- Русалка!!! – восхищенно закричал Феликс.

- Ай-и! – взвизгнул тот и шлепнулся с камня в воду. – Не ори так!

- Ой, - шепотом говорит Феликс, - Извини, не хотел пугать.

Парень-русалка (русал?) снова взбирается на камень, опираясь уже на локти и корчит возмущенную рожу:

- Да кто тут испугался?! Я? Тебя? Да ты меньше малька в длину.

Феликс не знает, какой длина у мальков, но его явно пытаются оскорбить. Впрочем, он не оскорбляется, а только пялится на собеседника во все глаза: с ума сойти, с ним говорит русалка!

Весь он какой-то нечеловеческий: даже если не смотреть на хвост. Чернющие волосы на ярком солнце слегка поблескивают красным и ложатся на плечи как-то уж слишком красиво; уши немного вытянуты как у эльфа, но заканчиваются не кожей, а блестящими плавниками. Лицо явно неземное: глаза такие милые и вроде вытянутые, а вроде кругленькие, пухлые губы, на которые, кажется, надавишь – лопнут и польется морская вода изнутри; мягкие щеки, смешной нос, который так и хочется потрогать пальцами. Кожа – бледная, не тронутая солнцем – блестит уж совсем неестественно.

Феликс думает, что бы ему сказать, а он картинно-изящно поправляет волосы плечом и улыбается, глядя на мальчика сверху вниз.

- А как тебя зовут? – почти шепотом спрашивает он.

- Хван Хёнджин, - отвечает русалка. – А ты зачем шепчешь? Я тебя не пугался. Просто не надо орать громко и резко, у меня слух хороший.

- Хорошо, - отвечает Феликс.

У русалок хороший слух – забивается ему в голову.

- А ты правда русалка?

- Ну… Наверное? - отвечает Хёнджин уже не так напористо.

- Как это? – недоумевает Феликс. – У тебя же есть хвост, и ты живешь в океане.

- Ну да, у меня есть хвост, и я живу в воде, - соглашается Хёнджин. – А русалки-то кто такие?

Феликс недоумевает еще сильнее. Как это: русалка не знает про русалок?

- У русалок хвосты и они живут в воде. Ты русалка, - он хмурится. – почему не знаешь? А, или, может, вы себя по-другому называете…

- Никак мы себя не называем, живем и живем, - злится не-русалка. Откуда мне знать, как нас назвали люди?

- Но ты же говоришь по-английски, - Феликс чего-то не понимает. – Слова знаешь.

- По-английски? Как я говорю?.. – Хёнджин смешно вертит головой и кривит лицо.

- На английском языке. Мы с тобой говорим на английском языке.

- А, так это значит «по-английски». Ну… Мы рядом с людьми живем. Всегда, наверное, жили рядом. И там, где вы есть – а вы везде есть, куда только на своих маленьких ножках не заплываете! – вы всегда разговариваете. А мы слушаем. И как-то так, наверное, выучилось…

Это, наверное, как у маленьких детей, понимает Феликс. Мама говорила ему больше разговаривать вслух рядом с Оливией, когда она была маленькая; и сама разговаривала, все время задавала ей глупые вопросы. «Вот это кто – братик это!», «А это что? – Молоко! – Хочешь молоко, хочешь пить?» Феликс тогда сам еще был маленький и очень злился: эта маленькая сестра такая глупая! Потом он подрос, и Оливия подросла; мама не спрашивает у сестренки, знает ли она, как зовут собачку, а Феликсу уже не на что беситься, и они иногда читают ее детские книжки вместе с Рей.

- Мм… - задумчиво мычит Феликс. – Понятно.

- Тебе понятно?

- Ага, понятно.

Хёнджин немного молчит, неотрывно смотря на человечка перед собой, и спрашивает:

- А у тебя есть имя?

- Есть конечно! – сразу отвечает мальчик. – Меня зовут Феликс Ли.

- Приятно познакомиться, Ли, - что-то шлепает сзади, видимо, хвост.

- Да не, «Ли» – это фамилия…

- То есть, ты Феликс. А почему у тебя имя наоборот?

- Это у тебя оно наоборот. И вообще корейское.

Русал возмущенно плещет в воде хвостом; пухлые губы драматично вытягиваются буквой «о».

- Нормальное у меня имя!!

