Бэкхен прикопал зеленый росток, аккуратно утрамбовав землю, и, прочертив вокруг стебля лунку, полил растение. Придирчиво оглядев проделанную за утро работу, он улыбнулся, оставшись довольным цветником, но подняв глаза, охнул от неожиданности. Наставник удивленно взглянул на него и проследил за взглядом.

— Бэкхен, нет, — шикнул Исин.

— Они вернулись, — проскулил омега.

— Вот именно — они, — напомнил старший. — Бэкхен, если Чанель вернулся, то и князь уже во дворце. А это значит, что с минуты на минуту за тобой пришлют. К тому же ему, скорее всего, уже рассказали новость, и он обязательно захочет видеть тебя.

Омега сел на землю и отложил садовые инструменты, прижимая ладони к щекам и чувствуя, как к ним приливает жар.

— Бэкхен, — послышалось умоляющее со спины, — не делай глупостей и держи себя в руках. Если я догадался, что между вами что-то происходит, то и люди князя могут. Ты же прекрасно понимаешь, к чему это приведет.

— Син-а, — выдохнул омега, исподтишка наблюдая за тем, как капитан охраны разговаривает со своими людьми, отдавая приказы. Сильный, смелый и добрый альфа, которого Бэкхен посмел полюбить.

— Знаю, я. Знаю. — Чжан выпрямился, отставляя лейку, и приблизился к подопечному, опустившись рядом с ним. — Я прекрасно вижу, как горят ваши глаза, когда вы смотрите друг на друга. Капитан Пак хороший человек и он любит тебя, а ты рядом с ним расцвел. Но помни, чей ты муж, и какие обязательства это за собой несет.

— Я помню, Син. Хорошо помню, — омега прикрыл глаза, опустив голову. — Каждый новый день мне об этом напоминает, и я, стиснув зубы, принимаю этот факт, как должное.

— Вот и сейчас стисни зубы и терпи.

— Исин… — жалостливо прошептал Бэкхен.

— Спрячь эмоции. Им сейчас не место.

— Ваше Сиятельство, — послышался низкий мужской голос, и омега замер, — добрый день.

Бэкхен глубоко вдохнул пару раз, успокаиваясь, и, наконец, посмотрел на мужчину.

— Добрый день, капитан Пак. Мой муж вернулся? — омега поднялся на ноги, отряхивая одежду, и Исин поспешил подать ему полотенце для рук.

— Да, — капитан склонил голову. — Он желает вас видеть.

— Конечно, — парень оглядел себя, — проводите меня к нему, — чопорно попросил он и вышел на каменную декоративную дорожку, покидая цветник. Воин покорно последовал на шаг позади, чувствуя на себе пристальный взгляд наставника Чжана.

— Ваше Сиятельство… — услышал Бэкхен очень тихое, когда они уже шли по дворцовому коридору, и остановился. Он боязливо огляделся по сторонам и принял руку, что ему протянули — его тут же затащили в какую-то комнату. И обняли.

— Хороший мой, — прошептал Чанель, целуя его волосы. Он отстранился и заглянул омеге в лицо: — Я так скучал по тебе весь этот месяц. — Мужчина провел пальцами по его щеке, осторожно вытирая с нее землю. — Не думал, что князь так надолго задержится в столице.

— Я тоже, — Бэкхен улыбнулся и прижался к Чанелю, вдыхая любимый аромат, но капитан как-то неуверенно отстранил его вновь. — Что? — удивился омега.

— Это правда, — выдохнул Чанель, заворожено смотря на парня.

— Правда? Что…

— Твой запах… он изменился.

— Ох, — понял Бэкхен и игриво посмотрел снизу вверх на своего мужчину. — И я очень хочу надеяться, что он твой.

— Он мой, — прошептал Чанель, моментально становясь серьезным. — Любимый, он пахнет мной, я чувствую это. Боги… — солдат с трепетом разглядывал лицо омеги, а потом с каким-то благоговением опустил взгляд на его живот и следом коснулся ладонями. — Не могу поверить.

— Мои молитвы были услышаны, — омега прикусил губу, чтобы не расплакаться, но слезы искренней радости уже текли по его щекам.

