Когда Константин объявил, что уводит всю армию на битву, оставив лишь малую часть солдат и ни одного офицера и тем более уж генерала охранять лазарет, Велира он не спрашивал. Велир уже и не возмущался - понимал, что перед ним король, а не всегдашний кретин, который постоянно попадал в передряги, смешно пытался прятать шрамы, когда возвращался спустя несколько месяцев из какой-нибудь… жопы, смеялся на справедливое возмущение и лез лапать в самый неудобный момент. Надо так надо. Спустя полтора года войны это понимали они все, даже мелочь.

Мелочь, кстати, сравнялась с Велиром в росте (это Макс и Василь) и переросла его (Нико, долговязый полудурок, еще один - вечно смеется и лезет в самое пекло). А все мелочь. Велир усмехнулся, собирая на место рулоны чистых бинтов и складывая их в одно место - чтобы, если придется бежать, можно было сразу схватить их, не шарясь по углам огромной палатки. И вообще о многом надо было подумать. Велир нахмурился и застыл, побарабанив пальцами по фляге, которую по-прежнему носил на поясе, но больше для успокоения - некогда было напиваться.

Константин тихо подошел к лазарету и по привычке прислушался, с легкостью вычисляя среди звуков натужного дыхания, возни, кашля, стонов и гулкого биения многих сердец - беспорядочный барабанный бой недвижно борющихся за свою жизнь - легкое дыхание и трепет знакомого сердца. Запаха он уже не почувствовал. В эти дни Велир почти совсем перестал пахнуть полынью. Король вошел так же тихо. Наступил вечер, а уходить им нужно было ранним утром. Надо было успеть до этого.

- Велир, ты можешь выйти ненадолго?

Знахарь резко обернулся, высоко вздернув брови.

- Я, блять, даже не знаю, чему удивлен больше - тому, что ты все еще здесь, или этой невъебенной вежливости? Ты посмотри, какой, сука, галантный, “можешь”, “ненадолго”...

Он говорил очень тихо, чтобы раненые не услышали. Константин едва подавил улыбку. Велир недоверчиво прищурился.

- Чего удумал?

- Не доверяешь мне, Велир? - Константин все же улыбнулся уголком рта. Слишком мило и забавно выглядел его лекарь. Который сейчас фыркнул, покраснел и прошел мимо него широкими шагами, пытаясь скрыть лицо.

- Пошли уж, чего встал!

Выйдя наружу, король мягко улыбнулся и взял его руки в свои. Велир вздрогнул, когда ладони коснулось что-то прохладное. 

- Что з-за шуточки?

Уже и без того красный, он опустил голову еще ниже, внимательно разглядывая слабо сияющую изнутри полупрозрачную каплю со стальным, изрезанным рунами наконечником, соединяющим ее с бечевкой.

- Прости, колдовское название не запомнил, – Константин медленно вытянул свои руки и быстро завязал веревочку за спиной у Велира. Быстро – чтобы тот не успел увернуться, отпихнуть, начать задавать вопросы и отказываться. Велир невольно схватил амулет и поднес к лицу, разглядывая крупинки леса и рунические завихрения чего-то похожего на мох, где-то внутри капли-амулета. Константин внимательно-ласково наблюдал за каждым его движением.

- Говорят, он поможет не сбиться с пути даже в дремучем лесу. Я подумал, что тебе пригодится.

- Ты притащил мне…

- Я подарил тебе.

Велир снова покрутил амулет в руках. Тяжелый. Странный. Стоило признать, что красивый. Велир открыл рот, чтобы что-то сказать, но не нашелся со словами. Он опустил лицо, тряхнул головой, пряча его в волосах. Дернул плечом и шепотом бросил:

- Не верю я... в эти... бредни...

- Велир. 

- Не верю...

- Позволь мне на тебя посмотреть, - ласково попросил Константин. - Пожалуйста.

Знахарь медленно помотал головой. Еще раз. Не помогло: король терпеливо ждал. Наконец Велир сдался и поднял-таки лицо, что-то неразборчиво бухтя под нос. Под ощутимо пылающий нос на ощутимо пылающем лице. Бесило. Велир отвел взгляд.

- Попал, - улыбнулся Константин.

- В куда?.. – спросил Велир, еще шепотом.

- Он в цвет твоих глаз. 

