— Непозволительное и опасное поведение принца более поощрять запрещается. Из мальчика не получится достойного правителя, если он не познает дисциплину, — изрёк один из помощников советника волю короля. Сердце Далимира ухнуло вниз.

Он стоял посреди зала совещаний, словно пойманная паутиной букашка, а напротив него за длинным столом из светлого дерева восседали главный советник, который только закончил ругаться на него и сейчас лениво потирал виски в передышке, и два его помощника, молодые мужчина с тонкой длинной шеей и обворожительными чертами лица и женщина с короткой стрижкой и аккуратными алыми губами. Все трое давили его тяжёлыми взглядами, заставляя замереть на месте и задержать дыхание.

Принц сглотнул.

— Можешь идти, — махнул рукой главный советник. Его голос более не звучал грозно, но по-прежнему обладал особой силой, из-за которой Далимир никогда не мог перечить мужчине. — Время омыться и отойти ко сну.

Далимир послушно вышел за дверь бесцветной тенью и прислонился к холодному камню стены взмокшей спиной.

Какой тут сон? Не успел он вернуться, как его не только отчитали по самые уши, но и действительно наказали за отлынивание от учёбы и своевольную прогулку в лесу без сопровождения. Впервые принц оказался за стенами замка и тут же поплатился за непродуманность и увлечённость! Раньше никто не обращал на него внимания, так почему ему так «повезло» именно сейчас? И ладно бы заметили! Но почему же отец даже не вышел к нему? Почему опять отдал на растерзание главному советнику?..

Грустно это признавать, но, кажется, Далимир получил то, чего и добивался. Внимания. Только вот… не такого внимания он хотел. Хорошо ещё, что никто не прознал всей правды от том, что принц посетил Границу и влез в чей-то дом… Страшно представить, что случилось бы в таком случае. Пугалки о ведьмах цветочки по сравнению с гневом главного советника, лишь чудом Далимир выжил после очередной личной встречи с ним.

Раньше Далимира не наказывали. Теперь же ему запрещено покидать пределы своих покоев, да и выходить куда бы то ни было, если уж потребуется, он сможет только под присмотром. Ради этого даже прислугу в крыле с его покоями поменяли, и теперь некому уступить ему! Даже Иэроса, его личного слугу и друга, перевели! Со всех сторон удавили!

Но! Самое! Страшное! Правила распространялись и на занятия на тренировочном поле, такие как верховая езда и обращение с оружием — некоторое время их вовсе не будет, а на их замену придут книги, книги и ещё раз книги. И жить так Далимиру не менее десяти дней! Кто, ну кто захочет сутками сидеть над книгой, когда на улице такая славная погода? Как же так можно? Вот стрельба из лука — совсем другое дело!

Принц лишь хотел немного внимания от отца, но в итоге обрубил ветвь, на которой сидел. Весьма опрометчиво, если подумать… Но как же ещё выманить его наружу?

Лучше бы отец вышел поругать его. Так Далимир хотя бы убедился, что тот ещё существует.

۞♥۞♥۞♥۞♥۞

Вот и пошёл первый день его наказания. Первый день заточения.

Покои Далимира состояли из кабинета, спальни и уборной. Кабинет как раз и предназначался для внимания учениям, в нём хранились необходимые для его обучения книги, карты, письменные и художественные принадлежности. Самая неинтересная, по мнению Далимира, часть замка, если не считать ещё и библиотеку. Куда не глянь — везде одна скукота. Эти книги, книги, книги… Не то чтобы Далимир совсем не любил читать, ему вполне даже нравились хорошие истории о путешественниках или храбрых воинах, но если его заставляли что-то делать, то у него напрочь отбивало любое желание хоть что-то выполнять.

Далимир навалился всем весом на учебный стол, с аккуратно разложенными на нём книгами, рукописями и чернильницей с каллиграфическим пером, и заканючил:

— Э-э-эйгл. Я хочу на воздух! У меня строчки книг уже перед глазами скачут… — И это чистейшая правда! Даже с закрытыми глазами он видел только этот текст.

Но его новая наставница мастерски игнорировала принца, она и не думала попадаться на его уловки. Она сидела за столом напротив и безмятежно читала собрание поэзии за последнюю сотню лет в ожидании выполненного принцем задания. Свисающая на лоб Эйгл круглая подвеска, украшенная драгоценными камнями, ловила падающие в покои лучи Астрэйи и Меланты и красочно переливалась, придавая волшебства её нежному лицу в обрамлении светло рыжих локонов с золотистым отливом. Казалось, ни что не способно затронуть сердце наставницы, кроме строк из книги, которую она держала в руке.

От окна, прикрытого сейчас лишь полупрозрачным тюлем, тянуло теплом и свежестью, которые так и манили принца наружу, за пределы этих угрюмых стен. К голубому небу, к сияющим полям…

— Я всего на минуточку выйду! — не унимался Далимир. — Советник и отец и не узнают!

