If we'd go againAll the way from the startI would try to changeThe things that killed our loveЕсли бы мы могли пройти/Весь этот путь с самого начала,/Я бы попробовал изменить,/То, что убило нашу любовь.(Still Loving You by Scorpions)Его глаза окутывает тьма. Исчезло все, что прежде окружало его. Только Сону все так же продолжает стоять перед ним. Но почему-то расстояние между ними непрерывно увеличивается. Сонхун с трудом встаёт на ноги, коньки отчаянно отталкиваются ото льда. Дыхание сбивается, но ему все равно.

Однако все его усилия достигнуть Сону оказываются бесполезными. Он все так же далеко.

Ему не дойти до него. Не встать рядом. Даже не прикоснуться. Сону недостижим.

Его глаза распахиваются. Голова трещит, и он может лишь протереть лицо ладонями, чтобы прийти в себя.

Сознание проясняется, и Сонхуна окутывает недоумение.

Ведь только что…он стоял на корте и хотел ответить Сону. Он хотел обнять его, сжать своими руками и больше не отпускать. Его губы так и просились сказать то самое горькое «Прости».

А сейчас он обнаруживает себя лежащим на каком-то диване непонятно где.

Дверь в помещение открывается со скрипом. Этот звук кажется ему очень знакомым. Как будто парень слышал его не единожды.

— О, проснулся, — перед ним стоит мужчина старше средних лет. Его волосы слегка покрыты сединой, но не ещё потеряли своего истинного чёрного цвета. Глаза сужаются, когда он улыбается. Руки, шершавые на вид, подсказывают, что он часто бывает на холоде.

Сонхун потерянно смотрит на этого человека и говорит, заикаясь: — Т-тренер?

— Сонхун-а, мой мальчик. Как же ты вымахал. Еле дотащил тебя до кабинета.

— Дотащ…ил? Я…потерял сознание?

Мужчина рассмеялся. — Да. Выхожу проверить лёд, а тут ты валяешься. Совсем бледный был, не ешь что ли совсем?

Сонхун медленно соображает. Сону не было перед ним. Он просто упал в обморок и увидел этот глупый сон.

— Эй! Видимо, ещё не до конца проснулся.

Парень привстал. — Нет. Проснулся. Мне…лучше уйти.

— Да погоди ты. После стольких лет вот так появляешься перед своим старым тренером и сбегаешь. Не дело это. Я принёс тебе горячего кофе, выпей да согрейся. Губы вон все синие.

Сонхун снова хочет заплакать. Его любимый тренер все так же заботится о нем. Он рассматривает синий плед, укрывающий его.

Раньше он часто засыпал в его кабинете. И вместо того, чтобы разбудить его, мужчина накрывал им своего ученика, позволяя ему ещё глубже заснуть.

Он повинуется ему и принимает чашку.

— Выглядишь совсем уставшим, — тренер говорит это с очень печальным выражением лица. С интонацией отца, который годами не видел сбежавшего сына, и вот тот вернулся к нему оборванцем.

Мужчина не перестаёт задавать ему различные вопросы, касающиеся его жизни. Сонхун отвечает не без обмана. Не может же он вот так сказать ему, что он потерялся в себе и ненавидит своё новое обличие. Парень делится с ним успехами в учёбе, рассказами о посиделках с его фальшивыми друзьями. Он рисует ему поддельную картинку, угасая в процессе. Он устал лгать.

После часа разговора мужчина провожает его до выхода.

— Заходи ещё как-нибудь. У меня остались для тебя коньки.

Сердце дрогнуло. Несмотря на то, что Сонхун все бросил, его любимый тренер не забывал его. Для ученика у него нашлось место в своей памяти. Глаза устали зудеть. Слишком много потрясений.

Он, едва держась от очередного наплыва истерики, благодарит мужчину, обещая вернуться.

— Я обязательно загляну. Только…заточите их получше!

Выдавив из себя притворную улыбку, Сонхун отворачивается и быстрым шагом подходит к выходу из спортивного центра.

Кучка подростков, входящих в двери, преграждают ему путь. Что-то в нем слабеет, и он отступает в сторону, давая ребятам пройти. Его наполненные унынием глаза бегают по их радостным лицам. Он замечает, как из их спортивных сумок выпирают их коньки. Один из них вдруг вскрикивает: — Тренер! Вы уже подготовили для меня программу, с которой я буду выступать?

Вместо того, чтобы услышать ответ его бывшего наставника, парень исчезает в дверях словно призрак.

Когда-то и он был таким же. Свободным и безмятежным. В его жизни едва ли было что-то помимо фигурного катания, которое питало его счастьем.

Но сейчас…

Он жалкий слабак, бесцельно слоняющийся в обществе. Хорошо, что об этом никто, кроме него не догадывается.

Третий сын Ли Сумана. Какой язык сможет повернуться, чтобы назвать его никчемным? Да об этом даже мыслей быть не может. Это ведь Ли Сонхун. Тот самый надменный Сонхун, который рвёт всех и вся ради того, чтобы подняться в рейтинге.

Сев в машину своего водителя, Сонхун с горечью ухмыляется.

Чушь. Все это брехня.

Но ему нельзя доказать это. Ставки на него слишком высоки.

Впервые за долгое время, он ощущает, как неприятно прийти домой. Все, что связано с этим местом приносит ему одни лишь мучения. Сонхун хочет сбежать. Однако у него нет выбора. Делая глубокий и томный вдох, он снимает обувь.

И бежит к своей комнате как можно быстрее. Пока мать не появилась, пока не заметила его, пока не начала надоедать вопросами.

Дверь защелкивается, благополучно закрываясь. Сонхун падает на кровать. Вот теперь он может расслабиться. Ему ещё придётся ответить за прогулы уроков. Ему нужны силы, чтобы выдержать возвращение Сону в его жизнь.

Сонхун обещает себе, что он станет сильнее и больше не будет прятаться по углам.

***

Следующим утром дом накрывает новость, что Минхо соизволил появиться. Сонхун радуется. Теперь на него будут обращать меньше внимания, чем было во время его отсутствия. Ловя себя на мысли, что он рад его возвращению, парень хмурится.

Он все так же не завтракает. Мать не особо обращает на это внимание, ведь ей важно его присутствие за ужином вместе с отцом, на остальное женщине, как он вдруг осознаёт, плевать.

Сонхун задумывается о том, кому же он по-настоящему важен в этом доме. Но ответа на свой вопрос ему не удаётся найти.

Матери он нужен лишь для ее корыстных планов против его старшего брата. Сестра его ни во что не ставит, предпочитая ему все того же старшего брата. Отец его вообще не считает за человека и вечно тыкает лицом в грязь. Джейк совсем охладел к нему и заботится о нем лишь из жалости, непонятно вообще, чего он с ним вечно ошивается.

Где же тот самый человек? Неужели его в самом деле нет? Сонхун…никому не важен?

Он думает об этом до выхода из дома. Его пробуждает голос матери, говорящей им очередное наставление.

Сестра вдруг странно на него смотрит. — У тебя…ничего не случилось?

— С чего тебе это так интересно? Хочешь попросить меня о чем-то? Опять заискивать перед мамой, чтобы ты смогла сбежать со свидания вслепую?

Он выпалил это как на духу. Злостной интонацией. Сказал так, будто она ему неприятна. Ему стало как-то мерзко от самого себя. Сонхун уже хочет извиниться за все это, но нахмурившаяся сестра опережает его.

— Зачем я вообще спросила… Все время забываю, что мой милый братик обычный грубиян, которому плевать на окружающих.

Коэффициент мерзости Ли Сонхуна превысил норму. В горле образовывается ком, от которого трудно дышать.

Верно. Вот ответ на его вопрос. Его никто не любит, потому что он ужасен.

На полпути к школе его совесть закусала его до такой степени, что он съежился. Сонхун вздыхает, сжимая руку в кулак, и поворачивается к сестре, опять пропавшей в мессенджере. — Это…как сказать.

Девушка недовольно поворачивается. — Что?

После этого у него пропадает желание все исправить. Он закатывает глаза и ворчит: — Забей.

Мог бы вообще не пытаться извинится. Идиот. Сонхун давится ненавистью к себе.

Машина подъезжает к воротам. Мина тут же выскакивает из неё, выбиваясь вперед. У входа Сонхун замечает Джейка. Он все не может понять, когда эти двое стали так близки. Ведь они общаются только из-за него, разве не так?

Его очень напрягает их сближение. Но он не может добраться до истинной причины. В голову приходит лишь то, что Мина вызывает такую жалость у Джейка, что он не может не общаться с ней. В конце концов, это же Шим Джеюн. Самый жалостливый и терпеливый парень, которого он знает. Парень, который терпит его около пяти лет. Чем от Сонхуна отличается его сестра-близнец?

Да он просто благодетель…

Он давится, подходя к ним. Втроём они заходят в школу, получая восхищённые взгляды. Элита из элит. Три наследника процветающих конгломератов. Те самые ученики, которые не только красуются на первых строчках рейтинга, но и так хороши собой внешне, что в них влюбляется практически каждый, кто видит.

Сонхун холодный и бессердечный. Влажная мечта любого, кто любит подобные характеры. Ведь как можно не сходить с ума от желания растопить эту холодность и превратить этого саблезубого тигра в маленького податливого котенка?

Мина — буквально то же самое. Но только в женском обличии. Снежная королева, которая замораживает одним лишь взглядом. Но если ты ей приятен, то она тут же сотворит вокруг тебя лето. Поэтому она могла оскорблять всех и грубить сколько хотела, все они видели, как она нежна со своим братом Минхо и как сладко она может говорить с Джейком.

Говоря о Джеюне. У всех сердца взрывались только от мысли о нем. Общительный, обходительный и обаятельный парень. Он мог сблизиться с любым человеком. Джейк без труда мог развеселить даже самого грустного из всех. А его необычайно прекрасный стиль одежды только добавлял в это и без того сладкое варенье сахара.

Мина разбавляет тишину между ними. — Джеюн, ты не поможешь мне с проектом?

Сонхун озадачивается. — Разве ты не закончила его ещё на прошлой неделе?

Джейк, уже хотевший радостно согласиться, осекается. Парень становится каким-то разочарованным.

Сонхун, не замечая этого, хлопает его по плечу. — В любом случае, зачем тебе тратить время на помощь моей сестре, если ты ещё не закончил свой. Мина, ты такая бесстыжая.

Не дав этим двум прийти хоть к чему-то, Сонхун утаскивает Джейка в класс.

Заходя в кабинет, невозможно не обратить внимания на то, какие все оживленные. Вокруг парты Мингю столпилось кучка учеников. Сонхун не хочет признаваться, что ему интересно, но все же навостряет уши.

— Какой красивый браслет!

— Да. Сделанный своими руками? Даже в самых брендовых магазинах нет таких!

— Где ты его взял?

Мингю задирает голову. — Мне подарили, — он облизывается, вновь и вновь оглядывая украшение. — Ким Сону.

Сонхун замирает.

Радостный Мингю и знать не знает, что его сверлят злостным взглядом.

Сонхун бросает портфель на стул.

Некоторые поворачиваются на звук, но заметив, кто его источник, тут же теряют интерес. Сонхун вечно не в духе, что с него взять.

Весь урок Ли рассматривает руку своего одноклассника. Сначала он злится, сжимая в руке стилус. Потом усмехается, думая, какой же тот дурак раз устроил из-за такого подарка такую сцену. Когда ему становится грустно, он морщится.

Сону не дарил ему ничего. Не успел. Ведь тот пресёк их дружбу на самом начале.

Сонхун мрачнеет.

Черт, ему так сильно хочется получить такой же подарок. Сделанный Сону! Это же на вес тысячи золотых слитков!

Была ещё одна причина, почему Сону не мог ничего ему подарить. Сонхун так переживал о лишних тратах своего друга, что даже не давал ему ничего купить самому, когда они были вместе. Из-за этой чрезмерной опеки, Сону испугался, что любой его подарок не сможет впечатлить Сонхуна. Ведь что может удивить такого богатого ребёнка?

Один раз они пошли в парк развлечений на выходных. Сонхун тогда подло сбежал из дома, лишь бы провести с Сону хоть немного свободного времени.

Увидев его счастливые глаза, Сонхун не мог ничего с собой сделать и прокатил его на каждом из предложенных аттракционов. На некоторых даже по несколько раз. Сону пытался отказаться от его предложения заплатить за все. Но позже, осознав, сколько они уже потратили, ничего не сказал. Сонхун же не позволил ему грустить об этом, дополнительно угостив его мятным мороженным.

Сону протянул ему ложку, дав попробовать. Как только мороженое достигло его языка, парень сморщился.

— Как ты вообще можешь это есть? На вкус как зубная паста!

Сону нахмурился, сказав. — Глупцам не понять истинную суть этого вкуса. Те, кто презирают минтчоко — глупцы!

