Ху Баоцинь чувствовал, что за связующую нить с Той Стороны слегка подёргивают. Видимо, так Владыка миров намекал, что ему пора возвращаться. В самом деле, пора: Небесный император вернулся, а с ним здесь о Владычице ада можно не беспокоиться. Ху Баоцинь церемонно поклонился Ху Фэйциню, проигнорировав остальных, даже Ху Вэя, так уставившегося на незваного лиса, что у любого другого поджилки бы затряслись, но Ху Баоциня пристальными взглядами не проймёшь, он и сам мог сколь угодно долго так на кого-то смотреть.
— Лисий бог? — уточнил Ху Баоцинь, хотя прекрасно знал ответ.
Ху Фэйцинь задумчиво тронул подбородок пальцами и произнёс:
— Ху Баоцинь.
Глаза серебристого лиса изменились на долю секунды.
— Так ты меня знаешь…
Ху Фэйцинь уже знал, что серебристый лис, отдавший ему тогда семечко души, и серебристый лис из прошлого Ху Сюаня — одно лицо, то бишь морда. Всё-таки масть у серебристого лиса была редкая, а занимаемый им ранг — посланник Владыки миров — лишь подтверждал, что он и есть казнённый и после воскрешённый демиургом «первый лисий еретик в лисьей истории». Если серебристый лис слисил и принёс Ху Фэйциню душу богини небесных зеркал, то смело можно было предположить, что Владыка миров где-то слисил и душу самого Ху Баоциня, чтобы вырастить из неё нового лиса. Если не вдаваться в подробности, так и было.
— Это ведь ты принёс мне душу матушки, — утвердительно сказал Ху Фэйцинь. — Я должен поблагодарить тебя.
Хвост Ху Баоциня чуть вильнул, но ответил серебристый лис равнодушно и даже небрежно:
— Не стоит.
— Тебе… ничего за это не было? — осторожно уточнил Ху Фэйцинь, полагая, что Владыка миров должен был разгневаться и непременно наказать вора, но Ху Баоцинь так ухмыльнулся, что и без слов всё стало понятно. Если кому и было, то уж точно не серебристому лису!
Ху Баоцинь перевёл взгляд на Ху Вэя, потом вновь на Ху Фэйциня и весело осведомился:
— Ну и кто из вас тяпнул демиурга за палец?
— Тяпнул демиурга за палец? — в голос переспросили Угвэй и Юн Гуань.
— Ох, — страшно смутился Ху Фэйцинь, — если бы как-то можно было принести ему наши извинения…
Он не договорил, изумлённый тем, что Ху Баоцинь показал ему одобрительный жест и добавил:
— Идея кинуть ему на голову крысу тоже отменная. Видели бы вы его лицо…
— Крысу? — ошеломлённо переспросил Ху Фэйцинь, а потом припомнил, что крыса из картины сиганула в портал вслед за ускользающей картой. — Ох…
— За крысу мы ответственности не несём, — важно объявил Ху Вэй, прилисываясь поближе к Ху Фэйциню, чтобы этот незваный лис не возомнил себе, что на Ху Фэйциня можно безнаказанно глазеть.
Но тут в зале грянул такой хохот, что все обернулись и потрясённо смотрели на Вечного судию, который даже руками за живот ухватился, чтобы не лопнуть от смеха.
— И кто из вас его укусил? — простонал он, похлопывая себя по колену ладонью. — Укусить демиурга… а потом ещё и крысой в него швырнуть… ха-ха-ха!..
— Это не мы, — смутился Ху Фэйцинь. — Его Недопёсок укусил. Не по зломыслию.
— А нечего было Недопёска за лапу хватать, — назидательно сказал Ху Вэй, обращаясь к Ху Баоциню, как к первому задавшему этот вопрос. — Так своему демиургу и передай.
— За хвост, — тихо уточнил Ху Фэйцинь, ратующий за достоверность. — Лисы не любят, когда их за хвост дёргают.
Ху Баоцинь, которого опять подёргали за связующую нить, привязанную к хвосту, его мнение разделял и подумал: «Как вернусь, хвост положу, а цапну его за ногу! Выдумал тут лис за хвосты привязывать!»
— Принёс? — бесцеремонно вмешался в обмен лисьими любезностями Черепаший бог.
Ху Баоцинь лишь скользнул по нему взглядом, а Угвэй тут же подобрал рукава, потому что лисий взгляд был красноречивее слов, а в рукавах до сих пор шебаршились черепашки.
— Владыка миров передаёт Лисьему богу, — сказал Ху Баоцинь Ху Фэйциню, сосредоточенно шаря в рукаве, — изначальный артефакт — кисть Нерушимой Клятвы… во временное… да чтоб её, куда она подевалась… пользование… Ага! — И с этим торжествующим возгласом он извлёк кисть, которая и прежде-то выглядела не ахти, а теперь и подавно.
— Слишком громкое название для кисти, которой самое место на помойке, — фыркнул Ху Вэй. — Фэйцинь, лучше не бери её, ещё паршу на лапы подхватишь.
— То, что написано этой кистью, — сказал Ху Баоцинь, протягивая артефакт Лисьему богу, — останется неизменным во веки веков.
— Ага? — сейчас же оживился Ху Вэй.
Но Ху Фэйцинь уже деловито перепрятывал кисть Нерушимой Клятвы в собственный рукав. Ещё не хватало, чтобы Ху Вэй взялся проверять «нерушимость клятв», написанных этой кистью! Непременно додумается до какой-нибудь пакости.
— Фыр, — ёмко сказал Ху Вэй.
— Ты бы всё равно не смог ею пользоваться, — заметил Ху Баоцинь, — она предназначается для Небесного императора, так сказал Владыка миров.
— Мало ли, что он там сказал! Фэйцинь, дай сюда эту штуку! — распорядился Ху Вэй.
— Лучше не надо, — с непередаваемым выражением лица ответил Ху Фэйцинь, — а то «ещё паршу на лапы подхватишь».
— Фыр, — ещё ёмче прежнего сказал на это Ху Вэй.
— Я своё поручение выполнил, — продолжал между тем Ху Баоцинь, — и возвращаюсь. Владыка миров ещё просил приглядеть за гостьей из ада, но я полагаю, что Небесный император сам позаботится о своих гостях.
— А о незваных в особенности, — сказал Ху Вэй, сверля его взглядом.
Ху Баоцинь восхитительным образом его проигнорировал, сложил кулаки и растворился в открывшемся за его спиной портале.
Владыка миров по-прежнему дремал на троне. Или делал вид, что дремал. Ху Баоцинь выгнул бровь. А не самый ли подходящий момент для «лисьекуся Возмездия»?