Но ни одна ресница Эйгл не дрогнула. Любой в Сияющем крае и за его пределами позавидовал бы её терпению и выдержке. Не добившись хоть малейшей реакции, Далимир сполз под стол и застонал.

Бесполезно даже пытаться.

Советник выполнил обещание, данное некоторое время назад, и нашёл строгую наставницу для него. Кажется, вчерашнее вышло ему боком на долгие годы вперёд. Он сам загнал себя в яму.

— Далимир, будь серьёзнее. Сядь ровно и продолжи переписывать отрывок. Ты не выйдешь никуда, пока не закончишь, — строгим тоном проговорила Эйгл, не отрываясь от своего занятия. Чуть погодя она добавила, холодно сверкнув глазами: — Или мне придётся увеличить объём твоей работы в два раза.

Далимир как раз высунул голову из-под стола и сразу будто бы на ледник наткнулся. Он нервно сглотнул и вновь скрылся. Быть может, тот незнакомец не так страшен, как она? Стоило ли убегать? Остался бы там! И учиться бы не пришлось!

А как сейчас сбежать? Тут и подкоп не сделать, и даже в окно не выпрыгнуть — высоко!

Ничего не поделаешь, с горем пополам ему всё же удалось заставить себя переписать этот несчастный отрывок.

Эйгл пробежалась по строчкам рукописи оценивающим взглядом и заключила:

— Так не пойдёт. Ты совсем не стараешься. Переделывай.

Далимиру показалось, что его облили ледяной водой. Почему наставница так жестока?

Таким образом минуло пару дней боли. Далимир чувствовал себя полностью опустошённым.

Если так будет каждый день, то он просто свихнётся! Но кого ему винить кроме себя? И что теперь делать?

Предыдущие наставники Далимира рано или поздно давали ему послабления, но Эйгл не шла ни на какие уговоры. Даже симулирование болезни его не спасло! Неужели у неё сердце из камня?

Вот и сейчас ему приходится сидеть и заучивать стихотворение, а ведь он мог вместо этого отправиться верхом к озеру в садах! Посмотреть на цветение тамошних растений! Или даже поплавать! Что угодно!

Его совсем не выпускали!

«Почему быть принцем так сложно, — с грустью подумал он, пока крутил перо в руке. — Даже в детстве нельзя расслабиться. Медитации и того веселее кажутся, чем вот это вот всё. Во время медитации хоть поспать можно…»

Разве признается он себе, что сам так растягивает уроки бездельем? 

— Далимир, ты снова витаешь в своих мыслях? Больше усердия, не отлынивай. Не заставляй отца огорчаться.

«Неужели короля способна расстроить весть о подобном?» — Принцу никогда не казалось, что отцу есть до него дело. За все эти девять лет Далимир пересекался с ним от силы раз шесть-семь, а разговаривал и того меньше. Волю короля обычно передавали главный советник и его помощники, даже наказали Далимира именно они. Отец либо не желал видеть сына при любом раскладе, либо вовсе не интересовался тем, что с ним происходило.

Проще просто не думать об этом…

— Эйгл, позволь мне выйти на прогулку, когда я закончу! Я света уже несколько дней не видел! — взмолился Далимир, напустив на себя самый невинный вид, на какой только был способен.

— Вот закончишь, тогда и поговорим, — отрезала Эйгл и открыла следующую книгу.

Далимир поник. Это её «тогда и поговорим» было лишь предлогом, чтобы он отстал. Кажется, другого пути у Далимира нет. Придётся усердно учиться, как бы скучно это не было. Или можно просто сбежать под покровом ночи, выкрав Стрелу, и скитаться вместе по свету.

Далимир серьёзно задумался над этим, взвешивая все за и против.

Прошло ещё пять дней. Далимиру не хватило решимости сбежать, поэтому он всё это время смиренно получал новые знания, помня о том, что Эйгл могла удвоить его нагрузку за отлынивание от работы.

Такого он уже точно пережить не сможет!

Далимир читал исторические книги, поэзию разных эпох и важные трактаты на разнообразные темы, учил и повторял основы вычислений и словосложения, тренировался в каллиграфии переписыванием отрывков из различных произведений, заучивал культуру, и законы его народа, а также языки и основные обычаи соседних народов. Даже занимался рисунком и живописью. Каждый день. Без доступа к тренировочному полю с тамошними занятиями по укреплению тела и духа.

Не опухнет ли его голова, не ослабеют ли мышцы?

Вдобавок ко всему один вопрос не давал ему покоя. Если, к примеру, историю Сияющего края будущему правителю стоит знать, то зачем же ему читать и, что главное, заучивать труды поэтов? Не советнику же эти стихотворения про Астрэйю и Меланту или безмятежную ночь декламировать! Спросить у Эйгл Далимир не мог, потому что боялся, что его наставница сочтёт этот вопрос глупым и предложит дополнительное задание, чтобы он сам и разобрался. А ему с уже имеющимся грузом знаний справиться бы!