Парень высунул язык и продолжил уплетать свою порцию.

Сонхун хотел возразить ему, но не мог. Сону был так важен для него, что вся ненависть к мятному мороженному спряталась в потаённом уголке его души. Больше он не позволял себе оскорблять его странный вкус.

Думая об этом, Сонхун улыбается. Все ещё это воспоминание заставляет его сердце трепетать.

Так он в очередной раз забывает о том, что ему нужно учиться. На перемене Сонхун смотрит на свою руку, вспоминая, как она часто сжимала ладонь Сону.

Я попросту сошёл с ума…

Он хочет отвлечься, но как он может сделать это без Джейка. Только взглянув на его место, он понимает, что его друг снова куда-то пропал.

Может, в библиотеку пошёл?

В библиотеке его не оказалось.

И когда Сонхун проходит мимо книжных полок, смотря в прощелины между книгами, он замечает розовую голову. Сону сидит прямо за стеллажом, около которого он встал как вкопанный.

Сонхун не может удержаться, чтобы не посмотреть на его увлечённое чтением лицо. Такая редкость, увидеть Сону, когда его глаза не смотрят на тебя с печалью. Ему не нужно убегать и прятаться. Всего немного посмотреть на него. Ещё. Ещё чуть-чуть.

Вдыхая и выдыхая вместе с ним, парень совсем теряет связь со своим разумом. Тот Сону, которого он знал, был лишь крохотным осколком огня, согревающим его. Подросший Сону превратился в целый пожар. И Сонхун уже не может сопротивляться своему влечению к нему.

Так пролетело десять минут.

Сону время от времени поворачивался, будто ощущая, что на него смотрят, но Сонхун слишком проворен, поэтому умудрялся спрятаться за книгами.

В какой-то момент он осознаёт, что ведёт себя неподобающе. Нельзя вот так шпионить за ним. Сонхуну и без этого тяжело смотреть ему в глаза, так зачем он подливает масло в огонь?

Вспоминая причину, по которой он вообще сюда пришёл, Сонхун оставляет Сону за спиной.

Он слоняется по школьному коридору в мыслях, в которых перемешивается Сону и желание найти Джейка. Едва не врезаясь лицом в стену, он останавливается. Шестеренки крутятся, а Сонхун пытается думать.

Джейк...где же ты, когда так нужен?

Тут его озаряет догадка. Кабинет совета. Он же часто сидит там, чтобы отдохнуть.

Уже стоя перед дверьми, Сонхун кажется…напряженным. То, что он слышит, повергает в его шок. Странные ёрзанья. Едва различимые…стоны. И звуки сплетающихся губ.

Слышал бы это Джейк, он бы тут же доложил директору на этих извращенцев!

Сонхун недолго думает, когда врывается в кабинет с криками: — Да что вы себе позволяете?

И его ярость сменяется разочарованием.

Прямо перед его глазами ужасное зрелище. Его собственная сестра сидит на коленях его друга. Их губы, красные от безудержных поцелуев, вызывают тошноту. Полураскрытая рубашка Джейка, позволяющая видеть его грудь, заставляет чувствовать себя мерзко. Приподнятая юбка Мины уже вообще ни в какие рамки не лезет.

Рука сёстры так и остается на его шее.

Комната наполнилась молчанием.

Но Сонхун уже дошёл до чувства злобы и предательства, поэтому, не дав им и минуты на приход в себя, вопит во все горло: — Вы… Вы… Как вы могли?

***

Через несколько минут девушка и парень привели себя в более подобающий вид. Трое расселись по углам кабинета, не в силах даже взглянуть друг на друга.

Мина сидит за столом, закинув ногу на ногу и трясётся. Сонхун сомневается, что ей стыдно. Скорее, она боится. Но что он может ей сделать? Он же не настолько ненормальный чтобы разозлится на то, что они с его другом крутили шашни прямо за его спиной.

Да. Именно это невероятно злит его. Они врали. Обманывали его, хотя он никогда не давал причину усомниться в том, что примет что угодно. Ведь… Мина его родная сестра. А Джейк его единственный друг, которому он беспрекословно доверяет.

Почему? Почему они заставляют чувствовать себя таким преданным, одиноким и не нужным?

Джейк зашевелился. Все это время он стоял недалеко от Мины, но на таком расстоянии, чтобы это не выходило за рамки приличия и Сонхун снова не начал кричать. Он улыбается своей девушке и осмеливается посмотреть на друга. — Поговорите. Я…вообщем, мы потом с тобой это обсудим.

Сонхун усмехается. Даже сейчас Джейк выглядит невероятно благородным, оставляя их с сестрой наедине.

Дверь захлопывается, и парень тут же наклоняется в ее сторону, спрашивая:

— Почему ты…не сказала мне? — ему не даёт это покоя. Он едва сдерживается, чтобы не выглядеть жалким, поэтому ему остаётся только злиться.

Мина потупила голову. — Я…не могла тебе доверять…

Сонхуну становится ещё обиднее. Она в самом деле…не доверяла ему? Все это время она даже не думала доверять родному брату?

Сонхун задумывается. Помрачнев окончательно, парень бросает на неё презрительный взгляд. — Минхо же знает, не так ли?

Она кивнула.

Ей даже не стыдно признать, что она доверяла Минхо, какому-то блядскому Минхо, больше чем ему.

— Ты сказала об этом ему, но не сказала мне? Вы оба тайно встречались, не говоря мне ни слова, а он уже все знал? — он кричит. Его лицо краснеет от бешенства.

Мина скрещивает руки на груди, принимаясь кричать даже громче, чем он сам. — Как я могла сказать тебе?! Ты бы сразу же доложил об этом маме!

— А Минхо не доложил, выходит. Ты настолько мне не веришь, что думаешь, что я бы предал тебя вот так?

— У меня даже не было возможности сказать тебе. Ты уделяешь внимания мне только тогда, когда это касается твоего недовольства по поводу старшего брата! Тебе же все равно на меня, зачем тогда тебе знать, с кем я встречаюсь? — на секунду ему показалось, что она вот-вот заплачет.

Но не одной ей хочется рыдать сейчас. Сонхун разрывается от боли внутри.

— Потому что я вижу, что для тебя он важнее меня! Он для тебя идеальный, ангельский! А я никто! Я так…люблю тебя. Ты же…моя сёстра. Не было и дня, когда бы я хотел обидеть тебя. Но ты…

Его прерывает ее терпкий смешок: — Поэтому ты распустил слух, что я люблю его по всей школе?

Сонхун не может сдержать шока. Руки его падают вниз. Он обессилел, чтобы хоть что-то ответить.

И он начинает припоминать, когда же это произошло.

Все ужасные события в его жизни совпали в одно и то же время. Прямо через несколько дней после того, как он рассорился с Сону, они с сестрой поругались. Тогда его ненависть к старшему брату пылала огнём, и он не мог ничего с собой сделать. И грубил направо-налево. Стоило сестре хоть как-то быть нежной с Минхо, он взрывался.

Тогда они не разговаривали довольно продолжительное время. И кто-то, стоявший рядом с ним посреди перемены, задал глупый вопрос: — А Мина с Минхо не слишком близки? Она такая вся добренькая с ним, заискивает ещё…

И как ему было не разозлится? Одно упоминание о том, что кто-то из его любимых хорошо общается с Минхо, перекрывает ему доступ к кислороду. Он задыхается от ненависти. Так и было в тот момент. Сонхун сжал кулаки и рассмеялся со всей злости, ответив: — Так она влюблена в него.

После этого по всей школе расползлись слухи о том, что сестра влюблена в сводного брата. Скандал небывалый. Никто не мог позволить себе не обсудить эту громкую новость.

Сонхун нашёл тогда этого парня, обматерил его и побил. Но это не помогло. Все уже все поняли, и он ничего не сделал.

Все слова, что он говорил, не подумав, рано или поздно настигали его бумерангом и били в самое сердце.

Сонхун прячет глаза от сестры.

Девушка же, заметив изменения в его поведении, продолжает: — И после такого, я должна верить тебе? Но знаешь, все равно, ты никогда не переставал быть мне братом. Даже после такого. Я понимала, что ты был зол, как обычно. Мне не сложно принимать тебя таким. Но…эта ненависть, которую ты сам себе придумал. Ты так сильно готов обидеть его, что наплюнул на меня…

Он жалобно отвечает: — Прости…я просто не могу видеть его, слышать о нем. Ты же знаешь, что случилось тогда в кабинете отца. Он отпустил его, а меня… Он просто ушёл, зная, что со мной будет. После такого…

— Ты ведь не знаешь, кто остановил его тогда?

Почему она вообще решила заговорить об этом? Кто ещё это мог быть?

— Разве это была не мама? — сказав это, Сонхун и сам усомнился.

Спустя столько лет, его восприятия матери изменилось. Случись это с ним сейчас, он бы и не подумал на неё.

Мина же усмехается: — Мама? Она стояла и дрожала у двери, слушая твой плач, но так и не решалась зайти. Я бы ненавидела ее меньше, если бы она и в правду сделала это.

Парень совсем запутался. В голове он пытается найти ответ на этот вопрос. Но никто не приходит в голову.

— Тогда…

— Минхо вернулся… Он вернулся и прыгнул на отца, защищая тебя. Если бы не он, ты бы уже даже не ходил, наверное.

Его накрывает неверие.

Минхо?

Старший брат, которого он всем сердцем ненавидит пришёл и защитил его? С чего бы ему делать это? Такого просто не может быть.

Мина встала со стула и подошла к нему. — Я понимаю, что тебе сложно представить, как Минхо делает такое. Но Сонхун…оглянись назад. Вспомни все моменты, когда он исподтишка поддерживал тебя.

— Он ненавидит меня.

Голос сёстры потеплел, ее рука легла ему на плечо. — Минхо никогда не ненавидел тебя. Он любит тебя, ведь ты его брат. Думаешь, почему у нас с ним такие хорошие отношения? Он сразу же извинился. В тот же день он пришёл обрабатывать рану от чемодана. И точно так же он побежал спасать тебя, когда отец был в гневе.

Сонхун поднял на неё глаза. Они наполнились соленой водой.

Он всегда ненавидел его. Думал, что тот даже не считает его за человека. И пока он питался этой ненавистью, Минхо аккуратно заботился о нем. Все это время…

Какой же он дурак.

Она обняла его и засмеялась: — Вы оба…все-таки так похожи.

Пока сестра окружала его своими руками, Сонхун ощущал как его холодное сердце начинает по-немногу таять. Спустя такое долгое время, они нашли общий язык. Брат и сестра, которые строили на людях идиллию, теперь по-настоящему прониклись нежными чувствами друг к другу.

Сонхун отпрянул от неё. Поколебавшись, парень произносит: — Насчёт…вас с Джейком.

Сестра спрятала глаза.

Сонхун берет ее за руку и улыбается, когда она снова смотрит на него. — Как давно…вы вместе?

Девушка улыбается: — Полгода.

Кажется, он снова начнёт кричать на неё, восклицая: «Вы врали мне полгода! За моей спиной… Вы предали меня!». Но вместо этого уголки его губ приподнимаются. — Вы даже смотритесь. Хорошая пара.

Мина словно не верит своим ушам. — Я не думала, что так получится… — ее щеки покраснели. — Но в какой-то момент мы стали слишком близки. Его забота обо мне, постоянная помощь. Особенно, когда ты…ну…ворчал и ругался. И он признался мне, а я… Он ведь нравится мне с самого детства, так что…

Сонхун совсем расплывается в улыбке. — Я и не знал, что ты можешь быть такой мягкой, когда говоришь о ком-то. Приятно видеть тебя счастливой.

Он сам удивляется тому, что сказал. Все его тело сжималось в сопротивлении. Но все же он поборол себя и произнёс эти слова, наполненные братской заботой.

Сонхун редко говорил ей что-то подобное. Он разучился. Его организм за такое долгое время подавления своей внутренней боли приспособился выдавать только злость и недовольство.

Увидев своего брата таким, Мина снова обнимает его. Сонхун шепчет ей тихо: — Прости меня.

— Все нормально. Я и не злилась.

— Я не скажу маме, если ты переживаешь.

Мина смеётся. — Ты бываешь невыносим, но я верю, что ты все же ценишь меня. Теперь точно.

После того, как они разобрались в своих отношениях, остались только другие невыясненные детали. Для Сонхуна как минимум.

Он все ещё не может отойти от шока, что Минхо помог ему, причём не единожды.

— Ты не знаешь, почему Минхо …не признался, что это был он?

Мина пестряще заулыбалась. — Это же Минхо. И, к тому же, он не знал, как к тебе подступится после того, как он тебя ударил. Ему было стыдно. Да и ты все сильнее на него злился. Он не хотел портить ваши отношения ещё больше.

Голова Сонхуна склоняется в кивке.

