? Не осудят ли его за такой выбор? Сможет ли он перебороть страх выбирать ради интересов и иных качеств, кроме внешних данных и финансового состояния?
Марк не задумался, правда, об одной коварной штуке. Его тоже могли выбирать.
***
Неделю назад Элаиза с восторгом приняла предложение поучаствовать в официальном соревновании. Это будет её самый первый заезд, она станет единственной девушкой на кольцевой трассе, где проводили Формулу-1. Никогда ранее женщины здесь не участвовали, но причиной являлся не запрет, а страхи тех, кто делает ставки.
Марк был уверен: он единственный поставит всю сумму на Элаизу. Больше никто не будет рисковать, ведь стереотипы замыливали мозги. Но Элаиза может и проиграть. Официальные соревнования на то и официальные, что в них участвуют профессиональные гонщики. Марк хоть и одерживал несколько раз первые места, но редко, и он прекрасно понимал, насколько кольцевые гонки отличались от обычных любительских на стритрейсе.
К тому же Элаиза гоняла на неподготовленной тачке. Ей нужна была гоночная машина.
— Это моя, — Марк проводил её в просторный гараж.
— Ультима GTR? — удивилась Элаиза, одетая в привычные широкие вещи. — А где какая-нибудь Кобра за полтора лимона? Или меганаковыренная Феррари с ультратурбинами?
От произнесённого «Феррари» Марк болезненно сощурился.
— У Ультимы разгон до ста километров в час меньше трёх секунд, — Марк привычно хмыкнул, проводя пальцами по чёрному гладкому корпусу гоночной машины. Она ему не нравилась внешне: казалась слишком детской и без острых углов. Даже фары прямоугольной формы были сглажены. — Максимальную скорость до трёхсот семидесяти в час брать не нужно. Главное — грамотно входить в повороты.
— М-м-м, — Элаиза с детским интересом стала оглядывать новую большую игрушку. — Не гоняешь, а на ней ни пылинки?
— Я ценю хорошее обслуживание суперкаров, — улыбнулся спокойно Марк, горделиво выпрямив спину. — Кстати, на этой модели изначально стоял другой двигатель Альфа-Ромео, но я заменил на новый блок Шевроле, чтобы увеличить мощность до семисот двадцати семи лошадей. Стандарт, — Марк сосредоточенно глянул в сторону, вспоминая, что новый автомобиль достался ему нелегко. — Пришлось выложить приличную сумму за почти пустую конструкцию с шестицилиндром и собирать другие шасси. Но так удобнее. Конструктор же, — довольно хмыкнул Марк, поправляя чёлку здоровой рукой, — я ещё на БМВ с девятьюстами лошадьми менял, но правила для команд изменили. Пришлось обратно ставить двигатель Шевроле. Хотя старый звук Альфа-Ромео мне нравится больше, чем Шевроле или БМВ. Думаю, обратно переставить, как гонки пройдут.
— Ты поменял огромного девятисотого БМВшного коня на стандартного семисотого осла? — Элаиза с непониманием схватилась за лоб, из-за чего сдвинулась белая бейсболка. — Ёбано-отхлёбано.
Марк тихо усмехнулся. Ему было неожиданно приятно, что Элаиза выслушала монотонную речь.
— Сейчас правила поменяли, — с лёгкой улыбкой продолжил он, смотря на то, как будущая гонщица разглядывала внутренний салон авто через стекло. — Снизили объём до двух и четырёх литров, цилиндры — до восьми.
— Тухляк. Правила официальных гонялок ерунда, — ухнула, выпрямившись, Элаиза.
На момент Марку почудилось, что у неё лицо стало серьёзнее, чем раньше. Это плохой знак. Неужели двигатель её Ауди был мощнее, и она выигрывала лишь за счёт этого? Нет, Марк же сам брал на стритрейсерские заезды мощные авто. Мазда, которая сейчас в ремонте, была на втором месте, а у неё стоял не последней модели двигатель.
— Ладно, чё там дальше? — заинтересованно спросила Элаиза.
— Что-то не так? — Марк смотрел ей в глаза, пытаясь выловить хоть малейшую искру страха. Но в её взгляде играл азарт и холод.
— Она у тебя такая чистенькая и миленькая, как я после дрочки душем, — Элаиза махнула головой на Ультиму. — Ты мою раздолбайку видел? У неё весь бампер в прожёгах.