Снова спрятать лицо король ему уже не дал: он мягко перехватил вздрогнувшие руки Велира и осторожно придержал его подбородок. Велир ткнулся лицом ему в плечо. 

“Все-таки выкрутился?” - улыбнулся про себя Константин. Плечо обдало жаром даже через ткань рубахи. Константин легонько прижал Велира к себе.

- Велир? - вкрадчиво спросил король.

- Мне н-никогда... никто... ничего… - Велир продолжал шептать, словно позабыв о волчьем слухе Константина.

- Не дарил? - продолжил за него этот самый Константин.

Велир безмолвно кивнул.

Константин мягко погладил его по волосам. Коснулся губами макушки, осторожно. Отстранился, чтобы еще раз (довольно) сравнить цвет глаз Велира с цветом его подарка, но не успел. Его дернули вниз за затылок – резко, быстро, искренне. Так искренне, что дыхание перехватило.

Попрощаться так, как Константину бы хотелось, у них не вышло - слишком много было дел. Велир прерывисто вздохнул, прижался к нему сильнее - всего на секунду, после чего резко отстранился, почти силой отталкивая себя от короля, и исчез в лазарете.

Константин сжал руку в кулак, по старой привычке пытаясь поймать и удержать это ощущение хрупкого тепла в своих руках, острых плеч и лопаток, мягких волос, почти больно сжимающих длинных пальцев.

Не вышло.

Разведчики донесли, что враги собираются наступить на рассвете, с севера. Времени медлить не оставалось. Константину пришлось срочно собрать отряды, чтобы увести в обход. Обескуражить. Зажать. 

Истребить.

Сражение оказалось тяжелым, изнуряюще тяжелым – однако, их войска справились и отбили атаку. По окончанию битвы бойцы ждали приезда в лагерь, как манны небесной: там была еда, лежаки, даже речка неподалеку. Константин обвел взглядом отряд, прикидывая в голове план. Раненых – в лазарет, остальных – за пайками. Коней к водопою, а ему самому – срочно перекроить карту, отметив потери своей армии и потери армии врага. Голова гудела после полубессонной ночи, но Константин старательно удерживал себя в сознании. Поспит потом.

Они и так задержались.

Шаг за шагом продираясь к лагерю, они ждали еды, воды. Ждали покоя...

Видит Релен, да чего угодно, что принесет хоть какое-то облегчение их измученным телам. 

Нашли только костер. Высокое, заметное еще за версту пламя, поглотившее их надежды вслед за боевым лагерем.

Отчего-то, описывая ужасные происшествия, люди говорят, что холодок пробегает по спине. Ужас солдат же в тот момент был обжигающе горячим - даже с другого края леса. Константин сглотнул вязкую слюну. Приказал самому себе сохранять спокойствие. И затем – коротким приказом оставил отряд на границе леса.

-  Отыщите место для ночлега, - отдал он указания. - Кто не ранен, пусть идут до реки. Остальным оставаться здесь. Обстановку в лагере я разведаю сам. Вопросы?

Вопросов не было. С собой в разведку Константин захватил двух ладных ребят. Лошади донесли их быстро, но остановились, не приближаясь к неохотно затихающему пламени. Константин медленно обвел глазами то, что осталось от лагеря.

Палатка Велира догорела.

Лазарет догорал.

Не было слышно ни звука, кроме потрескивания пламени: ни стона, ни вскрика. В лагере стояла мертвая тишина. 

“Мертвая в прямом смысле этого слова”, - невольно подумал Константин и тут же закусил губу. Нет, его Велир же не мог…

- Возвращайтесь и скажите, что лагерь придётся разбивать заново, - король услышал свой собственных голос словно со стороны. - Я задержусь.

- Ваше Величество, это… – попытались переубедить его бойцы, но были прерваны самым страшным, гневным взглядом, какой  им доводилось получать, и резким:

- Живо!

Ускакали. 

Константин спешился. Коротко огладил лошадь по шее, привязал к дереву. Глубоко, быстро вдохнул. Земля впереди была черной от гари, шаг - и под ногами вместо шелеста травы раздастся тихий хруст пепла. Отчего-то Константин был уверен, что волчий слух не даст ему пропустить именно эти шаги, которые должны быть почти неразличимыми в треске догорающего лагеря.

