Драконы терроризировали их королевство многие поколения. Многие поколения отдавали своих дочерей драконам, чтобы избежать их гнева. До момента, пока дракона не убил первый осмелившийся на это человек, прозванный драконоборцем.

***

Зима в этом году теплая. Приготовления к свадьбе идут полным ходом. Иной раз Чанбину кажется, что он в этой ситуации самый спокойный. Несмотря на то, что именно он в скором времени женится. Он оправдывает это тем, что просто осознает важность события, но при этом не испытывает к невесте никаких чувств. Разве что совсем лёгкую симпатию, больше дружескую. Они не слишком близки. Простой народ уверен, что это брак по любви. Их окружение знает, что это просто политика. Выдать наследницу трона, старшую из двух дочерей, за правнука драконоборца — звучит как хороший план.

Свадьбу проводят, вспоминая подвиг драконоборца, повторяя ритуал, которым раньше призывали дракона, чтобы отдать ему новую жертву. Люди не боятся запевать ритуальную песню, все знают, что дракон давно мёртв. Невеста, лежащая в узкой лодке на другом конце небольшого озера, ждет, когда её притянут к другому берегу. Раньше на таких лодках отправляли нескольких девушек, чтобы дракон мог выбрать жертву. Сейчас это лишь напоминание о прошлом.

Канат натягивается, под песню лодка начинает движение. Ничего не может омрачить день, ничто не может пойти не так. Единственное, с чем им не свезло, так это пасмурная погода вместо ясного неба.

И все же, за шумом толпы становится слышен рёв. Он нарастает издалека. Тень падает на землю. Тень огромного крылатого ящера.

Радостные возгласы сменяются криками ужаса, когда из-за облаков выглядывает тело ящера. Дракон, самый настоящий. Огромный, сверкающий острыми чешуйками и разевающий пасть. Чанбину кажется, что у него немеют руки от зарождающегося внутри ужаса.

Драконы же мертвы. Этого дракона не должно здесь быть. Он он здесь, призванный ритуальной песней и, вероятно, планирующий забрать его невесту, всё ещё находящуюся на лодке посреди озера, словно жертва в очередном ритуале. Дракон кружит в воздухе.

Чанбин зовёт на помощь. Да, для свадебного ритуала он должен вытащить лодку сам. Но сейчас это просто надо сделать быстрее. Несколько крепких мужчин хватаются за канат вместе с ним. Лишь бы успеть. Дракон пытается вцепиться в деревянный корпус когтями, но лодка выскальзывает в последний момент.

Они всё же вытягивают её к берегу, в тот самый момент, когда дракон снова готовится вцепиться мощными лапами. Чанбин хватается за руку девушки, чтобы вытащить её из лодки на сушу. У него получается, но в последний момент он поскальзывается на мокрых береговых камнях и сам оказывается в лодке, ударяясь головой о борт. Тело дракона загораживает весь свет. Он слышит скрежет когтей о дерево. Лодка рывком отрывается от земли и стремительно поднимается в воздух. Прыгать с такой высоты будет самоубийством. У него слишком кружится голова и темнеет в глазах…

***

Он просыпается в темноте. Голова раскалывается, воспоминания заполоняют сознание, но до последнего хочется верить, что это лишь кошмарный сон. Однако твёрдый и холодный камень под ним говорит об обратном. С кряхтением, Чанбин поднимается на ноги. Он словно в какой-то яме, сверху видны проблески солнечных лучей. Возможно, он всё же сможет выбраться, если постарается. Он должен. И будет хорошо, если в процессе он убьет дракона.

Во-первых, надо выбраться из ямы, но спуск слишком крутой. Однако он не ровный, если цепляться за мелкие выступы, то может получиться. Попытка, вторая, пятая… Пальцы болят, ладони кровят от острой шероховатости камней.

— Не пытайся выбраться, — звучит откуда-то хриплый и глухой голос. Чанбин оборачивается, в поисках источника звука. — Здесь дракон не сможет добраться до тебя, здесь ты в безопасности.

