Любимой присказкой Мин Лу, императора царства Вэнь, было: «Меня ничем не удивить». Оно и понятно, за свою относительно недолгую жизнь он увидел столько чудес и ужасов, что впору вообще перестать удивляться чему бы то ни было. При нём и небожители с Небес спускались, и демоны из-под земли вылезали, и чудесные явления на царство обрушивались, — любой другой бы, такое увидев, повредился в уме, но голова у Мин Лу была крепкая. Уж конечно, крепкая, если выдерживала даже затрещины и оплеухи от младшего бога войны!
За двадцать смертных лет, что успело пройти в мире людей, Мин Лу, как и предрекал Су Илань, превратился в красивого статного мужчину, даже стал чуть выше ростом (благодаря императорской тиаре и сапогам со скрытой платформой, но об этом тсс!), и ещё отрастил небольшие усики, которые любил приглаживать, исполняясь важности. А вот бороды у него не было. Анъян сказала, что если он отрастит бороду, то она его за упомянутую бороду ухватит и будет трепать, пока та не оторвётся, поэтому Мин Лу не рискнул, ограничился усами, к которым у сварливой богини претензий не было.
Мин Лу удалось-таки завоевать благосклонность Анъян, а может, ей попросту надоели постоянные домогательства, потому она и согласилась стать его женой. Свадьбу сыграли роскошную, слава о том прогремела на десять царств. Как же, ведь женился император царства Вэнь ни на ком-нибудь, а на самой настоящей небожительнице, мало того — богине!
Спустя несколько лет Анъян родила императору сына. К великому сожалению Мин Лу, рожать ещё детей она отказалась наотрез: ей и одного раза хватило! Мин Лу пытался выпросить хотя бы второго, «про запас»: вдруг с первым что-то случится? Но Анъян сказала, что с полубогами, а сына богини и смертного полагалось считать полубогом, ничего не случается, это они случаются.
— А если тебе так хочется ещё детей, — добавила богиня войны, — то есть небесные техники, которые могут поменять нас местами, вот тогда можешь нарожать себе хоть целый полк. А мне и одного хватит: лучше одного до ума довести, чем наплодить дюжину недоумков.
Так что пришлось Мин Лу смириться с однократным отцовством. Их с Анъян сын действительно рос крепким и сильным, и умом не был обижен, грех жаловаться. Но, признаться, его избаловали: и сами родители, и дядюшки, к коим причислял себя не только Ван Жунсин, но и Чжу Вансян, и бабка с дедом, коими считали в царстве Вэнь старшего бога войны и священную змею, — и юный полубог, обладая неуёмным любопытством и врождённым шилом в хризантеме, нередко попадал в переделки, из которых выручать его приходилось всем миром.
Ван Жунсин и Чжу Вансян, не считая возни с неугомонным племянником, время проводили в уединении: Ван Жунсин играл на гуцине, а Чжу Вансян сочинял и записывал стихи. Получалось у него даже неплохо, но Мин Лу из чистого упрямства называл его стихи дрянными, хотя сам за всю свою жизнь сочинил только два и весьма сомнительной пристойности. Оба были показательно сожжены: первый — Су Иланем, поскольку этот стих Мин Лу сочинил ещё в детстве, а второй — Анъян, которая сказала, что если ещё раз увидит, что Мин Лу марает бумагу подобными скверностями, то она ему руки оторвёт, а поскольку угроза исходила от богини войны, то шуткой её воспринимать точно не стоило.
Пришлось Мин Лу заниматься тем, чем и полагается заниматься императорам: править царством, ездить на охоту и устраивать пышные банкеты.
Ли Цзэ в управление царством не вмешивался. Все эти годы он подготавливал место для подписания соглашения трёх миров: мало было выстроить павильонный комплекс внутри дворцового, нужно было ещё установить барьеры и позаботиться о том, чтобы между ними не было брешей. Пёстрая и, если уж начистоту, сомнительная компания, которая должна была прибыть на подписание мирного договора, доверия не вызывала. Ли Цзэ плохо знал демонов и неплохо небожителей, но мог себе представить, что случится, если те и эти встретятся и что-нибудь не поделят. Скажем, стул. Поэтому нужно загодя позаботиться, чтобы остальной дворцовый комплекс не пострадал, если начнётся заварушка. Разумеется, все боги войны будут присутствовать и следить за порядком, да и кто посмеет бузить в присутствии Небесного императора? Но Небесного императора ещё найти нужно — головная боль Ли Цзэ!
