Снять с Гарри практически неустанный надзор Северус смог только тогда, когда мистер Чемберс начал постепенно снижать дозу седативного зелья, а после и вовсе исключил его из курса лечения. От недели к неделе визиты Гарри в Мунго становились короче. Всё чаще Северус задумывался о том, готов ли Гарри к серьёзному разговору, который должен был произойти ещё несколько месяцев назад, или стоит ещё подождать?

       Однажды Северус попросил Кричера приглядывать за его вторым хозяином, и только убедившись, что его просьба выполняется, смог, наконец, начать чем-то заниматься.

       Живя в одном доме, они почти не пересекались: по утрам Северус перемещался на Косую Аллею и обустраивал свой небольшой торговый павильон. К концу октября он уже полностью закончил с ремонтом и начал подыскивать подходящую мебель, раздумывая попутно о будущей планировке помещения, которое совмещало бы в себе основную, торговую, часть и вторую, не меньшую по площади, лабораторию. Ему пришлось выложить немалую сумму денег, чтобы строительная бригада оснастила стены и потолок дополнительными шахтами вентиляции.

       Возвращался Северус поздно, ужинал в одиночестве на кухне, игнорируя огромного деревянного монстра в столовой. Он очень надеялся, что Гарри этот стол не нравился так же, как и ему, но пока никаких попыток заменить мебель тот не предпринимал.

       По выходным Гарри посещал Уизли. Его визиты в Нору обычно не длилось долго, что Северус объяснял гиперопекой Молли и болтливостью Рона. Однако уже к началу ноября мальчишка Уизли начал появляться в особняке, тем самым убивая сразу двух зайцев: так они с Гарри избавлялись от вечного надзора Молли и проводили время вместе. В основном, по словам Кричера, за игрой в шахматы и пустой болтовнёй.

       Разговор нависал над ними дамокловым мечом, но ни один из них не делал первого шага.

∞ † ∞

       Ферзь пересёк шахматную доску по диагонали на три клетки и остановился аккурат перед Королём. Рон с видом победителя, готовящегося принять лавровый венок, улыбнулся и торжественно провозгласил:

       — Шах и мат!

       Чёрная Королева, в длинном строгом платье из металла, смиренно опустила голову и руки, принимая поражение своего господина. Король рядом с ней выронил меч и пошёл мелкими трещинами. Осколки фигуры падали на доску с глухим треском.

       Гарри откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Рон провёл волшебной палочкой над полем боя, и все свергнутые фигуры пришли в первоначальный вид, выстраиваясь рядами на свои места. С тех пор, как он снова начал пытаться вернуться к нормальной жизни, ему не пришлось сказать Рону «Шах и мат» хотя бы раз. То ли причина крылась в стратегических талантах друга, то ли мозг Гарри совсем отвык от таких сложных мыслительных операций, пока несколько месяцев пребывал в состоянии распаренного овоща.

       Раз за разом на шахматной доске возникали патовые ситуации. По какой-то необъяснимой причине, если Гарри играл чёрными фигурами, эндшпиль наступал гораздо быстрее обычного. Вероятно, поэтому Рону быстро начала надоедать игра с ним: победа давалась слишком легко.

       Гарри думал о том, что вся его жизнь теперь — один сплошной цугцванг. Что бы он ни сделал, что бы ни предпринял — ему уже никогда не выбраться из этой западни. Столько раз он думал о том, что лучше бы его не спасали такой дорогой ценой. Позже стал думать, что зря он тогда, на призрачном Кингс-Кросс, выбрал вернуться в подлунный мир, а не остаться в том чистом, светлом и свободном.

       Да, им со Снейпом нужно поговорить. И разговор будет состоять всего из трёх слов: «Шах и мат». Осталось только определиться, кто произнесёт эти слова.

       — Эй, дружище, — Рон тоже откинулся на спинку кресла. Между ними стоял продолговатый кофейный столик на коротких изогнутых ножках, на котором расположилась большая шахматная доска и фигуры, готовые к бою.

       Гарри открыл глаза:

       — Что?

       — Ты так и не поговорил со Снейпом?

