Гарри сидел в гостиной и слушал звуки дома. С утра почти ничего не изменилось: та же тишина, разбавляемая мерным ходом огромных часов над неработающим камином. После завтрака Рон с Гермионой предложили Гарри подняться наверх, но он отказался, не желая чувствовать себя третьим лишним. Теперь они наверняка заперлись в комнате Гермионы и занимались чем-то более приятным, чем самоедство, пусть даже это приятное не заходит дальше обычных поцелуев. Фред с Джорджем объявились в столовой только после одиннадцати и, бегло позавтракав, отправились в свой магазинчик. Снова опоздали, хотя Гарри и не считал, что они многое теряли: с недавних пор даже взрослые не выходили из дома, нечего говорить о подростках, которые составляли основной контингент их покупателей.

       Молли тоже как будто куда-то пропала, но Гарри предполагал, что она, скорее всего, прямо сейчас отвоёвывает место на кухне у Кричера и спорит, кто из них двоих должен готовить обед. Эльф воспринимал готовку своим прямым долгом и приходил в неистовое бешенство, когда Молли пыталась сделать какие-то домашние обязанности за него.

       Гарри в это лезть не хотел. Он просто сидел на большом тёмно-зелёном диване, слушал ход часов и смотрел, как в полоске света из окна летают крошечные пылинки, точно рождественский снег, которого Гарри больше никогда не увидит. И всё-таки это мучительно: понимать, сколько разных вещей и явлений ты видишь в последний раз. Он старался не думать ни о чём, закрыть глаза и прогнать из головы все мысли. Темнота и прохлада комнаты убаюкивали сознание, ранний подъём постепенно давал о себе знать.

       — Бездельничаешь, — тихий голос вырвал Гарри из полудрёмы.

       Гарри резко открыл глаза и выпрямил спину. Снейп прошелестел по гостиной и сел на другой конец дивана. Он выглядел намного лучше после четырёх часов сна и завтрака, но в полутьме комнаты тени по-прежнему оседали на усталом лице мрачными штрихами.

       — А что мне ещё делать? — Гарри пожал плечами. Не сознаваться же ему, что он проснулся сегодня из-за кошмара, но так и не сумел уснуть снова. По взгляду Снейпа он догадался, что проницательный профессор и так всё знает.

       Северус уже открыл рот, чтобы съязвить, но вдруг передумал. Он посмотрел на Гарри, на его не менее измученное лицо с маской отчаяния и невидимой печатью смерти, с этой непоколебимой храбростью и желанием идти до победного конца. Совсем юный, он больше не напоминал ему Джеймса, только его чистые зелёные глаза по-прежнему вызывали отголоски приятных воспоминаний. И всё же эти глаза принадлежали Гарри, а не его мёртвой матери. И совсем не за глаза Северус проникся к нему болезненной привязанностью, о которой никто никогда не должен был узнать.

       Они все ждали конца. Смерти Волан-де-Морта, долгожданной свободы. Те, кто знал о пророчестве, также знали, что конец близок. А Гарри с Северусом знали, что конец ещё ближе, чем думают остальные. Но если бы представилась возможность, Северус продлил бы эти оставшиеся несколько недель на всю жизнь. Пропитанные скорбным ожиданием, они, тем не менее, всё ещё оставались живы. Не ему, Северусу, жаловаться на судьбу, зная, через что предстоит пройти Гарри, но он так отчаянно не хотел этой смерти, что ему казалось, будто он уже заранее умер внутри, желая избежать предстоящей боли.

       Гарри видел лицо Снейпа. Возможно, теперь им нет необходимости соблюдать какие-то условности, звать друг друга по фамилиям, обращаться на «вы», потому что они, пусть и ненадолго, но связаны узами. Тем более, их уже не сковывали рамки профессор-студент, но назвать этого человека по имени даже в мыслях язык не поворачивался. И всё же Гарри смотрел, не боясь и не трепеща от злости и ужаса, как это происходило в стенах Хогвартса. В этой войне каждый несчастен по-своему, многие уже погибли, сложив на алтарь победы свои жизни, не им одним жаловаться. Гарри смотрел в осунувшееся, как у него самого, лицо и видел в карих глазах то, что однажды видел в глазах Джинни. Это тёплое и необъяснимое чувство, так не вяжущееся с образом угрюмого и язвительного Северуса Снейпа.

       Гарри отвёл взгляд. Тишина постепенно приобретала черты неловкости. Каждый чувствовал это, но ничего не говорил. За окном, прямо за спиной Снейпа, резвились птицы, случайно спикировавшие на металлический откос. Сквозь щель между занавесками Гарри увидел двух голубков с иссиня-чёрными перьями. Их крылья стучали по стеклу и громко шелестели.