— Что… Кто ты? Где ты?

— Не важно, — отрезает незнакомец. Голос определённо мужской. У Чанбина столько вопросов. Разве дракон похищает не только девушек? Он оказался здесь по случайному стечению обстоятельств, но этот человек… Он замечает небольшую щель в каменной стене. За ней виден крохотный кусочек чьей-то кожи.

— Разве дракон похищает не только девушек? Кто ты? — все же озвучивает он свой вопрос.

— Но ты тоже не девушка, — хмыкает незнакомец. — Дракону не важно, кого забирать, — голос его звучит блекло, безэмоционально. — Наслаждайся спокойствием, пока дракон спит. После он снова попытается тебя убить.

— Спит значит… Надо попытаться выбраться в это время. Склон крутоват, может найти другой способ? — размышляет вслух Чанбин.

— Нет другого способа, — обрывает его незнакомец. — Нет никакого способа.

— Сколько ты тут? — спрашивает его Чанбин. — Как тебя зовут?

— Зовут… Я здесь очень долго.

Чанбин задумывается. Он видит лишь кусочек голого плеча через щель. И замечает, что этот камень тоньше, чем кажется. Найти среди обломков достаточного размера камень не так уж и сложно. Чанбин с размаху бьет им стену. Появившаяся на ней трещина даёт надежду. Несмотря на боль в руках, он бьет снова и снова, несмотря на протест незнакомца за ней, пока не пробивает дыру. Затем ещё, проем становится больше. С трудом, но он может пролезть в него, оказываясь в каком-то узком коридоре.

Он смотрит туда, откуда, должно быть, звучал голос, и натыкается взлядом на молодого юношу, смотрящего на него совершенно испуганно. Здесь темнее, он не может его хорошо разглядеть. Он понимает, что это место подобно коридору, а значит куда-нибудь да приведёт. Но почему этот человек сам не ушёл? Возможно, этот коридор узок для дракона, а значит тут можно хорошо прятаться.

— Эй, — окликает он. — Сколько бы ты тут ни был, надо выбираться. Идем.

— Зачем ты это делаешь? Ты так хочешь умереть?

— Нет, я очень хочу жить. И не намерен протирать штаны в той пыльной яме. Ты можешь пойти со мной. Или остаться сидеть здесь, дрожа от страха. — Он делает несколько шагов навстречу к незнакомцу и пытается схватить за руку, но тот отшатывается, не дав коснуться голой кожи.

— Пожалуйста, не трогай меня, — просит он как-то слезливо.

— Выбор за тобой.

Чанбин уходит. Он не планирует рассиживать здесь, уговаривая этого человека. Выбраться из этого проклятого места и привести с собой ещё одного спасенного было бы хорошо для его репутации. И все же, он не обязан. Особенно если тот сам не хочет спасаться. Шорох за спиной привлекает внимание. Чанбин оборачивается и с удивлением замечает, что незнакомец следует за ним, хоть и старается держаться поодаль.

Коридор длинный, то и дело сужается, что Чанбин с трудом протискивается. Широкие плечи становятся существенным препятствием. Но он был прав в своих догадках, коридор выводит их на свет. Эта часть пещеры озарена солнечными лучами. Чанбин чувствует, что наконец-то может вздохнуть свободно.

Тот юноша выходит следом. Чанбин задается вопросом, почему он не выбрался раньше. Впрочем, это не его дело. Он не спрашивает, только рассматривает его с любопытством.

Он высокий, какой-то тонкий совсем. Держится за свои плечи, словно бы дрожит от холода как осиновый лист. Он смотрит на Чанбина большими, испуганными глазами, в которые лезут длинные светлые волосы. Он сжимается, горбится, словно желает казаться меньше.

— Дракона нет, — тянет Чанбин, осматриваясь, наконец сумев оторвать взгляд от этого юноши.

