☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼

      — Капитан, я не просто не одобряю, я категорически против! Не верю этим хитрым талузцам ни на грамм!

      — Минсок, особа королевской крови жаждет пообщаться с капитаном корабля один на один, чтобы обсудить наше сотрудничество, что может случиться?

      — Да всё что угодно! Если не ошибаюсь, именно мы стали причиной смещения этой самой особы с правления лет пять назад, когда противостояние калионов и талузцев захлёбывалось в крови.

      — Но она простила и просто хочет поужинать, обсуждая стратегию поведения с нашей командой, ведь мы один из лучших исследовательских кораблей с прекрасной командой. И говорила она об этом не раз, и в столовой лишние доказательства её честности.

      — Капитан…

      — Чанмин.

      — Чанмин, позволь сопровождать тебя. Можешь представить меня в качестве кавалера, но, пожалуйста, не иди туда один.

      — Кавалера? — хитро сверкнув глазами, уточняет Чанмин и поддевает Минсока за подбородок. — Какое сладкое предложение… — лицо Чанмина непозволительно близко, дыхание ложится на лицо тёплым прикосновением. Минсок не жмурится только потому, что они не только исследователи, коими являются для всех, но и военные, о чём знать всем не обязательно. Сердце гулко ударяет о рёбра. Кажется, что Бэкхён был всё-таки прав. Чанмин отпускает его и с улыбкой произносит: — Но я иду один, а ты ждёшь, как и было оговорено.

      Остаётся лишь кипеть, Минсок провожает взглядом фигуру капитана, сжимает кулаки, прикрывает глаза и стягивает губы в узкую полоску, чтобы ничего не гаркнуть на подошедшего к нему Чонина со сводкой странных событий, которую он сам же и попросил, чтобы прикинуть, есть ли у них варианты уйти от приглашения пусть даже особы королевской крови. Кёнсу оказывается рядом непозволительно тихо, чем выводит из себя окончательно.

      — Ну что?

      — Что ну что? — кривит губы Минсок, зло тыкая пальцем в планшет. — Он пойдёт один, а я за дверью. Но ты и сам прекрасно знаешь, сколько всего может произойти за секунды. Меня не покидает ощущение, что талузцы обладают способностью контролировать других. Слишком уж опьянённым выглядит капитан.

      — Это потому что он отказал тебе, несмотря на твоё предложение?

      — Сгинь, вражеский лазутчик! — незло фыркает Минсок. Он куда более обеспокоен тем фактом, что ощущает опасность, хотя и не уверен, что открытый конфликт возможен. — Проверь всё, что поставлено было от талузцев в качестве дара, чтобы они не отравили ненароком наш корабль.

      — Есть! А ты уточни у Бэкхёна, может, он что-то знает о физиологии талузцев?

      — С чего ты так решил?

      — Ну… — тянет Кёнсу, — парень смышлёный, пилот Синего Призрака, значит, участник противостояния калионов против талузцев, и хоть сейчас обе расы являются союзниками, информации о них больше не стало. Попробуй, может, повезёт.

      Идти на поклон к Бэкхёну желания нет совсем, потому он просто ставит его перед фактом, что они оба сопровождают капитана. Расспросить по дороге будет проще, чем морально готовиться к тому факту, чтобы остаться с невыносимым синим лиранцем один на один. Бэкхён неохотно натягивает поверх скафандра одежду, которая скрывает не только уникальную технологию под собой, но и все выпуклости и изгибы, что делает общение с ним куда проще. На лицо Бэкхён водружает тёмные очки, а чешуйки на коже скрывает под слоем аэрозольной имитации кожи. Если не снимать очки, то узнать в нём лиранца будет невозможно.

      Капитан лишь вздёргивает бровь и ухмыляется, разглядывая своих спутников. Минсок в какой-то мере ощущает себя отмщённым, потому что нутром чует дискомфорт Бэкхёна, вынужденного ходить не в привычном скафандре, обтекающем его второй кожей. Но, в принципе, он не обязан был подчиняться ему, и вот этот факт тревожит. Видимо, Бэкхён знает куда больше, чем говорит, и, вероятно, опасность таки есть. Минсок незаметно поправляет скрытый наушник и, покашляв, вынуждает выйти из радиомолчания Кёнсу.

      — Сканирую, вот же неугомонный. Жди.

      Когда за капитаном закрывается дверь, Минсока охватывает гнетущее предчувствие. Владения смещённой королевской особы производят впечатление после разрухи пригорода. Дом кажется чуждым, будто вставлен на мрачную картинку рукой экспериментирующего с составлением фотографий ребёнка. Всё кажется слишком вылизанным, слишком идеальным, слишком ярким и кричащим. Как экзотический цветок на асфальте.

      — Талузцы обладают силой воздействия? — на его вопрос Бэкхён качает головой. — Ты темнишь, — бормочет Минсок.

      — Как всегда, не так ли?

      — Капитан неспроста интересует их.

      — Капитан способен заинтересовать кого угодно.

      — Это ты о чём?

      — Видный мужчина, — с усмешкой загибает пальцы Бэкхён, — голос у него… ему бы шлягеры записывать, а не кораблём командовать, фигура… так, отступим от этой темы… Ведь есть просто он, его связи, его корабль... Всё это способно помочь в случае попытки переворота.