- Нормальное, красивое у тебя имя, - соглашается Феликс. Видимо тут опять недопонимание. – И из Кореи.

- Что значит «из Кореи»? – возмущение быстро сменяется любопытством.

- Страна такая есть, называется Корея, - пытается объяснить мальчик. – Там говорят на корейском языке. У тебя имя как у корейца.

- А-а, понятно. А у тебя имя английское? Значит, мы в Англии?

Если так копаться, можно ведь до таких сложных вопросов дойти, которые просто не объяснишь тому, кто не живет на суше!

- Мы не в Англии, мы в Австралии. Здесь тоже говорят на английском. – Феликс чешет затылок и продолжает объяснять. – А имя у меня английское, но фамилия корейская, кстати… Блин, как все сложно! – он шлепает ладонью по камню.

- И не говори! – шлепает Хёнджин хвостом с другой стороны. – Зачем вам эти языки и страны? Просто живите все вместе. Земли все равно мало, а вас много. И так, наверное, уже не помещаетесь.

- Земли тоже много! Ты ее просто не видел. И мы прекрасно помещаемся.

- Может и не видел, но воды все равно больше, чем земли, - самодовольно отвечает русалка.

Феликс замолкает. Ну, вообще-то здесь он прав… И города, в которые стремятся люди, на самом деле, на самом переполнены – он слышал от папы.

- Так… Что это ты здесь делал?

- Что я делал? – Феликс не понимает, о чем речь.

- Ну, ходил в разные стороны, пинал своими короткими ногами песок и воздух. Это зачем?

«Пинал своими короткими ногами песок и воздух.» Ой, блин, как стыдно-то. Феликс густо краснеет.

- Это… Я тренировался!

- Тренировался?

Он произносит это слово так же, как и названия стран и языков – будто впервые слышит. Весьма очевидно, на самом деле: чему могут тренироваться русалки? Плаванию на скорость? Ловле рыбы в минуту?

А еще именно в незнакомых Хёнджину словах наиболее заметен его легкий акцент, который Феликс поначалу принял за необычную манеру речи.

- Тренировался… Драться. Называется тхэквондо – это когда используешь особые движения ногами, - объясняет на пальцах Феликс как своим родственникам.

- А-а, понятно, - Хёнджин медленно качает головой вперед – русалочий жест? – это чтобы защищаться, когда на тебя нападают другие люди. И вот опять всему нужно название.

- Ну, не то, чтобы на меня нападали…

- М-м.

Русал делает понимающее лицо, но Феликсу кажется, что он что-то понял не так.

- Ну, на меня тоже редко нападают. Я ядовитый!

- Ядовитый?!

В мультике про русалочку явно ничего не знали про русалочек. Видимо, как рыбы бывают ядовитые, так и русалки тоже.

- У тебя есть клыки, а в них яд? – живо интересуется Феликс.

- Клыки у меня есть, - соглашается Хёнджин. – Но яд не там. Хочешь покажу?

- Давай!

Хёнджин немного соскальзывает с камня и, держась за шершавую породу, переползает ближе к Феликсу, оказываясь гораздо ближе.

Феликс завороженно ахает – русал лежит на животе совсем рядом, и на задней стороне его хвоста, там, где у людей бедра, красуется яркий красный плавник.

Он волнистый у края, махровый, как у аквариумных рыбок, но держится раскрытым на косточках ровно, совсем как у рыб. Коричневато-тусклый у основания, с белыми пятнами, он алеет к середине и немного розовеет к краю. Всего плавника, сверху донизу, не разглядеть – он длинный и уходит концом под воду.

Феликс не может сдержаться и прикасается в волнистому краю: скользкий, он кажется мягче шелка на ощупь, косточки гораздо толще и крепче рыбьих, кажутся такими твердыми.

Хёнджин горделиво хмыкает откуда-то сверху, и Феликс вдруг осознает, что только что облапал русала без разрешения.

- Натрогался? А теперь убери руки.

Феликс отдергивает ладони и убирает их на камень. На пальцах все еще фантомно ощущается слизь с кожи плавника.

- Да не прям совсем… Ладно, смотри.

Хёнджин расправляет плавник насколько может, так, что он выглядит натянутым и начинают просвечивать кости. Феликс смотрит – красиво. Но причем здесь яд?

- А смотреть на что? Красиво, конечно…

- На край смотри! Неужели у тебя глаз нет? – оскорбленно шипит Хёнджин.

