Спустя три месяца тренировок — не совсем регулярных, тому мешали разные обстоятельства — они готовы участвовать в Играх. Столица Фиора, Крокус, встречает их шумом и множеством людей, прибывших на отбор и в качестве зрителей. Правда за это время не удаётся встретиться ни с кем из знакомых.

Отбор начинается с лабиринта, допуск к Играм, после прохождения которого, получат лишь первые восемь команд. Но перед самым выходом пропадает Сынмин. Он точно знает важность мероприятия, поэтому не пропустил бы начало просто так. Пока гильдия отправляется прочёсывать город в его поисках, команде приходится выступать без него, срочно взяв к себе того, кто был ближе всего: старшую сестру Хёнджина, Суджин.

Запутанный лабиринт пройти удаётся с трудом, но у них получается, в конце с удивлением обнаружив, что пришли к выходу они последними. Первыми, как и ожидают зрители, стали Саблезубы. Но вторые… Вторая команда Хвоста Феи, о которой они даже не слышали. Мастер решил подстраховаться и всех удивил.

В команду вошли Ли Феликс, громовой драгонслеер, Хван Хёнджин, маг перевоплощения, Со Чанбин, железный драгонслеер, Ли Черён, маг воды, и Шин Рюджин, небесный маг. Ещё одна команда с сильными магами. Становится понятно, почему количество участвующих гильдий было таким большим, раз гильдия могла отправить по две команды.

Начинаются Игры. На турнирах они впервые встречают тех, о ком столько слышали. Минхо и Джисон из Саблезуба. Оба выглядят слишком надменно, чтобы появлялись хоть какие-то мысли о возможной дружбе. Оба уверены, что легко смогут одолеть драгонслееров Хвоста Феи.

Соревнование первого дня показывает, что одна конкретная команда настроена исключительно против Хвоста Феи. Чонин, участвовавший в соревновании, чувствует себя ужасно, после того, как занял последнее место. Закрадываются мысли, что ему всё же было не место в команде. Другой ледяной заклинатель, участвовавший в этом же соревновании, занял третье место, что только больше добавляет сомнений в себе.

— У всех бывают неудачи, не стоит из-за этого опускать руки.

Чонин вздрагивает от голоса, прозвучавшего за спиной. Чан оказывается рядом совершенно неожиданно.

— Я подвёл команду, — сухо отвечает он. — Первое же состязание и уже провал.

— Хм, — задумывается Чан, садясь рядом. — Юна тоже сегодня проиграла. Неужели ты думаешь, что она тоже подвела нашу команду? А Рюджин и Черён подвели свою, так получается? — спрашивает он. Чонин тут же подрывается с места, разворачиваясь к Чану лицом.

— Нет конечно! В проигрыше Юны нет её вины, её шантажировали, как и Рюджин. А…

— А на тебя целенаправленно нападали те два мага из Хвоста Ворона и Саблезуба. Хвост Ворона вообще очень подозрительные словно бы участвуют исключительно против нас. Выше нос, Чонин-а, у нас ещё будет шанс отыграться, это был только первый день. Уверен, уже завтра мы займём места выше.

Как бы не так. На соревнование второго дня вызывается участвовать сам Чан, а из второй команды — Чанбин. Узнав об этом, из Саблезубов вызывается участвовать Минхо. Кажется, что это идеальный шанс сразится против дракона Саблезуба, но не тут то было. Соревнование «Колесница», на движущихся платформах всех драгослееров тут же укачало, так что боролись они, по сути, за последнее место.

Чонин искренне не понимает, почему команду это словно бы не расстраивает. Да, после Суджин и Хёнджин принесли первые победы своим командам. Но от поражений они словно распаляются сильнее.

Он не понимает. За годы бед для их гильдии, он учил себя не давать слабину. Малейший промах мог значить очередной удар по репутации гильдии. Собственное поражение в первый день игр не даёт покоя. Чонин чувствует вину перед командой, хотя никто из них об этом даже не заикается и не упрекает его. Только подбадривают, уверяя, что дальше только лучше. Чонин с предвкушением и страхом ждёт момент, когда его вызовут на дуэль.

