Они приезжают по продиктованному Пчёлкиной адресу, и пока Дима идёт вперёд, Хазин остаётся в машине, ковыряться в своих контактах. Потом времени не будет, а это дело первостепенной важности.

      Найти адвоката непросто — в конце концов, никто не хочет марать послужной список делом террориста. Из уцелевших в результате выбора приходится вычесть тех, кто слишком много знает о его личном прошлом — не хотелось последствий, которые это может за собой потащить и сделать только хуже, а это оставляет не так много вариантов, хороших — ещё меньше, но Хазин не был бы ахуительным собой, если бы никого не нашёл.

      Так что спустя пятнадцать минут у Игоря уже есть адвокат. Беспринципная сука, с которым его когда-то свела жизнь, ещё в универе. Альберт вцепится в дело зубами, не оторвёшь, особенно если перед глазами помаячить солидным гонораром. Как раз то, что нужно. А деньги он найдёт, не проблема. В конце концов, можно наступить на горло гордости и попросить у матери. От этой идеи внутри становится мерзко, но как крайнюю меру можно рассматривать вполне.

      Напоследок маякнув начальству, что «работает на территории», он выходит из машины. На какое-то время от него отъебутся.

      Теперь можно сосредоточиться на расследовании.

      В квартире он скидывает куртку и бросает взгляд на разложенные повсюду распечатки. Не соврал пацан, реально раскопал прилично. Он делает шаг в комнату.

      — Хазин, значит, — раздаётся голос Пчёлкиной, и Петя сразу понимает: знает. Нарыла всё-таки. Вот же ищейка, пошла бы в органы — цены бы ей не было.

      Встречается с девушкой взглядом. Там сразу написано всё, что она о нём думает. По позвоночнику пробегает холод, оседает в желудке и медленно расползается к ногам. Казалось бы, можно уже привыкнуть, почти два года прошло, но нет.

      — Снова здороваться будем? — звучит грубее, чем он хотел бы, но контролировать себя сложно.

      Дима недоумённо их оглядывает.

      — Что-то случилось? — взволнованно спрашивает он.

      — А что, подружка ещё не поделилась? — Хазин выдавливает свою наипаскуднейшую улыбку, — У неё же хобби в чужом грязном белье ковыряться, да, родная? — оборачивается он к Пчёлкиной.

      — Какое же там «бельё», родной, — невозмутимо отзеркаливает она, — Даже стараться не пришлось, всё в открытых источниках.

      О, Петя не сомневался. Всю ситуацию тогда обсасывали месяца два по всем федеральным сразу после нападения и самоубийства Горюнова. А потом ещё вспомнили по новой, с чуть меньшим размахом, после выписки. Весьма себе чёткие снимки, где он с лысой башкой таскается под руку с медсестричкой по больничному двору, в своё время тоже наделали шороху.

      Кто-то его обосрал с ног до головы, кто-то жалел, что было даже хуже. Вот уж когда его бельё полоскали от всей души, несмотря на отцовские попытки всех заткнуть. Повезло только, что не в прайм-тайм. На пару вшивых купленных телешоу пришло несколько его старых лояльных одногруппников, рассказывающих о том, каким Петя всегда был хорошим и верным другом, решившим продолжить династию. Защищать людей, придерживаться буквы закона. Хазин посмотрел минут пять, а потом его натурально вывернуло. Мама после этого на всякий случай убрала планшет и принесла книжки.

      — Я только одного не пойму, как тебя после всего этого на службе оставили? — Юля склоняет голову немного набок.

      — Что, типа, никаких предположений? — скалится он. — А ты давай-давай, не стесняйся!

      — Твой отец…

      — Ну, естественно папочка постарался! — перебивает Петя. — Он и ещё несколько человек, которых я бы за собой потащил, если бы меня посадили, — Юля хмыкает. Дима до сих пор недоумённо таращится. — Ещё что-то хочешь обсудить или начнём делом заниматься? — выплёвывает Хазин. Девушка и глазом не дёргает, сама невозмутимость.