Как король, воин, он должен быть спокоен. Но… Константин сжал зубы. Впереди с шумом рухнуло дерево. Выдох. Выдох. К Фаргу. Сейчас – пошло оно к чертям. Константин быстро зажал рот и нос рукой.

Минуя все прочие, он быстрым шагом подошёл к палатке лазарета.

“Тебя же здесь нет, Велир?..”

Константин распахнул горящую створку. 

Вонь жженой плоти, приглушенная снаружи, теперь резко ударила ему в ноздри. Живот скрутило. Глаза заслезились сильней. Быстрый вдох. Длинный выдох. Он заставил себя смотреть. Внутри палатки лежали обгоревшие тела. Сколько их?.. Константин почувствовал, как начинают мелко дрожать его руки, колени, а сердце застучало, кажется, где-то в горле.

Жар, всюду был нестерпимый жар, такой, что долго оставаться внутри палатки было невозможно. Константину было плевать. Ему нужно найти Велира и его сына. Хотя бы на минуту опять ощутить в своих руках хрупкое, родное тепло… или вернуться с однозначными ответами к своему собственному сыну. Макс ждал в лагере, отдав в бою все, что мог отдать там. Константин вспомнил, как он скрывал дрожь в измочаленном, исхудавшем теле, болезненно следя за ним серыми глазами, когда король уезжал. Но сейчас не до воспоминаний.

Один, другой, мимо. 

“Фарг, Велир, да где же ты?!”

Дышать становилось все сложнее. Сердце билось все быстрей. Глаз закололо. В свете догорающего пламени сверкнуло что-то на полу. Константин дрогнул.

“Велир!”

Стало резко плевать на сажу, на дым и вонь, плевать на все – он рухнул возле медальона. 

Веревочка сгорела, железо раскалилось, теперь отдавая алым. Однако замысловатые руны Константин узнал. Он быстро оглянулся по сторонам, глупо, нелепо и почти по-детски надеясь, что ошибся. Может, амулет выкрали у Велира во время нападения, может, Велир его потерял, может… Кажется, тогда Константин впервые за всю свою жизнь не хотел видеть правды.

Увы. Не ошибся. В неестественных позах вокруг лежали три тела. Покрытые копотью, без волос и в пепле того, что раньше было одеждой. Правда была вокруг него, со всей своей грязью, болью и вонью. 

Один не подходил по росту и телосложению. Рот второго был открыт в болезненном крике. Константин прикрыл глаза. Обгоревшее лицо последнего выглядело спокойным: из его груди торчал обуглившийся конец стрелы. 

- Надеюсь, это ты, – свой голос Константин услышал словно со стороны.  Тихо и удивительно глухо. Не так должен звучать голос короля, который потерял в бою уже не одну сотню людей, подумал он. Горько усмехнулся мысли.

Он медленно кивнул сам себе и постарался разглядеть одежду, лица трупов - хоть что-нибудь, что однозначно укажет на то, кем при жизни были тела перед ним. Не вышло. Сгорели так, что не разобрать.

Отчего-то стало спокойно. Тихо. Все волнения улеглись, придавленные тяжелым могильным камнем.

“Вот и все, да?” - Константин склонился ближе к амулету, коснулся обжигающего железа тыльной стороной ладони. Погладил, не чувствуя боли.

Амулет должен остаться здесь.

Он принадлежит Велиру.

К Максу и Ивану Константин вернулся с горьким привкусом пожарища на языке. Молча качнул головой, не глядя на сына. Завтра он посмотрит ему в глаза, но сейчас… Сейчас он не мог.

Впрочем, Макс не плакал, не задавал дурацких вопросов вроде “где он”, “где дядя Велир”, “что теперь делать”. Он отреагировал так же, как отец - тяжелым молчанием. 

Если кто-то из них страдал, то ни один не узнал об этом. Все знали - поддашься отчаянию, и сил не появится, даже чтобы дышать.

А им нужно было делать куда больше, чем просто дышать.

Так прошло несколько дней, когда однажды высланный на восток разведчик вернулся… С одним из солдат, оставленных охранять лагерь.

Константин быстрым шагом вышел из своей палатки, сам схватил за узду коня и тяжело смотрел, как изумленный солдат спешивается. Коротко, не разжимая зубов, бросил:

- Ну?