Выпутаться из коварных сетей тысячи заумных книг у Далимира не выходило, поэтому, перешагнув через себя, он показывал примерного ученика, чем и заслужил выходить на полчаса в сады или конюшни. Эти несколько дней показались ему вечностью в темнице, а время прогулок — элексиром, исцеляющим все его печали, поэтому вызывали у принца безмерную радость. Пусть и всего на полчаса.

Далимир шёл по светлой и просторной галерее, ведущей к выходу из замка и размышлял. Рядом маячил один из стражников — его сиделка, призванная следить, чтобы он никуда не сбежал. На этого мужчину принц перестал обращать внимание ещё пару дней назад, ведь тот вёл себя так тихо, что его легко можно было принять за часть интерьера. Если бы не пристальный взгляд в спину, мурашками отзывавшийся на коже, Далимир не отличил бы стражника от скульптуры. Очень-очень неинтересной.

Так вот… Далимир размышлял. Его мысли то и дело возвращались к тому юноше.

Внешне тот напоминал бледностью и фигурой Созданных из мрамора, а цветом волос, пусть и отдалённо, — Потомков огненной звезды. И глаза. Глаза тоже были совсем-совсем нетипичные, голубовато-серые. Близко к народу Далимира, но в то же время и нет. Неужто он ребёнок смешанной двумя народами крови? До появления новой стены многие успели вступить в связь, родить таких детей и даже поселиться в этом мире.

Но не на землях Границы же. Более безумным выбором стали бы лишь Пустоши.

Сами Потомки огненной звезды когда-то прибыли на эти земли издалека, возможно ли, что и юноша вовсе не отсюда, а потому не понимал всю странность? Тогда кто же он? Почему скрывается? Где его семья? Так много вопросов. И так лень искать ответы.

Выскочив наконец во двор, Далимир жадно вдохнул свежий воздух и, наполненный воодушевлением, побежал к Стреле. Ему ещё не разрешали видеться с другом, но с любимицей провести некоторое время он вполне мог.

Далимир ещё успеет разузнать тайну происхождения незнакомца, а сейчас — долгожданный отдых.

— Стрела! — воскликнул Далимир, завидев в стойле горячо любимую лошадь, и бросился к ней на шею. — Как будто сотни лет прошло с нашей последней встречи! Скажи мне, что и ты скучала!

Стрела же отнеслась к нему с безразличием. Она замотала головой, пытаясь стряхнуть с себя принца. Далимир посмотрел на неё взглядом, наполненным неподдельной грустью, и сказал:

— Я думал, мы с тобой друзья. А ты вон как! — Он упёр руки в боки и с укоризной посмотрел Стреле прямо в глаза, но та лишь отвернулась и горделиво вскинула голову.

В кого она такая? Это же жеребёнок самой послушной и доброй лошади на свете!

Принц понимал, что муки совести в Стреле он пробудить не в силах, сколько не строй из себя страдальца, поэтому поплёлся в сторону сада, чтобы полюбоваться на цветы, надеясь, что хотя бы они скрасят его первый день на воле.

Несколькими днями позже случился наисчастливейший день! Наказание закончилось. Теперь занятия Далимира вновь стали такими, какими и должны быть: теоретические предметы чередовались с практическими. Пал запрет и на охоту, но только не на одиночную, а в рамках тех же занятий. Всё вернулось на круги своя. Даже Иэросу разрешили вернуться.

Больше не придётся от заката до рассвета сидеть, уткнувшись в книги, и переписывать отрывки из трактатов. У Далимира уже рука с мозгом готовы были отвалиться от остального тела! Но это вовсе не значит, что можно расслабляться. Эйгл никуда не делась, и она всё также строга, пусть видеться с ней нужно уже не так часто.

По правде говоря, Далимир совсем не чувствовал свободу. Теперь принцу постоянно казалось, что любой его неверный шаг способен утянуть его назад, на дно тёмной ямы, лишённой света. Вряд ли все поверили, что он исправился с первого раза. Точно не главный советник. Поэтому-то Далимир не мог попасться ещё раз. Не очень-то ему хотелось проверять, что для него придумают в следующий раз. Да и неразумно было бы совершать одни и те же ошибки снова и снова. Лучше поучиться на них и сделать какие-то выводы.

— Я обязан стать лучше! — наказал Далимир сам себе, глядя на своё отражение в зеркале, висящее на стене его покоев. — Мне нельзя разочаровать окружающих! И себя!

Если так и продолжать прилежно себя вести или хотя бы умело делать вид, то и до дня, когда ему разрешать самостоятельно покидать замок будет рукой подать!