Новый день я проводила в местном парке, гуляя по заснеженным тропинкам и вдохновляясь любимым временем года. В лёгком морозном покалывании, в хрусте снежинок под ногами, в блеске сугробов — зима для меня была прелестна во всех её проявлениях.

— Ну, привет, Оксана.

Не считая этого.

После вчерашней попойки Саша выглядел на удивление свежо, бодро и опрятно. На его пальто оседали снежинки, образуя недолговечные узоры. Он выдыхал клубы пара, а с его лица не сходила усмешка — на первый взгляд натянутая, но тем не менее ожидаемо язвительная.

Он не преграждал мне путь, и я могла пройти мимо, максимум получив презрительное фырканье в спину и очередной сарказм в личные сообщения. А затем продолжить существование в замкнутом круге непонятных претензий и унизительных острот.

Либо разорвать этот круг неприязни прямо сейчас.

— Я тебя не понимаю, — подхожу ближе, смотря на него снизу вверх, — если я так омерзительна — не смотри на меня, не пиши мне, не разговаривай со мной. Просто игнорируй.

Голос чуть дрожал от низкой температуры, но сохранял в себе нотки уверенности. Я давно прокручивала в голове этот диалог, заучила каждый аргумент, была готова к любому Сашиному ответу.

— Таких выскочек, как ты, сложно игнорировать, — отозвался он почти мгновенно. В конце концов, наше столкновение рано или поздно случилось бы. Вопрос лишь в том, обойдёмся ли мы меньшими жертвами, — вы же дня не можете прожить, чтобы не покричать о том, как классно жирнеть и забивать на уход за собой.

Испытываю желание закатить глаза, но заставляю себя сдержаться.

— Ты идиот, — и такой «аргумент» я предусмотрела, потому что некоторые вещи бесполезно объяснять по десятому разу, если человек принципиально не желает понимать.

— Зато здоровый.

— Это спорно, — выразительным взглядом указываю на сигарету, зажатую между его пальцев. Не припоминаю, чтобы Саша раньше курил.

— Лучше курить, чем жрать как не в себя, — он делает затяжку и, кажется, слегка перебарщивает.

— Не все толстые много едят. Да и чужая тарелка — не твоего ума дело.

Мимо проходящая пара зрелого возраста косится на нас. От порыва морозного ветра в уголках глаз скапливаются слезинки, чертовски невовремя. Ещё не хватало, чтобы у Саши сложилось впечатление, будто я готова разрыдаться от малейших словесных нападок.

— Окей, удачи, — недокуренная сигарета отправляется в мусорку рядом с ближайшей скамейкой, — только потом не вини со своими расплывшимися подружками «мужиков-козлов» в том, что на вас ни один нормальный парень не смотрит.

Нельзя позволять раздражению овладевать мной, но я очень устала от стереотипных предъяв.

— С чего ты взял, что мне есть дело до парней?

Саша смеётся, оскорбительно громко и в то же время подозрительно нервно.

— Как же я забыл: не «я стрёмная и никому не нужна», а «мне не интересны отношения».

Некоторым людям на удивление тяжело принять тот факт, что не у всех смысл жизни заключается в поисках второй половинки.

— Продолжать род, наверное, почкованием планируешь?

…и обязательном рождении детей. Вот только внешность тут вообще не при чём.

— В принципе не планирую.

— Тебе залёт и не грозит.

Последняя капля терпения вынуждает меня… нет, не наброситься на него с кулаками. Хотя как минимум пощёчины по щетинистой физиономии он определённо заслуживает. Разворачиваюсь и ухожу, краем глаза замечая, как Саша дрожащей рукой тянется за следующей сигаретой.

По возвращении домой настроение лучше не стало. Напротив, захотелось укутаться в одеяло, прокричаться в подушку, а после швырнуть её в стену, сбивая к чёрту книги с миниатюрной пластиковой полки. Падаю на кровать, толком не раздеваясь и, перевернувшись на спину, достаю из кармана куртки телефон, чтобы проверить сообщения. Глаза ползут на лоб, когда я вижу кричащие капсом строки от одной из подруг.

Теперь понятно, с чего вдруг мистер ЗОЖ начал курить, а после срывать свой стресс на мне. Я умею сочувствовать людям — тем, кто объективно этого заслуживает — но жалеть Александра у меня душа не повернётся. Расставание — обычное дело для тех, кто привык судить по внешности и забывать о важности чувств, а также единстве мышления.

Давно пора пополнить чёрный список ещё одним профилем. И путь думает, что хочет. Пусть считает это слабостью, проигрышем, сливом. Мы оба знаем, кто на этот раз проиграл по-настоящему.