«Это было хуже урагана из старого фильма Полтергейст», — Алеся, одна из пострадавших студенток.

***

      Вечер, когда Екатерина вернулась в свою комнату, начинался обыденно. Настя ковыряла домашнюю работу по цветоведению. Вся постель соседки заляпалась в гуаши.

      Окно было занавешено лëгкими полупрозрачными шторками, которые едва шевелились от прохладного осеннего ветерка из приоткрытой форточки. В небе высоко стелилась туча, похожая на серое помятое одеяло. Зажигались уличные фонари и свет в окнах соседних домов-панелек, длинных, похожих на многоярусный старый вагон. Слышался шелест стареющих листьев и разговоры где-то там далеко, хотя и со второго этажа можно было разобрать пару слов. Екатерина тихо уселась на кровать и подобрала ноги. Еë постель не примыкала так близко к окну и стояла в самом углу комнаты. Туда Екатерина и уткнулась с сенсорным планшетом в руках.

      — Ты чего так долго? — Настя зевнула и потянулась до хруста в плечах. — В магаз ходила, что ли?

      — Были некоторые дела с учëбой, — едва посмотрела на соседку Екатерина. Настя сидела вблизи окна и как-то загадочно улыбалась. — Что?

      — Я тут один секрет от Кирюхи узнала, — медленно прочесала короткие волосы Настя. — Он про Гошу и касается тебя.

      Екатерина обречëнно выдохнула, разглядывая шевелящуюся шторку.

      — Ну и реакция, Екатерин, — цокнула Настя, вновь ссутулившись над разноцветными кружочками. — Гоша хороший человек, да и парень симпатичный.

      — Если он снова хочет подарить мне коробку Коркунова, то ты еë опять слопаешь.

      У Насти глаза зажглись. Она слишком любила сладости, особенно дорогие, которые доставались ей бесплатно.

      — Как-то это неправильно, — помотала головой Екатерина, доставая бутылку сока.

      До ушей с верхних этажей дошëл чей-то вопль.

      — Ты слышала? — подскочила Настя и подбежала к окну, отодвигая шторку.

      — Слышала, — поëжилась Екатерина, разглядывая силуэт Воронцовой. У Насти шла симпатичная линия челюсти. — Там с улицы видно что?

      — Не вижу, — соседка засучила рукав клетчатой рубашки цвета сепии. — Наверное, это вписка у первокурсников. Слышала от куратора, что сегодня вечером планировали провести.

      Что-то грохнулось над потолком. Но не успела Екатерина и слова сказать, как следом по всей внешней стороне общежития пролетел такой зловещий гул, что содрогнулись стены.

      Трещины поползли по стеклу, ломая мир снаружи. Лицо Насти побледнело мгновенно, она не успела отпрыгнуть от окна.

      — Ложись!!!

      Взрыв выбил стëкла, и леденящий ветер с силой влетел в комнату и моментально исчез. Екатерина вскрикнула и упала на кровать, прикрыв руками голову. Осколки пронзили ногу, но было так страшно, что она не шевельнулась. Лишь спустя секунды до ушей стал доходить плач о помощи.

      Екатерина как сквозь туман оглядела комнату, которая за секунду превратилась в хаос. На полу катались опрокинутые банки гуаши. Цветные кружочки разлетелись по стенам. От шторок осталась багровая рваная ткань. Она будто очутилась в старом фильме с плохими декорациями. Всё казалось ненастоящим. Зябкость и сырость проникли на площадку.

      Настя лежала на спине и хныкала. Она была похожа на манекен, только слишком реалистичный. Осколки стекла прилетели ей в лицо, руки, грудь и живот. Кровь пропитала клетчатую рубашку. Тело едва шевелилось, боясь даже вздрагивать. До ушей Екатерины доносился предсмертный стон в попытке совершить вдох.

      Кто-то с силой стал долбить в дверь.

      — Настя!!! Екатерина!!! Вы живы?!

      Екатерина не сразу узнала испуганные голоса Гоши и Егора. Она ступила в груду стекла, и ногу моментально пронзила режущая боль. Только сейчас Екатерина увидела несколько воткнутых мелких осколков. Настя всë ещë стонала, но так далеко, словно голос еë был из кошмарного сна.

      Дверь открылась. За порогом стояли потрëпанные парни. У Гоши на блондинистой голове был полный бардак из кусков газеты, земли и зелëных разодранных листочков. Егор в ужасе оглядел Екатерину. Кирилл растолкал парней и ворвался в комнату.

      — Настя!!! Вызывайте скорую, быстрее! — в истерике крикнул он.

      Екатерина молча наблюдала за происходящим кошмаром. Мир преобразился так, будто всë происходило как на пыльном киноэкране. Из комнат в коридор ввалились студенты, такие же потрёпанные и с обезумевшими от страха взглядами.