— И мои. Дня не проходило, чтобы я не просил о чуде. И оно случилось, — альфа обнял его.

— Князь уже знает? — шепотом спросил Бэкхен.

— Да. Как только мы приехали, врач сразу же сообщил ему эту новость. Он доволен.

— Было бы, чем довольствоваться, — фыркнул омега, — это не его заслуга, а твоя.

Но Чанель нахмурился:

— Я не считаю заслугой то, что моего сына, как своего, будет воспитывать другой альфа.

Оба замолчали, пытаясь осмыслить слова, что были жестокой правдой.

— Это ведь неправильно, — прошептал омега, сжимая в руках одежду воина.

— Только ты его муж, а не мой… хотя я отдал бы все, лишь за один миг понимания того, что ты по-настоящему мой омега, а я не обычный телохранитель твоего супруга. Но этого ничто и никто не сможет изменить.

— Я очень хочу это изменить, — всхлипнул омега, крепче прижимаясь к воину. — Порой безумно хочу сбежать отсюда куда-нибудь далеко.

— Даже если мы на это решимся, твой муж так просто не оставит нас. Нам придется постоянно переезжать с места на место, чтобы не быть пойманными. Это не жизнь, а сущий ад для беременного омеги. — Бэкхен обреченно поднял на него глаза, смаргивая слезы. — Ты не заслуживаешь жизни в скитаниях. Во дворце и ты, и ребенок всегда будете под присмотром и должной опекой. Здесь вы никогда не будете знать нужды.

— Здесь мой ребенок никогда не будет знать той любви, на которую способен лишь его настоящий отец, — безжизненным голосом сказал омега, чувствуя, как мужчина напрягся, и на его скулах заиграли желваки.

Чанель долго смотрел на Бэкхена, о чем-то думая, и на его лбу пролегла глубокая складка. но когда омега уже почти потерял надежду, наконец, сказал:

— На восточном побережье в небольшой рыбацкой деревушке живет мой старый друг. Я могу связаться с ним и попросить помощи и временного пристанища. Но, Бэкхен, я сделаю это лишь при одном условии, — альфа выждал время, — ты должен хорошо обдумать, взвесив все «за» и «против». Обратной дороги не будет ни для кого.

— Боги… — выдохнул омега, чувствуя, как его сердце выскакивает из груди.

— Пообещай, что не согласишься на это, не обдумав как следует последствия, — альфа был предельно серьезен. Оба прекрасно понимали, в каком положении они оказались. — Бэкхен, пообещай, — сурово настоял мужчина.

— Обещаю, — согласно кивнул тот, заранее зная свой ответ.

— Хорошо, — вздохнул капитан. — А теперь идем, тебе нельзя задерживаться. — Он выпустил Бэкхена из объятий, пытаясь успокоить свое сердцебиение, и оправил тунику омеги, проверяя, чтобы та была в порядке. — Я выйду первым и позову тебя, если все будет спокойно.

Альфа приоткрыл двери, выглядывая в коридор, но тут же замер.

— Капитан Пак… — услышал знакомый голос Бэкхен и тихо охнул. Но Чанель прикрыл его собой и посмотрел на князя. — Что вы здесь делаете? Я же просил вас позвать моего супруга.

— Ваше Высочество, — обратился к нему воин. Он осторожно выскользнул из комнаты и прикрыл за собой двери. — Я как раз шел за ним, — соврал Чанель.

Князь прищурился и оглядел его с головы до ног, недовольно цыкнул языком и уже вроде бы согласился, но в последний момент подозрительно принюхался. Чанель весь подобрался и сделал шаг назад, но князь шагнул за ним и недоверчиво взглянул на него, а потом на двери в комнату. Не раздумывая, мужчина рванул их на себя, не давая возможности воину хоть как-нибудь этому воспрепятствовать.

— Шли за ним? — зло повторил князь, встречаясь взглядом с испуганным взглядом мужа.

— Ваше Высочество, я могу все объяснить… — Чанель попытался подойти к дверям.

— Не стоит, — оборвал его князь, мгновенно меняясь в лице. — Охрана, капитана Пака под стражу, — приказал он, указывая на личного телохранителя, и брезгливо поджал губы.