— Хёнджин… Меня зовут Хёнджин, — отзывается теперь-не-незнакомец.

— Со Чанбин. — Он протягивает руку для рукопожатия, но Хёнджин мотает головой и отходит на шаг назад. Никаких прикосновений.

— Дракон… Мог улететь. Пока он не вернулся, на острове мы одни.

***

Они действительно одни. Первые несколько дней пребывания Чанбина на этом острове. Несмотря на зиму в его доме, здесь словно бы вечное лето. Редкие деревья оказываются плодовыми, наполненными поспевшими фруктами, в воде полно рыбы. Так что с голоду умереть не выйдет. Дракона нигде не видно и не слышно. Хёнджин держится рядом с ним. Несмотря на его слова, о том, что он здесь очень долго и боится дракона, он словно бы не хочет покидать остров. Чанбин ищет способ выбраться. Лодок на острове нет. Но есть множество вещей, прибитых к берегу с затонувших кораблей. И сами корабли, поломанные, прибитые к берегу словно после сильного шторма. В сундуках полно всего, но в большинстве своём эти предметы бесполезны. От лодок — только куча дерева, однако, если постарается, он сможет отремонтировать одну для себя и, может быть, Хёнджина.

Хёнджин не особо разговорчивый. Чанбин убеждается, что его слова о длительном пребывании в одиночестве — правда. Об этом говорит не только тонкое тело, но и исхудавшая одежда, его совсем короткие рассказы о прошлом. Он словно бы не помнит о времени, когда жил с людьми.

На пятый день возвращается дракон. В свете яркого солнца блестит грязно-белая чешуя. Он ревет оглушающе, до противного громко. Находясь на открытом воздухе, Чанбин чувствует себя под прицелом. Он вспоминает слова Хёнджина, которого сейчас рядом нет, и бежит обратно под каменный навес. Дракон с грохотом приземляется. Скребет кривыми когтями, пока ползёт следом, под каменный свод. Чанбин скатывается вниз, в ту яму, где проснулся в первый раз. И верно, дракон тянет лапы, пытается просунуть голову, но Чанбин далеко от него, да и каменные стены слишком узкие, чтобы он смог пробраться.

Дракон рычит, хрипит, злится, но ничего сделать не может. Чанбин несколько часов прячется в пещере, перед тем, как дракон убирается прочь. Только после этого он выбирается, через тот пролом, по коридору, где впервые встретил Хёнджина. В душу закрадывается тревога за этого юношу. Он так и не увидел его. Дракон же не убил его?

Он находит его на другом конце острова. Дракона снова не видно. Хёнджин сидит на камнях, сжавшись и смотря куда-то за горизонт. Услышав шаги, он испуганно оборачивается, но тут же облегченно выдыхает.

— Дракон не добрался до тебя, — шепчет он.

— Где ты был? — спрашивает его Чанбин. Он рад, что Хёнджин жив, но, если он прятался на острове, то Чанбину хотелось бы знать о ещё возможных безопасных местах.

— Я… Прятался, — коротко отвечает Хёнджин, тут же отводя взгляд.

— Надо выбираться с этого проклятого острова.

— Ты хочешь уплыть? — зачем-то спрашивает Хёнджин.

— Конечно, — удивляется Чанбин. — Разве ты не хочешь вернуться домой?

— Не знаю…

Ответ Хёнджина в какой-то степени расстраивает. Чанбин осознает, что привязался ему. И ему очень хочется спасти его от жизни под гнётом этого ужасного ящера. Только Хёнджин совсем не дает к себе приближаться. Словно чего-то боится. Но Чанбин всё равно чувствует к нему… Что-то. Он не уверен точно, возможно, это жалость. Возможно всё дело в том, что Хёнджин на этом острове единственная его компания.