      — Началась война? Что это было?!

      — Террористы?!

      — У нас тоже выбило окна!

      В коридоре не было ни одного целого стекла. Осколки дребезжали на полу из-за снующих туда-сюда людей. Свет преломлялся, и Екатерина с небывалым заворожённым интересом наблюдала расколотый мир, где отражались разбитые лица, небо, коридор общежития.

      Она вдруг вспомнила, как дети боялись смотреть в треснутые зеркала. Нельзя заглядывать в разбитые стёкла заброшенных зданий. За ними всегда была пугающая всепоглощающая тьма, в которой скрывалось манящее зло. В детстве Екатерина с компанией подруг гуляла по заброшенным местам, окружённым тайной нераскрытых преступлений. Любовь к мистике и криминалистике осталась до сих пор.

      Голос Гоши отдалëнно звал Екатерину, но она как под гипнозом переступала мусор и наблюдала суету вокруг.

      — Помогите раненым, ну же!!!

      — Скорая уже едет!

      Мокрый ветер гулял по побитому коридору. Свет то мигал, то появлялся вновь. Со стороны лестницы выбежал полноватый студент, который сегодня должен был проверить комнату Душнова. Вместе с ним — Марина Степановна, выглядевшая белее призрака. Она невнятно мямлила под нос.

      И тут будто молния ударила, возвращая в реальность. Не обращая внимание на боль, Екатерина тут же побежала в сторону Марины Степановны и полного студента. Она чувствовала, что те знали, почему треснули окна. Знали, почему пострадала Настя.

      — Марина Степановна!!! — громко позвала Екатерина, выбегая на лестничный пролëт. — Что это было?!

      Но Марина Степановна убежала. С улицы слышались приближающиеся звуки сирены. Екатерина догнала студента-исследователя.

      — Ай, это не я! Не я! — он начал отнекиваться, когда его схватили за ранец. — Это призрак! Самый настоящий призрак!!! — в панике кричал горе-исследователь.

      Призрак. Комната 213. Екатерина отпустила студента и глянула вверх. С третьих и четвëртых этажей массово спускались остальные жильцы. Все — пострадавшие.

      Настю забрали в больницу. Екатерина слышала от Кирилла, что часть осколков попала в глаза.

      Этой ночью никто не спал.

***

      Прошло две недели. В комнате Воронцовой Насти и Качевской Екатерины осталась только Екатерина. Окна заменили по всему общежитию; полмесяца студенты страдали головными болями из-за стуков молотков, сверления дрели и бетонной пыли. Кому-то поставили новые оконные рамы, где-то обошлось лишь заменой стекла. Ни одного студента без материального или физического ущерба не обнаружилось.

      Екатерине сильно досталось по голеням и стопам. Когда она наступила на стеклянные осколки, то пребывала в коллапсе из страха, смятения и погружения в транс. Сейчас, разглядывая шрамы, Екатерина вспоминала кошмарную ночь.

      В сознании всплыло лицо подруги, растерзанное осколками и искажëнное от шока и боли. Воспоминания перекручивались киноплëнкой вперëд-назад, и с каждой остановкой кадра рот Насти перекашивался сильнее, глаза наливались кровью, разлетающегося стекла становилось больше. Екатерина пока не навещала соседку в больнице. Боялась плохих новостей. Однако следила за Кириллом. По его реакции понимала, что, вроде бы, Настя шла на поправку.

      Комната 213. Всë началось с неë.

      Екатерина так и не решилась подняться туда и рассмотреть еë поближе. Было страшно, но одновременно накрывало любопытство, потому она взяла в привычку подслушивать проходящих мимо студентов и караулить Марину Степановну, которая взяла отпуск на две недели, а сегодня должна вернуться.

      — Перепутано… денег отдали за ремонт… — вахтëрша бубнила под нос и делала записи на листке. — Не забыть позвонить отцу Афанасию.

      Марина Степановна подняла натуженный взгляд на Екатерину.

      — Боже мой, совсем плохо, да? — покачала головой она.

      — Здравствуйте, теперь лучше, — Екатерина вежливо ответила, видя боль в чужих глазах, — у меня только ноги и вещи пострадали. Моя подруга… в больнице.

      — Какой ужас, сколько же вас, бедных, — Марина Степановна болезненно щурилась и продолжала качать головой. Видимо, сегодня к ней подходили ещë студенты. — Но ничего-ничего. Скоро священник придëт, мы комнату освятим и закроем, пока дух не выведется. Потом уж решим, когда новых запускать…

      — Я хотела бы спросить, что произошло в двести тринадцатой?

      Поглядев по сторонам, Марина Степановна начала рыться в нагрудном кармане шерстяной жилетки и, достав сложенную вчетверо бумажку и протянув Екатерине, серьёзно произнесла:

      — Вот, Васька Дулин. Он дольше в комнате был, видел, как окна повыбивало.