Общение с Чаном, который постоянно держится рядом, немного помогает. И при этом совсем не помогает. Чонин бы от него ледяной стеной отгородился, но тот просто расплавит её своим пламенем. Чонину странно и плохо от понимания, что кумир его детства рядом. Только теперь они ровесники, он больше не ребёнок и не может избавится от лезущих в голову мыслей. Разница в восемь лет больше не кажется ощутимой, для Чана не было семи лет на острове, ему всё так же двадцать один. Чонину от этого выть хочется.

Третий день вновь приносит замены в команды. У них вместо Суджин выходит Сынмин, оправившийся после нападения перед отборочными, во второй команде место Рюджин занимает Хёнджун. Кажется, это действительно их день. Первые два места в основном соревновании занимают Йеджи и Хёнджун. Первая одолела всю сотню монстров в Пандемониуме, не оставив другим ничего. Второй же на альтернативном испытании показал лучший результат на Измерителе Волшебной Силы, зарядив по нему одним из трёх сильнейших заклинаний гильдии.

Подходит время дуэлей. Только тогда Чонин замечает, что у Саблезуба тоже замена. Минхо и участвовавший в дуэли второго дня Сонхва проиграли. Минхо выглядит более потрёпанным, чем в день игр. А вместо Сонхва стоит другой парень, осматривающий арену надменным взглядом.

Участие в дуэлях и в этот раз обходит Чонина стороной, с одной стороны даря чувство облегчения, а с другой — разочарования. Он даже не может отыграться. Получается даже забавно. Против О Сынмина из Чешуи Ламии вызывают их Ким Сынмина. Битва заканчивается вничью. А вот следующее сражение идёт не по плану. Феликс, кажется, проигрывыет, во всём уступая сопернику. Он словно не старается, что совсем на него не похоже. Только к концу боя становится понятно, что было не так, вводя в замешательство всех наблюдающих. Развеивается иллюзия, обнажая бой Феликса против всех участников от гильдии Хвост Ворона.

Именно маг этой гильдии напал на Сынмина перед отбором, выведя его из игры, маг их гильдии целенаправленно охотился за Чонином, а затем другой шантажировал Юну. И сейчас они всем скопом напали на Феликса, пытаясь выведать тайну об особой магии Хвоста Феи. Их останавливают, дисквалифицируют, а после и вовсе забирают под арест.

Четвёртый день игр. Третье место в соревновании забирает Черён из второй их команды. Второе за Юной, но какой ценой. Она остаётся один на один с Хонджуном, тем новым магом команды Саблезуба, после соревнования ей путь только в лазарет. Хонджун обходится с ней со всей жестокостью.

Количество команд стало нечётным, поэтому перед дуэлями Хвост Феи просят расформировать две свои команды ради одной. Слушая этот разговор мастера с представителем Игр, Чонин думает, что его точно не возьмут. Но хотя бы соберут команду из сильнейших и точно победят. Поразмыслив, выбора особого всё равно нет, мастер объявляет состав новой команды.

— Чан, Йеджи, — называет мастер, окидывая взглядом десятерых участников. — Чанбин, Феликс. — Чонин еле заметно кивает на каждое имя. Три драгонслеера и Титания, хороший выбор. Наверное, пятым возьмут Хёнджина или… Обдумать он не успевает. — Чонин, — произносит мастер. Чонин замирает приоткрыв рот. Кажется, на него устремлены все взгляды.

— Давай, Чонин-а, — приободряюще похлопывает его по плечу Чан. — Нам надо вернуться на Арену и показать всем нашу силу.

От этого касания становится так тепло, даже уверенность возрастает. Но всё же Чонин признаёт, что рядом с командой чувствует себя слабым. У него меньше опыта, стоит усерднее заняться тренировками после Игр.

Их ждет три поединка. В каждом участвует по два мага от гильдии. Чонин наблюдает за всеми, анализируя их атаки и блоки. Синий Пегас против Четырёхглавого Цербера, Пята русалки против Чешуии Ламии. Все в предвкушении последней дуэли. Хвост Феи против Саблезубого Тигра.

