Почему-то Алина решает позвонить именно сегодня. Не мне, разумеется. Августу.

Сижу на кухне, кладу в рот маленький кусок блина и аккуратно жую, когда это происходит. Слышу её голос и чуть не давлюсь. Конечно, хотелось побыстрее забыть её высокий истеричный тон, надоевший мне ещё в отцовском доме, но я заставляю себя прислушаться. Знаю ведь, что говорить она будет обо мне.

Алина много раз спрашивает не тяжело ли Августу жить со мной. Говорит о вреде сильных переживаний. Что-то про заботу о здоровье. И постоянно извиняется.

Слушаю внимательно, стараясь выжать всю суть из бесполезной болтовни. Но ни переживания, ни здоровье меня не интересуют. Важно другое.

– Алина, вы должны помнить: я сам предложил переселить Нину к себе. – Его спокойный, размеренный голос не даёт повода сомневаться. – И раз ей необходим осмотр врачей, значит мы сейчас же соберемся и поедем в больницу. Не вижу в этом никакой проблемы.

Алина растекается в благодарностях. От звука её голоса хочется заткнуть уши.

Когда в зале становится тихо, спохватываюсь. Резко опускаю маску, как раз в тот момент, когда на кухню заходит Август. Несколько мгновений отхожу от секундной паники и оборачиваюсь. Он опирается об арку предплечьем и сводит брови. О чём-то думает.

Невольно засматриваюсь. Сама не замечаю, в какой момент взгляд начинает изучать его тело. Оказывается, у него на шее есть две родинки. И ещё одна на животе, прямо в месте, оголившемся, когда он приподнял руку.

– Тебе прям срочно нужны эти врачи? – после долгого молчания уточняет он, заставляя меня внутренне дёрнутся.

Я отмираю и мотаю головой.

Ненавижу больницы.

Август вдруг делает шаг ко мне и кладёт руку на макушку. Это происходит так быстро и неожиданно, что я вдыхаю слишком резко. Так и сижу. Выдохнуть сил нет, боюсь, что малейшее движение всё испортит.

– Вот и хорошо. – Он треплет меня по волосам. Я всё ещё сижу неподвижно. – У нас на сегодня много дел. Врачи могут и подождать.

Его рука соскальзывает с моей головы, но я всё равно не могу пошевелиться. Провожаю взглядом его ладонь, хочу потянуться следом. Она у него тёплая и мягкая. Как мамина. Прижать бы её к груди.

– Нина, с тобой всё в порядке? – Движение перед глазами быстро возвращает меня в реальность. – По лицу определить ничего не могу, так хоть признаки жизни подавай.

Я быстро-быстро киваю. О чём я думаю! Прячу глаз за рукой, вжимаю подушечки пальцев в твёрдую поверхность лба. Он просто ко мне прикоснулся.

Просто.

Прикоснулся.

Когда убираю руку, сразу же натыкаюсь на взгляд Августа. Он наблюдает за мной с мягкой улыбкой. Протягивает мне лежащий рядом блокнот и ручку. Садится рядом на одно колено.

– Я же говорю: что-то волнует – пиши.

Застываю. Опять писать... Беру со стола блокнот, открываю на первой странице. В глаза бросается первая надпись. Боюсь, что снова получится какая-то глупость.

«Всё хорошо. Просто задумалась».

Так странно общаться с ним. И вообще общаться.

Август читает. Приподнимает бровь.

– Правда всё хорошо? – с усмешкой переспрашивает он. Не верит.

Как он может мне не верить? Снова киваю, более уверенно. У меня на лице одна эмоция. Мама всегда говорила, что я идеальный игрок в покер.

– А может мне ещё раз к тебе прикоснуться? – Он улыбается и накрывает своей ладонью мою.

Ручка выпадает из пальцев, и со стуком ударяется об пол.

Почему его глаза так близко? Зелёные. Улыбаются мне.

Не могу дышать. Лишь дёргается грудная клетка в попытке сделать вдох. А он всё смотрит и смотрит. Заглядывает прямо в прорезь, видит, как широко распахнут мой единственный уцелевший глаз.

Он-то не такой красивый, как два его.

Когда Август убирает руку и встаёт, лёгкие наконец наполняет воздух. Я жадно хватаю его ртом.

– Ну раз не в прикосновениях дело, то я пошёл, – он почти смеётся. Я беспомощно на него смотрю. – Начинай собираться. Кое-куда съездим.

***

На улице свежо. Летнее платье раздувает ветер.

Я иду рядом с Августом и наши руки ненавязчиво соприкасаются. Двенадцать раз. Уже тринадцать.

Он будто даже не замечает этого. Идёт в своих солнцезащитных очках, ни на что не обращает внимание.

Я же забываю обо всём, когда чувствую его кожу. Каждый раз кажется, что он уберёт руку или оттолкнёт.

Но мы продолжаем идти так же.

Четырнадцать.

– Тут недалеко, – говорит он, указывая на дальнее здание, – прогуляемся, а в другое место доедем на машине.

Рассеянно пожимаю плечами. Я уже давно перестала любить прогулки на улице. Но Августу нравится, а мне... А мне и этого достаточно.

Мы останавливаемся перед дорогой. Август достаёт телефон, забывая обо мне, и коснутся его сейчас будет слишком заметно.