      — Как вы с Игорем вообще сошлись, — звучит скорее риторически, так что Петя оставляет это без внимания.

      — Приду, и начинаем без лишнего пиздежа. Если кого чё не устраивает, я и сам прекрасно справлюсь, — он хватает только что скинутую куртку и выходит на балкон. Закуривает и старается продышаться, хотя его до сих пор колотит. Пчёлкина проехалась по всему — и по Горюнову, и по отцу, и по их отношениям с Игорем, хотела она того или нет.

      Как будто он сам не знал, что не заслуживает нихуя. Ни Игоря, ни места своего, ни хэппи-энда какого-то. Нахуй в это тыкать? Он и сам в курсе, что они с Громом не просто разные или противоположности какие-то, они вообще никаким образом не должны были друг другу выпасть. Да, они могут быть одинаково бешенными, как показала жизнь и их опыт совместной работы, одинаково ебанутыми и упрямыми, но разве же это плюсы? Скорее, сплошные минусы.

      Блять, да как будто он хоть когда-нибудь считал себя хорошим человеком! Хорошим был Игорь. Карикатурно хорошим, до тошноты, героем из комиксов. Супермен бы в штаны кончил от радости, услышав, что в России есть такой же отмороженный любитель справедливости. Нет, ну, конечно, Игорь часто действует не по уставу, по сравнению с Хазиным он же, сука, святой.

      Так что, если Петя мог помочь ему хоть как-то, особенно теперь, после всего, что натворил, он собирался это сделать. Пчёлкина может хоть обплеваться ядом.

      Почувствовав, что в голове прояснилось, он выкидывает окурок и возвращается внутрь. Судя по атмосфере в комнате, несложно догадаться, о чём тут были разговоры ещё секунду назад. Юля выглядит недовольной, Дима растерянным, но оба только бросают на него короткие взгляды, прежде чем вернуться к бумагам.

      Что ж, неплохое начало.

      — Такие паскуды, как Стрелков, с руки у моего отца ели, — заговаривает он, усевшись в кресло. — То, что он власть почуял, вообще нихуя не значит — как был крысой трусливой, так ей и остался. Ему сейчас кровь из носу нужно доказать, что это Игорь, потому что если окажется, что это кто-то другой — ему по башке его лысой так нашлёпают, что мало не покажется. Следовательно, — продолжает он, выуживая из стопки какой-то листок с хренового качества чёрно-белой фотографией. — Он может начать подделывать улики или попробует выбить чистосердечное, — от последней мысли особенно туго скрутило внутренности.

      — Значит надо торопиться, — встревает Дубин.

      Хазин кивает.

      — Ну, адвокат Игоря, — он зыркает в сторону Юли. — Настоящий адвокат, — та закатывает глаза. — Вставит Стрелкову палки в колёса. Так что, пока уёбок в бумажках зарыт, на нас — выяснить, кто настоящий Чумной Доктор.

      — Он тебе тоже ничего не сказал? — спрашивает Пчёлкина. Вроде даже без подъёба, смотрит ровно.

      Петя крепче чем нужно стискивает в руках листы с описью найденных в квартире Грома улик. Господи, деревянная фигурка птицы-то тут причём, Хазин её весной у какой-то бабки за копейки купил.

      — Нет, — отвечает он, глядя сквозь бумагу, снова оказываясь в отделении, напротив Игоря, одетого в робу. Упрямый идиот.

      — Может, мы его всё-таки выкрадем? — робко предлагает Дима.

      — Конечно, — улыбается Хазин. — Давайте, поможем ему сбежать. А он потом в одиночку рванёт к Чумному Доктору, как только мы отвернёмся. Ахуенная идея.

      Дима хочет что-то ещё сказать, но вздыхает и утыкается в ноутбук.

      Нет, нельзя пока освобождать Игоря. Альберту он сказал то же самое. Никаких тебе «под залог», даже если вдруг получится, пусть сидит, главное, чтобы в безопасности.