      — Погоди…

      — Сомневаюсь, что мои предположения верны, — с сомнением тянет Бэкхён, — но сейчас ситуация нестабильна и она ищет союзников. Кто знает, может быть, даже мужа. Это был бы неплохой стратегический ход, учитывая влияние Федерации.

      — Не нравится мне всё это.

      — Капитан, правда, видный мужчина, почему нет?

      — А? — Минсок непонимающе смотрит на Бэкхёна и не сразу вникает в суть сказанного. — Да я не о том. Смотри, охрана уходит.

      — К двери бегом! — командует Бэкхён, но Минсок даже не фыркает на его слова, на бегу складывает одноразовый фазер из совершенно неприглядных с виду мелочей, растыканных по карманам, и застывает у двери, прислушиваясь к шумам внутри.

      — Багаж чист, кроме одного ящика, но на нём даже метка другая, — в ухе оживает наушник с голосом Кёнсу.

      — Дай угадаю, — угрюмо отзывается Минсок, — с печатью метящего на место короля?

      — Откуда ты?

      — Потом, — осторожно подцепив дверь, Минсок открывает её совсем чуть-чуть, чтобы в зазор было видно хоть что-нибудь. Будьте благословенны привычки старого света без пневмодверей и кодов. Пока что ничего предосудительного и подозрительного он не видит: женщина сидит в кресле, напротив неё Чанмин с бокалом вина в руке. — Бэкхён, уводи капитана, я прикрою.

      — У тебя заряда на один выстрел.

      — Уводи капитана, — сузив глаза, шипит Минсок. — Я займусь остальным. Чанёль, челнок ко входу. Быстро! Чондэ, на тебе перехват переговоров, тут намечается заварушка. Чонин, оружие к бою. На всякий пожарный лучше быть готовыми. Бэкхё… да твою ж мать.

      Бэкхён просачивается в двери и отвешивает бывшей королеве поклон, а потом начинает что-то тараторить с такой скоростью и прищёлкиваниями, что даже встроенный переводчик не справляется. Капитан бросает недовольный взгляд, когда Минсок ужом проскальзывает в дверь вслед за Бэкхёном и запирает её изнутри. Чанмин поднимается из кресла ровно в тот момент, когда его насквозь прожигает выстрелом в том месте, где у сидящего находится сердце.

      — Уходим! — Чанмин оглядывается в поисках оружия всего секунду, а потом падает на пол от взрывной волны. Королеву накрывает своим телом Бэкхён, не переставая говорить. Женщина кивает и показывает пальцем с длинным переливающимся ногтем в сторону стены.

      Согнувшись в три погибели, Бэкхён подбегает к стене, чудом избегая выстрелов, оборачивается к женщине, указывая на разные лепные розетки, пока женщина не кивает. Он нажимает на один из цветов, и часть стены смещается, открывая проход. Бэкхён возвращается за женщиной и уводит её в сторону тайного хода, Минсок как раз добирается ползком до капитана, держа наготове фазер. Черти бы побрали охранников и требования оставить оружие. Без него Минсок ощущает себя голым.

      — На подлёте, — сообщает Чанёль.

      — Отлично. Капитан, вперёд, я прикрою.

      В глазах Чанмина читается то, чего не хочется, он поджимает губы, но всё же кивает. Минсок делает один выстрел, враг замирает, начинает себя лихорадочно ощупывать, но не успевает ничего сделать — его разносит взрывом нескольких гранат, закреплённых на поясе. Минсока отшвыривает ко входу, куда его втягивают в четыре руки, после этого на мгновения наступает темнота, потому что дверь закрывается. Освещение включается не сразу, и оно довольно слабое, но времени привередничать нет.

      — Оружие есть?

      Женщина отрицательно качает головой. Мысли безрадостные. Если их ждут на выходе, это конец. Но и оставаться нет смысла, потому что в скрытую дверь начинают стрелять. Минсок включает маячок на полную мощность, давая знать о своём местоположении Чанёлю, чтобы он точно знал, где ждать. Они передвигаются на всей возможной скорости к выходу из тоннеля. Свет заходящего солнца бьёт по глазам одновременно с тяжёлым вздохом Бэкхёна. Минсок оборачивается и видит, что женщина висит на нём мёртвым грузом. Видимо, осколок стекла от расколоченного взрывом окна вошёл слишком глубоко, и никто в суматохе сразу не заметил.

      — Да чтоб вас, — сплёвывает Минсок. Не хватало им ещё, чтобы на них повесили убийство хоть и бывшей, но королевы.

      Минсок лишь поджимает губы и толкает капитана к зависшему в полуметре над землёй челноку, прикрывая своего спиной. Тут же скрытый до этого мощным деревом показывается слишком довольный собой Чондэ на выдвижной площадке со станковым пулемётом, готовый отразить врага. Со спины снова обжигает горячим, Чанмин наваливается на него, вмиг став слишком тяжёлым. Минсок обнимает капитана за пояс, не давая упасть, и подводит к челноку, помогая подняться. Следом ужом просачивается Бэкхён, и Чанёль резко набирает высоту, несмотря на вскрик не ожидавшего такого поворота Чондэ, когда его едва не скидывает с платформы в салон.

      — Чанёль, по газам, — отдаёт приказ Минсок. — Сехун, готовь корабль к вылету в подпространство. Мы делаем ноги, пока на нас не повесили всех собак. Чёрт, как хорошо, что челнок без опознавательных знаков.