      Вернувшись в комнату, Екатерина первым делом полезла в браузер на планшете. Она быстро нашла Василия Дулина в соцсетях: у него было много подписок на паблики с юмором и мистицизмом. Недолго думая, Екатерина написала ему с просьбой встретиться сегодня вечером под предлогом разговора о ремонте комнаты.

      Тот согласился.

***

      — Привет, я от Дулина Васька, — вечером возле входа в общежитие Екатерину встретил усатый студент, которого она видела ещё в университете рядом с Василием. Он протягивал тощую ладонь; пальцы были в чернилах от ручки. — Васëк не смог прийти, так что меня перекинул глянуть, чего там за ремонты.

      — Ага, привет, — вяло пожала руку Екатерина. Она не хотела посвящать в своë призрачное расследование посторонних, а лишь тех, кто непосредственно взаимодействовал с потусторонней силой.

      — Я Влад, а ты?

      — Екатерина. Называй именно так, пожалуйста.

      — А почему не Катя?

      Екатерина ненавидела этот вопрос. «Катей» её называл бывший друг, с которым она рассталась перед поступлением в университет.

      — Не люблю, когда моё имя сокращают. Это звучит по-детски, — фыркнула Екатерина.

      Влад удивился, но кивнул.

      Примерно полчаса Екатерина пыталась разговорить его про случай на четвёртом этаже в комнате 213. Но Влад, как оказалось, ничего толком не знал. Он удивился побитым окнам, ибо не жил в общежитии.

      — Васёк упоминал, конечно, но такой разнос… — разинув рот, Влад оглядывал коридор четвёртого этажа и, сунув руки в карманы потёртых джинсов, которые были нарочно приспущены, шаркал по полу. — Я вот предлагаю что, — Влад повернулся к Екатерине и смотрел в пол, — могу притащить что-то по паранормальной штуковине. Васька, вроде, заныкал доску спиритическую.

      Екатерина не была уверена, что доска ей поможет, но так у неё будет ещё один повод встретиться с Дулиным, когда нужно будет вернуть вещь. Поэтому она согласилась.

***

      Дальнейшие случаи паранормальных явлений Екатерина пыталась выведать сама. Всё началось с новых поселенцев. Марина Степановна говорила, что комнату рано или поздно будут сдавать, но первый студент заселился спустя неделю после освящения отцом Афанасием 213-й.

      На этом всё забылось. Полиция пыталась выяснить, что произошло, в итоге списали на несчастный случай. Это был второй раз, когда события 213-й оборачивали в «случай». В протоколе написали: газовый хлопок. Ни газа на четвёртом этаже, ни хлопка никто не слышал и не видел. Рядом, по наружной стене, пролегала жёлтая газовая труба, но Екатерина несколько раз осматривала её через починенное окно. Целая. Немного облупилась краска.

      Многие вещи Олега Душнова повыбрасывали, хотя Екатерина постаралась разузнать о них побольше. Она представила, как после смерти все её плакаты с героями мультфильмов, рисунки, над которыми было просижено несколько часов, и красочные постеры, ухваченные с фестивалей, оторвали со стены, небрежно скрутили и отнесли на помойку. Туда же отправилась бы одежда: любимые розовые кофточки, лёгкие топы, удобные кеды на липучках. А потом выкинули любимый планшет. От этих мыслей стало настолько тошно и обидно, что Екатерина захотела написать завещание, где она бы предложила отдать вещи в детские дома и приюты для бездомных. Потом какой-нибудь ребёнок порадуется планшету умершей девушки…

      Екатерина покачала головой. Нет, пускай лучше выбросят. Или написать в завещании, чтобы не говорили о смерти владелицы. Столько условностей ради простого действия, что у Екатерины разболелась голова.

      Интересно, каким был Олежа Душнов? Наверное, жутко стеснительным, раз его знали только как заучку, который таскал с собой конспект со всеми лекциями. Екатерина не раз приходила на четвёртый этаж, чтобы банально посмотреть, пришёл ли кто-нибудь помянуть или обсудить случившееся. Пока что она видела только девушку с фиолетовым каре и похожую лицом на Олега, а также Антона — парня в пиджаке и охровых коротких штанах, которые казались ему малы. Антон был другом Олега.

      Возле стенки поставили траурную фотографию с чёрной полосой. Она простояла недолго.

      Жильцы комнаты сменялись по разным причинам. Один ушёл в армию. Потом комнату стали использовать для кратковременного проживания. Тогда произошли два странных случая.

      Первый был с парнем, который разводил девушек на интим. Последняя из пострадавших успела убежать, а потом рассказывала, словно в неё вселилась некая сила, из-за которой она смогла преодолеть страх и спастись. Парня прямо возле комнаты скрутила полиция.