Марк с содроганием вспомнил заезд у Трэвиса. Правая здоровая рука со шрамом фантомно заныла от боли.
— На официальных трассах крайне редко происходят аварии, — Марк снова накинул на себя высокомерие. — Суть в обгоне честном, а не краш-тестом. Иначе вылет.
Надо бы объяснить Элаизе правила. Но успеет ли? До начала соревнований по круговой трассе осталось меньше месяца. Марк прискорбно глянул на повреждённую руку и подумал, что мог бы и сам попробовать. Меньше рисков. Однако когда он выигрывал в последний раз?
Год назад. Ужасный разрыв.
— Так, — обречённо вздохнул Марк. Сохраняя важный вид, он обошёл машину и встал рядом с Элаизой, — мне надо объяснить правила заезда: как выезжать, как приветствовать, что можно и нельзя. Куда останавливаться. Ещё тебе придётся подстраивать навыки под Ультиму. И, да, желательно без царапин. Совсем. Понимаю, что будет невероятно скучно, но так я… ты не допустишь ошибок и сможешь выиграть.
Ощущался полный провал. Сомнение за сомнением накатывались в огромную кучу. Почему Марк попросту не взял кредит? Вероятно, заиграли отцовские азартные жилки. А может, не прельщала перспектива работы в светских заведениях с важными тётями, как фрау Шнайдер, или важными дядями, как сидящий Уильям Фелпс или те полупьяные величественные персоны, похотливо смотрящие на деньги, как на моделей с показов мод. Марк знал, как фрау любила парфюмерию, как обожала выкройки и придумывать различные дизайны не только запахам, но и оболочке. Стиль Марка — олицетворение её буйных и утончённых вкусов. Но белый цвет особенно ценился.
Вечером, неделю назад, на Элаизе были белые колготки. Они делали её не самые длинные и изящные ноги невероятно завораживающими. Наверное, в белом Марк находил особую эстетику, как и фрау, но боялся привыкнуть, чтобы не потерять чувство вдохновения.
Марк вспомнил, что на приёме у фрау не надевал белый костюм. И никто не обратил на это внимание. Фрау Шнайдер не задала вопроса, почему Марк не пришёл в её любимом белом. Неужели она привыкла и больше никогда не увидит в нём чего-то чудесного, особенного?
— Когда дрифтанём? — Элаиза отвлекла Марка от мрачных мыслей. — Или ты ещё что-то сказать хочешь?
— М-м-м… — медленно опустил голову Марк. — Мне нужно подумать, что в приоритете. Правила или практика с объяснением, правила или практика с объяснением…
— Жесть тебя парит, — усмехнулась Элаиза, оборачиваясь полностью к Марку. — Да и та, и та движуха по теме. Стартуй с любой. Её слушать в тысячу раз интереснее и полезнее, чем твой высокий понт и гундёж «какая ты шлюха, Элаиза».
— Тогда начну с практики, а после… — Марк вдруг широко открыл глаза. — Тебе правда интересно?
— Ну мне-то всегда про тачки интересно, — гонщица насмешливо склонила голову, и её глаза привычно скрылись под белым козырьком бейсболки. — Да, честняк, Роб пересказывал всякие финты. Но он термины путает, а вот по теме музыки может болтать, если его тупо спросить, — издала смешок Элаиза. — Алекс левую хрень несёт постоянно. А я живу в тачках, да я родилась в тачке! — она подняла голову с добродушной улыбкой и весёлым взглядом. — Так что я бы послушала тебя, да, мне интересно.
Ей интересно. Она — первая и единственная хотела слушать советы Марка. Конечно, Роберт был внимательным, но по большей части из-за выполнения контракта. Алексу с самого начала было по барабану, хотя он и знал про авто. Кажется, ещё был Тодд, но тот разговаривал не про автомобили.
— Хорошо, одну минуту, я схожу за ключами, — Марк еле сдержал привычную маску высокомерного подонка. До этого момента ему казалось, что то, каким он был в ней — это настоящий Марк.
Салу Фишеру не повезло столкнуться маской о маску. Его скрытность исчезла резко и по вине Демона. Марк вспоминал об этом, пока не прикрыл дверь в автомастерской.
Что это за безумная волна счастья накатила? Неужели похвала? Полезность? Чувство значимости не наигранного или вынужденного, а настоящего? Но похвала же не от фрау Шнайдер. Марк на секунду испугался, что предавал собственные принципы.
Но не суди, да и не судим будешь.