Феликс послушно смотрит на волнистый, как у летнего маминого платья, край.

- Ну.

Русал шипит снова и подползает ближе.

- Положи свои руки сбоку… Нет, не сюда, ближе. Теперь смотри на край, хорошо смотри.

Феликс смотрит: на махровом краю будто из лучевых костей резко выскакивают небольшие шипы в пару сантиметров. Они прозрачные, словно рыбьи кости (почему словно?) и очень-очень острые даже на вид.

- Ого, круто… - мальчик замирает с открытым ртом.

- Я знаю! – самодовольно улыбается Хёнджин. Ядовитые шипы, как же это круто! Вдруг русал уже не кажется глупым и неуклюжим. – Только не трогай руками! Они ядовитые.

Он втягивает шипы обратно, и очень вовремя: Феликс уже успел к ним потянуться. Мальчик осторожно сжимает пальцами плавник по бокам, вокруг тех мест, откуда вылезали шипы. Сейчас плавник снова выглядит красивенько и гладенько.

- Вот, видишь. Поэтому на меня редко нападают. На хвосте точно такие же, даже больше.

- Я думал, что русалки неядовитые… Но ты, оказывается, так на рыбу-крылатку похож.

- На какую рыбу?..

Вряд ли он ни разу в жизни не видел рыбу-крылатку, думает Феликс. Но, кажется, он не знает многих названий.

- Красно-белая рыба, очень ядовитая. У нее хвост и плавники похожи на перья. Ну, как у птиц.

- А-а, понятно, - замолкает Хёнджин и смотрит на свой хвост. – И правда похож, оказывается.

Феликс тоже смотрит на его хвост. Чешуя на нем гладкая и плотная, очень мелкая; на ощупь чешуйки наверняка не различить. Молочно-белый, немного прозрачный, как у мальков с красно-коричневыми прожилками и пятнами.

- Вот блин, - Хёнджин кривит лицо и недовольно плещет хвостом где-то внизу, в воде.

- А что так? Красивые рыбы.

- Ничего они не красивые! – немного наигранно бушует он. – Они мерзкие. Занимают все пещерки в кораллах, и просто так не избавишься. И вообще: не сравнивай меня с рыбой! Я не рыба!

Хёнджин немного дуется; Феликс невольно на него засматривается. У всех русалок такие пухлые губы?

- Конечно, не рыба. Ты русалка, - дождавшись, пока обиженный Хёнджин сосредоточится на нем, он добавляет, - А кто не мерзкий? С кем тебе нравится жить? А кого ты ешь?

Хёнджин перестает злиться, расслабляется и принимается рассказывать.

Пока солнце спешило к закату, Феликс успел много чего узнать. Самые милые на рифе – полосатые рыбки с черепашками. С морскими змеями тоже легко ужиться. Еще русалке нравятся дружелюбные большие «как акулы, но не охотятся» - дюгони. Питается он всем, чем угодно, от водорослей до любых видов мяса, а живет где-то на рифе, в удобной пещере у самого дна.

Еще, как они с трудом подсчитали, русалки живут дольше людей – Феликс предположил, что примерно раза в два. И Хёнджин, оказывается, еще не взрослый; он где-то подросток, и у него только недавно стали наспинный плавник отрос.

(Наверное, поэтому он так радостно им хвастался.)

А еще Феликс раскрыл большую русалочью тайну. Нет, это совсем не тайна, и не то, чтобы большая… Но русалки в каком-то смысле – реальные сверхлюди. Они слышат, видят и чуют куда лучше людей; а еще они очень сильные и быстрые. Поэтому Хёнджин приплыл так неожиданно быстро – он услышал, как Феликс кричит с берега; и именно из-за чрезвычайно чувствительного слуха резкие крики мальчика оказались для него мучительны. И эти же необычайные характеристики помогают им не попадаться людям на глаза, даже если живут рядом.

- Рядом с местом, где я живу, - рассказывает Хёнджин, - иногда проплывают лодки с учеными. Они такую умную чушь говорят! Никогда их не понимал, они мне не нравятся.