      Второй произошёл во время тусовки студентов. Не совсем ясно, действительно ли там стеклянные бутылки летали и бились по углам, ибо люди находились в нетрезвом виде, но с тех пор комнату заколотили на длительный срок. Теперь дверь 213-й украшали устрашающие таблички и знаки предупреждения об опасности.

      Кто-то жаловался на сигаретный дым из комнаты. Поговаривали, что туда на время заселяли бездомных или перебежчиков. А устрашающие таблички — для отвлечения внимания.

      — Екатерин, ты бы хоть с Гошей поговорила, — Настя вернулась из больницы не так давно. На её лице осталась куча шрамов, но выглядела соседка бодро. — А то он думает, что ты совсем подсела на того мертвяка.

      — Я всего лишь хочу докопаться до правды, — вздыхала Екатерина, оглядывая Настю. На душе свербило чувство вины из-за того, что в момент взрыва стёкол она не смогла даже скорую вызвать. — А с Гошей я разговариваю.

      — «Привет» и «пока» — это разве разговор? — Настя поднялась с кровати и осторожно потрогала лицо перед зеркальцем на расчёске. — Слушай, кого бы я могла косплеить из твоих анимешек?

      Екатерина вспомнила, как незадолго до взрыва рисовала Сакуру в кимоно. Примерно так она представляла Настю. А сейчас подруга напоминала Сакуру после жестокого боя на кунаях. Настя, чуть не лишившаяся глаз, дурашливо улыбалась. Ей никогда не было интересно аниме, как и японская культура, но почему-то она всегда спрашивала Екатерину про увлечения и прощалась лишь с ней, когда уходила с пар. И даже после того, как Настя пролежала в осколках, от неё не слышались упрёки обиды и злости. Екатерина считала её не совсем подругой, хотя и говорила иногда так. Теперь загрызла совесть.

      — Не знаю, — прилетел ответ. Екатерине не хотелось сравнивать Настю с Сакурой. — На какую-нибудь крутую девчонку.

      — Крутую девчонку, — усмехнулась Настя и привычно прочесала пальцами отросшие пепельные волосы. Сейчас ей бы очень подошла шляпа, до сих пор висевшая на стене.

      Когда Настя вернулась, Екатерина хотела извиниться перед ней. Но вот за что? Это же не она разбила окно, навредив всему общежитию, а потусторонняя сущность. Накатило наваждение, будто в огромном пазле в виде старого церковного витража не хватало деталей. Так хотелось их найти, чтобы рассмотреть.

      Хотелось избавиться от чувства страха, которое одолевало до мурашек по ногам и холодных пальцев. Екатерина боялась встретиться с паранормальным, но не признавалась себе.

      — Екатерин, эй, ку-ку, — Настя нагнулась, упëршись руками о колени, и удивлëнно уставилась яркими зелëными глазами. — Какой-то нервяк у тебя, подруга.

      — Прости, — выдохнула Екатерина, стыдливо прикрывая глаза ладонью. — Я всего лишь задумалась.

      Она позволила себе вновь взглянуть на лицо Насти, пока оно рядом. Порезы где-то глубокие, где-то едва видны. Удивительно, что осколки не задели брови. У Насти они широкие и густые.

      — Я была в таком шоке, когда случился чудовищный взрыв… — пробормотала неверяще Екатерина. — Поверить не могу, как тебе досталось.

      — Так ты такая понурая из-за меня? — Настя впервые так удивлëнно уставилась, но тут же улыбнулась. — А я думала, что ты совсем замкнутая со своими анимешками, — она звонко засмеялась.

      Боже, какой стыд. Екатерина не привыкла так открываться перед людьми, тем более показывать слабости. Ей прельщало, что многие смотрели на неë, как на зубрилу, у которой иногда можно было списать. Что же Настя Воронцова? Возможно, она считала Екатерину подругой. Но что за подруга такая, которая в случае опасности впадает в ступор и ничего не делает?

      — Насть, я очень хочу узнать, что произошло, — Екатерина чувствовала, как глаза начало жечь. — Это какой-то бред… — она уткнулась носом в погасший экран планшета. — Может, это даже не мистика!

      — Жесть, — Настя без спроса уселась рядом на кровать Екатерины. — Но, знаешь, я могу прикрывать твой зад от Марин Степанны и всяких оболдуев мимоходящих.

      Камень словно упал с плеч. Настя совершенно не злилась, хотя была на волоске от смерти в тот роковой вечер.

      — У меня маленькая просьба, — Екатерина облокотилась к углу кровати, которая стояла теперь далеко от окна. — Не говори про Гошу, пожалуйста.

      — Замëтано, подруга, — Настя вытянула руки. Они казались крепкими из-за мужской рубашки.

      Екатерина улыбнулась и впервые позволила Насте себя обнять.