— Нет… — в ужасе выдохнул Бэкхен, прикрывая рот ладонью. — Ваше Высочество, пожалуйста, не нужно…отпустите его, умоляю… — омега кинулся в сторону дверей, но Чанеля быстро обступили и ухватили под руки, заламывая их за спину.

— А его, — холодно добавил князь, указывая на омегу, — закрыть в комнате и не выпускать, пока я не разрешу. И приведите ко мне его безалаберного наставника, — князь прожигал Бэкхена свирепым взглядом, — пусть полюбуется на то, как не сумел справиться с элементарными обязанностями. Сейчас же! — крикнул он, не сдержавшись, и вошел в комнату, заставляя парня попятиться назад. — Чертова подстилка, — выплюнул альфа, ударив Бэкхена и снисходительно смотря, как тот осел на пол.

— Не трогайте его, — дернулся воин, пытаясь освободиться, но к его шее подставили клинок. — Он ни в чем не виноват. Это я посмел преследовать его, навязывая свои чувства. Ваше Высочество, не обижайте его, прошу вас.

Князь наклонился и грубо схватил Бэкхена за подбородок, рывком приподнимая его лицо.

— Он мой муж, — даже не смотря в сторону капитана, прошипел альфа, — и я сам решу, что с ним делать и как наказывать, — он повторно обжог щеку омеги пощечиной.

— Ваше Высочество, не делайте этого, — Чанель почувствовал, как тонкое лезвие врезалось в кожу. — Он же носит под сердцем ребенка.

— Теперь я даже не уверен, чьего ребенка на самом деле он носит. — Князь выпрямился и повернулся к охране, — увести обоих.

***

Бэкхен посмотрел на поднос с едой, который вскоре заберут вновь нетронутым, и отвернулся. Он не ел уже три дня, и столько же с ним запрещено было кому-либо общаться, в первую очередь Исину. Вчера Бэкхен слышал голос Ханя, но, видимо, и того не пропустили, зная, что прислужник был достаточно приближенным к своему хозяину. Несколько раз омега пытался добиться хоть какого-либо ответа на свои вопросы от людей, которые приносили ему еду. Но каждый день это были новые слуги, и каждый из них боязливо отводил глаза, отмалчиваясь. К исходу третьего дня Бэкхен уже сходил с ума от полнейшего неведения — ему просто было жизненно необходимо знать, что с Чанелем и Исином, но его будто специально мучили молчанием.

Князь Ли - единственный человек, который мог разъяснить ситуацию - также не появлялся. Альфа, скорее всего, просто не хотел видеть своего супруга, который посмел предать его. Вступить в порочную связь с личным телохранителем, которому князь доверял, как себе, не ожидая такого подвоха.

Бэкхен даже боялся предположить, что будет с Чанелем и Исином. Его самого князь вряд ли тронет, побоявшись огласки и скандала, но остальные будут жестоко наказаны — и это было самым несправедливым, потому что в данной ситуации именно Бэкхен был провинившейся стороной. Он мог воспрепятствовать случившемуся, но не сумел взять чувства под контроль и поддался им. И даже то, что он искренне любил Чанеля — не оправдывало его.

— Бэкхен… — неожиданно услышал он голос наставника и вздрогнул, поднимаясь на кровати. — Бэкхен, поднимайся скорее.

— Син, тебе разрешили…

— Не разрешили. Хань отвлекает охрану, и у нас совсем мало времени. Одевайся.

Старший омега стащил свою тунику и рубаху, натягивая их на Бэкхена.

— Что? — не понял тот. — Зачем?

— Уйдешь отсюда в моей одежде. Хань проведет тебя к южным воротам, а там объяснит, как действовать дальше.

— Син…

— Ничего не говори и ни о чем не спрашивай, тебе нельзя здесь оставаться. Князь уверен, что ребенок не его.

— Не его, — замахал головой Бэкхен, подтверждая самые плохие опасения наставника.