В их взаимоотношениях говорит в основном Чанбин. Рассказывает о жизни в их городе, о прошлом, о драконоборце, как бы пытаясь вселить в Хёнджина надежду, что дракона можно одолеть. Можно спастись. Хёнджин слушает внимательно, иногда даже завороженно. По нему видно, что компания Чанбина ему интересна. Но почему-то Хёнджин все равно не хочет покидать остров, не объясняя причины.

Чанбин заканчивает ремонт. Лодка, конечно, не идеальная, но он надеется, что сможет уплыть на ней. Понять бы, в какую сторону плыть. С острова видна только бескрайняя вода. Планы вновь рушит дракон. Чанбин не знает, радоваться или переживать, что он снова один перед ящером. Хёнджин куда-то запропастился, но скорее всего где-то в пещере. На улице проливной дождь, им остается только прятаться от него под сводом пещеры.

Дракон перекрывает ему путь к яме, заставляя срочно искать новое убежище. Чанбин находит ещё один коридор, с трудом уворачиваясь от огненного рева, он забирается туда и идёт вперед, карабкается, лишь бы дракон не последовал. Он и не может. Слишком узко. Лаз уходит вверх, в конце концов выводя его к обрыву. Тонкой полосой проходит каменный выступ. Остров напоминает огромный драконий скелет. И это, судя по всему, голова и один из массивных клыков. Услышав шорох позади, Чанбин ненамеренно делает несколько шагов, оборачиваясь. От воды камень скользкий, удержаться на нём не просто. Но позади не дракон, а Хёнджин.

Чанбин хмурит брови. Откуда он тут? Куда снова делся дракон, раз Хёнджин так уверенно заявляет, что тот улетел. Чанбин озвучивает вопросы. Хёнджин начинает вызывать одни подозрения. Он пытается подойти ближе, но Чанбин останавливает его, делая ещё шаг назад. Нога соскальзывает с камня.

Его слова обрываются, сменяясь на сдавленный крик. В одно мгновение он падает в пропасть. Внизу вода, за которой скрываются острые камни. Таков его конец?

Чанбин успевает заметить, как Хёнджин бросается вперед, испуганно крича его имя. А после, зачем-то, бросается следом. Какой дурак. Неужели тоже решил умереть?

Хёнджин тянет к нему руку, сквозь шум ветра слышно, как он просит Чанбина взяться за него. Чанбин тянет руку вверх, так что Хёнджину удается зацепиться пальцами за кисть. Он одним рывком переворачивает их, меняя местами, и жалобно просит: «Пожалуйста, пока не отпускай!»

Чанбину сложно выполнить эту просьбу. он видит, как по телу Хёнджина проходят яркие нити, словно бы разгорающееся внутри пламя. Спустя мгновение, он сам отталкивает Чанбина от себя. Этот внутренний огонь охватывает всё тело, выходит за его пределы, ослепляя и складываясь в огромную фигуру.

Рождающийся из пламени дракон.

Ящер воротит головой и, поняв, что они падают, обхватывает Чанбина мощными лапами, смягчая его падение собственным телом.

***

Они оказываются лежащими на краю берега. Чанбин выползает из некрепкой хватки. Дракон без сознания распластался на камнях. Чанбин смотрит на него сверху вниз и, кажется, с трудом осознает произошедшее. Он жив только благодаря дракону. Благодаря Хёнджину, который и есть дракон, собиравшийся похитить его невесту, а в итоге укравший его. Он вспоминает свои намерения. Он должен убить дракона. Он должен…

Чанбин хватает камень, тяжелый, с острым концом, самое то, чтобы пробить чей-то череп. Но в этот момент в лицо словно бросают сном искр. Они не обжигают, но заставляют рефлекторно отвернуться. Когда он снова смотрит на дракона, то видит, что его фигура расползается на эти огненные искорки, оставляя после себя только Хёнджина. Всё ещё без сознания, совсем беззащитный. Так даже проще. Он подходит ближе, замахивается и…

Нет, не может. Чанбин раздраженно отбрасывает камень куда-то в сторону.

— Ну уж нет, сам меня обратно и понесешь. А сначала объяснишься.

