Когда Недопёсок устал тявкать, а у Бай Э закончились «снаряды», героический лис перебрался через опрокинутый стол-баррикаду и по-пластунски стал подкрадываться к обезоруженному неприятелю-«призраку», в чём не было смысла, поскольку Бай Э этот манёвр прекрасно видел.
— Пылесборник, — сказал Бай Э, когда Недопёсок прополз уже четверть пути, — всю грязь пузом собрал, а может, и дырку протёр.
— Лисье пузо не протрётся, — важно сказал Сяоху.
— Я про твою одежду говорил, — возразил Бай Э, небрежно разваливаясь и упираясь локтями в кровать, у которой сидел. — И у тебя всё равно не получится.
— Что? — спросил Недопёсок, гусеницей преодолевая преграду в виде вздыбленной половой доски.
— Укусить меня, — сказал Бай Э, берясь за связующую нить и поднимая таким образом карту с пола, — и стащить карту.
Он уже неплохо изучил лисьи повадки и был уверен, что лисы подкрадываются, либо чтобы тяпнуть кого-нибудь за ногу или куда достанут, либо чтобы своровать — слисить! — что-нибудь ценное. Быть укушенным Бай Э не боялся: такое даже лисе не по зубам. А красть у него было нечего, разве только карту, но тогда пришлось бы красть его вместе с ней.
— Я кого попало не кусаю, — важнее прежнего сказал Недопёсок, поюлив возле обломка стены и взобравшись на него, как на пьедестал.
Долго усидеть на одном месте лисий памятник не смог, и шорканье лисьим пузом по пыли возобновилось.
— Тогда зачем подкрадываешься? — спросил Бай Э, не без интереса наблюдая за его манёврами.
Сяоху подобрался к нему на расстояние лисьего хвоста и с важным видом плюхнулся на лисью попу, вытягивая задние лапы вперёд, а передние ставя между ними.
— Я пар-ла-ме-тёр, — сказал Сяоху.
— Скорее уж «поламетёр», — фыркнул Бай Э.
— Отдавай шисюна, — выдвинул первое требование самопровозглашённый парламентёр.
Бай Э положил перед собой карту:
— Я уже говорил, твой шисюн здесь. В карте.
— И зачем ты его туда запихнул? — с осуждением спросил Недопёсок, ёрзая на лисьей попе поближе к карте.
— Это не я, — возразил Бай Э, — это карта. Она их обоих поглотила.
Сяоху тем же манером отодвинулся на прежнее место. Живое воображение тут же представило раззявленную пасть. А как иначе эта штука могла проглотить шисюна? Интересно, куда в неё только лезет? Чернобурка опять доёрзала до карты и принялась измерять её длину и ширину, в лисьих пальцах вышло тридцать восемь с половиной в длину и двадцать ровно в ширину. Конечно, большая карта, но чтобы спрятать целых двух шисюнов… И вот тут Недопёска осенило.
— Она как цянькунь? — воскликнул он.
— Не думаю, — после паузы ответил Бай Э. — Цянькунь можно открыть и закрыть. А эта штука открыла портал… куда-то.
— Куда? — сейчас же спросил Недопёсок.
Бай Э покачал головой. Всё произошло так внезапно, что он ничего толком не понял. Уверен он был только в одном: эти двое заперты сейчас внутри карты. Если бы их куда-то перенесло, то Бай Э не сидел бы тут на привязи, а перенёсся следом за Сосудом.
И вряд ли это мир внутри картины, скорее мир в одной из странных меток, нанесённых на карту. Бай Э знал, что такой техникой можно запечатывать в картинах злых духов: во время обучения во дворце Шивана ему на глаза как-то попался свиток с описанием такой техники, но он его отбросил, поскольку считал бессмысленным изучать её, когда и сам злой дух, и окружают тебя сплошные дьяволы, а теперь горько о том сожалел. Если бы он запомнил содержание свитка, вероятно, он смог бы снять печать и освободить Ху Фэйциня. Но кто же знал, что жизнь его так повернётся?
Недопёсок между тем изучал карту, внюхиваясь в каждую из меток.
— И что ты думаешь там вынюхать? — удивился Бай Э.
— Шисюн тут, — сказал Сяоху, безошибочно указав на ту метку, в которую затянуло обоих высших лисов.
Бай Э сначала пренебрежительно фыркнул. Конец связующей нити уходит в эту самую метку. Зачем показывать на неё с таким торжествующим видом, словно сделал открытие? Но тут Бай Э присмотрелся и увидел, что нюхает чернобурка карту с закрытыми глазами, всецело положившись на лисьи инстинкты. Это его впечатлило. Сам бы он с закрытыми глазами даже карту не нашёл, не то что конкретную метку.
— Тут, — подтвердил Бай Э, — но вопрос в том, как его оттуда вытащить?
— За хвост? — предположил Недопёсок, подцепив конец уходящей в карту связующей нити.
Бай Э почувствовал себя неуютно и сказал поспешно:
— Если порвётся, нам обоим конец. Мне и твоему шисюну, — уточнил он, видя, что Недопёсок принял его слова на свой счёт. — Это не хвост, а связующая нить.
Недопёсок тут же отдёрнул лапу, не желая подвергать опасности шисюна.
— К тому же, — продолжал Бай Э, осторожно подёргав за нить, — она не вытягивается.
— Но она хотя бы указывает на нужное место, — пробормотал Недопёсок, старательно приглядываясь к карте.
Бай Э ещё предупредил его, чтобы он не тыкал в карту пальцем: именно так высшие лисы в ней и увязли, — и не пользовался лисьими силами. Недопёсок озадаченно поскрёб за ухом. Бай Э ещё рассказал ему о своих предположениях насчёт печатей. Недопёсок поскрёб за ухом ещё яростнее. В голове что-то тренькало, как подвеска музыки ветра, наверняка лисье озарение, но ему никак не удавалось ухватить копошащуюся среди разных глупостей нужную мысль, вот он и пытался её оттуда выскрести. Недопёсок полагал, что все гениальные идеи рождаются где-то за ушами. Во всяком случае, большинство лисопакостей приходило ему на ум, когда он чесался.
— Ты не блохастый, часом? — с опаской спросил Бай Э. Он подозревал, что лисьи блохи настолько ядрёные, что могут одолеть даже астральную проекцию, коей он являлся.
Но Недопёсок так был занят выискиванием нужной мысли, что даже его не расслышал. Он прищёлкнул зубами и выпалил:
— От любых напастей лис избавляет лисьелизь!
И прежде чем Бай Э успел что-нибудь возразить, Недопёсок вывалил язык и шаркнул лисьей тёркой по метке, начисто слизывая её!
— Что ты наделал! — закричал Бай Э, насмерть перепугавшись.
Но в это время полыхнуло не то молнией, не то лисьим огнём, и откуда-то сверху, будто потолок обвалился, на пол грохнулись Ху Вэй и Ху Фэйцинь, а Бай Э втянуло в Сосуд. Высшие лисы потрясённо озирались, не понимая, что произошло. Они же вроде бы только что охотились за распутной старухой, которая с завидным постоянством покушалась на лисий персик, как вдруг их будто волной смело и выкинуло… обратно в реальный мир. Вместе с ними вывалилась не менее ошарашенная крыса, из раскрытого рта которой сыпалось зерно, и дюжина мышей, которые, увидев чернобурку, тотчас же с испуганным писком брызнули в разные стороны и попрятались по-за углам.
Недопёсок не обратил на них никакого внимания, хотя в другой раз не упустил бы случая поохотиться и пополнить коллекцию мышиных хвостов. Он упоённо отплясывал лисью джигу.