— Боги, — пришел в ужас наставник, — что же вы наделали? — он испуганно схватился за голову. — Князь зол и теперь никого не пощадит. Ладно… так… — скорее успокаивая себя и не создавая ненужной паники, прошептал Чжан, — тебе не при каких условиях нельзя оставаться во дворце. — Он быстро оглядел Бэкхена и накинул ему на голову широкий капюшон. — Уходи.

— Но…, а ты…

— Я сказал тебе — уходи, — сквозь зубы сказал Исин, — и веди себя естественно, пусть думают, что ты — это я. Спасай себя и ребенка.

— Син, что происходит? Я так не могу, — отступил назад омега, снимая капюшон.

— А я тебя не спрашиваю. Сейчас же уходи, — старший опять натянул на него капюшон и толкнул Бэкхена в сторону дверей. — Глупый, другой возможности не будет. — Исин приоткрыл двери и выглянул в коридор, видя, как в двух шагах от них охрана помогает Ханю собирать рассыпавшиеся с его подноса ленточки, пуговки и катушки с нитками. — Давай. — Чжан выпихнул Бэкхена из комнаты и моментально закрыл за ним двери, а сам - съезжая на пол и обреченно прикрывая лицо руками. Он зажмурился, понимая, что теперь назад дороги нет — но он бы никогда не простил себе, если бы хотя бы не попытался все изменить. Бэкхен слишком дорог ему, и заслужил счастье, пусть уже и не полноценное. А оставшись здесь, он лишится абсолютно всего. Он лишится себя самого.

Бэкхен выскользнул наружу и, мелькнув за спинами охранников, спрятался за углом, выжидая. А уже через несколько минут к нему присоединился Хань.

— Ваше Сиятельство… — Бэкхен испугался и схватился за сердце, — идемте за мной. Вас уже ожидают, — прислужник потянул его за собой.

— Кто? — омега едва поспевал.

— Не беспокойтесь, это наши друзья. Они увезут вас на побережье, где вы будете в безопасности.

— А… а капитан Пак?

— В данный момент главная задача — вывести из дворца именно вас, — Хань постоянно оглядывался и следил за тем, чтобы на пути им никто не встречался. — Сегодня Сехун возглавляет охранный караул — он незаметно выведет вас.

— Хань, — настойчиво тормознул его Бэкхен, заставляя остановиться, — что происходит?

— Ничего, — неуверенно улыбнулся омежка. — Все хорошо. Правда.

Бэкхен сглотнул, начиная подозревать, что что-то не так.

— Где капитан Пак? - почему складывалось ощущение, что ему что-то недоговаривают.

— Ваше Сиятельство, нам нужно идти.

— Что с ним? — потребовал ответа Бэкхен. — Хань, что с ним?

Прислужник замялся, бегая глазами, но все же тихо сказал:

— Он в тюрьме. Мы не можем его вызволить.

— Боги… — испугался Бэкхен, но Хань цепко ухватил его за руку и опять потащил, выводя на темный задний двор, освещенный лишь одним смолянистым факелом.

— Нам туда, — тихо объяснил паренек, показав пальцем в сторону дальних ворот.

Они двинулись вдоль каменной стены, пробираясь через высокие кусты и лишь иногда выскальзывая на свет. Несколько раз парни натыкались на других слуг и солдат, но те принимали Бэкхена за наставника Чжана и, кланяясь им, проходили мимо. А уже ближе к южным воротам омеги почти нос к носу столкнулись с ночным караулом, но солдат очень вовремя окрикнул появившийся так кстати О Сехун и остановил их, чтобы те отчитались об обстановке на территории. Солдаты послушно отрапортовали и двинулись дальше, проходя мимо темной ниши, в которой успели спрятаться омеги. Сехун выждал время и махнул парням.

— Спасибо, — поблагодарил его Бэкхен, выходя из укрытия и случайно замечая, как Сехун и Хань переглянулись — внутри что-то сжалось.

— Ваше Сиятельство, идемте, — напомнил ему Сехун, но тотчас вскинул голову, прислушиваясь.

— Что за шум? — хмурясь, спросил Хань, а в следующий момент сообразил. — Нас раскрыли… — прошептал он, взволнованно посмотрев на альфу. — Сехун?

— Ничего, главное добраться до ворот. Быстро за мной.

