Пальцы беспомощно замерли над клавиатурой, не в силах напечатать ни слова. Неприятное чувство пронизывало меня, нагло опутывало мысли и делало всё, чтобы не допустить вдохновения.

На днях я, похоже, лишилась подруги. Это не было ссорой, однако моё разочарование вряд ли позволит продолжить общение. Она оставила короткое послание в нашей беседе: «Мне понравился кое-кто, хочу немного сбросить, чтобы он обратил на меня внимание. Кто со мной на марафон диет?» и вышла, столкнувшись с молчанием в ответ. А мне каждый раз обидно, что находятся девушки, готовые истязать себя, приносить в жертву собственное здоровье ради сомнительных целей.

«Если человек тебя по-настоящему любит, ты ему будешь нравиться в любом весе, с любой причёской, с бритым или не бритым телом. Всё остальное — влюблённость, симпатия, влечение, но никак не любовь»

Хмыкаю, радуясь первой за сегодня мысли, успешно преобразовавшейся в текст. Но тут желудок негромко заурчал, пока нетребовательно намекая на завтрак. Едва проснувшись, я села за компьютер, уверенная, что без проблем осилю десяток страниц до обеда, компенсируя перерыв в несколько дней, за которые в основном депрессивно сокрушалась по потере подруги.

«В погоне за идеалом ты никогда не обретёшь счастья и удовлетворения, потому что будешь стремиться к бесконечно повышающейся планке требований, а после…»

Вздрагиваю от внезапной трели дверного звонка, чувствуя, как кожа покрывается мурашками. Мало приятного, когда тебя, сосредоточенную, резко отвлекают, разгоняя с трудом собранные в кучу мысли и идеи.

Плетусь к двери, прокручивая в голове ответы для незваного гостя:

«Нет, меня в моём интернете всё устраивает»

«Нет, я не планирую голосовать за вашего кандидата»

«Нет, я не хочу говорить о вашем боге»

«Нет, это не у меня так носятся дети, что потолки осыпаются на три этажа ниже. Вам к верхним»

Нет, на самом деле, волшебное слово при правильном его использовании. Отличная защита от любителей удобно устраиваться на чужих шеях.

Рука замирает на дверной ручке, когда в глазок я вижу Сашу.

— Открывай, ты уже спалилась, — на его губах играет усмешка, а мои щёки предательски краснеют. Терпеть не могу его снисходительный тон.

На выдохе открываю дверь, и первое, что он делает — окидывает насмешливым взглядом мою пижаму с кроликами. Надеюсь, он не ожидал вечернего платья и шпилек.

— Что случилось?

Мы прошли в гостиную, Саша разместился на диване, расслабленно закинув ногу на ногу, а я опустилась в кресло.

Он молчал, вынуждая меня повторить вопрос.

— Уже в курсе, что Анжела от меня ушла? — усмешка дрогнула, став горькой. — Знаешь, к кому? К жирному кроту, которому в жизни ничего не надо, кроме нудной учёбы и игровой приставки.

Стараюсь сохранять эмоции нейтральными и заодно напоминаю себе о том, что злорадствовать — плохо. Но всё же каждый раз внутренне ликую, когда излишне самоуверенные красавцы сталкиваются с такой редкой нынче справедливостью.

— Я рада за неё, — звучит без сарказма, потому что не шучу. Саша кривится, его уязвлённое эго буквально крошится у меня на глазах.

— Она просто хочет вывести меня на ревность, — попытка самоубеждения. Кто удивлён, тот точно не я, — он ей не пара. Это смешно.

Наверное, как хорошая гостеприимная хозяйка я должна предложить чай, кофе или хотя бы стакан воды. Но я не гостеприимная и не хорошая. Не сегодня.

— По-твоему, с толстыми априори нельзя вступать в отношения? — и такую точку зрения доводилось встречать. Скрещиваю руки на груди в позе «готова немедленно загрызть, только поспорь». Саша закатывает глаза.

— Ты видела Анжелу — много у неё может быть общего со стокилограммовым задротом?