      Что представляет для Игоря большую опасность, его шило в заднице или Чумной Доктор, Петя старался не думать.

      Они сидят над бумагами несколько часов. Петя как всегда оценил громовские способности к структурированию информации и способности шакального принтера из управления, из-за которого снимки казались словно жопой пережёванными. В какой-то момент Юля притаскивает дымящиеся кружки с кофе, и он даже благодарно кивает. Горячая горькая жижа помогает заземлиться и сконцентрироваться.

      «Хольт Интернешнал» мелькает перед глазами всего на мгновение. В голове раздаётся звоночек. Что-то знакомое, где-то видел. Листает фотографии.

      Наконец, сдаётся.

      — Кто такие? — спрашивает он, бросая распечатку между Юлей и Димой.

      Девушке хватает одного взгляда, чтобы понять вопрос. Вернувшись к экрану монитора, она невозмутимо продолжает что-то печатать.

      — Нидерландская компания по продаже оружия. Это из другого моего расследования, странно, что они оказались здесь, — вдруг девушка замолкает, обрывая себя на полуслове. — Если только… — она переводит задумчивый взгляд на лист, который уже находится в руках Дубина.

      — Что? — раздражённо спрашивает Петя.

      Она быстро начинает искать что-то на компьютере.

      — Некоторое время назад Сергей Разумовский заключил договор с «Хольт Интернешнал», — Юля ставит ноутбук на столе так, чтобы всем были видны документы, вряд ли вытащенные на свет божий легальным способом.

      Петя пробегается по ним взглядом. Ага, то есть, и экспериментальное оружие подвезём, и сигналку в офис миллиардеру установим. Интересно…

      — И как это связано с…

      Они синхронно поднимают глаза и смотрят друг на друга.

      — Должна же быть причина, почему Игоря они заинтересовали, — раздаётся голос Димы.

      — Не-ет, — тянет Петя, пытаясь уложить в голове теоретическую возможность.

      — Сергей Разумовский? — Юля прижимает пальцы к губам.

      Наконец, настаёт очередь Дубина.

      — Сергей Разумовский — Чумной Доктор? — восклицает он и быстро берёт себя в руки. — Нам надо узнать его алиби на момент происходивших убийств!

      Петя скептически цокает.

      — Да даже если это дело рук Разумовского, вряд ли он сам бегает по городу в костюме. По сути нам нечего ему предъявить, кроме этого контракта. Игорь же ходил к нему, да? — спрашивает он у Дубина.

      Тот отчаянно кивает.

      — Да, чтобы попытаться найти Чумного Доктора через «Вместе». Но оказалось там супер-защита, максимальная анонимность.

      — Или он так сказал, чтобы под него не начали копать, — Юля возвращает ноутбук на колени и задумчиво начинает что-то искать.

      — Ни у кого из нас нет полномочий, чтобы завалиться и допрашивать рандомного миллиардера, — Петя недоверчиво, то так, то этак, вертит в голове мысль о том, что доморощенным мстителем может оказаться Марк Цукерберг российского разлива. Ну, не то чтобы у них были какие-то альтернативы.

      — Давайте спросим у Игоря! — предлагает Дубин. — И уже по реакции смотреть и думать, что дальше.

      Если они и правы, признается ли в этом Игорь? Но вдруг у него есть улики лучше? Более весомые доказательства?

      Петя поднимается и потягивает затёкшие мышцы.

      — Поехали, — бросает он. — Поспрашиваем.

      Игоря увидеть хотелось, убедиться, что он в порядке. А от бумажек чёрно-белых в глазах уже рябить начало.

      Юля закидывает в сумку ноут, Дима хватает отложенную в сторону фуражку, и они максимально странной процессией направляются к машине.

      На середине пути в участок раздаётся звонок. Петя отвечает, приложив телефон к уху.