       Наконец, птицы улетели и Гарри задал глупый вопрос только для того, чтобы заполнить эту невыносимую тягучую тишину.

       — Зачем мне заниматься окклюменцией, сэр? Это всё равно не будет иметь никакого смысла.

       — Затем, что Волан-де-Морт знает о вашей ментальной связи. Ему не составит труда докопаться до самой сути. Только представь, как многое он сможет узнать: наши узы, мой вечный шпионаж, твой секрет… Мне горько об этом говорить, но если он тебя не убьёт своими руками, то убьёт руками кого-то из Пожирателей. Твоя смерть станет напрасной. И тогда, возможно, он сможет возродиться ещё раз, используя тебя. Понимаешь? Ничего хуже представить нельзя.

       Гарри кивнул. Он снова поднял голову и посмотрел на Северуса:

       — Но мне всё ещё нельзя колдовать.

       — Палочка не потребуется. Ментальные щиты можно устанавливать, как ты догадываешься, ментально. Это колдовство иного ранга. Не скрою, что это более сложный уровень, но нам же на руку. Я объясню, что делать.

∞ † ∞

       Тридцать первого июля Гарри вытащил из своей памяти нужные воспоминания и поместил их в стеклянный флакон, который впоследствии отдал Кричеру. Эльф получил указания отдать его членам Ордена Феникса, если Северус не выживет и не сможет рассказать всю правду. Говорить друзьям о том, что придётся умереть, Гарри не стал: ему в последнюю очередь хотелось видеть плачущую Гермиону и расстроенное лицо Рона.

       Фред и Джордж до последнего старались шутить: с самого утра они расхаживали по дому и гадали, когда и где «носопырый забьёт стрелку». Молли сходила с ума от тревоги. В особняк всё прибывали и прибывали члены Ордена, несмотря на то, что каждый из них знал: Гарри и Волан-де-Морт должны встретиться наедине.

       Северус же, напротив, с самого утра удалился из особняка по зову метки. Перед уходом он многозначительно посмотрел на Гарри и, только поймав мимолётный кивок, скрылся в каминном пламени перемещения.

       Днём Волан-де-Морт дал о себе знать: он попытался пробраться в его сознание, но встретил на своём пути мощные щиты. Удивительно, как продуктивно они с Северусом сработались, не испытывая при этом ненависти друг к другу. То, что Гарри не мог освоить на пятом курсе, он осилил за эти несколько недель с большим успехом. Теперь уже он выбирал, что именно увидит в его сознании Волан-де-Морт и как долго продлится их ментальная связь.

       Практически сразу после обеда начал болеть шрам. Все мгновенно замерли. Гарри сосредоточился на ощущениях и максимально очистил сознание. Сообщение Волан-де-Морта отличалось особой лаконичностью: «В полночь на кладбище в Годриковой впадине». Ну вот и всё. Час смерти назначен.

∞ † ∞

       Гарри аппарировал на кладбище ровно в полночь. Тут же сработала сигнализация, из воздуха появились две дымные тени и, подхватив его под руки, растворились в воздухе, чтобы затем появиться на какой-то пустынной площадке между могильных плит. Перемещение Пожирателей Смерти не походило ни на какое другое: в то время, как аппарация будто сворачивала все внутренности в тугой узел, а камин расщеплял и соединял тебя снова, это перемещение можно было назвать стремительным полётом с гулом в ушах и слезящимися с непривычки глазами.

       В самом центре площадки стоял Волан-де-Морт. Позади него полукругом выстроились Пожиратели. Вероятно, в эту ночь Тёмный Лорд собрал возле себя только самый ближний круг. Гарри чуть повернул голову влево и увидел слева Северуса. Он, как и все, смотрел вперёд стеклянным отсутствующим взглядом, но Гарри видел его готовность в этом застывшем напряжении. Сразу после смерти крестража ему предстояло найти нужный момент и нанести смертельный удар, который может так же плачевно закончиться и для него самого: вероятно, та же Лестрейндж придёт в дикую ярость и убьёт его на месте каким-нибудь изощрённым способом.

       Подобные мысли роились у Гарри в голове всё то время, пока Волан-де-Морт упивался своей вседозволенностью. Только спустя несколько долгих минут он поднял палочку, как взводят магглы курок пистолета, и выстрелил зелёным лучом в грудь несопротивляющегося Гарри, решив, что враг решил сдаться без боя.

       Северус сжал зубы и прикрыл глаза.