Это же Минхо. Говорит Сонхуну его сестра о человеке, которого тот совершенно не знает. Но теперь ему кажется, что он начинает его узнавать. И поняв, что Минхо, вероятно, страдал все это время не меньше его, ему становится больно.

Он впервые чувствует его своим братом. Впервые Минхо так дорог ему, и он не может не испытывать чувства благодарности.

Сону, Минхо. Два человека, в сторону которых он сделал больше всего плохого. С этими двумя он был так непростительно груб, что и не задумывался о их чувствах.

Как же ему теперь все исправить?

С чего начать? Что говорить?

Простых извинений недостаточно. Хотя и извиниться ему тяжело.

Ему так неприятно, что он вылепил из себя подобное. Человека, который не умеет быть нежным и добрым. Который не может сказать и единого тёплого слова без лишних усилий.

Но что еще неприятней, его мать приложила свою руку к этому. Она указала на тех, кому ему нужно ненавидеть.

Он бы не признался, но слова, сказанные Сону тогда в раздевалке — отражение ее слов. Женщине не нравилось, что ее сын возится с кем-то вроде него. Один раз увидев их вместе, она начала пилить его.

«Бедняки — отбросы», — говорила она.

Сонхун объяснял ей ситуацию, в которой находился его отец, но она даже не поменялась в лице, и ещё пуще бранила их семью. «Такие люди — не больше, чем обычный мусор. Они ничего не могут и строят из себя мучеников. Жалкие. Ты не должен общаться с такими. Ты птица высокого полёта, а они…земля, которую ты топчешь».

Про Минхо она говорила в такой же неприятной форме. Но ей не было за что принижать любимого сына своего мужа. Поэтому она просто твердила ему: «Он тебе не брат. Вы чужие люди. Посмотри, как он надменен. Тебе нужно втоптать его в грязь, чтобы отец даже не взглянул на него».

Женщина хотела, чтобы он ненавидел. Что ж, теперь он в самом деле ненавидит. И объектом его ненависти стала она сама.

***

Сонхун и парочка рядом с ним выходят из школы. Мина, не скрываясь, целует Джейка в щеку.

Парень не сдерживает улыбки, наблюдая за ними. — Сказали бы раньше, и могли бы делать это намного чаще.

Джейк смеётся. — Без согласия моей девушки, я не мог этого сделать. Но я рад, что теперь между нами нет секретов.

Сонхуну хочется спросить: «Я важен тебе? Правда важен?», но ему не хватает на это смелости.

И вместо этого он говорит: — Закрывайте двери, голубочки. Вам повезло, что это был я.

Лицо Мины наливается красным, а Джейк откашливается. Видимо, вспомнили, в каком виде их застали.

Смеясь, Сонхун оборачивается, замечая в дверях Сону. Тот тоже смотрит на него. В грудной клетке покалывает.

В этот момент он как-то слишком счастлив, поэтому улыбается прямо ему в лицо. Увидев, его расширенные глаза, он прыгает в машину.

Совсем дурак. Чего удумал. Ты ещё даже не извинился перед ним. Теперь ты ещё больший мудак.

Мина, сидящая рядом, рассматривает его выражения лица. — Все ещё бегаешь от него?

— А ты откуда…блять, Джейк!

Девушка хохочет. — Ну…ты слишком много жалуешься.

— Я не жалуюсь…это называется поделиться переживаниями, — увидев ее искрящиеся от смеха глаза, он вздыхает. — Ладно, может быть, я жалуюсь, но это же правда не по ерунде.

Она хлопает его по плечу. — Знаю-знаю. Сону для тебя не ерунда.

Он хочет кивнуть, но вдруг настораживается. — Почему ты так странно это произнесла?

— Странно? О чем ты?

— «Сону для тебя не ерунда» — что это значит?

— Может, уже признаёшь, что он для тебя важен? Стоит посмотреть на твои глаза, когда ты на него смотришь. А как ты раньше трепал о нем то тут, то там. «Сону и я», «мы с Сону». Такое сложно забыть.

Он сдаётся и отворачивается к окну.

Ну вот что на это ответить? Он настолько читаем? По глазам поняла?

Сонхун тратит оставшееся время в машине на обдумывание того, кто ещё может вот так понять всю правду его мыслей. Он же так хорошо маскировался!

Когда они оказываются на подъезде к дому, он замечает ещё одну машину, припаркованную к гаражу.

Мина корчит недовольную гримасу. — Отец приехал.

Ли Суман иногда баловал своих детей тем, что уезжал в рабочие поездки. Да любой день, когда его нет вечером был для них подарком.

Но сегодня он решил не добавлять в этот день ещё больше позитивных эмоций, появившись прямо к ужину.

До ужина остаётся немного времени, и брат с сестрой разбредаются по комнатам.

Сонхун косится на закрытую дверь в комнату старшего брата. Он вспоминает тот единственный раз, когда зашёл в неё. Ему снова стыдно. Он все не может придумать, как хотя бы немного искупить свою вину.

Он заходит, оглядываясь по сторонам. Затем роется в шкафах, в ящике стола. И находит. То, что нужно. Его лицо озаряет счастье.

Он, как и когда-то в прошлом, наглым образом проникает в комнату отсутствующего брата.

Неуверенно подходя к его столу, он оставляет на нем маленькую вещицу. Брелок в виде серого кота, который попался ему в подарок вместе с книгой, которую он когда-то заказывал в интернете.

Та фотография все ещё стоит на столе. Глаза сужаются в неприятном воспоминании, связанным с ней.

Рамка совсем другая. Прошлая была деревянная, ничем не примечательная. Но эта сделана из металла цвета золота. На фото можно заметить царапины от осколков стекла.

Сонхун смотрит на его мать и делает поклон. — Простите, что я поступил так с вами и вашим сыном. Больше такого не повторится!

Он уже собирается открыть дверь, но открывающий ее с другой стороны Минхо появляется перед его глазами.

сукаблятьебаныйсветблять

Старший брат смотрит на него с неким подозрением. — Что ты…тут делал?

Он не говорит ничего кроме: — Ничего.

Выпалив это, Сонхун убегает. Закрыв дверь своей комнаты, он держится за сердце.

Чуть не облажался…

***

Начало ужина довольно спокойное. Не считая недовольного лица матери, просто прекрасное. Отец пережевывает мясо и бегает глазами по своим детям. Смотрит на Мину около секунды, затем оглядывает Сонхуна. На нем он задерживается. Парень чувствует этот взгляд и едва не давится салатом. Мужчина поворачивается к Минхо. Рекорд был на нем — пять минут. Мужчина то хмыкал, то хмурился. Улыбки на его лице невозможно было увидеть.

Минхо вздохнул. Наверное, это ещё больше его разозлило. — Как тебе домашняя еда? Вдоволь поголодал и вернулся?

Минхо поднимает глаза. — Сказать тебе честно?

Отец отбрасывает вилку в сторону. — Что ж, попробуй. Наша семья гордится своей честностью.

Сонхун почти рассмеялся. Честность? О чем этот человек? Шутит?

Но мужчина серьёзен. Все это понимают. Жаль, что никто с ним не согласен.

Лицо Минхо меняется после сказанного. Что-то вперемешку. Ненависть. Обида. Разочарование. И боль. Его губы мучаются, потому что он не даёт им разомкнуться, все откладывая свой ответ.

Сонхун думает, что же вертится в голове у его старшего брата. Что ему предъявить отцу, который очевидно выделяет его среди всех?

Раньше он бы сказал, что Минхо неблагодарный. Но сейчас он чувствует себя иначе. Он перебирает в голове моменты, связанные с ним. Разговор с отцом в день, когда он сбежал. Парень сказал, что не хочет принимать участие в семейном бизнесе. Это не вяжется с тем, что было в его голове. Старший брат для него был соперником.

И только в этот момент до Сонхуна доходит, что ни ему, ни Минхо это не нужно. Они застряли на противоположных полюсах. За Минхо стоял отец, а за Сонхуном его мать. У них не было выбора. Их втянули в это насильно.

Это так несправедливо, делать из собственных детей пешек на шахматном столе, воплощать в них свои корыстные планы и амбиции. Один из старших хоть когда-то интересовался, что по-настоящему греет им сердце? Нет. Для них это брехня. Бесполезное занятие. Что танцы, что фигурное катание. Они оба лишились того, что любят.

Они и в самом деле похожи. Почему он раньше этого не понимал?

Минхо подаёт голос. — Мисс Ким готовит превосходную еду, однако у меня вечно от неё несварение. А насчёт моего друга…в его доме я наелся досыта.

Отец хмурится. — Мне не нравится твоя дерзость. Минхо, я множество раз просил тебя не разочаровывать меня.

Минхо явно не нравится эта реплика. Сонхун замечает, как тот, едва не давясь, проглатывает еду. — Прости, отец. Может, ты и прав.

Да. Им нельзя делать ошибок. Быть резкими непозволительно. За такие выпады может прилететь в тысячекратном размере.

Мужчина меняет тему. — Я хотел объявить вам кое-что. Раз уж вся семья в сборе, не стоит медлить. — в его лице, вечно отдающем оттенком чёрного, появляется просвет. — Скоро выборы. Я планирую стать мэром этого города.

Ах, отчего же ему не повеселеть, когда можно так бахвалиться перед беспомощными и слабыми детьми, которых он задавил своей диктатурой. Он ждёт своей реакции. И, вероятно, в его глазах это выглядит так: дети вскакивают со своих мест и падают на колени, склоняя головы, крича «Повелитель».

Сонхун сдерживает смех, представляя это.

Со стороны матери слышится шевеление. Женщина начинает ерзать на месте, перебирать вилку в руке, то и дело косясь на своего мужа. — Милый…не рано ты оставляешь пост президента компании?

Тот выглядит недовольным вопросом. Ли Суман ненавидит, когда его решение подвергают сомнению. — Что ты в этом понимаешь? Кенто отлично справляется. Самое время дать ему больше полномочий.

Мать не утихает. — Но ведь он ещё так молод!

Мужчина направляет в ее сторону презренный взгляд. — Молод? Ему уже двадцать пять, о чем ты говоришь? Он заявил себя на выделенной должности и заслужил повышение. К тому же, мне нечего сидеть на таком низком месте. Не хочешь стать женой мэра?

Женщина размахивает руками, зеленея. — Нет, что ты!

— Вот и хватить совать свой нос в мужские дела! — он рычит, сжимая столовый прибор в руке. Затем обращается к Минхо: — Поработай над своим поведением. Меня оно не устраивает. Ох, как не устраивает.

На Сонхуна он даже не обращает внимания. Это было бы неприятно, будь ему так же четырнадцать или пятнадцать. В нынешних реалиях для парня это необычайное счастье. К нему нет никаких требований кроме одного: не позорить честь своей семьи.

Он замечает, как матери не нравится объявление ее мужа. Но ее уже заткнули, а она слишком осторожна, чтобы вот так ерничать и спутать себе все карты.

Обстановка стала напряженной. Минхо уходит без всяких эмоций на лице. Кажется, он так привык к такой жизни, что внутри него одна лишь пустота.

Вскоре отец заканчивает со своей тарелкой и тоже удаляется. Остаются только Сонхун, Мина и их мать.

Эти двое тоже хотят уйти, но женщина останавливает их. — Сядьте обратно. Нам нужно кое-что обсудить.

Мина, недовольно вдыхая, плюхается на стул. Сонхун повторяет за ней.

Не теряя ни секунды, женщина обращается к дочери. — Почему ты не пришла на встречу с Наноном? Его мать позвонила мне, и я еле спасла твоё лицо.

— Не захотела.

— Сонхун, скажи ей.

Сонхун прыскает презрением. — Что я должен ей сказать? Она не должна идти на свидание с тем, с кем не хочет.

Она не обращает внимания на его слова. — Я же предупреждала, что к концу этого года тебе нужно заключить с ним помолвку. Это необходимо.

— Я какая-то вещь, чтобы продать меня? Мне плевать, зачем тебе это нужно. Но я не собираюсь быть невестой на выдани.

— Да как ты смеешь?

— И, чтобы ты знала, у меня есть человек, с которым я помолвлена. Так что хватит подсовывать мне этих богатеньких сынков!

— Что ты сказала? Вздумала крутить роман с кем-то? — она переводит дух. — Кто он?

— Шим Джеюн.

— С этим…у них едва ли хватает состояния, чтобы сравнится с нами. А ты решила…

— Мне плевать на его деньги! Как ты это не понимаешь, я люблю его!

— Любовь? Просто смешно… Приди в себя, неотесанная! Тебе нельзя любить того, кого я тебе не предлагала!

Терпение Сонхуна лопается, как пузырь. — Замолчи наконец.

Ощутив поддержку, женщина улыбается. — Слышала? Даже твой брат говорит тебе заткнуться.

