Серебристый лис, казалось, задремал. Хвост его перестал повиливать, бока колыхались ровным дыханием, даже усы поникли и обвились вокруг морды. Владыка миров перегнулся через подлокотник трона и протянул руку… Клац!

      — Хватит уже, — сказал Угвэй неодобрительно. — Ты унижаешь его достоинство, обращаясь с ним, как со зверушкой, неужели так сложно понять?

      Серебристый лис и Владыка миров воззрились на него с одинаковым недоумением. Черепаший бог почувствовал себя глупо, но он не мог не вступиться. Это не обычный лис, а оборотень, но Владыка миров держит его при себе в зверином обличье и даже речи лишил, вынуждая его фыркать и тявкать по-лисьи. Запертый в ловушке лисьего тела, он может лишиться возможности вновь стать человеком. Угвэй знавал такие случаи: некоторые боги настолько врастали в звериные или птичьи шкурки, что уже не могли превращаться обратно в людей. Конечно, лис этот не бог, но вряд ли и ему это пойдёт на пользу.

      — Как же ты ошибаешься, — сказал Владыка миров.

      Угвэй взглянул на него и тут же понял, что демиург прочёл его мысли, а может, и всезнанием воспользовался. В его белых глазах истаивали зрачки.

      — Не лезь в мою голову без моего на то позволения! — возмутился Черепаший бог.

      — Но ты же в мою лезешь, — возразил Владыка миров.

      — Как будто кому-то такое под силу, — усмехнулся Угвэй. — Этот лис…

      — Этот лис, — бесцеремонно перебил его Владыка миров, — может превращаться в человека, просто не хочет. Даже больше тебе скажу: у меня не получается его заставить.

      — У тебя-то? — с сомнением переспросил Угвэй.

      — У меня-то. Даже если взять его за шкирку и бросить на «ленту преображения»…

      — Только попробуй, — скрипуче сказал серебристый лис и вздыбил шерсть.

      — Вот, я же говорил, — торжествующе ткнул в его сторону пальцем Владыка миров. — Убедился?

      Черепаший бог долго смотрел на серебристого лиса. Тот умел играть в «гляделки» и даже ни разу не сморгнул. В радужке полыхали отсветы лисьего огня.

      «Так это даже не обычный лис, а лисий демон», — понял Угвэй и несколько озадачился. Он был уверен, что в мире демонов Владыка миров никогда не бывал: черепашки-соглядатаи бы почуяли его ауру, появись он там. Привязанная к хвосту нить Ци, однако, подразумевала, что телесной оболочки у лиса нет, только астральное тело.

      — Откуда он у тебя? — нахмурился Черепаший бог.

      — Оттуда, — сказал Владыка миров, не желая развивать эту тему. — Угвэй, ты об этом пришёл меня расспрашивать?

      Черепаший бог покачал головой. Ладно, решил он, время ещё будет разузнать об этом серебристом лисе. Он открыл рот, чтобы задать интересующий его вопрос, и тут заметил, что Владыка миров изготовился загибать пальцы.

      — Ты ведь не будешь считать вопросы, которые я задаю? — потрясённо уточнил Угвэй.

      — Ещё как буду, — сказал Владыка миров. — Дюжина и ни одним вопросом больше. Знаю я тебя, старая ты черепаха!

      Черепаший бог привычно тронул подбородок, бороды не нашёл и потому подёргал себя за височную прядь. Черепашки в рукаве снова завозились, сталкиваясь панцирями. Глаза серебристого лиса вновь вспыхнули интересом.

      — Ладно, — согласился Угвэй, — тогда первый вопрос…

      Владыка миров тут же загнул палец и выжидающе уставился на Угвэя.

      — Что ты собираешься делать с Ху Фэйцинем? — прямо спросил Черепаший бог.

      Серебристый лис тут же навострил уши. Ху?

      — А с ним что-то нужно делать? — искренне и неподдельно удивился Владыка миров.

      — Как будто ты не знаешь, что за тварь поселилась внутри него, — сердито сказал Угвэй. — Почему ты до сих пор ничего не предпринял?