Чан и Чанбин против Минхо и Джисона. Этого так ждали все зрители и сами участники, битву драгонслееров.

Сражение набирает обороты с первых секунд. Отведённые им тридцать минут длятся словно вечность. Маги идут на равных. Минхо и Джисона теснят, ненадолго прерывая бой. Их разговор не слышен с трибун, Чонин только сильнее сжимает кулаки, молясь о победе Чана.

Они делятся на пары. Чан против Минхо, Чанбин против Джисона. Саблезубы отлично работают сообща и усиливают собственную магию. Они лидируют, но недолго. Чан и Чанбин вырывают первенство.

Минхо использует особое заклинание драгонслеера, но Чан останавливает его одним ударом. Чанбин отбрасывает Джисона. На мгновение кажется, что бой может быть окончен, но оба противника поднимаются на ноги. Их слаженная работа приводит к разрушению арены, бой продолжается в катакомбах под ней, благо экраны могут демонстрировать всё зрителям. Снова сменяется полюс лидерства. И Хвост Феи снова близок к провалу.

— Вы и впрямь сильны, — спокойно произносит Минхо, смотря на поверженных противников. И он, и Джисон когда-то восхищались этими магами, а теперь смогли одолеть их. — Ты уж извини, Джисон, — обращается он к Хану. — Что и Чанбина одолел, не оставив тебе. — Он отворачивается к согильдийцу.

— Мы… Ещё не закончили, — раздается за спиной. Шум возликовавшей толпы слышен и внизу.

— Вы лучше, чем кажетесь, — говорит Чанбин, потирая ушибленную голову.

— Но я просёк ваши слабости, — ухмыляется Чан, глядя на шокированных противников. — Координацию движений, защитный стойки, даже дыхание.

— Он лжёт, — обращается к Минхо Джисон, хмуря брови.

Чан с Чанбином в это время обсуждают выявленную информацию, как обычно расспорившись и чуть не начав перепалку меж собой. Очень удачно в катакомбах оказывается вагонетки на рельсах, в которую Чан сталкивает Чанбина, отправляя в поездку в неизвестность. А так как драгонслееров укачивает в любом транспорте, выбраться тот сразу не может. Чан остаётся один против двоих.

— Я вас один уделаю, — ухмыляется Чан, готовый к бою.

— Да пошёл ты, — фыркает Минхо.

Они атакуют вдвоём. Чан поочерёдно отбивает удары, выглядя абсолютно довольным. Словно бы не напрягаясь он остаётся совершенно невредимым. Противники синхронизируют свою силу ради совместного, самого сильного удара. Разрастающаяся мощь их магии чувствуется вибрацией в воздухе. Заклинание должно стать решающим, собирая остатки сил колдующих. Мощный магический поток сталкивается с ответным заклинанием и перенаправляется в обратную сторону.

Минхо и Джисон повержены.

— Было неплохо, — говорит Чан, подходя к противникам. — Надо будет повторить как-нибудь.

Члены гильдии поздравляют вернувшегося Чана. Но после всех похвал его ждёт лазарет, обработать полученные раны, замотать бинтами. Но Чан наотрез отказывается, предпочтя уйти в свой номер в гостинице, чтобы отспаться, несмотря на причитания лекаря о необходимости всех процедур, чтобы он был готов к финальной битве. В конце концов лекарь просит кого-нибудь из членов команды заняться этим. Почему-то участь выпадает Чонину.

В номере тихо и почти темно из-за задёрнутых штор. Чан на предложение Чонина больше не сопротивляется, может, слишком устал, поэтому покорно сидит, позволяя обматывать руки и торс бинтами. Тишина, установившаяся между ними, тягучая, словно мёд, прерывается лишь дыханием.

— Семь лет назад такой битвы бы не было… — тянет Чан. — Ну да, они совсем детьми тогда были. — Чонин понимает, что он говорит о сегодняшних противниках.

Чонин не знает, что ответить, только тяжело вздыхает. Семь лет назад он тоже был ребёнком. Таким в глазах согильдийцев, кажется, и остался. Он не спешит озвучить эту мысль.