       — Нет. Если честно, понятия не имею, как начать разговор, хоть и понимаю, что рано или поздно это случится.

       — А он сам не пытался?

       — Нет, — Гарри пожал плечами. — Всё ещё думает, что я могу от любого неверного слова начать вскрывать вены чайной ложкой. Трясётся надо мной, как курица-наседка, правда, думает, что делает это незаметно.

       Рон хмыкнул: его мать тоже думала, что опекает семью незаметно, но на самом деле её заботу увидел бы и слепой. Только мама — это одно. Это воплощение искренней любви, семьи и тепла, а мерзкий Снейп если и был каким-то воплощением, то воплощением жестокости, язвительности и вечного холода. Рон всё ещё пытался найти в его поступках какой-то мотив, возможную выгоду, которую можно получить от Гарри, но раз за разом спотыкался об одно из условий магического контракта; он как будто упирался в одну и ту же стену, обходя её с одной стороны, но так и не сумев заглянуть за другую.

       — А куда он постоянно девается? Сколько мы тут с тобой вместе сидим, ни разу его не видел. Пугающий тип, если честно.

       Гарри снова пожал плечами:

       — Понятия не имею. Мы почти не пересекаемся в доме. Лучше скажи, чем ты дальше заниматься будешь? Мне, если честно, до ужаса надоело сидеть в четырёх стенах и ничего не делать.

       — Ну, летом я ещё думал о том, куда бы поступить, но потом отец сказал, что лучше пока не соваться в академию при министерстве. Они до сих пор завалы подчищают там после сам-знаешь кого, а ведь немало времени уже прошло… На следующий год, наверное, и поступлю. Только экзамены надо будет сдать. Мы же ЖАБА так и не сдали… Это Гермиона весь август добивала себя знаниями, чтобы целый год не терять. В общем, папа подсуетится, где-нибудь да отучусь, ты же знаешь, мне без разницы. Пока Фреду с Джорджем в магазине помогаю. Какая-никакая, но и польза, и зарплата. А ты о чём думаешь?

       Гарри думает о том, как бы ему, идущему по пути выздоровления, не сорваться в очередную бездну каждый раз при мыслях о том, что всю жизнь придётся видеть лицо Снейпа.

       — Не знаю. Вроде в аврорат когда-то хотел. Тоже ЖАБА придётся сдавать, только в школу я больше не вернусь. Попрошу Гермиону составить нам учебный план, она же в этом спец. Думаю, Макгонагалл разрешит появиться в Хогвартсе только на сдаче. Как считаешь?

       — Считаю, что после всего произошедшего с тебя даже ЖАБА никаких не потребуют — возьмут, куда хочешь.

       — Нет, — Гарри цокнул языком и покачал головой. — Без ЖАБА нельзя. Я и так всю жизнь был Избранным, надо себе имя сделать на настоящих достижениях. Всё это время мои победы над Волан-де-Мортом были благодаря помощи людей. Один бы я не справился. А теперь — надо и самому что-то сделать, понимаешь?

       Рон не понимал, но на всякий случай неуверенно кивнул. Будь у него возможность ничего не учить и поступить куда-то без экзаменов только за личные заслуги — он бы ею воспользовался.

       Тёмные стены в особняке подсветились розоватыми лучами и тут же потухли: солнце снова спряталось за тяжёлые грозовые облака. Рон засобирался домой, и Гарри пошёл проводить его до камина в столовой. Тот набрал в руку горсть летучего пороха из глиняного горшочка, стоящего на верхней полке камина, и собирался уже переступить низкую решётку, как внезапно вспыхнуло изумрудное пламя, обрисовывая силуэт прибывшего. Северус шагнул из камина в комнату и окинул застывших друзей внимательным взглядом. Дёрнув подол чёрной мантии, стряхивая осевший пепел, он отошёл чуть в сторону, становясь слева от обеденного стола.

       — Ну, пока, — Рон неловко хлопнул Гарри по плечу и, стараясь не смотреть на прибывшего Снейпа, нырнул в камин. Он мгновенно метнул под ноги порох и громко произнёс: — Нора!