Воин поспешил через широкий двор, стараясь вести омег в тени. Они сумели увернуться от дежурного караула, который был уже всполошен шумом и сейчас внимательно прочесывал территорию, и Сехун выглянул из укрытия, прикидывая ситуацию.

— Вся охрана на ногах, — шепнул Хань, но тут же виновато опустил глаза, когда на него строго взглянул Сехун.

— Ваше Сиятельство, — обратился воин к Бэкхену, — за воротами вас ждет человек с лошадью. Он знает, что делать, поэтому слушайтесь его во всем.

— А как же вы? А Исин? — судорожно вздохнул Бэкхен. — Чанель…

— Все будет хорошо, — уверил его О. — Я обещал Чанелю, что помогу вам, а значит, сделаю все, что в моих силах, чтобы вы выбрались отсюда. — Сехун внимательно наблюдал за тем, как солдаты освещали территорию факелами. С каждой минутой крики становились все громче, и все больше людей присоединялось к поискам Бэкхена. Теперь было наверняка известно, что искали именно его. — Давайте пробираться к той повозке, — сказал солдат и осторожно вышел из убежища. Он прислонился спиной к стене и, практически не отлипая от нее, двинулся в нужном направлении, следя за тем, чтобы омеги не отставали. Они достаточно быстро добрались до повозки и присели за ней, прячась за массивными деревянными колесами.

— Вам придется подождать, — Сехун повернулся к омегам. — Из-за поисков подняты все караулы. Я попытаюсь освободить путь, а вы сидите тихо и ждите моего сигнала. Малыш, пожалуйста, будьте осторожны, — он погладил по щеке Ханя и, поднявшись на ноги, огляделся и исчез во всеобщем шуме.

— Я безмерно благодарен вам, — спустя время шепнул Бэкхен, — и даже не знаю, как отплатить вам за такую храбрость.

— Ваше Сиятельство, — Хань посмотрел на него, — за все то время, что я служу здесь, никто и никогда не относился ко мне так хорошо, как вы. А капитан Пак друг и наставник Сехуна. Однажды он даже спас его в одном из бунтарских столкновений, закрыв собой. Поэтому мы даже не раздумывали, когда Чанель и господин Чжан попросили помощи. Мы знаем, что ребеночек, которого вы носите — от капитана Пака, но князь Ли хочет… — Хань осекся, посмотрев в ту сторону, куда минутами ранее ушел Сехун. Его рот безмолвно открылся, а сам омега изменился в лице. Он до побеления костяшек ухватился за колесо и тихо заскулил.

Бэкхен сам выглянул и зажал рот, видя, как альфу вывели на середину двора и поставили на колени перед другим воином высокого ранга. Тот несколько раз о чем-то настойчиво спросил Сехуна, но альфа упрямо молчал, смотря перед собой. Тогда воин просто достал кинжал и, запрокинув Сехуну голову, перерезал ему горло, оттолкнув от себя его тело.

— Сехун! — надрывно крикнул Хань и, не веря в случившееся, выскочил из-за повозки, с ужасом смотря на бездыханное тело. — Сехун… Боги, нет… — проревел он, и будто в прострации побежал к альфе, но за несколько шагов упал на колени, как подкошенный. Он непонимающим взглядом посмотрел на стрелу, что пронзила его грудь, и обхватил ее у самого основания, смотря на то, как его руки окрашивались в красный, а следом с всхлипом завалился на бок.

— Мы его нашли! — громко прозвучало у Бэкхена над головой, и несколько сильных рук грубо заставили его подняться на ноги, толкая вперед.

— Отлично. Ведите его к князю Ли, — сказал мужчина, который минутами ранее убил Сехуна, и, смерив Бэкхена взглядом, отвернулся, давая указания, что делать с телами предателей.

Шокированного и пытающегося осознать произошедшее омегу потащили обратно во дворец и быстро вернули в его комнату, буквально швырнув на пол.

— Бэкхен… — услышал он хриплый и слабый голос Исина, но подняв голову, увидел перед собой супруга, что смерил его снисходительным взглядом. Сам же наставник лежал на полу рядом с кроватью, и Бэкхен пришел в ужас от количества кровоподтеков на его лице.