      — Он с тобой? — без приветственных слов, резко спрашивает Альберт.

      — Ты чёт путаешь, — отвечает Хазин. — Я не в отделении.

      — Ну, так и он тоже! — брызжет ядом мужчина. — Твой Гром дал по съёбам. Нахера я тебе согласился помочь, знал же, что у тебя, паскуды, нормальных друзей не бывает.

      — Игорь сбежал? — глухо переспрашивает Петя, осевшим вдруг голосом. Свалил всё-таки. Идиот, мудак, долбоёб. Едва сдерживается от того, чтобы пиздануться башкой об руль, но в его положении это чревато.

      Краем глаза он видит, как перекидываются взглядами Дима с Юлей.

      — И я его не отмажу от такого! Максимум — жёлтый билет и вперёд!

      — Понял, спасибо, — он сбрасывает звонок посреди очередной набиравшей обороты тирады.

      — Сбежал?

      — Как он сумел сбежать?

      Да он-то, блять, сможет. Сука.

      — Маршрут перестроен, — говорит Хазин. — Едем сразу к Разумовскому.

      Юля подсказывает, где и как срезать, чтобы оказаться у башни как можно скорее. Петя ведёт машину на автопилоте, почти не обращая внимания на толпы придурков в масках, встречающиеся то тут, то там. Он может думать только о том, что Игорь полез к мужику в бронекостюме с огнемётами без ничего. Без вооружения, без бэкапа. На чистом, сука, энтузиазме ебучей справедливости.

      Какого, блять, хрена, Петю угораздило связаться с таким долбоёбом?

      А что если они ткнули наугад и прогадали? Вдруг, Разумовский тут совсем ни при чём и Игорь в этот самый момент где-то совсем в другой части города? И нет никого, кто знал бы, где он находится, никого, чтобы прийти на помощь.

      Как скоро они смогут найти его в таком случае?

      Гандон. Утырок. Петя выскажет ему всё в лицо, как только это всё закончится. Петя прицепит на него один из тех трекеров, что цепляют на собак. Чтобы ещё током бил, потому что, похоже, по-другому с ним нельзя. Не получается.

      Башня «Вместе» встречает их холодным синим светом. У башни припаркован смутно знакомый мотоцикл.

      — Блять, — выдыхает Хазин. — Игорь здесь, — сообщает он Юле и Диме, выскочившим из машины.

      От этого осознания становится немного легче. Игорь здесь, а значит Чумной Доктор — на самом деле Разумовский, а значит, осталось ещё немного.

      Они заходят в пустой тёмный холл башни, и в этот момент раздаётся взрыв.

      Где-то в городе что-то звучно взорвалось. Чумной Доктор? Беснующаяся толпа?

      Петя смотрит в пустоту всего пару мгновений, потом хлопает замерших Юлю с Димой по плечам. Нет времени.

      — Пошли! — зовёт он. Наконец, они оба берут себя в руки и отворачиваются от улицы.

      Холл пустой и холодный, за ресепшеном никого нет. По ощущениям, в целом здании никого нет. Но стоит же рухлядь эта у дверей? Значит Игорь точно где-то здесь. Значит, надо торопиться.

      Лифт спускается целую вечность, и Пете несколько раз приходится одёргивать себя от желания просто рвануть вверх по лестнице. На лицах Пчёлкиной и Дубина отражаются те же мысли. Втроём они едва ли не влетают в открывшиеся двери лифта.

      Уже поднимаясь, он скептически оглядывает своих незапланированных напарников.

      — Ты, — указывает он на Юлю. — В мясо не лезешь, красивая стоишь в сторонке, андестенд? Если Разумовский реально окажется Чумным Доктором — звонишь ментам. Не хватало ещё жертв среди гражданских.

      — Как будто сегодня хоть где-то обойдётся без жертв, — фыркает девушка, предусмотрительно закалывая волосы.

      — А мы вот постараемся, — скалится Хазин. Указывает на Диму. — Ты. Действуешь по обстоятельствам. У тебя есть шокер?