— Я говорю это тебе, мама. Заткнись. Оставь Мину в покое. Хватит вести себя с ней как продавщица с бесхозным товаром, который надо поскорее сплавить.

Женщина хочет сказать что-то, но Сонхун уже берет сестру за руку и уводит за собой. — Если я еще раз узнаю, что ты достаёшь ее этим, то отец узнаёт твой секрет, — переходит на шёпот. — Думаешь, он хочет узнать о твоём намерении посадить меня в кресло президента компании?

Женщина опешела. Сонхун даже не думает утихать. — Я расскажу ему в деталях, каждое… твоё слово

Сонхун очень зол. Бесит. Его бесит эта женщина. Насколько же надо быть безумной, чтобы вот так относиться к своей собственной дочери? Что вообще у неё в голове?

Он чувствует как его рука крепко сжимает чужую ладонь. Парень так и тащил свою сестру за собой все это время.

Поняв, что следует успокоиться, он освобождает ее руку. — Прости…я так разозлился.

Мина улыбается, но в глазах ее одна лишь грусть. — Спасибо. Если бы ты не поддержал меня, я не знаю, как бы это закончилось.

— Я же твой брат. Твоё счастье для меня в приоритете. Главное, чтобы это сработала на неё, и она оставила тебя в покое…

Неловкие шаги слышатся за углом. Минхо высовывается с потерянным выражением. — У вас…что-то случилось?

Мина улыбается ему. — Старая бестия опять сходит с ума. Но Сонхун отстоял меня, так что все в порядке.

Минхо кивает. — Не понимаю эту женщину… — осознав, что сейчас говорит об их матери, он замолкает. Его глаза виновато смотрят на Сонхуна, и он решает уйти.

Но Сонхун не может отпустить его вот так. Такой шанс дать ему понять, что его отношение переменилось. — Хен…

Минхо поворачивается в удивлении.

— Вообщем…я…это, — губы съедают друг друга, он пытается выдавить хоть слово, но получается только «ммм».

Голос Минхо нежно, словно бархат, обращается к нему: — Тебя что-то беспокоит?

Он и правда выглядит так, будто переживает. Ему не верится. Он был настолько слеп? Как можно было думать, что собственный брат ненавидит его?

Минхо подходит к нему и кладёт руку на плечо. — Если тяжело сказать, то не говори. Не нужно выдавливать из себя то, что сложно произнести.

Он уже было развернулся, но Сонхун хватает его за ту самую руку, что только что держала его. — Прост…прости меня. Я был не прав по отношению к тебе…

Теперь неловко стало им обоим. Мина, наблюдающая за ними, еле сдерживает смех.

Сонхун замечает, как уши старшего брата краснеют. Минхо чешет затылок. — За что…ты извиняешься?

— Я поступил плохо в прошлом. Фотография…

Минхо слабо улыбается, его глаза становятся такими печальными и одновременно счастливыми. — Все…хорошо. Тебе не стоит извиняться за то, что сделал давным-давно. Тем более, она в порядке.

Сонхун вдруг обретает уверенность. — Нет! Это не какая-то ерунда, а то, что тебе дорого. Так что прости меня. Больше я не сделаю ничего, что обидит тебя.

Минхо смущается ещё сильнее. Его рука, которую Сонхун сжал крепче, пока проводил свою тираду, трясётся. Младший брат поднимает глаза на старшего.

Они похожи на двух котят, что помирились после драки. Котёнок поменьше мяукает: «Мяу. Братец, я больше не буду кусать твоё ушко. Смотри, какая рана, мяу, мне жаль» Слушающий его котёнок-старший брат, закрывает лицо лапами, прячась от смущения. Он не издаёт ни единого «мяу» и продолжает молчать.

Минхо хоть и неуверенно, но все же отвечает ему: — Хорошо. Я прощаю тебя. Давай просто забудем об этом глупом случае. К тому же, мне тоже стоит извинится, ведь тебе досталось, — он закрывает глаза, как будто вспоминая то, что происходило. — Ты пострадал больше меня, так что…думаю…я тоже должен сказать тебе «прости».

Уголки губ Сонхуна вскакивают вверх. — Я рад, — говорит он, и Минхо убегает прочь, сверкая пятками.

Мина тихо смеётся, прикрывая лицо рукой. — Ты смутил его. Что за неловкость.

Тело Сонхуна обмякает, отойдя от прострации, он спрашивает: — Я точно не зря это сделал? Он же не разозлился?

Сестра толкает его в плечо. — Почему вы оба такие глупые?

В каждом из этих троих, что разошлись по своим углам, появляется крохотный комочек тепла.

Это первый раз, когда Мина увидела, как Сонхун так ласков с Минхо, а второй не отталкивает его. Для Сонхуна это не меньше потрясение. Он извинился перед старшим братом, который прежде не получал от него ничего, кроме оскорблений.

Теперь в этом доме, где раньше процветала одна лишь ненависть, есть люди, дорожащие друг другом.

***

Он чувствует себя как-то не так. За эти два дня в его душе все перевернулось вверх дном.

Сонхун не может сам себе объяснить, но после такого как тяжелый груз виде навязанной ненависти спал с его плеч, он стал немного мягче. И это непривычно. Он не знает себя другим, не помнит.

Какого это быть ласковым, добрым и внимательным? Как показывать людям, что они тебе дороги? Это сложно. Он не умеет.

На входе в школу он сам не свой. В нем что-то расцвело. Листья на его замерзшем дереве души распустились, наливаясь зелёным. Внутри стало тепло. Ему больше не холодно, но привычка мерзнуть не даёт ему покоя.

Он оглядывает людей, точно так же входящих внутрь здания. Ученики проходят перед ним, около него. И они не раздражают. Ему даже интересно, как они проводят своё время, кто их друзья, чем они увлекаются. Равнодушие больше не сковывает его.

Его глаза не могут не заметить Сону, направляющегося в сторону лестницы. Он улыбается, что-то рассказывая своему однокласснику. Да, Сону такой. Светлый и тёплый. Как горячий шоколад, который разливается в горле, ублажая его сладостью и горячестью. Сону не терпкий, как утренний кофе, скорее он мягкий, воздушный как фруктовое парфе.

Он, как наважденный, следует за ним, греясь от его света. И подходит все ближе, преследуя его ступенька за ступенькой.

Ему так хочется, чтобы тот оступился и упал ему прямо в руки, но этого не происходит. Сону уходит к своему классному кабинету, а Сонхун глупо провожает его взглядом.

Он приходит в себя. Оборачиваясь, он понимает, что рядом нет ни сестры, ни друга, с которыми они вместе вошли в школу. Сонхун спускается обратно.

Увидев их, идущих за ручку и мило беседующих, он расплывается в улыбке. Они, наверное, и не заметили его пропажи.

Может быть, сейчас он чувствует себя одиноко, но это перестает быть важным, потому что парочка улыбается ему и догоняет, спрашивая, куда он сбежал от них. Сонхун не может сказать: «Я преследовал Сону», поэтому говорит, что просто хотел дать им время побыть вдвоём.

Сестра прыгает на него с объятиями. — Когда это ты стал таким добрым и понимающим?

Сонхун и сам не знает, но ему начинает это нравится.

***

Листы тетради перелистываются одна за другой. Палец лениво перебирает их, останавливая лишь на короткое мгновение. Сонхун не может заставить себя выучить формулы и сдаётся, убирая ее в сторону.

Он сомневается, нужно ли ему все так же стараться учиться. Кажется, мать притихла после его угроз, да и против Минхо у него уже ничего нет. Смысла не было.

Так для чего он все ещё пытается? Может, просто остановиться?

Он и сам уже не знает, чего ему хочется, какие у него цели в жизни. Он потерян.

Джейк, как неожиданно, сидящий рядом с ним на скамейке во внутреннем дворе, вздыхает и тянет руки вверх. — Как же заколебался… Скорей бы сдать все экзы и расслабиться.

Сонхун, смеясь, поворачивается к нему. Он хочет поддержать своего друга в его недовольстве. Но блеск браслета на его запястье приковывает внимание. Сонхун присматривается и узнаёт в этом украшении тот самый браслет, которой носит Мингю.

Тыкая пальцем в украшение, он хмурится. — Откуда?

Джейк сначала не понимает его, а потом ухмыляется. — Сону подарил.

— Он что, всем эти дурацкие браслеты раздал?

— Ну не прям таки всем. Мне, Мингю, Чонвону и Джею. И ещё кому-то из одноклассников. Только близким ему людям.

Сонхун теряет лицо. У этого Сону там благотворительная акция по раздаче украшений?

Близким людям подарил, выходит. Смешно.

— Все ещё ревнуешь? — Джейк ехидно смотрит на друга, не скрывая насмешки.

— Ревную? Кого? — он старается сделать лицо невозмутимым.

— Кого, если не Сону? Прям кипишь от злости.

— Как я могу ревновать того, с кем меня ничего не связывает? Мы чужие люди! — он выкрикивает то, во что сам не верит.

Джейк, словно прочитавший его мысли, продолжает смеяться: — Только вот ты так не считаешь, хе-хе.

Сонхун больше не говорит ни слова. В конце концов, он устал отрицать правду. А Джейк слишком хорошо его знает, чтобы поверить в такую смешную ложь.

— Ладно, — Джейк пододвигается к нему с таким выражением лица как-будто хочет устроить какой-то беспредел. — Хочешь получить ещё один шанс поговорить с ним?

Сонхун поднимает глаза, наполненные надеждой. И ему не нужно говорить ничего, потому что Джейк и без его ответа продолжает: — Чонвон устраивает посиделки, и все его знакомые приглашены. Он, конечно, не думал насчёт тебя, но я могу устроить.

Идти туда, где тебя не ждут? Это мало того, что стыдно, ещё и ужасно неловко. Вот так заявиться а-ля «я хороший, пустите, пожалуйста»

— Обойдусь.

Джейк издаёт звук, похожий на «пфф».

— Сонхун, ну почему ты такой упёртый? Тебе дают шанс, а ты отказываешься.

Он переплетает руки, сжимая пальцы друг с другом как можно крепче. — Я…не хочу портить всем веселье. Без меня там будет лучше.

Удивление на лице друга не передать словами. — С чего ты стал переживать о таких вещах?

Сонхун напрягается, морщась и мотая головой. — Не знаю. Не знаю я! Но я правда не хочу идти туда, куда меня не звали.

Они закрывают эту тему, отвлекаясь на разговоры о материале, который надо бы уже выучить. Сонхун столкнулся с внутренним сопротивлением к учебе, а Джейк, он вообще давно это выучил, но не хотел расстраивать его, поэтому ничего не сказал.

После того, как Сонхун все же осилил самую малую часть того, что нужно знать, они решают наградить себя перекусом и отправляются в столовую.

Парень жадно вгрызается в булку. Он потратил так много сил на дурацкие формулы, что желудок совсем опустел. Джейк не может не прокомментировать его зверский аппетит, поэтому подкалывает его очередной шуткой. И Сонхун со своим набитым ртом похожий на хомяка хмурится, смотря на него.

— Ты бы себя видел! Ха-ха-ха, — Джейк смеётся и злит этим ещё больше. В конце концов, он сжаливается над несчастным Сонхуном. — Ладно. Все, я молчу. Жуй давай.

Столовая — то самое место, где все кишит радостью. Что ещё может сделать человека счастливым, если не еда? Вокруг все вмиг оживились, забыв обо всех тяготах учебных будней.

Одни из таких были и девушки, только получившие свои порции.

Они несут свои подносы с едой, безудержно хохоча. Видимо, им так весело, что они совсем забывают смотреть под ноги. Одна из них запинается, но находит в себе силы удержать равновесие. Но поднос ее переворачивается. И все его содержимое — а именно горячий суп, выливается на неожидавшего это парня, который как раз собирался покинуть свой стол.

Услышав шум, Сонхун отвлекается от второй булочки, которую вот-вот собирался засунуть себе в рот. Блаженство пропадает с лица, когда он узнаёт в облитом супе парне Сону.

Сонхун взлетает с места и подбегает к нему. Он вообще не думает, когда хватает его за руку и тащит в туалет. Сону, не вырываясь из его хватки, смущенно следует за тянущим его парнем.

Не отпуская его руки, Сонхун включает холодную воду, и сует ее вместе со своей под поток ледяной жидкости.

— Не сильно обжегся?

Сону даже не знает, что отвечать на такую неожиданную заботу с его стороны. — Н-н…несильно

Расправившись с рукой, он осматривает его и выдаёт: — Раздевайся.

Пока он снимает с себя пиджак и жилетку, Сону в шоке оглядывает его.

— Что ты сказал?

Сонхун даже не думает останавливаться. — У тебя вся одежда грязная. Переоденешься в мою.

Парень напротив не двигается. Он просто пилит его глазами, не зная, что и делать

— Чего встал как истукан, говорю же, снимай.