Он осторожно касается его руки. Хёнджин обратился от одного касания. Но сейчас ничего не происходит, возможно, из-за того, что он без сознания.

Чанбин подхваты юношу на руки, одежда, что была на нем, разорвалась из-за обращения. Дождь продолжает лить. И отчего-то Чанбин беспокоится, не заболеет ли от этого Хёнджин. Драконов он точно не умеет лечить… О чем он вообще думает?

Осторожно пробираясь по мокрым камням, он забирается в пещеру. Там сухо, а если разжечь огонь, то будет ещё и тепло. Внутри хоть немного обустроено, успели, повытаскивав вещей из сундуков.

В голове не укладывается. Хёнджин, хрупкий и напуганный Хёнджин, и есть дракон.

С другой стороны, это объясняет, почему при появлении дракона, Хёнджина никогда не было рядом. Почему он давно на острове, не знает ничего о мире за пределами, не хочет покидать его. Чанбин задумывается. Хёнджин точно не желал ему зла. Чего не скажешь о драконе. Возможно, это какие-то разные личности.

Очнувшись утром, Хёнджин подтверждает это. Говорит, что несмотря на всё, очень плохо контролирует себя в форме дракона, словно просто наблюдает за его действиями. Рассказывает, для чего драконы похищали девушек, чтобы из их пепла продолжить свой род. Он снова сидит сжавшись, сгорбившись, кидая на Чанбина осторожные взгляды.

— Я не хотел тебя похищать. я надеялся, что никогда не покину остров. Но вы запели ритуальную песню… — Чанбин молча кивает. Получается, дело не в самом ритуале, дело лишь в песне, действующей как призыв. — Теперь… Ты убьешь меня? — еле слышно спрашивает он.

Чанбин вздрагивает от этого вопроса. В самом начале он думал, что дракона стоит убить. Это был бы лучший исход, но сейчас. Он совсем не уверен, что сможет. Даже если Хёнджин не будет сопротивляться. А он не будет. По нему это видно.

— Я…. Нет. Почему тебе просто не научиться это контролировать? Чтобы не откликаться на призывы?

— Я не могу! У меня не получается! — взвизгивает Хёнджин. — Как ты не понимаешь, у меня не получается!

Отчего-то, для Чанбина это звучит словно вызов.

— Я вижу, что умирать ты совсем не хочешь, как бы не пытался доказать обратное. Научись контролировать это, иначе я тебя убью.

Угроза лишь для вида. Он ставит себе цель: научить Хёнджина контролировать себя. Не обращаться без желания.

Это не просто. Это очень сложно. В самом начале Хёнджин начинает обращаться от любого касания. Та яма очень выручает от агрессивно настроенного дракона. Но Чанбин уверен, что у них получается. Он видит это.

Потому что в конце концов, спустя несчётное количество дней, он правда перестал их считать, он может крепко прижать Хёнджина к себе в объятиях. А тот, хоть и вздрагивает от неожиданности, но не превращается в дракона.

Они словно бы привыкают друг другу настолько, что жить вместе кажется чем-то естественным. Словно по-другому нельзя. Хёнджин, наконец-то научившийся не обращаться неконтролируемо, становится жаден до любых касаний, как изголодавшийся. Но проблема лишь в том, что Чанбин закончил лодку. Он готов выбраться с этого острова.

Для Хёнджина его желание уйти становится ушатом ледяной воды. Что-то внутри ломается, ощущается предательством. После всего, вот так просто уйти… Прекрасно зная, что уйти с ним Хёнджин не может.

Рык выходит из горла несмотря на человеческую оболочку. Глаза вновь загораются огнём.

— Убирайся. Уплывай отсюда на рассвете. Здесь ты нужен только дракону. Не уплывешь утром, я убью тебя! — яростно рычит он Чанбину в лицо. Но почему в словах только боли?

Огненные нити снова оплетают тело. Хёнджин срывается с места. Он успевает убежать, закрыть себя в узкой пещере, из которой дракону не выбраться.