∞ † ∞

       Между старых могильных камней зависла настоящая гробовая тишина. Никто не двигался. Даже Волан-де-Морт застыл возле чьей-то безымянной могилы с опущенной палочкой. Пожиратели молчали. Тихий ветер, гуляющий среди деревьев и пробуждающий шелест листьев, завяз где-то в зелёных ветках. Фонарь луны висел в небе будто мертвец в петле — Северусу казалось, словно небо медленно раскачивалось из стороны в сторону, постепенно замедляя движение. Земля неторопливо уходила из-под ног.

       — Он мёртв? — тихо спросила Беллатриса, делая шаг вперёд.

       Волан-де-Морт остановил её взмахом руки:

       — Стоять! Северус, проверь мальчишку. Скорее!

       Северус вышел вперёд. Ему казалось, будто ноги превратились в две деревяшки, колени с трудом сгибались в суставах. До обездвиженного тела Гарри, лежащего от них всего в нескольких метрах, он шёл целую вечность. Наконец, Северус опустился на сухую тёмную землю с редкими клочьями травы и осторожно развернул Гарри за плечо, боясь увидеть мёртвые зрачки, навек осквернённые страхом.

       Но глаза оказались закрыты, под тонкими веками едва уловимо двигались белки. Северус оглядел Гарри ещё раз: палочка по-прежнему лежала в его расслабленных пальцах. И он абсолютно точно жив. Невероятно. Северус медленно опустил ухо к груди Гарри, чтобы тихо прошептать:

       — По команде.

       Со стороны это выглядело так, будто Северус пытается уловить биение чужого сердца. Поднявшись на ноги, он громко произнёс:

       — Мальчик мёртв, мой Лорд.

       Поляну огласил дикий смех. Его стремительно подхватили все Пожиратели.

       — Гарри Поттер мёртв, друзья! — Волан-де-Морт стоял спиной к телу Гарри, разведя руки в стороны. Он слепо ликовал, поднимая палочку всё выше и выше. — Гарри Поттер мёртв!

       — Сейчас! — крикнул Северус, медленно отступая назад.

       Гарри мгновенно сжал палочку покрепче и, не поднимаясь, нацелил убивающее заклятие в спину врага. Никто не успел ничего понять. Беллатриса взвизгнула, как раненая кошка, и направила палочку на Северуса. Гарри успел её обездвижить раньше, чем она произнесла последнее слово, и тонкий луч сорвался с конца её палочки. Пожиратели кинулись покидать кладбище: чёрные дымные тени метались между могильных плит и таяли в воздухе. Гарри с Северусом обездвиживали одного за другим, пока на площадке не воцарилась оглушающая тишина.

       Гарри выдохнул и, наконец, поднялся на ноги с колен. Он осмотрел мёртвое тело Волан-де-Морта и полдюжины обездвиженных Пожирателей. Северус сидел, облокачиваясь на тот самый могильный камень, возле которого в самом начале стоял Волан-де-Морт. Гарри подошёл к нему. Сердце стучало в горле и отдавало в виски.

       — Пошли Ордену патронус, Гарри. Боюсь, аппарировать я не смогу, — Северус зажимал на плече кровоточащую рану. — Да и кто-то должен забрать их, — он кивнул на парализованных пожирателей.

       — Да. Да, сейчас, — Гарри глубоко вдохнул. Сложно представить свой лучший в жизни момент, когда всего несколько минут назад он должен был этой самой жизни лишиться. — Экспекто патронум!

       Из палочки тут же вырвался густой серебристый туман. Он медленно опоясал ноги Гарри и отплыл в сторону, начиная расти, на глазах принимая новые формы. Более высокие и тонкие линии начали складываться в образ животного, совершенно не похожего на оленя. Исчезли благородные рога, откуда-то появились крылья и грива, поменялись копыта. Спустя долгую минуту из позитивной энергии вырос грациозный фестрал. Он отбивал передним копытом, из-под которого сыпались белоснежные искры, и поводил длинной худой шеей.

       Удивлённый Гарри начал говорить послание на автомате, не сводя взгляда с изменившейся формы патронуса. Как только фестрал исчез, Гарри сел на землю рядом с Северусом, подтягивая колени к груди и закрывая глаза. Под веками плясали вспышки воспоминаний: он всё ещё видел своё посмертие, едва не пленившее сладостным забвением. Для него там, на стерильно-белом Кингс-Кросс, прошло чёрт знает сколько часов и все они в подлунном мире оказались бесконечно короткими секундами, не стоящими ничего.

       Сидящий рядом Северус пытался сглотнуть сердце, вставшее разбухшим комком поперёк горла. Адреналин постепенно сходил на нет, возвращая возможность размышлять. Единственная мысль мигала в голове в такт биению пульса: Гарри выжил. Каким-то совершенно невероятным образом он смог минуть свою смерть. Это подарок, и Северус не станет разбираться в его происхождении.