Сону скрещивает руки на груди. Его глаза полны ужаса. — Что ты такое несёшь? Не буду!

— Мне ещё раз повторить, что ты весь испачкался…почему ты такой упрямый? Я отдам тебе свою жилетку и пиджак. В любом случае, в шкафчике есть еще один комплект.

Лицо парня мутнеет, становясь серьёзным. — Почему ты это делаешь?

— Что именно я делаю?

Сонхун уже не знает смеяться ему или плакать. Он ведь хочет помочь ему, а тот ведёт себя как последний дурак.

Холодный до дрожи в поджилках тон бьет в сердце: — Продолжаешь симулировать между нами какую-то связь. Хе….сонбэ. Я правда не могу понять тебя. Мне сложно принимать заботу от человека, который меня презирает.

— Мне не за что тебя…о чем ты вообще говоришь?

Сону опускает глаза, но снова смотрит на него с потерянностью и печалью. — Ты так и не объяснил мне…и сейчас начиняешь относиться так же, как и раньше. Мне очень сложно…правда сложно. Кто мы друг другу, скажи мне?

Он не ожидал такого вопроса.

Помещение погружается в неприятное молчание, в котором Сону ждёт от него ответ, а он медленно осознаёт, как неправильно ведёт себя сейчас.

Так глупо…потащить его за собой, предложить свою одежду. Сону правильно спросил, ведь кто он для него? Их отношения закончились ещё два года назад в раздевалке в спортивном центре. И сейчас он заставляет его смутиться.

Он все же решается заговорить: — Не знаю, кто я для тебя…но….для меня ты…мой… Сону, который всегда радовал меня своей улыбкой. Сону, о котором я вечно переживаю.

Ответ, кажется, только ещё больше разочаровывает: — Ты изменил своё отношение из-за того, что теперь я не бедняк?

— Прекрати! Что ты несёшь? Как это вообще связано? — Сонхун отшатывается назад.

Как он мог такое сказать? Он ведь не настолько циничен.

Внутри так колет, что даже дышать становится трудно.

Сону томно вздыхает, попутно прикрывая веки. — Сонбэ…- он силком вытаскивает свою руку, которую Сонхун держал, не думая отпускать. — Мне не нужна твоя помощь. Я могу позаботиться о себе сам. Не хочу, чтобы между нами возникло недопонимание…

Сонхун теряется в себе. Его драгоценный Сону не нуждается в нем. Он ему не нужен. И теперь он считает его никем, кроме своего старшего из школы.

Теперь до него дошло.

Он проглатывает ком в горле, дрожащим голосом спрашивая. — Ты…не сможешь простить меня за те слова? Я совсем не могу надеяться?

Парень совсем распыляется: — Думаешь, проблема только в тех словах, что ты сказал со злости? — Он напрягается, сдерживаясь от чего-то. Сонхун не понимает, что же так сильно тревожит его сейчас. — Знал бы ты…сколько я ждал, пока ты просто появишься…скажешь, что вспылил. Я думал…я важен тебе. Но за все два года ты не вспомнил обо мне. Когда я столько времени пытался оправдать тебя, а ты и не смел помочь в этом, и я просто смирился….думаешь, я смогу так просто забыть это?

Может ли Сонхун рассказать ему все? Может ли он излить свою душу и объяснить, что он не мог прийти к нему? Поверит ли Сону, что Сонхуну не разрешали выходить из дома, пока он не добьётся того, чего желала его мать?

— Прости меня. Я правда не заслуживаю…быть с тобой рядом.

Он останавливается у двери, задумавшись. И его голова поворачивается к Сону. — Но я могу сказать только одно — не было и дня, когда я не сожалел. И мне стыдно, что только сейчас у меня появилась возможность хоть как-то сказать тебя это. Не хочу оправдываться перед тобой…но я правда жалею….прости

Он подходит к нему, вручая в руки снятую с себя ранее одежду. Что бы сейчас не произошло, самое главное, чтобы Сону переоделся.

Он выходит из туалета.

Джейк, все ещё сидящий за столом ничего не спрашивает, понимая, что если Сонхун выглядит так, словно из него выкачали все жизненные силы, значит, все прошло плохо.

Сонхун говори лишь: — Я идиот.

Друг хлопает его по плечу. — Нет. Ты просто хотел, как лучше.

***

Сонхун возвращается домой в одиночестве, потому что все остальные ушли домой к Чонвону сразу после школы. Мина ещё долго уговаривала его пойти вместе с ними, но Сонхун был непреклонен. После разговора с Сону он уяснил, что ему не стоит проявлять к нему излишнего внимания, а лучше и вообще исчезнуть.

Дома непривычно тихо. В таком огромном особняке становится так пусто, стоит только кому-то покинуть его. В чем вообще прелесть таких домов, если в них так много места, а деться тебе некуда?

Сонхун заваривает себе кофе, уже представляя, как он проведёт этот вечер за штудированием материала, который он прослушал на уроке.

Голос матери, приближающейся к столовой, нарушает его покой.

Он понимает, что она говорит о его сестре, поэтому не может не подслушать.

— Прошу, дайте ей ещё шанс. Она просто молодая и не понимает, — та самая интонация, которую она использует, чтобы заискивать перед нужным человеком. — Конечно, в случае этого брака вы получите большую долю акций, как я вам и обещала с самого начала. Но без вашей поддержки наш план падет с крахом. Так что отнеситесь с пониманием. Да-да, все мы были молоды и глупы.

Что-то ему подсказывает, что он услышал не то, что должен. Женщина не говорила бы так откровенно, если бы знала, что кто-то придёт с минуты на минуту.

Когда она уже покидает просторы столовой, забрав с собой свою сумку, которую она постоянно там забывает, Сонхун начинает обрабатывать в голове услышанное.

Понятно, что речь шла о помолвке Мины с тем самым Наноном. Сонхун не может не нахмуриться, когда понимает, что его слова на неё вообще не подействовали, и она даже не подумала оставлять сестру в покое.

Но вторая часть ее слов звучала очень странно. Сонхун всегда думал, что мать хочет выдать сестру замуж просто для галочки. Это же прекрасно, подобрать для неё солидного и богатого наследника, чтобы ещё больше укрепиться в обществе.

И сейчас он осознаёт, что мыслил как дурак. Для чего вообще ей нужны эти галочки, если ее муж так богат?

Тут что-то не так.

Акции. Наш план. Думай-думай.

Сонхун достаёт телефон и вбивает в поисковике данные об акционерах компаниии отца. Множество имён, ни о чем ему не говорящих. Ведь он никогда этим не интересовался.

Однако, увидев фамилию, довольно подходящую к имени Нанон, он застывает.

Ко Кунакорн Кирдпан. Доля — 5%

Он пробивает это имя в поиске и узнаёт, что это бизнесмен из Тайланда, активно сотрудничающий с его отцом. Хоть его доля и мала, но он вполне может оказать влияние на решения, выносимые на собрании акционеров. А если его сын женится на Мине, то она и того станет больше.

Она хочет объединиться с теми, кто жаждет больше власти над компанией?

Сонхун понимает, что он не сможет устаканить это у себя в голове, если не залезет в ее ноутбук.

Озадаченный парень поднимается наверх, сталкиваясь с матерью.

Женщина и так была недовольна тем, что он поддержал сестру, а тут ещё и появился не вовремя. — Давно дома?

Сонхун пожимает плечами: — Да вот только пришёл.

— Ладно. Не забывай-

Он перебивает ее: — Не забываю, что мне надо учиться. Да, мама, это я иду сейчас делать.

Она смягчается. И оставляет его за спиной.

Это же такая возможность. Сонхун тут же окликивает ее: — Мам? Куда-то уходишь?

— У меня встреча.

Он провожает ее взглядом. Женщина выходит из дома, и парень бежит прямиком в ее комнату.

Ноутбук стоит прямо на столе, конечно, никто особо не интересуется ее занятиями. Что вообще может делать эта женщина, если не тратить деньги на люксовую одежду?

Сонхун тоже так думал. До этого момента.

К счастью, доступ к пользователю не был защищён паролем. Она и правда уверена, что никто не додумается, что там есть что-то важное.

Первое, что бросается в глаза — папка с его именем. Возможно, там всего лишь его детские фото или отксерокопированные грамоты со школы.

Это было бы так, если бы это была не его мать.

Куча документов с непонятными названиями расплываются перед глазами. Сонхун щёлкает на первый попавшийся. Это выписка из счёта в банке. На его имя. Сумма, которая хранится на нем, заставляет его глаза расшириться. Он никогда не знал о существовании этого счета, тем более с таким количеством денег.

Листая ещё несколько выписок с этого счета, Сонхун ещё больше удивляется.

Сопоставляя одно с другим, он медленно догадывается. Непонятный счёт, договор о помолвке с одним из акционеров. И это явно не единственный человек, с которым женщина закончила сделку.

Неужели она хочет, чтобы акционеры поддержали его кандидатуру на пост президента, когда это будет нужно?

Не может быть.

Но откуда у неё столько денег? Отец бы сразу узнал, что она делает, если бы она брала их у него. Эта женщина явно слишком осторожна.

Точно!

Сонхун вспоминает об ее благотворительном фонде, открытом как раз два года назад.

Она и правда отмывала с помощью него деньги на взятки? Насколько же она хочет, чтобы он получил это место?

Ему мало того, что он и так узнал. Явно есть что-то ещё, что она скрывает.

Парень доходит до ее мессенджеров, и в одном из них находит секретный чат.

Переписка довольно странная:

You:Когда дело будет сделано?

SECRETGUEST

На следующей неделе.

You:Все должно пройти гладко, иначе даже не думай, что получишь полную сумму.

Какое дело должно быть сделано? Ответ на этот вопрос Сонхуну не удаётся найти.

Он выходит из ее комнаты с пробоиной в душе.

Его мать совсем не та, за кого себя выдаёт. Эта корыстная женщина вздумала прибрать к своим рукам все, что принадлежит ее мужу. Планировала ли она это с самого начала? Неужели даже его рождение было способом пробиться к власти?

Он думает об этом несколько часов. И не знает, что делать. Слова из тетради не долетают до головы.

Хоть он и выглядит так, словно правда занимается, на самом деле Сонхун только и думает, что же за дело должно быть сделано на следующей неделе. В мыслях только плохие вещи. Может, он и не относится к своей матери с любовью сейчас, но подозревать ее в чем-то уголовно наказуемом кажется неправильным.

Он закрывает глаза. Руки держащие тетрадь, падают вместе с ней на кровать.

***

Его будит вибрация телефона. Сонхун протирает только открывшиеся глаза. На часах девять вечера, а Джейк вдруг решил позвонить ему. Он когда-нибудь сможет побыть в спокойствии?

— Что там такое случилось, что ты аж мне позвонил, — его голос хриплый и уставший.

— Прости, не знал, что ты теперь засыпаешь так рано. Тут просто… Сону…

Сонхун аж вскакивает. — Что с Сону? Он ранен? Побили? Пострадал? — он перечисляет все, что приходит ему в голову, не давая другу объяснить ситуацию.

— Успокойся. Всего лишь напился.

— Кретин! Зачем пугать так? — и тут он озадачивается. — А причём тут я?

— Ну…он сидит посреди гостиной и все кричит, что ты ледяной принц без сердца…мы и не знаем, что с ним делать. Черт! Кажется, его тошнит.

— Я приеду, — говорит Сонхун, но трубку уже повесили.

Парень рвётся к шкафу и вытаскивает первое, что попалось.

Уже у входной двери он ругается про себя.

Он убьёт всех, кто позволил Сону напиться. Эти глупые создания…он накажет их! Зачем вообще давать человеку выпивку, если не можешь его проконтролировать?

Через полчаса он уже стоит у дверей в дом Чонвона. Его не беспокоит, ждут его или нет. Переживания о Сону заблокировали все остальные.

Он влетает в коридор, где тут же сталкивается с Джейком. — Где он?

На лице друга хмельной румянец. Он смеётся, при этом пошатываясь. Откуда-то выползает Мина. — Братик! Ты пришёл за Сонуликом?

— Что за Сонулик? — он принюхивается к ней. Его тон становится серьёзным, — Сколько ты выпила?

Девушка падает на него, обнимая. — Да всего немножечко. В-о-т столечко, — она прищуриваются выставляя перед собой руку. Ее пальцы соединились. Если она и правда выпила столько, то что она тогда пила? Виски?

— Подожди немного, — он аккуратно скидывает ее на стоящего рядом Джейка и двигается к гостиной.

Остальные выглядят не лучше. За столом сидит Чонвон, тянущийся за бокалом, который отдаляется и отдаляется. Джей, держащий этот самый бокал, пытается поднять руку так высоко, чтобы тот не достал. — Тебе уже хватит.

— Ну хе-е-ен, я правда-правда не пьяный. Вообще же не пьяный. Посмотри на меня.

