Серебристый лис лежал положив морду на лапы, глаза его льдисто поблескивали в темноте самого дальнего угла Сияющего чертога. Он разыскал его, блуждая по бесконечным коридорам, и счёл, что лучшего места, чтобы устроить логово, ему не найти.
В стене красовалась прогрызенная дыра. Она была здесь и до его прихода, он просто расширил её, чтобы проверить, куда она ведёт. За нею оказалась всего лишь крысиная нора, давно заброшенная — лисы могут определить это по запаху, — но просторная, даже лис поместится, если клубком свернуться и подобрать хвост.
В человека превращаться Ху Баоциню не хотелось. Вот бы остаться лисом до конца своих дней, и чтобы никто не лез к нему со странными чарами, наизнанку выворачивающими личину и принуждающими к превращению. Глаза серебристого лиса сощурились. Воля. Это называется Воля. Высшие лисы тоже обладают способностью управлять другими собственным волеизъявлением. Но эта была просто чудовищной, она подминала под себя, ломала и выкручивала сознание, вытаскивала наружу потаённое и глубоко запрятанное. Чего стоило Ху Баоциню ей сопротивляться… Да это просто изощрённое издевательство! За такое хвосты отрывают!
К великому сожалению, хвоста у Владыки миров нет, поэтому приходится использовать другие методы. Например, можно укусить, если Владыка миров снова к нему потянется, чтобы погладить. Он не какая-то собачонка, а настоящий лисий демон, и подобное обращение — оскорбительно! Вот только демиург всегда успевает отдёрнуть руку, прежде чем лис успевает его укусить. Увёртливый, зараза. А с другой стороны, погладить-то он его до сих пор так и не смог, так что, если бы кто-то вёл счёт, то была бы ничья.
Но, как гласит Лисье Дао, «лисы не идут на компромиссы». Им не нужна ничья, им нужна безоговорочная победа. А раз так, то почему бы не подстеречь Владыку миров и не тяпнуть его за ногу? Устроить засаду, по-пластунски подползти и — клац! Но Владыка миров успел отпрыгнуть в сторону, только край одеяния обзавёлся двумя дырками от острых лисьих клыков. Серебристый лис разочарованно пошевелил усами и степенно удалился, не обращая внимания на возмущение Владыки миров. Во время этой диверсии он выяснил, что на ногах у демиурга высокие сапоги, прокусить вряд ли получится.
А ещё можно восхитительным образом игнорировать докучливого демиурга: притворяться, что не замечаешь его, или демонстративно отворачивать морду, когда проходишь мимо. Сквозной взгляд особенно хорош, наносит невосполнимый моральный урон. Лисы прямо-таки бесятся, если с ними так поступают. А если при этом ещё и презрительно фыркнуть…
Некоторое время Ху Баоцинь развлекался тем и этим, не забывая подглядывать и подслушивать. Он успел выяснить, что выбраться из Сияющего чертога невозможно, а значит, нужно обживаться здесь и ждать удобного случая. Однажды Владыка миров забудет закрыть портал, которым пользуется, когда отправляется путешествовать по миру смертных в облике бродяги-хэшана, а может, Ху Баоцинь и сам выучится открывать порталы со временем.
Но, конечно же, нужно держать демиурга в тонусе, чтобы не расслаблялся, а то решит ещё, что он смирился со своей участью. Поэтому серебристый лис с чистой совестью изгрыз все ширмы, какие удалось отыскать во дворце. На вкус они были мерзкие, он отплёвывался, морща морду от отвращения, словно жевал недозрелые лимоны, но продолжал грызть. Владыка миров ширмы починил, и серебристый лис тут же испакостил их вновь.