Но пока ученые соберутся для погружения, пока засунут свои стареющие человеческие тела в водолазные костюмы, он уже сто раз успеет сняться с места и уплыть, говорит он. А вот с дайверами повеселее: они молодые, жизнерадостные, полны восхищения и предвкушения. Их разговоры слушать понятнее и интереснее: если они разговаривают про кораллы, то так и говорят – «коралл» - а не бормочут какую-то непонятную чушь, приправленную бесполезными фактами про виды и скорость роста. Хёнджину так хотелось выплыть перед ними, помахать руками и хвостом – обрадуются ли эти смешные радостные люди? Один раз он даже подобрался к ним близко, выглянул из-за больших коричневых наростов и едва не выдал свое присутствие, но вовремя усмирил любопытство и скрылся.

Феликс же в свою очередь успел рассказать ему про школу и тхэквондо, про город на суше – «Сидней» – «опять названия!» – про то, какие машины люди себе построили для передвижения.

Хотел еще рассказать про свою семью и друзей, но вот именно в этот момент мальчик вспомнил, что его вообще-то ждут дома – солнце близилось к закату.

- Меня мама с папой ждут! – ахнул он.

Феликс сразу подскочил с песка, на котором они валялись – от волнения захотелось сразу побежать домой.

 - Мама с папой? – заинтересованно посмотрел на него Хёнджин. – Это кто?

- «Мама» и «папа» – это мужчина и женщина, у которых я родился, - объясняет ему Феликс. – А твои родители тебя не ждут?

Хёнджин – русалочка-подросток. И у него так много свободы, думает Феликс! Он живет в своей собственной пещере, может плавать по всему рифу как ему хочется и даже уплыть в кругосветное путешествие по океанам!

- Не-а, - лениво качает головой Хёнджин. – Когда я вообще их в последний раз видел?.. Несколько «лет» назад уже, наверное.

Феликс удивленно разевает рот. У них настолько плохие отношения?

- Ой. Извини. Вы, наверное, поссорились?..

- Поссорились?.. Нет. Зачем нам ссориться? – по лицу Хёнджина Феликс понимает, что они опять столкнулись с межвидовыми различиями.

- Ну, вы не живете вместе, они о тебе не заботятся.

- А ты со своими родителями что, всю жизнь жить будешь, чтобы они о тебе заботились?

- Ну… Нет, конечно…

- Ну вот, видишь. Зачем с ними жить всю жизнь, когда ты и сам все можешь?

- Это у людей немного не так, - хмурится Феликс. – Конечно, я, наверное, буду жить один, когда вырасту, у меня будет своя семья, жена, дети… Но не буду же я забывать своих родителей! Я их люблю и буду разговаривать с ними каждый день по телефону, и буду ездить к ним на выходные и на праздники.

- Странно у вас, людей. Зачем вы так клеитесь друг к другу?

- А ты не общаешься с другими русалками? – интересуется Феликс. Ну не может же у Хёнджина не быть друзей, он же такой классный.

- М-м… - русал неопределенно наклоняет голову в сторону. – Общаюсь иногда. Риф большой, там много кто живет. Но с родителями нет. «Маму» вообще давно не видел, уже забыл, какое у нее лицо.

То есть русалки друг друга не любят? И почти не дружат? Бедный Хёнджин, думает Феликс. Ему ведь явно хотелось поговорить.

- Это… Так ужасно, - сочувствует ему Феликс. – Быть одному.

- Почему ужасно? Еды больше, - Хёнджин безразлично наклоняет голову в другую сторону.

Ну, видимо, это различие придется просто принять, решает Феликс. Но они все равно будут друзьями! Они же уже подружились.

- Окей… Тогда я, наверное, пойду, мне пора, - решает мальчик.

- Домой? – немного грустно спрашивает Хёнджин.

- Ага, домой, - вздыхает Феликс. Домой ему не очень хочется. – Ты приплывешь завтра?

- Конечно! – веселеет Хёнджин. – А ты принесешь еду?

- Принесу! – обещает мальчик. – Приплывай в то же время, можно пораньше!

Феликс машет рукой и медленно отходит спиной, смотря на лежащего на песке русала. Он лежит на песке на животе, опираясь на локти и неловко повторяет жест.

- Я приду, - негромко говорит он, продолжая шагать, и смотрит, как отдаляющийся Хёнджин снова машет рукой – по-русалочьи особенным, медленным и красивым жестом, будто он в воде.

Феликсу так нравится то, как тот говорит и двигается. Как здорово иметь друга-русалку! Ни у кого такого нет!