Джей хмурится и выставляет перед ним два пальца. — Сколько?

Чонвон хихикает — Два!

— Именно столько бутылок вина ты опустошил на пару с Сону, так что тебе хватит.

Понимая, что Джей единственный человек в своём уме на данный момент, он подходит к нему. Чонвон замечает его и сводит брови, наверное, стараясь выглядеть недовольным. Джей поворачивается. — О, Сонхун, как-то поздно ты пришёл. Все уже насладились праздником и теперь вкушают последствия.

— Я заметил, — у него нет времени на разговоры, поэтому он переходит сразу к делу. — Где Сону? Я не вижу его.

Чонвон подаёт голос: — Побежал в ванную.

Пока Джей отвлёкся на Сонхуна, он все же вытянул из его рук свой долгожданный бокал и вмиг осушил его. За этим поступком последовал щелбан прямо ему в лоб.

Сонхун уже убежал в нужном направлении.

Открыв дверь в ванной, он обомлел. Несчастный Сону висел, опрокинувшись на раковину. Его ноги распластались по разным сторонам.

Пьяный парень поворачивается на звук. — О, Сонхун-хен. Почему ты здесь?

— За тобой пришёл.

На лице Сону появилось гиперболизированное алкоголем удивление. Парень тыкает пальцем в самого себя. — Вот за мной? За мной?

Сонхун кивает.

Но Сону накрывает порыв тошноты. Сонхун хватает его и перетаскивает к туалету.

— Ты…пока занимайся делами, я скоро вернусь.

Сону не в силах ответить.

Вскоре он возвращается с бутылкой воды и бумажным полотенцем в руках.

Сону, потративший все свои силы на смывание своих внутренностей в унитаз, прилёг на пол.

Сонхун вздыхает, принимаясь вытирать его лицо. Покончив с этим, он вливает в того воду, и поднимает к себе на спину.

Возвращаясь в коридор, он видит все так же стоящую сестру, обнимающую Джейка. Он хватает ее за руку и кричит другу: — Хватит стоять. Возьми себя уже в руки и пошли.

С Сону на спине, Миной под рукой и Джейком, волочащимся сзади, он выходит на улицу. Таксист, привезший его, порядком удивляется, но никак не комментирует увиденное.

Сначала они останавливаются у дома Джейка. Сонхун не видит другого выхода, кроме как оставить сестру вместе с ним. Сону уже давно заснул, так что он просит водителя подождать ещё немного и выходит вместе с ними.

Уложив этих двоих на кровать, он заранее подготавливает для них стаканы с водой и упаковку таблеток от головы. Сонхун хлопает в ладоши и закрывает за собой дверь.

Садясь в машину, он поднимает Сону, опрокидывая на себя. Вскоре они доезжают до жилого комплекса, и водитель получает свою увеличенную вдвое оплату.

***

— Черт, почему дурацкий лифт не работает именно сегодня? — Сонхун вздыхает, таща на себе полумёртвого парня.

Сону на его спине просыпается от потряхиваний. — Плохо…п…лохо

— Мы почти дома. Потерпи ещё чуть-чуть.

Остановившись у двери в его квартиру, Сонхун поворачивается к нему. Он так близко, что парень вздрагивает. Щека Сону расплывается на его плече. Невероятно мило. Красиво. Но сейчас ему нужно поскорее войти внутрь. — Сону, — он пытается говорить аккуратно.

Парень шевелится. Его веки приподнимаются.

— Сону, ключ.

— Ключ? — парень смотрит ему прямо в глаза. Он так близко, что Сонхун почти трясётся.

— К-к-ак-ой кл—юч? — речь сбивается икотой.

— Ключ от твоей двери, Сону. Мы не зайдём, если ты не дашь мне ключ, — Сонхун говорит максимально медленно и понятно, словно разговаривает с пятилеткой.

— Аааааа, ключ, — Сону улыбается, оборачивая руки вокруг его шеи. — Он…где-то т-т-ик-тут.

После бесконечных поисков ключ оказывается у Сонхуна в руках, и они благополучно попадают внутрь.

Сону заботливо и аккуратно кладут на диван. Сонхун включает свет и возвращается к нему. Он не может удержаться и гладит его по щеке. — Сону, тебе стало лучше? Или ещё тошнит?

— Ок-кей. Луч-ше.

— Тогда пойдёшь спать?

— Да…с-па-ть

Сонхун удаляется в его спальню. Парень расправляет кровать, подготавливая ее для Сону. Затем роется в его шкафу, ища одежду, чтобы тот переоделся.

Он возвращается к нему с пижамой, на которой красуются маленькие медвежата. Сону калачиком свернулся на диване. Сонхуну все тяжелее беспокоить его.

— Так-с, давай переоденемся.

— Хочу спать…

— Сейчас ты пойдёшь спать, но сначала переоденься.

У Сону мало что получается в таком состоянии, говорит-то, едва связывая слоги. Ему ничего не остаётся, кроме как сделать все самому. Снимая с него пиджак, он замечает брошь с его инициалами. Сону все-таки надел его, даже не выбросил.

Сонхун улыбается и натягивает на него спальную рубашку. Вскоре и штаны надеваются на парня.

Он поднимает его на руки и несёт в спальню, бережно укладывая в кровать, накрывая одеялом.

Когда он собирается уходить, мягкая ручка хватает его. — Не уходи, хен. Пожалуйста. Не уходи.

Сонхун опускает глаза на лежащего Сону, тот смотрит на него с глазами, которые вот-вот зальются слезами. Что-то в нем трескается. Он опускается рядом с кроватью, гладит его по голове, приговаривая: — Не уйду. Я здесь.

Через пару минут затишья Сону поднимается. На Сонхуна смотрят два пьяных глаза. Сидящий около кровати парень сжимается от неловкости. — Тошнит?

Сону мотает головой. Он берет Сонхуна за руку, всматривается в его лицо несколько секунд, а потом спрашивает: — Сонхун-хен…почему ты такой красивый, но такой жестокий?

Сонхун аж давится. С одной стороны, Сону считает его красивым. Сердце так и трепещет.

Но с другой… Он сейчас назвал его жестоким?

— Почему это я жестокий?

Сону устраивается поудобнее и хватает его за щеки. — Посмотри на своё лицо…оно такое мрачное…будто ты вот-вот съешь меня.

Сонхун не убирает его руки, и с грустью в голосе обращается к нему: — Так ты боишься меня?

Парень снова мотает головой — Нет. Ты мне нравишься. Очень нравишься. Но я боюсь, что ты снова отвергнешь меня.

— Поэтому ты оттолкнул меня?

— Угу, — Сону притягивает его руку ближе. Он раскрывает его ладонь и водит по ней пальцами, как будто это помогает ему собраться с мыслями. — Мне страшно. Что, если я снова перестану быть интересен тебе? Если ты снова бросишь меня, мне будет так больно, что я взорвусь.

Сонхун проводит рукой по его голове. — Я не собираюсь бросать тебя. Только…прими меня назад. Давай…попробуем ещё раз.

Сону со всей силы дергает его к себе, прижимаясь. Его руки обвивают его спину. — Даже не думай, что я отпущу тебя. Теперь ты точно не уйдёшь.

— Не уйду, — рука ерошит его розовые волосы. Сонхун улыбается. — Больше я никуда от тебя не уйду.

***

Сонхун даже и не заметил, как расцвело за окном. Сону, ворочась во сне, стянул с него ту маленькую часть одеяла, которую сам же пожертвовал ему ночью.

Сонхун вообще не собирался оставаться. Сону был пьян, и что бы он не сказал ему, это было необдуманно и сумбурно. Даже если у него были мысли обо всем, что он наговорил под вуалью алкоголя, циркулирующего в его крови, это не значит, что Ли имел право воспользоваться этим.

Парень дубасил себя по голове вымышленным молотом, он пытался сопротивляться.

Не думай о себе. Это эгоистично по отношению к нему. Он может пожалеть, — эти мысли, обращаясь в ядовитые стрелы, попадали в его виски, затылок и в самое сердце.

Он не хотел, чтобы Сону проснулся и посмотрел на него по-другому. Его глаза уже бы не смягчались под градусом выпитой жидкости, его руки больше бы не обвивались вокруг его тела, и, в конце концов, он бы выставил его вон.

Внутренности уже бы не смогли удержать в себе его сердце, оно бы разломалось на маленькие кусочки и растворилось.

Он сказал ему "Не оставляй меня". А Сонхун всегда был слаб к его просьбам. Он оказался в ситуации, где множество вариантов, но для него существовал лишь один - остаться.

Залезть в кровать, следуя за его рукой - это довольно эгоистичный поступок. Он чувствовал, что получает то, чего не заслуживает. Но он уже не хотел думать об этом, поэтому устроился с ним рядом, угостив его лоб своим невесомым поцелуем.

Ночь полетела перед его глазами, как легкая дымка, исчезнувшая за пару секунд, не успев появиться. Он не сомкнул глаз, наблюдая за этим светящимся комочком, дышащем ему в предплечье.

Сону шевелится, придвигаясь к нему ближе. Мягкая щечка уже покоится на его груди. Сонхун невольно опускает голову, задерживая дыхание. Сердце дребезжит, как земля перед стихийным бедствием. Он боится, что этот гул разбудит невинно сопящего парня.

Природа его чувств, какова она? Всегда ли он любил его, или это случилось в определенный момент?

Сонхун снова смотрит на закрытые глаза, украшенные длинными ресницами, и понимает, что, как только эти искрящиеся глаза похожие на ириски появились перед его очами, он тут же влюбился.

Это не было стечением обстоятельств, без всякой причины он полюбил Сону в первый же день их встречи.

Пока Сонхуна накрывает этот факт, Сону морщится, отходя ото сна. Носа Ли достигает запах перегара. Это, конечно, не самый приятный аромат, но улыбка, что сопровождает его, заставляет забыть, как дышать.

Кажется, Сону тоже улавливает этот неприятный запах, поэтому вмиг отодвигается. Сонхун перебирает ладони, смакуя послевкусие нахождения Сону в своих объятиях.

Парень виновато поглядывает на него, бегая глазами туда-сюда. Он молчит, и Сонхун не может предсказать, что произойдёт дальше.

Сону задумывается, перебирая в своей голове, наверное, сотни фраз, которые можно произнести. Может, это упреки, может, извинения, может, вопросы. Сонхун не умеет читать мысли, к сожалению, поэтому жалко и безуспешно пытается раскрыть тайну недавно открытых глаз, отдающих краснотой из-за выпитого ночью алкоголя.

Ли решается заговорить: — Я не хотел… Ай, черт, — он не ругается на него, а лишь бесится с самого себя, но Сону все же вздрагивает. Сонхун размахивает руками. — Нет. Я не то что бы не хотел провести с тобой-

Глаза парня напротив округляются. Сонхун мысленно бьет себя по щекам.

Идиот. Я такой идиот. Повелитель идиотов.

Вздох выпадает из его рта. — Сону, мне стыдно…прости меня. Мне всего лишь хотелось позаботиться о тебе. В конце концов, ты был пьян…

Он не знает, помнит ли Сону то, что сказал ему ночью, из-за этого ему тяжелее подобрать нужные слова. Но факт остаётся фактом. Сону проснулся и увидел Сонхуна перед собой.

Думает ли он, что Ли бесстыжий?

Не важно. Уговаривали его или нет, решение было принято им, человеком, бывшим в состоянии трезвого рассудка. Но почему-то ему кажется, что он тоже был не в себе. Его опьянили слова, сказанные с такой горечью, вытащенные из потаенных, кромешных уголков души Сону.

Глупо искать оправдание. Виноват сейчас только он. И от этого ему становится очень не по себе.

— Я понимаю, ты просил меня не переходить границы. Теперь мы всего лишь донсэн и сонбэ. Я не тот хен из прошлого, который мог бы себе позволить так нагло остаться здесь. Прошу, прости меня. Мне…лучше уйти.

Сонхун встаёт с кровати. Сону, сохраняющий молчание, совершенно и окончательно потерявшийся в себе, встаёт вслед за ним.

Ах, ему же нужно запереть за мной дверь, — предполагает парень, и выходит из комнаты.

Сону идёт за ним.

Окутанные состоянием неловкости и моментом молчания парни шаг в шаг идут по коридору. Сонхун застывает и поворачивается к нему лицом. Сону смотрит в пол.

Сонхун отворачивается, делает шаг вперёд, но вновь останавливается. Голова предательски смотрит назад. Сону стоит на месте, уже не двигаясь за ним.

Сонхун вздыхает, прикрывая лицо рукой, и снова пытается дойти до входной двери.

Размечтался. По глупости поверил, что все вот так вдруг повернётся вспять, и они снова будут близки, Сонхун сможет обнимать его, заботится о нем, просто быть рядом, ведь он никогда и не мечтал о большем.