Машины едут сплошным потоком. Рык мотора, шум. Пыль из-под колёс. От громких звуков начинает болеть голова. А ему будто всё равно.

Даже не могу знать, когда загорится зелёный – почти весь светофор спрятан за листвой. Его почти не видно.

Почти не видно...

Идея, пришедшая в голову, такая глупая. До ужаса. Такие мысли просто ненормальны.

Но я всё равно делаю шаг вперёд, навстречу проезжей части.

Лязг резины по асфальту, громкие гудки и...

– Нина! – кричит Август, роняя телефон и вцепляясь в меня. Тянет назад.

Он стаскивает меня с дороги, прижимает к себе. И я позволяю себе упасть в его объятия. Август тяжело дышит, и я слышу, как быстро бьётся его сердце.

– Не видишь красный свет!? – кричит он на меня. – Куда прёшь! Совсем уже!.. – он осекается и обнимает сильней. – ...мозги потеряла.

Я крепче прижимаюсь в ответ.

Остаток пути он недовольно разглядывает трещину на телефоне и держит меня за руку.

***

– Посидишь здесь, – Август всё ещё раздражён.

Мы не в больнице. Я не знаю, где мы, но мне и не важно. Главное, не в больнице.

– Скоро вернусь, ты должна быть здесь.

Я напрягаюсь. Хочу осторожно придержать Августа за край рукава, но он уворачивается и уходит. Я остаюсь одна.

Через десять минут его всё ещё нет. Пытаюсь себя успокоить. Август не мог меня бросить. Он просто не мог так поступить.

Проходит ещё пять минут. К горлу подкатывает тошнота, но я упорно разглядываю диван. Кожаный, бежевый. Вижу каждую складку.

Через тридцать минут суммарно начинаю вырывать себе волосы. Методично, один за другим.

Это я виновата. Не надо было его трогать. Зачем вообще я к нему полезла.

На пол летит уже почти целая прядка.

Он просто понял, что жизнь со мной ему не по силам. Я вернусь домой, к Алине. Продолжу жить там. Или вообще останусь здесь. На этом кожаном диване.

Август, пожалуйста, забери меня отсюда, я больше не буду себя так вести.

Но Август не приходит и через сорок минут.

– Девушка, – слышу голос будто в отдалении. Поднимаю взгляд и вижу стоящую прямо перед собой женщину, – вам нужна помощь?

Не нужна... Уйди.

Стоит мне снова выдернуть прядь, как она снова открывает рот:

– А вы здесь с кем-то?..

– Она моя!

Мы обе резко оборачиваемся. К нам идёт Август. Он широко улыбается, и двумя словами выпроваживает от меня женщину.

Смотрю на него. Сердце заходится в таком радостном ритме, что от жара внутри, кажется, я растаю. Моргаю, как заторможенная, боюсь отвести взгляд. Август что-то мне говорит, но я ничего не слышу.

Это он, он вернулся за мной, он меня не бросил. В голове ураган мыслей. Пока мы куда-то идём, я успеваю подумать каждую.

Не надо было в нём сомневаться. Август не такой как мама. Август не потреплет меня ласково по волосам, а потом не сбежит в ночи, оставив ключи на прикроватной тумбочке. Разом становится стыдно за всё своё поведение.

Август не такой. И не нужно вести себя с ним так же, как я вела себя с мамой, отцом, Алиной...

Жмусь к его боку. Как же я благодарна, что он есть. За то, что он меня не оставил. Спасибо.

Он выводит меня за руку из этого ужасного места. Не знаю, не понимаю зачем мы там были, но главное, что всё это закончилось. Мы садимся в машину. Он на водительское место, я рядом.

Не могу заставить себя оторвать от него взгляд. Особенно страшно моргать.

– Прости, что накричал на улице, – голос будто с другого конца коридора. Он наклоняется ко мне и кладёт ладонь на щёку. Поглаживает маску большим пальцем, и я жадно впитываю в себя каждое его движения. – Я очень сильно разволновался насчёт тебя. Прости, знаю, что ты не специально. Зато смотри, что купил.

Он вкладывает мне в руки сникерс.

Смотрю на него и не вижу.

Не специально.

Слова неожиданно сильно давят на грудную клетку.

Беру сникерс, провожу пальцем по ребристому краю. Прикрываю глаз. Опять я перед ним виновата. Опять.

Август хмурится.

– Не любишь сникерсы?

Я качаю головой. Благодарно прижимаю к груди. «Очень люблю», – так и хочется сказать.

Ни разу не пробовала.

Август снова гладит меня по голове и мягко улыбается.

– Сейчас мы поедем в одно очень важное место, – Второй рукой разгибает мои напряжённые пальцы и вплетает свои. – Только обещай, что будешь вести себя там спокойно.

Прерывисто вздыхаю. Слишком много касаний за сегодня. Но с Августом они так... естественны.

Он крепче сжимает руку.

– Обещай, что будешь со мной и никуда не убежишь, – он говорит это так ласково, что я почти не понимаю смысл сказанного. – Тебе главное помнить, что я буду рядом. И с тобой ничего не случится. Поедем?

И я киваю.

Ох, стоило бы мне слушать лучше.