      — Нет, — качает он головой. — Забрали на отстранении. Остались только наручники и перцовый спрей, — Дубин отодвигает полы служебной куртки, демонстрируя свой нехитрый набор.

      Петя прикидывает. Конечно, хотелось надеяться, что обойдётся без этого, но там, где был замешан Игорь, шансы на мирный исход стремились к нулю. Он отстёгивает перцовый баллончик и протягивает его Юле. Та только хмыкает каким-то своим мыслям и убирает его в карман брюк.

      — Ну, жаль, что без шокера, а то ведь у тебя уже есть опыт по использованию его на Чумных Докторах, — Дима покрывается красной краской, а Хазин коротко ржёт. Предвкушение драки даёт новые силы. Число на экране лифта приближается к заветному, и он снова оглядывает свою команду. — Чё, ребятишки, летс гоу?

      Дубин кивает, а Юля закатывает глаза.

      — Ну, теперь хоть понятно, что он в тебе нашёл, — раздаётся её голос, когда Петя уже повернулся к готовым открыться дверям.

      Он дёргает уголком губ.

      Лифт с победной трелью останавливается на этаж раньше, чем указанная на ресепшене вотчина Разумовского. Уже по лестнице они пробегают остальное расстояние, и в первое мгновение Пете кажется, что они опоздали. Связанный Разумовский свален на полу, а силуэт Игоря на фоне ночного неба у разбитого окна кажется таким же разбитым. Его хочется отодвинуть подальше от панорамного ужаса и треснуть по башке, но Петя медлит.

      Разумовский говорит. Признаётся. Чёрт. До него доходит, что никаких доказательств против ублюдка у них нет. Игорь всё так же главный подозреваемый.

      Тут он замечает краем глаза движение. Оборачивается и видит Юлю, вооружённую айфоном, направленным в сторону освещённого кабинета, как раз когда Разумовский заявляет, что «готов пойти на любые жертвы». Заметив внимание, девушка подмигивает Пете, вызывая у него недоверчивый смешок. Он впечатлённо кивает, а затем жестами показывает Дубину, чтобы тот оставался возле Пчёлкиной, пока сам пробирается ближе, всё ещё не готовый выдавать своё присутствие.

      Разглядывает Игоря, потрёпанного, растерянного, но живого, слушающего Разумовского, который в свою очередь задвигает ему какую-то херню в классическом злодейском стиле.

      И тут одновременно происходят несколько вещей.

      Разумовский, пусть и связанный, нащупывает возле себя одну из тех херовин, что Петя видел на снимках вещдоков. Он замечает это раньше Игоря, но всё равно слишком поздно. Успевает только выскочить из своего укрытия и пнуть занесённую руку, выбивая из неё стремительно краснеющую ампулу. Та летит в противоположный угол и взрывается, разрушая скульптурную лепнину на стенах.

      Вовремя пригнувшийся Игорь ошарашенно смотрит на Петю, стоящего посреди комнаты. В следующий момент Хазина уже рывком сшибают с ног.

      Из лёгких вышибает весь воздух, но Игорь уже рядом, помогает отскочить в сторону от огня.

      — Сука! — вопит Хазит, когда пламя проходит буквально в нескольких сантиметрах от него и оно горячее, такое горячее, что пиздец.

      Вдвоём, уворачиваясь от огнемётов Разумовского, они в последнее мгновение успевают спрятаться в серверной. Уёбок влетает следом. Игорь разбивает стекло, пряча их среди высоких шкафов. Осколки сыпятся за шиворот.

      — Игорь! — раздаётся голос Разумовского. — А кто твой друг? Влетел, не поздоровался. Как-то невежливо, вам не кажется?

      Вслед за словами несется всполох, но Петя ловко уводит Грома из-под огня, укрывая их обоих за соседним блоком.

      — Здесь негде прятаться, — продолжает трещать Разумовский.