Чувство вины тяжёлее загруженного песком камаза тащит его на дно. Ему хочется упасть на колени перед ним, умолять о прощении, просить дать шанс все исправить.

Но он недостоин этого. Он отказался от него сам, теперь тут нечего поделать. Остаётся только уйти.

От резкого и неожиданного толчка сзади, его тело пошатывается. Вокруг талии образовывается пояс в виде двух рук, отдающих бледностью. Сону усиливает хватку, прижимаясь к нему ближе.

— Нет, — грозно и коротко говорит парень.

В ловушке, созданной руками Кима, сложно развернуться, поэтому он может только краем глаза глядеть на него. На дне его радужки горькая надежда, в бесконечно черных зрачках отражается Сону.

Держащий его парень, разворачивает его к себе, не встречая сопротивления. Сонхун может лишь расширить глаза, приоткрывая рот.

Но слова не слетают с его губ. Приближение быстрое, хаотичное и непредсказуемое. Челка Сонхуна встряхивается, сбиваясь. Губы Сону прижимаются к его собственным.

Поцелуй полон смятения и неуверенности. Губы Сону, засохшие и немного потрескавшиеся, неуверенно шевелятся, переплетаясь с другими.

Его словно заковали цепями. В голове стало пусто. Сонхун неосознанно закрывает глаза.

Ему сложно осознать, что Сону сделал что-то подобное. Сону. Этот скромный и невинный Сону. Сону, к которому даже прикоснуться страшно, потому что можешь его поранить. Такой Сону был лишь в голове Сонхуна.

Настоящий Сону же слегка прикусывает его нижнюю губу, немного ухмыляясь.

Сонхун, вкусив эти сладковатые, отдающие кислинкой, словно спелая вишня, губы, теряет контроль над разумом.

Ладонь, почти в два раза большая, чем крохотная ручка Сону, обжигает его щеку своим прикосновением. Сонхун не может препятствовать собственному же движению. Это позволяет ему притянуть лицо Сону, стоящего на носочках, ближе к своему, углубляя поцелуй.

Рука сползает с щеки. Сонхун полуприседает, хватая парня за бёдра, и поднимает его вверх. Не разлепляясь, губы двигаются только активнее. Сонхун прижимает Сону к стене, держа его в своих руках.

Затылок, покрытый розовыми волосами, сталкивается с холодной побелённой стеной. Руки Сону обвиваются вокруг его шеи. Вздох, изданный от нехватки кислорода, направляет горячий воздух прямо в губы Сонхуна, который невольно сжимает бёдра в его руках сильнее.

Оставляя губы, Сонхун двигается по линии скулы, еле проясняющейся из-за плотности щек, похожих на наливные яблочки, припадает к его уху и нежно целует мочку. Услышав легкий стон, он чувствует, как по телу пробегается электрический разряд. Молния ударила в самое сердце, заставив его барабанить.

Пальцы Сону разминают его шею, пока он сам извивается в объятьях придерживающего его парня.

И Сонхун приходит в себя, останавливаясь. Глаза переполняются печалью.

Как самый грешный в мире человек, он смотрит на Сону. Но его глаза закрыты из-за неконтролируемой волны наслаждения. Ким лишь шепчет: — Не…не останавливайся.

Сонхун бережно опускает его на пол. И снова растерянный взгляд направлен на него. Немой вопрос и так понятен.

Почему он остановился?

— Что… — истошный вздох выпрыгивает из его рта с мощным потоком воздуха. — Что мы делаем? Это все неправильно.

Руки Сону спадают вниз то ли от бессилия, то ли от разочарования. — Почему…неправильно? Что мы такого делаем сейчас?

— Наверное, ты ещё не протрезвел, — Сонхун отворачивается, не сумев победить в борьбе против стыда.

Сону хватает его за плечи, разворачивая к себе. Он хмурится, но едва ли выглядит устрашающе. — Я не пьян!

— Тогда почему-

— Почему? А разве это не понятно? — Сону кричит, перебивая его. — Почему ещё люди целуют друг друга? Разве это не очевидные вещи?

Сонхун вдыхает, собираясь с мыслями. — Ты поступаешь необдуманно. Зачем делать то, о чем потом пожалеешь?

Глаза Сону расширяются, он сжимает руку в кулак, будто намереваясь врезать. — Не собираюсь я жалеть! Я поцеловал человека, которого хотел поцеловать, что тут такого? Разве ты не чувствуешь того же…иначе почему…

Почему он поцеловал его в ответ, хочет спросить парень, но не может найти в себе силы сказать это вот так прямо ему в лицо.

Сону опускает глаза. — Ты…сделал это из жалости?

— Ну что ты, блять, говоришь? — Сонхун не может сдержать своё недовольство. Это было самое нелепое предположение из всех, что он слышал.

Он поцеловал его, потому что тоже хотел этого.

— Ты всегда был таким, хен. Что ты только не делал для меня, когда я выглядел жалким…даже сейчас…

— Да не в этом, сука, дело! — его рука впечатывается в стену недалеко от лица Сону.

— И в чем же тогда? Объясни мне! — голова Кима задирается.

Сонхун перегружается этой томящей близостью и отступает назад.

— Вчера…только вчера ты сказал, что нас ничего не связывает. А теперь…я просто не могу понять…ты простил меня так быстро?

— Прошло два года.

— У такого бесстыдного проступка не может быть срока давности.

— Ладно…тогда ответь мне на вопрос. Если ты любишь человека, и он оступается, обидев тебя, но беспрерывно сожалеет об этом, ты простишь его?

— Да…я бы простил…но не вот так…не так быстро…это невозможно.

Сону отходит от стены. Он молча смотрит на него, взгляд так и кричит: «Почему ты не можешь сложить два плюс два, дубина?»

— Хен…стой тут, — Сону уходит обратно в свою спальню.

Сонхун послушно стоит на месте, ожидая.

Вскоре парень выходит с большим пакетом в руках. Не говоря ни слова, он тычет им в Сонхуна.

— Что это?

— Доставай.

Сонхун берет упаковку в руки, заглядывая внутрь. Он оказывается в ступоре.

В его руках лежат его старые коньки, которые были выброшены им ещё два года назад.

Сону замечает изменения в его выражении лица.

— Да, мне было тяжело принять обратные изменения в тебе спустя такое долгое время. Однако эти коньки, твои коньки, которые ты так любил и лелеял, они всегда были со мной. Я даже не знаю, зачем хранил их. Я ни на что не надеялся. Твои слова два года назад правда задели меня за живое. Но я видел, как ты выбросил их. И не мог поверить, что ты реально можешь поступить так с тем, что любишь. Но когда твоя сестра рассказала мне, что на самом деле тогда произошло, мне стало ещё больнее. Ты поступил неправильно, но все-таки всегда сожалел об этом…

Взгляд Сонхуна тяжелеет. Он медленно понимает, что произошло прошлым вечером. — Поэтому ты напился?

— Да. У меня в голове была каша. Я вспомнил, как мы снова встретились. Сначала ты, казалось, не замечал меня. Увидев случайно в школьном коридоре, тут же отворачивался, уходя. Я думал, что ты больше не хочешь иметь со мной ничего общего. Мы пересеклись на той вечеринке, ты сказал, что соврал. Но я…не поверил. Решил, что ты выпалил это, чтобы я отстал от тебя. Когда ты улыбнулся мне вчера утром, я смутился, но решил, что ты обознался…

Сонхун вслушивается в каждое его слово, пропуская через себя. Горько. Он не хотел, чтобы он знал причину его поступков. Потому что для него самого это были лишь глупые оправдания не достойные быть услышанными.

Сону сглатывает, продолжая: — Затащил меня в туалет…я правда….правда был удивлён тогда. Что могло заставить тебя переживать обо мне? В итоге, я просто решил узнать у твоей сестры. И мне все стало ясно. Какой же я был глупый. Я не знал, правда не знал, через что ты прошел. И я сожалею, что не был с тобой рядом, когда тебе было тяжело. И я больше не хочу мучаться от прошлого. Мои чувства не изменились. Я больше не хочу расставаться с тобой.

Сердце Сонхуна екает. Его переполняют разного рода чувства. Мозг уже не понимает, какую эмоцию сейчас необходимо выдать.

Он хранил его коньки все это время. Коньки, которые он выкинул со слезами на глазах. Они должны были стать пылью, ненужным мусором, обращенным в горькое воспоминание. Но сейчас в целости и сохранности они покоятся на его руках.

Сону никогда не переставал любить его. Сонхун всегда был важен для него. И он сказал, что хочет быть с ним..

Что это все значит? В каких они отношениях?

Ещё и этот поцелуй сбивает с толку, мешая думать.

Тело двигается самостоятельно. Он обнимает Сону, утыкаясь носом в его розовые волосы.

— Спасибо, — голос хрупкий и хриплый. — Сону…я запутался. Скажи мне, что ты хочешь, и мы так поступим.

Сону вздрагивает в его объятьях, смущаясь и радуясь одновременно. Однако его ответ в противовес его смущению звучит уверенно: — Хочу покататься на коньках вместе с тобой.

***

Он не может справиться со своей потерянностью. Казалось бы, все между ними прояснилось, и можно вести себя так, как того требует сердце. Но Сонхун не в силах так быстро привыкнуть к этим метаморфозам.

Сону закрывается в ванной, оставляя его на кухне одного. Сонхун не верит, что ему позволено находится здесь, что Сону хочет, чтобы он был рядом.

Он крутит в руках первую попавшуюся ложку, добиваясь прояснения разума. Поцелуй не выходит из головы. Их губы сплелись на такое короткое мгновение. Сейчас он даже жалеет, что прервал его.

Ему хочется коснуться губ Сону вновь. От этого бешеного желания аж волосы встают дыбом. Он проводит большим пальцем по линии рта, облизываясь. Сонхун усмехается, думая, что выглядит, как оголодавший зверь, которому бросили жалкие объедки. Но его голод слишком неутолим, настолько, что ему не хватит и целого жирного быка, чтобы успокоиться.

Грязные и порочные мысли крутятся в его голове. В одиночестве, вне видимости чужих глаз он впадает в агонию, воображая сцены интимного характера, которые он мог бы проделать с Сону.

Бесстыдник. Сонхун, ты такой бесстыжий дьявол, — ругает он сам себя, но все ещё продолжает листать картинки в своей голове.

— Хен, я готов.

Ложка грохается на стеклянный стол. Сонхун дёргается, чувствуя себя пойманным.

Ничего не подозревающий Сону мило улыбается. — Можем идти?

Сонхун откашливается: — кх-кх… Д-да к-конечно.

Когда они садятся в такси, Сону протягивает ему шапку и шарф. — Вот…взял тебе на всякий случай, не хочу…чтобы ты заболел.

Лицо Сонхуна розовеет. Наблюдая за неловким движением парня напротив, вкладывающего в его руку головной убор и кашне, он пропадает на задворках своего сознания.

Люблю.Люблю.Люблю.Люблю.Люблю.Люблю.

Уголки губ Сону приподнимаются, и тот не в силах справиться со своим смущением, поэтому отворачивается к окну.

Сонхун ловит его вырывающуюся ладонь, нежно накрывая ее своей. Сону напрягается, но и не думает смотреть на него.

В отражении затонированного стекла Сонхун видит его сахарную улыбку.

Он не даёт ему выйти со своей стороны по прибытии к месту, дергая за руку к себе. Объятия рук не разрываются до того момента, когда они подходят к кассе.

Женщина по ту сторону прозрачного окна, улыбается оглядывая двух парней, которые стоят чрезвычайно близко, но даже не смотрят друг на друга. — Два билета?

Сонхун задирает подбородок. — Мы арендуем весь корт.

Сону хмурится. — Опять ты ведёшь себя так!

Парень виновато улыбается. — Это немного…привычка?

Не обращая внимания на его возмущения, он прикладывает свою карту к терминалу.

Они достигают раздевалки, садясь на скамейки друг напротив друга. Сонхун быстро управляется со шнурками на коньках. Хоть он и давно не делал этого, но руки все помнят и двигаются на автомате. У Сону все иначе. Парень снова и снова затягивает шнурки, но в итоге коньки все ещё болтаются на его ногах.Парень грустно вздыхает, в очередной раз пытаясь затянуть их.

Тёплые большие руки накрывают его. Сонхун, не смотря на него, объясняет свое действие: — Я…помогу.

Не дождавшись его ответа, он в мгновение ока зашнуровывает коньки, оборачивая длинные остатки шнурков вокруг его лодыжки.

Сонхун хлопает руками. — Ну, теперь можем идти.

— Угу, — Сону смотрит на него слишком проникновенно и тепло. Парень даже забывает, куда хотел идти, кто он и как его зовут.

Огромный корт для них двоих. Это правда выглядит как свидание. Сонхун допускает смелую мысль, что это оно и есть. Даже если не так, то он сделает все, чтобы это совместное катание стало как можно более романтичным.