Солдат, достаточно молодой еще мужчина с цепким умом, блещущим в черных глазах, бросил неуверенный взгляд на приведшего его офицера. Тот кивнул, и солдат четко и ясно, хоть и в военной выправке навытяжку чувствовался страх, доложил:

- К нам из города люди прибежали. На следующую же ночь после Вашего отхода. Сказали, что все там палят, жгут, пленных не берут даже. Мы сразу снялись, кого смогли, увезли - у людей телеги были. Самых тяжелых… - Он сглотнул. - Оставили. Лекари сказали, нет толку тащить их, только мучать…

Ни одна мышца не дрогнула в лице Константина.

- Лекари?

Солдат опять бросил взгляд на офицера - мол, чего он хочет? Офицер коротко поторопил:

- Отвечай Его Величеству.

- Так точно. Лекари наши. Которых вы с нами оставили. Феден, Сальвер, Ве… Белин и этот… Наш самый ворчливый, с сыном, парнишкой тихим таким… Ругался так, что уши даже у нас вяли…

Константин сжал зубы.

- Велир?

Солдат наморщил лоб.

- Да… Да! Точно!

- Какие потери? - Резко спросил Константин. Конь фыркнул и переступил копытами. Король услышал позади легкие, быстрые шаги и дыхание. Макс. Видимо, заметил и подошел.

- Пятерых мы похоронили, не выдержали пути. Остальные в порядке.

- Лекари?

- В порядке.

- Все?

- Так точно, - солдат выглядел все более недоуменным - да что могло случиться-то со здоровыми лекарями, если врагов они по пути не встретили, вовремя ушли с их пути, а вражеские отряды потом отвлеклись на диверсию принца и утонули в болоте?

Ни один человек, кроме, возможно, проницательного Макса, не заметил, как у короля слегка подкосились ноги.

Первая мысль - бежать к нему, хоть пешком, хоть на коне, только к нему, увидеть, услышать голос, почувствовать хрупкое, но несгибаемое тело под своими руками, вдохнуть запах, и плевать, что в нем стальной крови будет больше, чем чистой и ясной полыни… Константин отмел эту мысль в тот же миг. Он не глупый мальчишка, чтобы думать о себе не то что в первую очередь, а вообще думать о себе.

Ноги подкосились во второй раз, когда он вернулся в свою палатку и сообщил тревожно ожидающему там Ивану, что лекари уцелели. От нескрываемого, не сдерживаемого ничем счастья на открытом и светлом лице лучшего друга Константин почувствовал, что совсем не может стоять. Макс успел, подхватил под руку, используя все тело, как опору, усадил. Иван рванулся вперед, руку - на плечо. Константин остановил его жестом и вскинул глаза, надеясь, что в них нет слез. Макс и Иван встретили его взгляд своими твердыми - стальной и небесный.

- Немедленно организуйте перевоз лазарета сюда. Возьмите все обозы, что есть. Не потеряйте ни одного человека, если это возможно. Делайте все, что скажут вам лекари.

“Велир, без сомнения, воспользуется этим правом по полной”.

Путь был небольшой, и Константин понадеялся, что раненые на обозах со спокойными лошадьми выдержат дорогу. Снимать всю армию, чтобы передвинуть к лазарету не представлялось ему целесообразным. Оставалось ждать. Иван уехал с сопровождением, так как только он был в состоянии усмирить буйный нрав лекаря, которого боялись все солдаты и едва терпели офицеры, а решение опять двигать лазарет понравиться ему ну никак не могло. Макс поехал, так как его умения целителя были бы неоценимы в лазарете с измученными ранеными, которых дергали уже второй раз за несколько дней. Константин остался во главе армии, так как он был нужнее всего там.

Ждать. Это он всегда умел хуже всего. Когда был молод и нетерпелив, он предпочел делать даже самое немыслимое, узнать сразу самое страшное, чем сидеть сиднем, беспомощно выжидать, не знать. Годы лишений жестоко научили его терпению, но сейчас давно забытая горячность вновь поднялась в нем, опаляя нутро пожаром. Нет… Не нутро. Игла в глазу. Жар прополз по позвоночнику фарговой змеей. Константин схватил бутылек на своей шее. Сильные пальцы ловко, по привычке, откупорили, поднесли к губам. Залпом - все, что осталось. Все, что он берег, подавляя превращение самостоятельно - ведь кто знает, когда бы ему достался настой от обращения. Язык обожгло горечью полыни, зверобоя и сладостью меда. Совсем как сделавший его человек.