— Син-а… — выдохнул омега, пытаясь подползти к нему, но альфа встал на его пути, чуть оттолкнув ногой.

— Ты понимаешь, что натворил? — спокойно спросил мужчина, привлекая к себе внимание, хотя чернота его глаз откровенно говорила о ярости, которую тот с трудом сдерживал.

— Да, — прошептал Бэкхен.

— Значит, смиренно примешь наказание.

— Вы не посмеете, — сквозь зубы прошипел Исин и кинулся к Бэкхену. — Я не дам! — но солдаты перехватили его и оттащили к стене.

— А тебя, шавка, я вообще отправлю с позором на родину, — кинул в его сторону князь. — Приступайте, — приказал он, и Бэкхена вновь схватили и повалили на спину.

— Не смейте! — крикнул Исин, пытаясь освободиться, но его ударили, заставляя закашляться собственной кровью. — Сволочи! — прошипел он. — Не трогайте его! Если родители Его Сиятельства узнают — будет скандал. И я этому лишь поспособствую. У вас нет никаких доказательств!

— У меня нет и каких-либо подтверждений, — выплюнул альфа, наблюдая за тем, как несколько человек держали Бэкхена, а еще один открывал ему рот и заставлял выпить странную зеленую жидкость из пиалы. Сообразив, что что-то не так, омега начал брыкаться и кричать, и даже умудрился разлить жидкость, но у человека оказалось еще в запасе.

— Бэкхен, не пей! — вскрикнул Исин, но испуганно шарахнулся к стене, когда разозленный князь приблизился к нему и крепко схватил за шею, высоко приподнимая и прижимая к стене.

— Бэкхен слишком многое тебе позволял, и ты совсем забыл свое место, - ногти князя больно впились в кожу на шее, оставляя глубокие следы. - Вместо того, чтобы научить его верности и повиновению — ты закрывал глаза на его измену собственному мужу. — Князь с презрением смотрел на то, как Исин задыхался, безрезультатно пытаясь вдохнуть хоть толику кислорода. — Но теперь все будет иначе, - омега из последних сил хватался за его руки и пытался их разжать, — с его любовником покончено, так же как и будет сейчас покончено с их ублюдком.

— Не нужно… — прохрипел Исин, чувствуя, что воздух больше не поступает в легкие. — Ребенок не виноват… — но мужчина скривился и лишь сильнее сжал пальцы на хрупкой шее, видя, как глаза омеги медленно закатываются. — Бэкхен заслужил счастье… они... — прохрипел Чжан и замолчал, а через несколько мгновений мешком осел на пол, когда мужские пальцы отпустили его шею.

— Да вы вольете в него эту дрянь сегодня или нет?! — крикнул альфа, разворачиваясь и смотря на возню на полу.

— Все уже, — мужчина, откинул пустую пиалу и посмотрел на Бэкхена, что кашлял и прикрывал рот, скривившись. — Он выпил.

— Вот и хорошо. — Князь подошел к Бэкхену и опустился перед ним на одно колено, повернув его лицо за подбородок к себе. — Хороший мальчик. Ну, ничего, — он похлопал его по щеке, — впредь будешь знать, как крутить интриги на стороне. На этот раз я закрою глаза, и мы попробуем начать все с самого начала. А выкидыш… прости, но я не собираюсь воспитывать ребенка, которого ты умудрился нагулять у меня за спиной. Пусть отправляется к своему отцу, там ему и место.

— Чанель… — прошептал омега.

— Он самый. На том свете им будет хорошо вместе. А ты мне родишь другого. Уж точно моего.

— Что? — не понял Бэкхен, чувствуя себя в каком-то сне и чувствуя подступающую боль в животе. — На каком свете?

— А тебе не рассказали? — усмехнулся князь и посмотрел в сторону лежащего Исина. — Пожалели, — протянул он, догадываясь, что наставник промолчал. — По моему приказу капитана Пака вчера казнили - он был обвинен в предательстве.

Омега уставился на него, не веря в услышанное. Он схватил мужа за рукав, крепко вцепившись в него, и вгляделся в его глаза, ища подвох. Но там была лишь насмешка и жестокость. Князь явно был доволен содеянным.