Сону неловко волочится по корту, едва ли не падая. Сонхун же, ступив на лёд, тут же начинает проделывать различные выкрутасы, крутясь то тут, то там. Он знает, что Сону это нравится. И он даёт ему нужное зрелище, подключая весь артистизм, что есть у него в арсенале.

Сону завороженно наблюдает за ним. Младший так увлёкся, что запнулся об собственную же ногу.

Не успевает он упасть, как Сонхун придерживает его за талию. — Осторожно. Ты можешь легко пострадать.

— Я не переживаю об этом, ведь ты рядом, — Сону глядит ему в глаза, но кажется, смотрит прямо в душу, за несколько секунд взращивая в ней цветочный сад.

Сонхун справляется со своим волнением. Взяв его за руку, он начинает двигаться вперёд. — Так ты точно не упадёшь.

Он берет его другую руку и поворачивается к нему лицом, двигаясь спиной вперёд. Сделал он это ради того, чтобы получить удовольствие от катания или просто насладиться видом парня напротив, он никогда не ответит на этот вопрос честно.

Должно было пройти столько времени, чтобы они наконец смогли вместе рассекать коньками лёд.

Спустя два мучительных года друг без друга они вновь вместе. С сердцами, наполненными искренними чувствами, которые свободно витают вокруг, переплетаясь.

Два года назад. Сейчас. Всегда. Они дорожат друг другом. Нежность между ними должна продлиться бесконечность, меньшего им никогда не хватит.

Сонхун заблудился в своих мыслях и оступился. Парень падает на холодный корт, утягивая за собой Сону, который приземляется на его тело.

Лисьи глаза Сону сужаются из-за улыбки. Сонхун обтягивает его своими руками. Они даже не думают вставать и смеются.

Сонхун приподнимает голову, накрывая его губы своими. Сону поддаётся движению. Его рука придерживает затылок Сонхуна, помогая ему подняться.

Сонхун, оказавшись в сидячем положении, руками поправляет ноги Сону, выпрямляя их с двух сторон. Парень благополучно устраивается на его бедрах.

Головы вертятся из стороны в строну. Губы багровеют, вокруг их ртов появляются красные следы.

Это не сон. Сонхун целует Сону, а тот отвечает ему, обнимая крепче. Это не его фантазия. Его чувства взаимны. Он любит, и его любят в ответ.

***

Они провели вместе около трех часов. До дома Сону парни шли пешком, потому что им не хотелось так быстро расставаться. Сонхун не мог отпустить его ладонь, время от времени поглаживая ее пальцами. Ощущение тепла Сону необычайно дурманило. Если бы он совсем лишился рассудка, то целовал бы его через каждый пройденный ими метр.

Сону поднялся по лестнице ко входу, обернувшись. Они переглянулись. Сонхун улыбнулся ему, прошептав: «Я напишу тебе», словно рассказал ему какую-то вселенскую тайну, а не обычную фразу, которую говорят влюбленные при расставании.

Счастье в его душе разрастается с каждой секундой, так что домой он заходит с широкой улыбкой.

Его не волнует ничего на данный момент, потому что он на той части воспоминаний, где обнимает Сону, вкушая его вишневые губы.

Подходя к лестнице, он наконец замечает, как тихо на первом этаже. Мать даже не встретила его с недовольным выражением лица.

Неужели на землю упал метеорит, и во всем мире остались только они с Сону, потому что любовь спасла их?

Глупые фантазии сходят на нет, когда он проходит мимо комнаты сестры. Все-таки версия с метеоритом отпадает.

— Как же ты меня достала. Ты вообще считаешь нас своими детьми? Мы для не больше, чем товар, который ты хочешь продать побыстрее и как можно выгоднее! — если Мина так кричит, это значит, что они обсуждают ее помолвку.

— Закончила? — голос матери холодный, недовольный. Кажется, она уже растеряла все свое терпение, препираясь с дочерью.

Сонхун закатывает глаза. Когда же она успокоится? Ненормальная, сумасшедшая, безумная и алчная женщина.

Парень врывается в комнату. Сестра обращает на него внимание, смотря с выражением утопающего. Мать едва ли кидает на него взгляд, и принимается гнуть свою линию: — Вы оба должны быть мне благодарны. Если бы не я, не мои старания, не моя податливость вашему отцу, то мы бы так и жили как обычные бедняки. Я просто убедила его в том, что мы поможем ему укрепить свой имидж примерного семьянина. Станем настоящей семьей. Такой, что все будут визжать от восхищения. Вы для него всего лишь маленькие шахматные фигурки, которые поддерживают его ход конем. Вы нужны лишь для картинки, которую он все это время создавал для своих избирателей. Но мы можем лишиться даже этого, если вы не возьметесь за голову! Разве так сложно сделать то, что я говорю?

Сонхун в смятении. Теперь ему стало понятно, почему отец так к нему относился. Для этого мужчины он всего лишь имя в семейном реестре, которое тот может вычеркнуть в любой момент.

Проблема не в нем. Ни в ком-то другом. Выбор был сделан Ли Суманом с самого начала. И никто не мог повлиять на него.

Слов найти не удается, поэтому он молчит, разочарованно смотря на разьеренную мать.

Мина, напротив, имеет, что сказать: — Но я не хочу жить, как ты! Я не хочу быть за спиной мужа, быть никчемной и жалкой. Надеяться на его благосклонность. Строить планы, которые могут разрушиться. Я не хочу манипулировать собственными детьми ради этого! Я хочу быть сильной! Самостоятельной и независимой! Я никогда не стану, как ты. И мне плевать на все это богатство. Что в нем хорошего, если я так несчастна?

— Хочешь закончить, как мать Минхо и Кенто?

— О чем ты? Причём тут его мама?

Лицо матери мрачнеет. Ее накрыло какими-то неприятными воспоминаниями. Она сжимает руку, отвечая: — Эта женщина… Как бы я не хотела очернить ее в глазах своих детей, я не могу. Я увидела ее впервые, кажется, около семи лет назад. Унижение, через которое проходит, вероятно, каждая любовница. Но тогда я не думала, что буду унижена. Мне было плевать. Я хотела открыть ей глаза на своего прекрасного мужа, который кувыркался со мной еще тогда, когда она носила второго ребёнка. Вы тогда играли недалеко от нас, и я указала на вас пальцем, подсказывая, чьи вы дети. Я надменно смотрела на неё, смеясь, рассказывала, какими обещаниями он меня осыпал, как он признавался мне в своей любви. Я всерьёз думала, что она хотя бы будет выглядеть опечаленной.

Сонхун не может не спросить: — Какова же была ее реакция?

— Она улыбнулась, мягко и трепетно, как может так улыбаться женщина, которую оскорбил ее муж? Она посмотрела на меня с выражением благосклонности, будто это я тут пострадавшая, а не она. Затем она погладила мою руку и сказала мне: «Прости, не знаю, что он наговорил тебе, раз ты поверила. Но этот мужчина самый настоящий лжец. Более того, мне совершенно плевать, изменяет он мне или нет», — она помнит ее ответ слово в слово. Видимо, эта встреча оставила на ее душе яркий отпечаток. — И тогда я поняла, почему она так безмятежна. Это не она зависела от своего мужа, а он от неё. Все, что сейчас имеет твой отец, он получил от ее семьи, как я узнала позже. Их брак был из тех случаев, когда выгоду получает не жена, а муж. И я не сомневаюсь, что она знала о нашей с ним связи, поэтому так спокойно выслушала меня.

Дети слушали ее с интересом и осуждением. Конечно, они в курсе, что за человек их мать. Однако о матери Минхо им никто и никогда не рассказывал. Она была скелетом в шкафу их семьи.

Интерес Сонхуна разгорался и разгорался. — Выходит, мама Минхо намеренно отдала ему пост президента? Если это все принадлежало ей, то какой в этом смысл? Она ведь явно была достаточно квалифицированна для управления бизнесом.

— Она хотела больше времени уделять своим сыновьям, глупый. Мне кажется, она совершенно не любила Сумана. И что-то мне подсказывает, что было что-то ещё…

У брата и сестры уже сформировалось определенное представление об этой женщине. Во-первых, она до безумия любила своих детей и оберегала их, даже стало немного завидно. Во-вторых, она была настолько сильна и достопочтенна, что их мать не могла сказать о ней плохого слова. Это впечатляло.

Мина немного разозлилась, узнав о решении матери своих старших братьев. — Зачем же она жила с ним?

— Я не знаю… Что было в голове у этой женщины, что она планировала? — она даже вздохнула. — Единственное, что понятно — она была отнюдь не глупой и знала, что делает. Но за все проделки нужно платить, так с ней и произошло.

— Разве это не ты сделала так, чтобы она исчезла? — Сонхун давно думал об этом. Все в этом бесследном исчезновении было подозрительно. И как раз сразу же после ее пропажи, отец женился на их матери.

Разве бывают такие глупые совпадения?

— У меня никогда не было столько власти, чтобы уничтожить такую женщину… — она говорит это с горькой жалостью. Возможно, она мечтала о таком, но едва ли смогла бы это сделать.

— Тогда кто виновен? Из-за кого Минхо и Кенто лишись матери? — Мина вскрикнула, чувствуя несправедливость в судьбе этой женщины.

— Не думай об этом. Нас это не касается. Я рассказала тебе это лишь для того, чтобы показать, что произойдёт с женщиной, которая посмеет быть сильной. Тебе нельзя быть такой. Будьте послушными, и мы сможем завладеть всем этим. Тогда уже будет не о чем бояться.

Сонхуна разъедает злость. — Ты…в самом деле… — парень закрывает лицо рукой. — Ну зачем тебе это? У меня никогда не было желания возглавить компанию. Да и чертовых способностей к этому нет. У Мины есть любимый человек, а ты сватаешь ее за какого-то иностранца… Разве все, чего ты так хочешь, это не ради тебя одной?

Женщина напрягается. — Я делаю это для всех нас.

— Ложь, — его глаза наливаются кровью. — Хватит врать мне! Из-за тебя я бросил свое любимое занятие. Из-за тебя возненавидел брата. Ты хоть думала о том, как я несчастен? Для нас? Не смеши меня. Ты эгоистка, мама. Я уверен, что и родила ты нас ради собственной выгоды!

Она опускает голову, опираясь ею на руки. Ее голос становится тихим, слабым. — Я не знала, что беременна. Может, я и хотела получить от него что-то, но мне хватало тех подарков, которыми он меня осыпал. Я была обычной хостес с приземленными мечтами. Но потом я увидела вас на мониторе… — она осматривает своих детей со слезами на глазах. Это первый раз, когда они увидели на ее лице выражение любящей матери. — Две маленькие точки…сначала я хотела сделать аборт… Но не смогла…я всегда была одна. И тут у меня появились вы. Я не умею быть матерью, простите меня. Но я правда никогда не думала о себе, занимаясь этими грязными делами. Ухватилась за эту возможность дать вам все самое лучшее — богатство, образование. Я хотела, чтобы вы были счастливы… Сонхун-а, — женщина взяла его за руку. — Твое фигурное катание…тебе не было от него пользы. До какого возраста фигуристы пригодны? Карьера самых известных падает, как только им исполняется двадцать. И все, что им остается — изношенное тело с травмами. Ты бы мог заниматься бизнесом и быть здоровым, иногда уделяя время своему увлечению, — теперь она посмотрела на дочь, которая была в шоке, слушая ее. — Мина, любимая. Брак дал бы тебе опору. Что достается женщинам в этом мире? Посмотри на меня. Я слаба и могу только ползать на коленях, вымаливая толику власти. У нас отбирают все, без статуса мы никто. Семья Нанона дала бы тебе возможность быть владелицей большего пакета акций компании отца.

Оба ребенка молчат. Они осуждали и презирали ее, считали эгоистичной и жадной. Хоть и все, что она делала для них, сказывалось на них отнюдь не хорошо, это было ее индивидуальное проявление любви.

У нее тоже есть сердце. Она всегда думает о них и желает лучшего.

Сонхун с горечью подает голос: — Остановись. Давайте просто перестанем жить так. Разведись с отцом. Я выпущусь и найду себе работу, я смогу содержать нас всех.

По щеке Мины пробегает слеза. — Оппа…

Мать же мотает головой: — Я уже не могу. Все зашло слишком далеко, чтобы я остановилось.

Сонхун вспоминает о той переписке матери с неизвестным. Он с ужасом смотрит на нее. — Что ты собираешься сделать, мама?

Мина не понимает, к чему клонит ее брат, но тоже напрягается, обращая взгляд на мать.

Женщина сводит брови. — Вам не нужно об этом знать. Так я буду чувствовать себя менее ужасно. Главное, что вы в этом не замешаны. Вы лишь пожнете плоды моих трудов.