      Игорь оглядывается и можно практически услышать, как вертятся в его голове шестерёнки. Вдруг он начинает разуваться и секунду спустя до Пети доходит. Расставаться с кожаными оксфордами не то что бы сильно хочется, но и не то что бы были другие варианты. Игорь кивает, и они бесшумно перемещаются за другой блок. Стекло врезается в ноги, но боли пока нет, Петя чувствует себя ёбанным йогом. Они прячутся как раз вовремя, Разумовский палит и вслед за запахом огня раздаётся запах горящей кожи. Пока что, к счастью, не их с Игорем.

      Они обходят уёбка со спины, Игорь сдирает с одного из блоков стену. Звук привлекает Разумовского, он начинает поливать огнём, и Петя снова в пару движений оказывается у него за спиной, хватает такую же стену. Разумовский оказывается зажат между ними двумя, он беспрестанно палит из своего единственного уцелевшего огнемёта. держать железную стену становится охеренно горячо, Хазин слышит, как орёт Игорь, как орёт он сам. Они идут вперёд, но жарко, ёбаный боже, как же горячо, кажется, у него горят брюки.

      Вдруг столп воды сносит Разумовского с ног. Петя роняет раскалённый лист железа и смотрит на то, как Дубин поливает Разумовского из пожарного шланга с такой силой, что уёбок откатывается в конец серверной. Мелькает красное — это Юля с огнетушителем, тушит сперва Грома, потом Петю, и да, у него действительно горели брюки, просто заебись.

      Хазин отнимает огнетушитель и бежит туда, где тщетно пытается подняться на ноги Разумовский. Остатками пены он поливает ему в лицо и лупит по перчатке самим баллоном, останавливаясь только услышав хруст. Возникший рядом Гром стаскивает перчатку и отбрасывает её в сторону. Разумовский зло кричит и тянет Хазина за ногу, отчего тот снова падает, проезжаясь башкой по полу. В голове шумит, но Игорь рядом, они с Дубиным уже пакуют Разумовского, цепляют браслеты.

      Красные волосы перед лицом. Это Юля.

      — Ты как? — слышит он голос девушки, словно издалека.

      Блять, обещал же врачу, что обойдётся без сотрясений.

      — Нормально, — бормочет он, хотя собственный голос звучит, словно из-под толщи воды. Кивает обеспокоенному Игорю, подхватившему подмышки сопротивляющегося Разумовского.

      Юля помогает подняться, придерживая, доводит наверх и сажает на пуф, пока Дубин и Гром тащат следом доморощенного Чумного Доктора.

      — Я вызвала полицию, — сообщает Пчёлкина, устало плюхаясь рядом с Петей.

      Игорь как-то судорожно кивает, начав приматывать Разумовского к креслу тем самым шлангом, из которого ещё недавно его поливал Дима. Снова бросает взгляд на Хазина и он выдавливает из себя улыбку, хотя выходит, наверное, хреново.

      — Нормально всё, дядь?

      Гром обводит взглядом всех находящихся в комнате.

      — Вы мне жизнь спасли, — произносит он и что-то в его голосе не даёт над этим пошутить. Не то что бы у Пети были какие-то на это силы.

      — Ну, для этого и нужны друзья, да? — Дубин затягивает потуже пожарный шланг.

      Игорь протягивает Диме руку и тот крепко пожимает её в ответ, расцветая в улыбке.

      — Ну, поцелуйтесь ещё, — усмехается Разумовский, разворачиваясь на кресле. Вот уж кому явно недостаточно прилетело по голове.

      — Слышь, злодей, — фыркает Игорь. — А чего ты радуешься? Тебе пожизненное светит.

      От слишком довольной ухмылки Разумовского, у Хазина неприятный холодок проходит по коже. Нет, ну абсолютный маньяк, конечно. Сериальный. Идейный.