Не думаю ни секунды.

— Чувства, например.

Саша смеётся, но как-то безысходно. Он явно в панике, потому что прекрасно осознаёт мою правоту.

— Чувства должны возникать к себе подобным.

В реальной жизни слишком много обратных потрясающих примеров.

— А ко мне ты зачем пришёл?

— За честным ответом. Вам, девкам, серьёзно могут нравиться такие? — нет явления приятнее, чем пошатнувшаяся самооценка нарцисса. Удовлетворённо киваю, наслаждаясь загнанной в ловушку жертвой, которая обожала корчить из себя хищника. — Не их деньги, не влияние, не выгода.

Кое в чём он попал в точку. Каждый первый будет кричать тебе о том, что судят всегда по внешности, но как только ты обзаведёшься миллионным состоянием или популярностью — и претендующих на тебя людей обоих полов выстроится целая очередь, независимо от твоей наружности. Это выход для вынужденных одиночек, ставших жертвами несоответствия стандартам красоты, но я никогда не буду советовать своим читательницам подобное. Мы не должны подкупать мир — мир должен принять нас такими, какие мы есть. Мысленно делаю пометку упомянуть об этом в книге.

— Я бы скорее выбрала, как ты выразился, «стокилограммового задрота», чем шаблонного красавчика с повадками лукиста.

— А трахаться с ним как будешь? У него из-под пуза даже члена не увидишь.

Так и подмывает спросить, откуда такие познания и уверенность, что там у кого видно, но если я решила отвечать серьёзно, не стоит портить свой образ провокационными намёками.

— Секс не является для меня чем-то жизненно необходимым.

И это тема для отдельной книги. Насколько трудно людям смириться с мыслью, что не все представляют из себя похотливых животных. Тебя сто раз обвинят во фригидности или вранье (если ты не похожа на фотомодель — потому что отличаться от большинства можно только красивым женщинам, любые взгляды «некрасивых» приравниваются к оправданию неудачной внешности), попытаются переубедить с самым идиотским аргументом: «если ты не пробовала, откуда знаешь, что не понравится?»

А чтобы понять, что в костре можно сгореть насмерть, ты как идиот прыгнешь в него или понаблюдаешь со стороны за другими и сделаешь для себя соответствующие выводы?

— Ага. Внешка не главное, секс тоже. Давай без россказней про богатый внутренний мир?

— Не вижу смысла с тобой спорить и не понимаю, чего ты от меня хочешь. Вернуть Анжелу?

— Да хер с ней, — смотрю на Сашу с изумлением, а он непринуждённо откидывается на спинку дивана, барабаня пальцами по цветастой обивке и замолкая. Единственным звуком в комнате остаётся тиканье настенных часов. Перевожу взгляд на окна, с ностальгией вспоминая детство и причудливые узоры инея, которых уже не встретишь на современных стеклопакетах, — знаешь, будь ты стройнее, я бы к тебе подкатил.

Мой взгляд снова сосредоточен на Саше в попытке выяснить, ко мне ли он обращается.

— Не хочешь сходить со мной в спортзал? Там хорошие тренеры, они помогут тебе сбросить…

— Саша, — резким голосом перебиваю его и медленно, не прерывая зрительного контакта, чтобы не умалять важности каждого произнесённого слова, добавляю, — я буду встречаться с тем или той, кто примет меня с моим весом, а не идеализированной нынче анорексией.

— Жаль.

Мне не хочется этих откровений, я до последнего надеюсь, что сейчас Саша переведёт всё в шутку.

— Я тащусь от твоего характера. Всегда тащился. Но с жирухой встречаться не буду — это принципиально.

— Это всё?

Теперь на его лице читается неподдельное изумление. Он ожидал, что я брошусь к его ногам и тут же начну менять себя, лишь бы угодить ему? Что растаю от его признаний? На меня это не подействует.

— Если ты всё мне высказал, я тебя больше не держу. У меня много планов на сегодня.

— Ещё кое-что.

— М-м?

— Разбань меня.