“Ты ведь сделаешь мне еще, Велир, правда?”

Солнце клонилось к закату. Константин обошел весь лагерь, проверил часовых на всех краях лагеря, спросил у каждого пароль - у каждого он был разный, старая привычка, вбитая еще со времен первой его войны. Делать было нечего, все было готово. Он сел на лежак, упер меч между ног острием в пыльную землю и взял точильный камень. Мерный скрежет, вопреки обыкновению, не успокаивал, а раздражал. Константин не бросал своего занятия, беря эмоции под контроль.

“Велир, Велир, где ты?”

Он раздраженно мотнул головой и закрыл глаза. Еще хуже. За веками стояла его фигура. Многослойная одежда, худые плечи и торчащие ребра, обугленное тело…

Он вздрогнул, издалека услышав топот и храпение лошадей, звонкое ржание, человеческие голоса. Вышел из палатки, напряг слух.

- Они скоро здесь будут. Все готово?

Офицер, пробегавший мимо, кивнул. Пробежал дальше, уже выкрикивая какие-то приказы. В армии все давно привыкли, что их король не совсем человек, а что-то либо меньшее, либо большее. Ни одной эмоции на лице, слышит, видит и чует куда больше, чем простому человеку возможно. Поговаривали, он даже ложь чует. Константин не разубеждал. Боятся - это хорошо.

- …так и пусть сунет себе свой ранг знаешь куда, Ваня!

Тихий, спокойный, едва ли не смеющийся голос Ивана, прерванный резким окриком:

- Ну давай, тряхани еще раз! Угробь мне тут остолопов! Подумаешь, три ночи над ними стоял, и впрямь! Ты дрова возить только умеешь, что ли?!

- …ну да, - чужой голос, говор северный.

Голоса приблизились, Константин, будто пригвожденный к месту, закусил губу, чтобы не упустить контроль даже над самим собой.

- Пизда!! А это дрова, как по-твоему?

Из груди короля вырвался короткий изумленный смешок. Даже сейчас, едва избежав лап смерти, он умудрялся браниться… Невозможный.

Приехали. Велир и остальные лекари соскочили с телег, все заботы - о раненых, ни о чем больше. Глядя на них, Константин понял, что подобрал хороших людей, и даже если ты оказываешься на войне раненым, беспомощным, и тебе страшно - тебя не оставят.

Немыслимым усилием воли Константин сдержался, не пошел туда, не выдернул Велира из какофонии и хаоса работы, не притащил к себе, туда, где их не найдут, не взял, сорвав с него одежду и слушая стоны и неубедительные попытки отбрехаться…

Сейчас там было не до него.

Велир пришел к нему в ночи - просто по привычке вломился в палатку. Стража даже не сделала попыток остановить или доложить о нем.

- Блять, ну наконец-то! - Он стащил с головы шапку, зашвырнул ее в угол палатки. - Ты же сказал, что пару дней, а я неделю варился… Хрен знает, в чем! Не знал, где ты, что ты, блять! Еще и драпать пришлось от каких-то… Троих… оставили…

Его голос прервался, но Велир сглотнул и вновь обрел голос.

- Какого хрена вообще так получилось?.. А, хуй с тобой, Величество, не ответишь же все равно, военная тайна, блять, чем я меньше знаю, тем ладнее сру, да?

Константин молча выслушал его, наслаждаясь звуками резкого, родного голоса, любуясь встрепанными, примятыми шапкой волосами, буйно отрастающими месяц за месяцем, светло-карими глазами, отчаянной жестикуляцией. Быстро встал, подошел, схватил и прижал к себе, резко выдохнув, почувствовав биение его сердца в свою грудь. Губы - на шею, на пульс. Бьется. Живой, живой. Одеревеневшее будто тело, ожило, загорелось.

- Ты чего? - невнятно промямлил Велир, неожиданно вжатый лицом в жесткую ткань камзола. - Нос сломаешь!..

Тело будто двигалось само по себе. Константин подхватил Велира под бедра, подбросил на руки, впился в губы поцелуем. Вся выдержка кончилась, иссякла, как настой из бутылька на шее. Константин на руках отнес Велира на лежак.

