Вечный судия с отвращением поглядел на лежащие перед ним свитки. Шаткая пирамида покачивалась и грозила обрушиться от малейшего прикосновения, что она и сделала и погребла Юн Гуаня под собой, когда он вытянул один из свитков, ровно из середины кучи, потому что разбирать свитки в хронологическом порядке было слишком скучно. Юн Гуань вытянул руку вверх, некоторое время притворяясь утопающим, но когда никто его не спас, то стал разгребать завал вокруг себя собственными силами. Свитки шуршали и уползали под стол, как живые.
— Юн-ши! — раздался встревоженный оклик.
Вечный судия как раз пытался выпростать левую ногу из завала, притворяясь угодившим в капкан зверем. Но на оклик он отреагировал моментально: один взмах рукава — и свитки улеглись на столе в подобающем порядке.
— Развлекаешься? — с лёгким укором в голосе спросил Шэнь-цзы.
Юн Гуань не ответил, любуясь им. Волосы Шэнь-цзы забрал высоко на затылке и заплёл в тугую косу, оплетя её золотыми проволочными нитями. Одеяние, белое, расшитое серебряными лозами, необыкновенно шло ему; тонкий кожаный пояс перехватывал осиную талию; браслеты, выточенные из нефрита, украшали запястья. Услада для глаз, иначе и не скажешь.
— Мне нужно было отвлечься, — сказал Юн Гуань с виноватой улыбкой. — Слишком много списков жизни и смерти, всё как навалилось…
Шэнь-цзы только выгнул бровь, прекрасно зная, что списки жизни и смерти не скапливаются в таких количествах, если проявить чуточку усердия и разбирать их сразу же после их появления в Великом Ничто. Но Юн Гуань всегда тянул до последнего, отговариваясь тем и этим, а потом горестно стенал, когда приходилось обложиться свитками и штамповать, штамповать, штамповать, пока рука не отвалится. Когда души калибровал Шэнь-цзы, на столе одновременно скапливалось не более десяти свитков.
— Время чаепития? — с надеждой спросил Юн Гуань.
В руках Шэнь-цзы не было подноса с чайником и чашками, но это ничего не значило. Шэнь-цзы считал, что распивать чаи за рабочим столом не подобает: ещё опрокинешь нечаянно чашку и зальёшь чаем списки жизни и смерти. Неизвестно, что тогда случится, но уж точно ничего хорошего. Поэтому Шэнь-цзы приносил чай в садовую беседку, которую Юн Гуань создал специально для таких случаев. А ещё в ней можно было вытянуться на скамье во весь рост, закинуть ногу на ногу, а голову положить к Шэнь-цзы на колени, закрыть глаза и позабыть обо всём на свете, пока «всё на свете» не напомнит о себе. Скажем, звуком гонга.
— Что это было? — воскликнул Шэнь-цзы, вздрагивая всем телом.
Вечный судия с неохотой поднялся, прижимая пясть к виску. К звукам вселенского масштаба он был очень чувствителен: они воспринимались так, словно их кричали ему прямо в ухо.
— Гонг, — ответил Юн Гуань и попытался вытрясти из уха отзвуки гонга, постучав по противоположному виску ладонью.
— Нет, я о том голосе, — возразил Шэнь-цзы, — что велел нам явиться в мир смертных.
Юн Гуань уставился на него широко раскрытыми глазами:
— Ты слышал голос?
— А ты нет? — беспокойно уточнил Шэнь-цзы.
— Я-то слышал, а вот почему его смог расслышать ты…
Вечный судия взглянул на Шэнь-цзы внутренним зрением. Лозы узоров оплели почти всё его тело. Что ж, тогда понятно: Шэнь-цзы практически полностью слился с Посмертием — с Юн Гуанем! — и перенял, пусть и не осознавал этого ещё, его способности, в том числе и способность слышать звуки Изначального.
— Со мной что-то не так? — неверно истолковал его взгляд Шэнь-цзы.
— Всё так, — с удовлетворённой улыбкой возразил Вечный судия. — А голос этот принадлежал Владыке миров.
— О… — только и сказал Шэнь-цзы. Тёплых чувств он к демиургу не питал, ведь именно по его приказу Юн Гуаня наказали посланцы ада, отрезав ему волосы и лишив тем самым сил. Конечно, с тех пор прошло немало времени, и волосы отросли, но Шэнь-цзы хорошо помнил, как мучился тогда Юн Гуань и чего ему стоило стать прежним.
Юн Гуань сел на скамью, повернулся к Шэнь-цзы спиной и велел:
— Шэнь-цзы, посмотри, насколько отросли мои волосы.