      — Серьёзно? — спрашивает он с иронией, сквозящей в голосе. — Не понимаешь? Для полиции ты являешься Чумным Доктором, а не я. Ну, подумай, хоть секунду: ты сбежал из участка, устроил теракт, беспорядки на улице, а потом напал на самого Сергея Разумовского и надел на него этот костюм, — Петя перекидывается взглядом с ухмыляющейся Юлей и выдыхает. Своё дело она знает, этого не отнять. — Я останусь на свободе, а ты получишь пожизненное, — продолжает свою тираду Разумовский. — Вместе со своими «друзьями».

      Юля нажимает на «плей» и на экране её айфона начинает воспроизводиться видео, снятое всего несколькими минутами ранее.

      Она самодовольно проходит, демонстрируя отснятое.

      — Вообще-то, я уже смонтировала ролик о личности Чумного Доктора и всё, чего мне не хватало, это вот этого разговора, — самодовольно произносит она. — Спасибо. Есть что добавить?

      Ухмылка сползает с лица Разумовского, в глазах появляется осознание и следом горячая ненависть, тогда как Игорь смотрит на девушку с восхищением.

      — Ну, даёшь, — на его лице расползается улыбка, от которой у Пети неприятно ёкает в груди.

      Он отводит взгляд и сталкивается с внимательными янтарными глазами, теперь, почему-то прикованными к нему. Бля, уёбок чё, линзы надел? Ну, точно косплеер. Петя нагло подмигивает Разумовскому.

      — Далеко и надолго, — обещает он.

      В какой-то момент Игорь кидает обгоревшие ботинки возле Петиных ног. Ну, не так уж и сильно они пострадали, до дома доехать хватит.

      — Помочь? — спрашивает с усмешкой Гром.

      — Сам справлюсь, — фыркает в ответ.

      Игорь падает рядом, и только в этот момент Хазин понимает, что замёрз, потому что чувствует чужое тепло. Хочется просто лечь, уткнувшись в чужое плечо, как раньше, но нельзя.

      Они обуваются молча, также молча, совместными усилиями отвязывают Разумовского и заходят в лифт, за стеклянными стенками которого раскинулся рассветный Питер. Откуда-то местами всё ещё валит дым, где-то не горит свет, но в целом, город выглядит как обычно. Значит, всё не так уж и плохо.

      — Ну и чего ты добился, Игорь? — спрашивает вдруг Разумовский. — Вернул всё на круги своя? Молод…

      Петя стёсывает кулак об броню, но поддых ему всё равно пробивает, заставляя захлебнуться воздухом.

      — Ой, да завали ты уже, — вяло скалится он, оттряхивая руку.

      Дальнейшие события смазываются в череду каких-то картинок. Вот мигают милицейские гирлянды, вот Гром обнимает Прокопенко — такого же потрёпанного, измазанного сажей. Вот всё тот же Прокопенко бьёт по лицу ещё секунду назад ухмыляющегося Стрелкова. Юля делает селфи, Хазин пытается сбежать, но лапища Игоря ему это сделать не позволяет. Вот ему в глаза светят фонариком, заклеивают пластырем что-то на лице и отправляют на все четыре стороны. Видимо, сегодня ночью есть те, кому помощь куда нужнее, так что угрозами больницы его не допытывают.

      Петя смотрит на то, как медленно светлеет небо.

      Вдруг это небо ему наглым образом загораживают.

      — Дима укатил помогать в отделение, а Юля монтировать видео про Чумного Доктора, — сообщает Игорь. — А мне дали отсыпной. Поехали домой, — говорит он с лёгкой улыбкой на лице, от которой такие же пластыри, как и у Пети, идут бугорками.

      — А пустишь? — вырывается раньше, чем успевает подумать. Похоже, удар пришёлся именно на ту часть мозга, которая фильтровала мысли на допуске к речевому аппарату.

      Игорь усмехается.

      — Ну, куда-то же надо девать тебя, бедового, — протягивает руку, чтобы помочь подняться.

      Хазин хватается за чужую ладонь.

      — Тоже верно.