Чанбин не ослушивается, уплывает на рассвете.

***

Стоит проплыть через защиту острова, как он оказывается в густом тумане. К счастью, он натыкается на корабль. Оказывается, его искали. Дома они оказываются в считанные дни.

Чанбин плетёт им историю о том, что убил дракона, не позволяя никому больше даже подумать, попытаться добраться до острова. Он не позволит им навредить Хёнджину. Только надеется, что тот будет в порядке, наедине с самим собой.

Дома ему позволяют прийти в себя, несколько дней отдыха. Горожане теперь его зовут драконоборцем. Чанбин только грустно усмехается про себя. Какой из него драконоборец? Он не смог убить дракона, даже когда тот позволял это сделать. Не смог, потому что слишком привязался.

Мысли обгладывают сознание и сердце. новая дата свадьбы кажется чёрным днем. А невеста вызывает отвращение, хоть ничего ему и не сделала. Теперь он только в большем почете. Не правнук драконоборца. Он и есть драконоборец, как думают все эти люди.

Чанбин путается в собственных желаниях и ощущениях. За два дня до нового торжества, он выбирается из города, собрав с собой кучу вещей, оставляет небольшое письмо, на случай, если всё пойдет по его плану. Если нет, то он всегда успеет её сжечь. Оставляет лошадь и пешком уходит в лес. Знает, что где-то там есть пустая поляна среди деревьев, достаточно укромная для задуманного.

Он запевает тихо, но с каждой строкой голос крепчает. Знакомая ритуальная песня сейчас совсем не кажется мрачной и угнетающей. Скорее спасительной. Голос уносит вдаль ветер, гуляющий среди деревьев.

Где-то на острове дракон, решивший, что наконец может со всем покончить, стоит на каменном выступе. Он контролирует себя. Он не обратится в полёте. Сейчас в жизни стало ещё меньше смысла, так может он наконец её закончить? Просто разбиться о волны внизу? Дракон больше не придёт без его желания.

Слова ритуальной песни в сознании кажутся лишь разыгравшимся воображением. Но они звучат на периферии сознания всё громче. Пламя вновь охватывает изнутри. Хёнджин не понимает, почему вновь должен проходить через это. Песня, против его воли, спасает его, дракон летит на зов.

Чанбин ждёт. Шелест веток и хруст снега кажутся угнетающими. Не это он хочет услышать. Но появившаяся фигура дракона заставляет внутри разгореться теплу. День солнечный. Молочно-белая чешуя сверкает в лучах, как и снег. Дракон плавно, со всей осторожностью подхватывает его и несёт ввысь. На остров, за короткое время ставший родным.

Дракон залетает в пещеру, бросает его на ритуальный стол. Чанбин знает, для чего его использовали раньше. Что, следуя инстинкту, хочет сделать дракон. Но Чанбин не ждёт участи, он вскакивает на ноги и притягивает голову дракона к себе, касаясь губами тёплой чешуи.

Дракон отскакивает, словно ошпаренные, ревет в его сторону, но в глазах, таких человеческих, видно смятение и страх.

— Ты привык, что тебя боятся, — смело заговаривает он, слезая с холодного камня и подходя к дракону. — Но с чего ты взял, что я буду бояться тебя? Я же знаю, что ты не такой. Ты не жестокий, ты не хочешь убивать. Ты же просто хочешь, чтобы тебя любили. Так позволь мне это!

Дракон трясёт рогатой головой, но в конце концов сам приближается к Чанбину и мягко толкается головой в грудь, прижимаясь и прикрывая глаза. Он устраивается на каменном полу, ложится, полностью доверяя человеку, что точно не навредит.

Проходит не так много времени, как появляется знакомый сноп искр. Теперь в его объятиях Хёнджин. В своей человеческой форме.

— Ты точно не уйдешь? — спрашивает он.

— Теперь нет, никуда не уйду.