      Владыка миров поглядел на свои пальцы, точно раздумывал, считать ли этот вопрос за вопрос, и уточнил:

      — А что ты хочешь, чтобы я сделал?

      — Вытащи из него эту тварь и запечатай где-нибудь, чтобы до неё никто не добрался и чтобы она ни до кого не добралась! — воскликнул Угвэй.

      — Это было бы слишком жестоко. Я не стану их разлучать, — сказал Владыка миров и, заметив потрясённый взгляд Черепашьего бога, невинно осведомился: — Что?

      — Ты… — задохнулся Угвэй. — Это же Великий ада!

      — Ну и что? — беспечно возразил Владыка миров. — Как его только ни называли… Даже Тьмой, верно? — добавил он, поглядев на Ху Баоциня.

      Шерсть серебристого лиса встала дыбом, он глухо зарычал.

      — Ху Фэйцинь сам бы смог стать Великим, если бы ты очистил его душу от Скверны, — гнул своё Угвэй.

      — Мог бы, — согласился Владыка миров, но подумал при этом: «Не уверен, что справился бы сразу с двумя Великими, если бы они объединились. С этими лисами ни в чём нельзя быть уверенным».

      — Тогда почему…

      — Я встречался с ними обоими, — прервал его Владыка миров. — Великий ада — занятное существо. Он не представляет опасности ни для Великого Равновесия, ни для Ху Фэйциня.

      — А если он взбунтуется и вырвется на свободу? — не унимался Черепаший бог. — А если он решит стать новым Владыкой миров?

      — Не станет он этого делать, — уверенно сказал Владыка миров. — Во-первых, он ни за что не подвергнет опасности свой Сосуд, а значит, никогда и не покинет его. Во-вторых, до Сияющего чертога им никогда не добраться.

      — «Им»? — переспросил Угвэй.

      — Владыка ада был настолько любезен, что отдал мне свою способность открывать порталы в Изначальную сферу, — с улыбкой сказал Владыка миров. — А Ху Фэйциню теперь есть чем заняться. Стараниями одного пакостного лиса. — И он поглядел на Ху Баоциня.

      Серебристый лис хоть и понял, что речь идёт о слисенной духовной сфере, но и ухом не повёл. Он встопорщил усы, притворно почихал и уткнул нос в бок. Означать это могло что угодно, но и Владыка миров, и Угвэй как-то безошибочно догадались, что подразумевалось: «Даже одним воздухом с тобой дышать не желаю, лучше вынюхаю собственные подмышки».

      — И чем теперь занят Ху Фэйцинь? — с подозрением спросил Угвэй.

      — Не считая грядущего заключения мира между Небесами и демонами? Например, он может попытаться вырастить цветок души своей матери, богини Небесных зеркал.

      — Это невозможно, — покачал головой Черепаший бог. — Её душа неизвестно где.

      — Вообще-то известно где, — возразил Владыка миров, продолжая смотреть на Ху Баоциня. — Она хранилась в тайнике Сияющего чертога, пока кое-кто её оттуда не спёр. До сих пор голову ломаю, как этому кое-кому удалось открыть портал отсюда в мир смертных. Отсюда вообще невозможно открыть порталы куда бы то ни было.

      — Пф, — презрительно отозвался Ху Баоцинь. Слушая Владыку миров, он сообразил, что проник в мир смертных через Небесное зеркало, в которое превратилась зеркальная шелуха, осыпавшаяся с духовной сферы, но рассказывать об этом демиургу не собирался.

      — Богиня Небесных зеркал возродится? — воскликнул Угвэй. — Но…

      — Вряд ли она вернёт себе божественный статус. Она ещё при жизни утратила все силы, — сказал Владыка миров, вновь обращая взор к собственной руке, на которой загибал пальцы. — Даже я не могу сказать, сколько перерождений ей потребуется, чтобы вознестись. Но это наверняка займёт Небесного императора на какое-то время… У тебя осталось ещё два вопроса, — добавил он, показывая Угвэю два пальца.

      — Ты, что ли, вообще все вопросы считаешь? — возмутился Угвэй.

      — Один вопрос, — невозмутимо сказал Владыка миров.