Что же до пруда с карпами… Он в этом не виноват, сами напросились. Он обнаружил пруд совершенно случайно и какое-то время разглядывал собственное отражение в воде, удовольствия ради шлёпая по ней лапой, а потом заметил плавающих по дну карпов. В нём сразу же проснулся охотничий азарт: лисы любят рыбу, очень даже любят, и если представится шанс порыбачить, то упустить его — настоящее лисопреступление! Но эти карпы были очень старые, некоторые даже мхом поросли. Мясо у них наверняка было жёсткое и невкусное. Он не собирался их есть, позабавился бы — и отпустил. Но стоило ему сунуть в воду лапу, чтобы подцепить какого-нибудь карпа и вытащить из пруда, как карпы вынырнули и принялись на него браниться, обзывая блохастой шавкой. Вот кто бы стерпел такое оскорбление?
Когда Ху Баоцинь опомнился от вспышки лисьего гнева, от карпов остались только кости да плавники. Он несколько смутился и прикопал улики под скамейкой. Лисы всегда заметают следы, особенно если это следы преступления. И лучше бы ему держаться от пруда подальше, когда Владыка миров обнаружит пропажу. Так он и сделал: спрятался в самом дальнем углу дворца, но всё-таки не удержался от смеха, когда услышал ругать демиурга. Костерил паскудного лиса демиург на чём свет стоит!
Ещё Ху Баоцинь какое-то время развлекался тем, что рыл норы и прогрызал дыры во всём, что попадалось под лапу. Он чуял, что где-то под дворцом есть разлом миров, и если бы удалось его раскопать, то он бы отсюда лапы сделал в ту же секунду. Разломы миров можно настроить под себя, он мог бы вернуться… куда? Ему некуда было возвращаться. При мысли об этом разыгралась лисья хандра. Ху Баоциню даже пакостить расхотелось.
Фланируя по дворцовым коридорам, он почуял вдруг сладковатый аромат вина. Владыка миров распивал вино в тронном зале. Заметив любопытный взгляд лиса, демиург наполнил вторую чашку и сделал пригласительный жест. Ху Баоцинь только презрительно фыркнул. Не нужны, мол, мне твои подачки. Владыка миров казался разочарованным.
«Ему помощник нужен или собутыльник?» — осклабился Ху Баоцинь и подумал, что неплохо было бы отучить демиурга от пьянства, уничтожив его запасы вина. Где-то же они должны храниться?
На поиски Ху Баоцинь потратил много времени, но так и не нашёл ни винного погреба, ни тайника. Наверное, вино Владыка миров приносил с собой из мира смертных или прятал его в рукавах.
Один раз демиург забыл — или нарочно оставил? — на столе сосуд вина. Ху Баоцинь принюхался. Не лисье винишко, конечно, но раз дармовое, то почему бы и не выхлебать? Это не подачка, это честно слисенная добыча. Он вспрыгнул на стол, сунул морду в сосуд, чтобы вылакать вино, насколько язык дотянется.
Но в этот самый момент в зал вернулся Владыка миров. По лицу его сначала мелькнуло удивление, потом лёгкое довольство происходящим: лисья приманка сработала! Быть может, пригубив винишка, серебристый лис станет благосклоннее?
Не стоило обольщаться.
Заметив Владыку миров, серебристый лис тут же выдернул морду из сосуда, встопорщил усы, избавляясь от винных капель, и лапой столкнул вино со стола — совсем по-кошачьи. Дзинь! хрупкий фарфор разбился, вино расплескалось по полу. Лисья морда ухмылялась. Владыка миров огорчённо поглядел на лужу, выкинул в воздух и поджёг Ци талисман, — и время сосуда обратилось вспять: черепки собрались, вино втянулось внутрь, и сосуд приземлился прямёхонько на прежнее место, где стоял до лисосброса. Серебристый лис перестал ухмыляться и пригнул голову, разглядывая восстановленный сосуд. Опять какие-то странные чары? Нужно разобраться, как это работает. Он поднял лапу и примерился…
— Даже не думай! — возмутился Владыка миров.
Опоздал. Серебристый лис шлёпнул лапой по сосуду и свесил морду с края стола, чтобы поглядеть, как тот разобьётся. Дзинь!
Владыке миров потребовалось десять заклинаний обратного времени — очень редких, между прочим, делаются долго и сложно, тратить их на пустяки — настоящее святотатство, но поди растолкуй это строптивому лису, — прежде чем Ху Баоцинь удовлетворил лисье любопытство.