       Пламя тут же подхватило его, унося по магическим сетям домой. Северус посмотрел на Гарри — в его голову пришла мысль, что они должны поговорить именно сегодня: чем дольше откладывать этот разговор, тем необъятней он обещал стать.

       — Гарри, постой, — Северус сделал шаг вперёд, когда Гарри, не глядя на него, развернулся и направился к выходу из столовой.

       Гарри остановился и нехотя повернулся обратно:

       — Да?

       — Думаю, мы оба с тобой понимаем, что пора обсудить некоторые вещи. На самом деле, давно пора.

       — Да, — снова ответил Гарри. На этот раз он коротко кивнул, пытаясь убедить в этом скорее себя, чем Снейпа. — Пора.

       Отличающийся превосходным военным терпением, Северус, не обладающий бытовой разновидностью этой черты характера, начал испытывать трудности. Он мог годами шпионить за Волан-де-Мортом, затаиться, когда и где нужно, просидеть в засаде несколько часов, провести в ожидании хороших новостей недели и месяцы. Но если дело доходило до длинной очереди в магазине, глупых, непонятливых людей, неспособных выполнить элементарные указания или чего-то такого же приземлённого, то он выходил из берегов. Если Гарри и дальше продолжит отвечать так же односложно, то никакого продуктивного разговора не состоится.

       Собрав все крохи самообладания, Северус кивнул в сторону гостиной:

       — Пойдём присядем.

       — Ладно.

       Гарри всё-таки вышел из столовой. В гостиной он занял ближайшее к камину кресло. С наступлением холодов Кричер начал растапливать камин, а кроме того, кресло стояло между кофейным столиком и диваном. Теперь тёмные стены подсвечивались тёплым оранжевым светом, отбрасывая блики на декоративную вазу. Гарри не мог оторвать взгляда от этой вазы, тонкие фарфоровые стенки которой покрывали крупные бутоны чёрных роз. В их глянцевых лепестках плясало пламя.

       Северус присел в дальний угол дивана. Он видел, как Гарри непроизвольно скрестил руки на груди и закинул ногу на ногу, откинувшись на спинку кресла. Спина его при этом оставалась прямой, как спинка школьного стула.

       — В августе я наведывался в министерство, чтобы запросить справку о семейном положении. По всей видимости, магия признала наш брак законным, — Северус вытащил из внутреннего кармана мантии волшебную палочку. Вытянув перед собой руку, он направил её кончик на ладонь. Через секунду из воздуха образовался свиток. Левитировав бумагу Гарри, Северус добавил: — Нам нужно наведаться в министерство ещё раз и пройти процедуру замены магической метрики. Это не обязательно, как ты понимаешь, волшебная палочка во многом заменяет нам маггловские паспорта, но при некоторых обстоятельствах это всё же может пригодиться.

       Гарри внимательно изучал справку. Двойная фамилия Поттер-Снейп вызывающе чернела на желтоватом фоне бумаги.

       — Это ужасно, — обречённо выдохнул Гарри. Половину речи о замене метрики он пропустил. — Если в архивах, или откуда эта справка, связующие чары сработали, то почему они не сработали в наших документах?

       — Отчасти этим занимается Отдел регистрации брачных союзов и записи гражданского состояния. При заключении союза информация автоматически поступает в их архивы и фиксируется только там. Главная часть информации запечатлевается в волшебных палочках. Для полного подтверждения необходимо пройти процедуру в Отделе тайн, где работа ведётся с магическими артефактами. После этого связующая магия вносит все изменения в необходимые документы.

       — Волокиты не меньше, чем у магглов, — буркнул Гарри. — Ладно.

       — Послушай, Гарри, — Северус попытался улыбнуться — получилось только горько поджать губы. Отчаяние расползалось внутри точно гнойные язвы по телу покойника. Один только взгляд Гарри ясно давал понять, как ему мерзок тот факт, что теперь он носит двойную фамилию и будет вынужден жить с ней до конца жизни. — Мы, конечно, не много подобных случаев знаем, но я уверен, что если мы оба постараемся, то сможем жить с этим. Узы ограничивают нас только в проживании, а не в роде занятий. Ты по-прежнему волен делать, что хочешь. Сейчас нам нужно обсудить, как мы будем жить дальше и где. Чем ты планируешь заниматься после выздоровления и прочие… бытовые вопросы.