— Нет… вы это не сделали, — уговаривая сам себя, выдохнул омега, он метнул взгляд к Исину, но тот по-прежнему лежал не шевелясь. — Нет… нет-нет… вы не могли…

Князь грубо выдернул из его пальцев рукав и поднялся на ноги.

— Мог.

— Чанель, Боги… Син-а… — омега, пытался осмыслить сказанное, но в голове просто не укладывалось то, что его Чанель, мертв. Нет, это не правда! — Син-а… — громче позвал омега, но ему никто не ответил, и живот схватил по новой и сильнее. — Не правда! — крикнул он, пытаясь встать на ноги, но резкая боль резанула утробу и он вскрикнул, повалившись и держась за живот. - Нет… — Бэкхен простонал, но все же немного подтянулся в сторону наставника. Князь жестом показал всем присутствующим удалиться и сам, кинув последний взгляд на плачущего мужа, вышел из покоев. — Син… — позвал старшего Бэкхен, медленно подползая. — Боги, Син… — он скорчился от очередного приступа, а следом и закричал, сжимаясь комочком. Перетерпев волну боли, он опять принялся ползти в сторону Чжана и не переставал звать его. А у самой стены его снова скрутило и выгнуло так, что омега впился ногтями в деревянный пол. Дрожащими холодными пальцами Бэкхен дотянулся до лица наставника и развернул его к себе. — Исин… Исин… — он потряс наставника за плечо. Коснулся его шеи и с ужасом отпрянул, зажимая рот и тихо воя. Не может быть… Все, что с ним происходит — просто не может быть на самом деле… — Пожалуйста, нет! — прокричал парень и опять сжал зубы, практически слыша их скрежет, но боль была просто ужасной. — Умоляю! — он бился в агонии, хватаясь за руку Чжана и пытаясь не потерять сознание, хотя безумно хотелось все прекратить. — Умоляю! — Но с последней нахлынувшей волной он почувствовал горячую влагу между ягодиц. Вопрошая о том, чтобы это не было то, он чем он подумал, Бэкхен закинул руку назад и коснулся себя ниже спины, ощущая, как его одежда пропитывается чем-то вязким. Он поднес ее к лицу и в безмолвном крике приоткрыл пересохшие губы. Рука, испачканная в крови, безвольно упала на пол, и Бэкхен невидящим взглядом уставился в потолок. Слезы безнадежности тонкими ручейками потекли по щекам.

Все кончено. Абсолютно. Больше никого…

Он повернулся к наставнику и сморгнул слезы, смотря на его бледное лицо.

— Син-а, я хочу к вам, — проговорил он лишь одними губами и зажмурился, нащупал его руку и опять сжал, переплетая пальцы.

Мысли спутались и превратились в одно сплошное месиво, омега уже и не понимал, где его жизнь, а где фантазии и надежды. Он слышал низкий голос Чанеля, который ласково шептал ему о любви. Шепот сменялся строгим голосом Исина, а следом он слышал счастливый смех Ханя, который флиртовал с Сехуном. Все это замыкалось напутствующим родительским «Ты наша гордость…»

Все, что держало его в этом мире, отошло в иной.

Практически ничего не видя сквозь пелену на глазах, Бэкхен медленно поднялся, опираясь о стену и все еще чувствуя кровотечение, сопровождаемое ноющей болью. Несколько раз споткнувшись и упав, он все же добрался до большого окна и распахнул его — в лицо тут же ударил прохладный ночной ветер. Так хорошо, так приятно, так…

— Заберите меня к себе, — попросил омега, смотря на темное небо. — Заберите… не хочу…

Он еще несколько мгновений рассматривал яркие звезды, а потом просто подтянулся и забрался на подоконник, выпрямляясь во весь рост и полной грудью вдыхая. Еще раз прокрутив в голове последние часы, он прикрыл глаза.

— Простите меня, — прошептал он в ночь, — надеюсь, что в следующей жизни вы будете счастливы. Все. Чанель, я люблю тебя.

Бэкхен вздохнул и услышал за спиной ненавистный голос супруга «Не дайте ему прыгнуть!», но уже сделал шаг.