Шэнь-цзы послушно пересел ближе к Юн Гуаню и стал измерять ему длину косы. Результатом, как, впрочем, и процессом, Вечный судия остался доволен. Это было излюбленной забавой Юн Гуаня, даже когда волосы отросли до изначального состояния. Измерял длину волос Вечного судии Шэнь-цзы расстоянием между пальцами, большим и указательным, но для этого приходилось держать косу Юн Гуаня на ладони. Вечный судия любил, когда Шэнь-цзы прикасался к его волосам, и даже иногда просил его расплетать и заплетать ему косу.
— Очень хорошо, — сказал Вечный судия, когда Шэнь-цзы назвал ему результаты измерения, — они теперь даже длиннее прежнего, очень хорошо.
— Почему? — спросил Шэнь-цзы.
— Потому что мы с тобой отправляемся в мир смертных, — сказал Юн Гуань, — а для такого путешествия мне нужно владеть собой в совершенстве.
— Разве в мир смертных отправиться сложнее, чем на Небеса? — удивился Шэнь-цзы.
— Конечно, сложнее, — уверенно кивнул Юн Гуань. — Небеса пронизаны духовными силами, контролировать себя там легче. А духовные вены мира смертных давно оскудели. Впрочем, там есть так называемые «места силы», которые образуются на стыке духовных вен или там, где произошло что-то экстраординарное.
— Например? — уточнил Шэнь-цзы, который не совсем понимал, о чём речь.
— Например, сошествие небожителя или бога. Или даже богов, — добавил Вечный судия, одним глазом заглянув в Бытие через Небытие.
Шэнь-цзы машинально кивнул, а потом его осенило, и он воскликнул:
— Мой брат сошёл в мир смертных?
Вечный судия кивнул, несколько озадаченный исходящими от мира смертных вибрациями. Похоже, сойти-то он сошёл, но при этом произошло что-то из ряда вон выходящее, иначе бы сопряжённые сошествию духовные силы не пребывали бы в таком хаосе, как сейчас. Он ощущал беспокойство Ли Цзэ и возмущение портала, но не понимал, как это связано с Небесным императором.
Уже потом, когда Юн Гуань услышал об этом от непосредственных участников событий, он так захохотал, что его напополам перегнуло, а Шэнь-цзы смущённо дёргал его за рукав и просил успокоиться.
— Я увижусь с А-Цинем, — с благоговейным трепетом сказал Шэнь-цзы.
Юн Гуань едва сдержался, чтобы не прицокнуть языком. Признаться, он чуточку ревновал Шэнь-цзы: Ху Фэйцинь у него с языка не сходил — А-Цинь то, А-Цинь сё… Вечный судия ничего не мог с собой поделать. Ему хотелось, чтобы Шэнь-цзы принадлежал ему безраздельно. Но, конечно же, так не бывает.
— По-моему, пора тебе перестать называть его А-Цинем, — вслух сказал Юн Гуань, — он же Небесный император.
Шэнь-цзы строго на него поглядел и сказал:
— А-Цинь всегда будет для меня А-Цинем, стань он даже трижды Небесным императором.
Юн Гуань вздохнул.
— И когда мы отправляемся? — с нетерпением спросил Шэнь-цзы, которому очень хотелось поскорее встретиться с младшим братом и наговориться после долгой разлуки.
— Не имеет значения, — сказал Юн Гуань, подвигая к себе чайник и чашку. — Когда бы мы ни отправились, мы явимся в нужный момент. Обнуление времени, ты же знаешь.
Силы Вечного судии позволяли открыть проход в любое из времён, но пользоваться ими он мог лишь в исключительных случаях. В прошлое возвращаться ему было строжайше запрещено. Сейчас он получил от Владыки миров прямой приказ: проследить за пёстрой, разношёрстной компанией, собравшейся для подписания мира, и если события станут развиваться неугодным Мирозданию образом, то воспользоваться силами Великого Ничто и обнулить события, а если понадобится, то обнулять их, пока линия событий реального и желаемого не совпадут. Та ещё работёнка!
— И ты полагаешь, — заволновался Шэнь-цзы, когда Вечный судия поделился с ним соображениями, — что-то может случиться? С А-Цинем?!
— Вряд ли, — успокоил его Юн Гуань. — Тогда Владыка миров меня бы предупредил. Твоему брату он явно благоволит, раз уже неоднократно вмешивался — или не вмешивался — в его судьбу. Скорее всего, меня он туда отправить хочет для подстраховки. Я думаю, он собирался отправиться сам, но у него возникли какие-то неотложные дела или проблемы, которые нужно решить безотлагательно, причём они не связаны с тремя мирами.
«А может, он просто собрался вздремнуть», — мысленно докончил Вечный судия, который не раз заставал демиурга, похрапывающим на троне.