       — Ну явно не в Паучьем тупике, — Гарри оторвал взгляд от вазы и перевёл на Снейпа. Он мало что знал о его жилище, но точно был уверен, что не собирается жить в чужом доме.

       — Ладно, — Северус коротко кивнул. Если в тот момент обида и кольнула его куда-то под рёбра, он не подал виду. Северус ненавидел Блэка и всё, что с ним связано. И этот чёртов особняк со сварливым эльфом, и множество бесполезных этажей, и тёмные пыльные гобелены на стенах, и потёртые деревянные панели, и скрипучие половицы… Но если ему придётся жить в доме своего бывшего школьного врага только потому, что так хочет Гарри, он это сделает. — Чем бы ты хотел заниматься дальше?

       Гарри хмыкнул. Он сбросил с себя домашние тапочки и забрался на кресло с ногами, прячась в нём, как улитка в раковине.

       — Вроде как, наверное, хочу поступить в аврорат. Но нужно сдать ЖАБА. Мы с Роном думали попросить Макгонагалл разрешить нам домашнее обучение, чтобы летом сдать экзамены вместе со всеми.

       — Разумно, — Северус потёр пальцами подбородок, размышляя, как бы организовать домашнюю подготовку Гарри к экзаменам. — К счастью, ты покинул школу не в середине учебного года — навёрстывать придётся не так много материала. Конечно, при условии, что все те месяцы ты учился и помнишь хоть что-то. Я поговорю с Минервой.

       — О. Ладно, — Гарри пожал плечами. — Хорошо.

       Несколько минут они молчали. С каждой неделей Гарри становилось всё лучше, но порой Северусу казалось, что перед ним снова тот полный печали человек, призрачный и молчаливый, будто вытащенный из могилы и лишённый души покойник. Что-то нужно было сказать, что-то сделать, произнести вслух то, что давно напрашивалось на язык.

       В гостиной стало совсем темно, но никто из них не двинулся с места, чтобы пройти к двери и щёлкнуть выключателем. Блики на чёрных фарфоровых лепестках стали ещё отчётливее, языки пламени отражались в круглых очках Гарри. Северус смотрел на его силуэт и молчал: всё никак не хватало смелости произнести простую фразу. Гораздо легче ему давались ставки у Тёмного Лорда, чем слова, застрявшие поперёк горла точно шипы этих самых чёрных роз на изящной вечно пустующей вазе, дно которой уже не помнило касания стеблей и давно стало домом для пыли.

       — Гарри, — Северус опёрся локтем на подлокотник дивана и запустил руку в волосы. Мысли всё никак не желали преобразовываться в слова. Ещё несколько минут они молчали. Гарри по-прежнему смотрел куда-то в сторону и не подавал виду, что слушает его. Спустя несколько минут Северус всё же сказал: — Я хочу, чтобы ты знал: все те годы, когда ты учился в Хогвартсе, у меня были причины относиться к тебе подобным образом. По крайней мере, я так думал до определённого момента. Но уже давно понял, что был неправ. Сделанного всё равно уже не вернуть, и за это я прошу у тебя прощения. Однако ни тогда, ни сейчас я не хотел тебе зла. Твоя жизнь всегда стоила дороже моей. И не только потому, что ты был Избранным.

       Гарри долго не отвечал. Северус понял, что и не ответит. Он уже вышел из гостиной, когда в спину донеслись слова:

       — Чем скорее мы побываем в министерстве, тем лучше. Я готов.

       — Хорошо, — негромко ответил Северус и начал подниматься на лестнице в свою комнату. Многое они так и не обсудили, но хотя бы смогли положить этому начало.

       Гарри не сдвинулся с места, он сидел в полной темноте до тех пор, пока поленья в камине не превратились в тлеющие угли — после этого пришёл Кричер и, ворча что-то себе под нос, начал растапливать камин по новой, отправляя хозяина к себе в комнату и сообщая, что подаст ужин через пятнадцать минут.

       Ужинали они в тот вечер по отдельности.