Мин Лу натаскивать тоже пришлось долго. Зная его характер, Ли Цзэ нисколько не сомневался, что и он может что-нибудь отчебучить, поэтому Анъян было строго наказано следить за супругом и при необходимости одёргивать Мин Лу.
— Даже если тебе что-то покажется странным или неподобающим, — поучал Ли Цзэ Мин Лу, — ты должен вести себя сдержанно и с достоинством, как и подобает правителю царства.
— Меня ничем не удивить, — важно возразил Мин Лу, — я такого повидал, хе-хе, что и глазом не моргну, даже если невиданная хре… чудь из земли повылезет.
— Вот об этом я и говорю, — без улыбки сказал Ли Цзэ.
— Ничем не удивить? — встряла в разговор Анъян. — А кто на бога жуков показывал пальцем и вопил, чтобы в него кинули тапкой?
— Да он же вылитый таракан был, — возмутился Мин Лу, — терпеть не могу этих мерзких тварей! Ползают, лапами шуршат, тьфу! Зачем он вообще припёрся? Людей только нервировать…
Ли Цзэ терпеливо повторил, что бог жуков прибыл с Небес специально, чтобы проверить павильон на бреши: куда жук не пролезет?
— Таракан, а не жук, — упрямо возразил Мин Лу. — Что я, жука от таракана не отличу?
Ли Цзэ медленно вдохнул и выдохнул, набираясь терпения.
И за юным полубогом тоже нужен глаз да глаз.
Мин Яна тоже, пожалуй, сложно было чем-то удивить, и он повадился повторять отцовскую присказку по любому поводу, будь то ранняя весна или упавший на голову птичий «гостинец».
В самом деле, он с детства рос, окружённый сверхъестественными сущностями: его бабка — змея, мать — богиня, которая умеет превращаться в бога, оба дяди говорят о прошлых жизнях, а во дворец то и дело наведываются то драконы, то мифические птицы, то самого невероятного вида боги, все они являются с докладом к его деду, который, между прочим, тоже бог и не какой-нибудь там третьесортный божок, а старший бог войны. И всякий раз, как появляется кто-то из богов, природу лихорадит: то весна среди зимы наступает, то снег среди лета пойдёт, то цветы не по сезону расцветут. Его дед тогда непременно ругается, потому что при сошествии богов в мире смертных им полагается ограничивать духовные силы, а они всё время об этом забывают.
Грядущего собрания — сборища! — Мин Ян ждал с нетерпением, ведь туда явятся существа, которых он ещё никогда не видел.
Во-первых, Небесный император, личность примечательная и героическая, да ещё и с девятью лисьими хвостами. Истории о нём Мин Ян знал наизусть, так часто дед ему их рассказывал.
Во-вторых, Владыка демонов, у которого хвосты тоже имеются. Мин Яну очень хотелось поглядеть на настоящих демонов, их он ни разу ещё не видел. Конечно, бабка его — священная змея, но это другое: к змеям-то он привык, а демоны, говорят, всякие бывают.
Боги войны приходили «водиться» с полубогом, которого считали «всеобщим внуком», и рассказывали захватывающие истории о демонических и небесных войнах, а демонов расписывали так, что у слушателей кровь стыла в венах. Ли Цзэ при этом неодобрительно хмурился и рассудительно говорил, что демоны встречаются всякие, Небесный император ведь тоже из демонов, а у кого язык повернётся сказать о нём что-то дурное?
В-третьих, сказали, что со всех концов Поднебесной соберутся люди, а люди ведь тоже разные бывают: и адепты культивационных сект, и монахи-волшебники, и бессмертные мастера, и кочевники, которых его дед тысячи лет назад завоёвывал, и даже какой-то совсем уж невероятный Лисий культ обещал прислать представителя, потому что поклоняются они Лисьему богу, то бишь Небесному императору, а такого случая — увидеть своё божество воплоти — они не упустят.
А Мин Ян был не прочь завести новых знакомых. Правда, этих самых знакомых никто не спрашивал, хотят ли они из незнакомцев превратиться в знакомцев. Мин Ян просто хватал понравившегося ему человека или зверёнка и притаскивал во дворец с радостным: «А это мой новый товарищ!» — и Ли Цзэ нисколько не сомневался, что кого-нибудь из гостей, демонов или людского рода, ожидает та же участь.
«А за этим нужно следить в оба глаза», — подумал Ли Цзэ.
Интуиция его редко подводила. Не обманула она его и в этот раз.