— Мы все уже потеряли надежду, — вместо этого говорит он. — Но Синие Пегасы сказали, что остров может быть цел. Отец не сказал мне, куда направились ребята, но, думаю, если бы сказал, я бы не поверил.

— По нам только зарядил Акнология… И вот перед нами уже сидят повзрослевшие согильдийцы и говорят, что прошло семь лет, — отвечает Чан.

— Ты ничуть не изменился, — уголки губ дёргает лёгкая улыбка.

— А ты очень сильно. — Чан кидает на него взгляд, но тут же отводит глаза.

— Не можешь отделаться от мысли, что мне тринадцать? — усмехается Чонин. Чан утвердительно кивает. Он как раз заканчивает с перевязкой. — Но мне не тринадцать, — как-то холодно обрывает он, стоя перед сидящим на краю кровати Чаном, смотря на него сверху вниз. — Пока дела у гильдии шли всё хуже, пришлось учиться быть сильным, чтобы не потопить нас ещё ниже.

— Ты сильный маг, Чонин-а, и хороший согильдиец, — улыбается Чан. Голос его вновь звучит неожиданно ласково. Тот самый тон, от которого у Чонина всё внутри начинает трепетать, и он ничего не может с этим поделать. Только мысленно ругать себя за все возникающие мысли и чувства. Ему было бы легче, сохранись разница в возрасте между ними. Возможно тогда он бы восхищался Чаном исключительно как примером для подражания. А не как человеком, который ему нравится в том самом смысле.

— Я больше не ребёнок, которым ты меня помнишь, — неожиданно для самого себя произносит он твёрдым голосом.

— Агхр, от этих перемещений во времени только сложнее, — восклицает Чан, резко поднимаясь со своего места. Чонин отступает на шаг назад, давая ему пройти, молча смотря на то, как Чан расхаживает по комнате, зарывшись пальцами в волосы, над чем-то усердно думая. — Я же тебя ещё совсем мелким помню, так как я могу… — Он осекается, а Чонин удивлённо вскидывает брови.

— Можешь что? — спрашивает он.

— Не важно, — вздыхает Чан. — Не думаю, что тебе это интересно. — Чонин очень надеется, что это то, о чём он думает. В таком случае ему очень интересно. Осмелев, он подходит к Чану в плотную, фактически прижимая его к стене комнаты. После обязательно постыдит себя за такое, но сейчас он должен узнать, что хотел сказать Чан. Его впервые настолько сильно радует, что он выше на несколько сантиметров.

— Чан, — выдыхает он, требуя ответов, даже позабыв об уважительном «хён».

— Я всё ещё старше тебя, — тут же ворчит в ответ Чан.

— Это всё, что ты хочешь сказать? — Он придвигается ещё ближе, уже так чувствуя жар, идущий от Чана. Огненная магия, что кипит внутри, расходится по всему телу обжигающим теплом. Чонин вдруг чувствует, словно именно этого тепла ему так не хватает. Хочется прижаться ближе, почувствовать полнее. В голове полный сумбур. Он старается смотреть Чану в глаза, но всё равно взгляд притягивают губы. Возможно, от жара у него уже совсем мозги оплавились.

— Чонин-а, ты же пожалеешь, — вздыхает Чан.

— Когда вы вернулись, спустя семь лет, совсем не изменившиеся, я решил, что жизнь наконец-то налаживается и, возможно, это мой шанс, — проговаривает Чонин. — Я пожалею, если никто ничего сейчас не сделает.

Ему хочется визжать от восторга, когда руки Чана всё же оказываются на его талии, притягивая ближе, горячее дыхание более отчётливо ощущается на коже.

— Какой же ты холодный, это всё из-за магии, да? — Да, именно из-за своей ледяной магии Чонин постоянно кажется людям холодным, словно его температура тела ниже нормы. Но у магии есть и свои плюсы, он не так страдает от жары и устойчив к холоду. Впрочем от жара Чана его совершенно ведёт.

— Ну так согрей тогда, — фыркает он, наконец касаясь его губ своими.