- Да стой ты, что такое?! - Велир уперся в грудь нависшего над ним короля. Тот тяжело перевел дух.

- Ты не хочешь, Велир?..

- Да хочу! - Бугор в штанах знахаря говорил за себя сам, - но ты же накинулся, как оглашенный! Ну не виделись неделю, я тоже скучал, но мы же… - Он слегка покраснел и забегал глазами, - и дольше могли… без этого… Сейчас-то чего? И Макс там на Василя так накинулся, ничего не объясняя, хорошо хоть, за дерево тут же не потащил при всем народе!

Константин тяжело ухмыльнулся. Сел перед Велиром на лежак. Велир приподнялся и тоже сел. Верхний кафтан сполз, рубашка тоже сдвинулась налево, обнажая худую грудь. Глаза у него были растерянные. 

- Велир… Лазарет после вашего ухода сгорел. Мы нашли только трупы… Видимо, людей, которых вы оставили. И… И амулет.

Велир схватился за ворот.

- Так вот, где я его потерял, - тихо и чуть потерянно, печально сказал, осознавая. - Я все думал… В лесу искал, но… Ты его не забрал?.. Сгорел он, да?

Константин кивнул. Протянул руку. Вспоминать все это, не чувствуя его в своих объятиях, было невозможно.

- Иди ко мне, прошу тебя.

Велир немедленно повиновался, устраиваясь в объятиях короля так легко и естественно, будто его руки для знахаря и были сделаны.

Кто знает, может, так и было.

- Так вы думали, что мы погибли… Поэтому Макс и Иван так…

Константин кивнул, касаясь губами мягких волос. Полынь… Солнце. Металлическая кровь. Что-то едкое, разъедающее глаза и нос при вдохе. Настойка.

Запах Велира.

- Они не сказали тебе?

- Да какое там, - прохладная ладонь легла на грудь Константина поверх сердцебиения, - приехали, Макс тут же в моего олуха вцепился, как клещ в жопу, Иван быстро-быстро всех напинал, на вопросы толком не отвечал, только - езжайте быстрее, а там… Может, он и говорил чего, да я не туда смотрел, там же чуть не уследишь, и начинают везти, как куль с дерьмом, а это ж люди… Только Иван обнимал, как в последний раз. Ну он сам по себе такой, но в этот раз даже для него слишком. Я подумал - случилось чего. Сразу о тебе спросил. Он говорит - в порядке, мол. Ну а я чего. Мне больше ничего не надо…

Константин вновь порывисто прижал его к себе.

- Велир…

Теплые губы - у самых его губ. Велир нетерпеливо потянул его за ворот на себя, ближе.

- Здесь я, кому усрался-то… Кроме тебя… Ты любитель всякой странной херни известный…

Тихий смех. Шуршание одежды. Стоны.

 - Блять, услышат же, ты чего вот… Рот мне не заткнешь…

- Вряд ли они думают, что мы здесь обсуждаем мироустройство…

- Да пошел ты!..

Горячие, жадные поцелуи по всему телу.

- И не все ли равно?.. Велир… Иди ко мне…

- М-м-м-м-м…. Блять!..

Поцелуи - ниже, ниже. Стон. Тяжелое дыхание в темноте.

- Нет, иди ко мне, блять, Константин, блять, да перестань же ты, о Релен, иди сюда… Не так… Хочу тебя здесь…

Поцелуи, стоны - тихие, сдержанные, и один - более громкий, резкий. Тяжелое дыхание.

- Двигайся, сука, мать твою, только не замирай, не смей дразнить, вот сейчас, сукин ты сын, не смей…

- Не буду, Велир. Расслабься…

Тяжелое дыхание. Стоны.

- Велир…

- М-м-м-м!! Да здесь я!.. Еще, еще, Константин, пожалуйста, пожалуйста, блять, Константин, ещ…

Протяжный стон. Рычание.

- Иди сюда… И даже не надейся, что я сдохну! Я тебя еще курить не отучил!

- Еще надеешься?

- Я тебя отучу, попомни, блять, мои слова!

- Как угодно, мой знахарь. Как угодно…

пока у меня еще есть право тут редачить, скажу, что Тори - жопа.

(и пока она не видит)

ехехех.

upd. это решено оставить как “КРАСИВЫЙ БЛЯТЬ ЭПИЛОГ”(с) Тори