Всякий раз, как Далимир приходил к Эрмину, он выдумывал всевозможные способы показать, что же значит дружить с кем‑то: проявлять внимание, интересоваться здоровьем и делами, оказывать поддержку в чём-либо, проводить время рядом, делиться любимыми вещами и даже секретами. Раньше Эрмин не ведал, каково же это, найти настоящего друга, который, обходя запреты, придёт за тобой в такую глушь, а теперь... По правде говоря, до встречи с принцем он даже и не догадывался, что нуждается в подобном. Он привык к одиночеству за эти пятнадцать лет и не замечал такой потребности, слишком глубоко запрятавшейся внутри него.

Открыться Далимиру хоть немного оказалось крайне сложно, но тот относился к юноше с пониманием, он не пытался насильно вытаскивать нужную ему информацию, пусть это и не всегда выглядело именно так. Наоборот, Далимир говорил, что готов выслушать Эрмина в любое время и не расстроится, если ждать придётся долго.

Дружить с кем-то нравилось Эрмину. Разве что принц слишком уж близко… почти всегда. Далимир то и дело касался Эрмина, лежал у него на коленях или на плече. Ощущалось это так непривычно, но в то же время и приятно, ведь тепло живого существа рядом позволяло Эрмину почувствовать, что он тоже живой. Что он не зря жил до сих пор. Что он ещё хоть кому-то нужен.

Ярко выраженные углы челюсти Далимира, широкий нос, тонкие губы, наполненные искренности синие глаза с яркими игривыми всполохами, волосы цвета пламени и покрытая россыпью веснушек тёмная кожа стали так знакомы за все те моменты их недолгих встреч.

Но правильно ли Эрмин поступил, впустив Далимира в сердце? Пусть тот и говорил, что ему можно покинуть земли Границы, переселиться ближе к Потомкам огненной звезды, но так ли это?

Бабушка же строго‑настрого запрещала показывать себя…

— О чём задумался? — поинтересовался Далимир, глядя на Эрмина.

Юноша лишь пожал плечами. Он не знал, хватит ли ему сил рассказать о чём-то подобном. Это… не самые приятные вещи для обсуждения.

Далимир похлопал его по плечу.

— Хорошо, можешь не говорить. Вопрос ты мой не расслышал, верно?

Они стояли возле хижины, и Далимир привычно что-то с энтузиазмом ему рассказывал, а потом... Кажется, Эрмин опять отвлёкся. Мрачные мысли то и дело пытались завладеть его разумом, сколько бы он не сопротивлялся, они возвращались. Запереть их насовсем не выходило даже рядом с Далимиром.

Эрмин кивнул, и Далимир повторил ещё раз:

— Хочешь прокатимся на Стреле вместе? Давай хоть немножко!

Эрмин обвёл взглядом сперва сияющего улыбкой принца, а после глянул и на Стрелу, с безразличным видом пережёвывающую предложенный ей пару мгновений назад спелый фрукт.

В голове невольно пронеслось: «Могу ли?» — В добавок Эрмин припомнил рассказы Далимира о том, что у этой лошади далеко не кроткий нрав. Сомнительно, что Стрела допустит к себе кого‑то ещё. Далимир же, казалось, на отказ не рассчитывал, а потому продолжал липнуть к юноше:

— Давай же, давай.

Юноша признался, заламывая руки:

— Я никогда ещё не занимался подобным. Боюсь, ты лишь время на меня потратишь. — Эрмин отвёл взгляд. — Не стоит.

Далимир же взял Эрмина за руку и повёл к лошади, заверяя:

— Я так не думаю. Сядешь позади меня, а я подскажу, что дальше делать. Получится — хорошо. Ежели нет, то мы всегда можем попробовать снова. — Оказавшись рядом со Стрелой принц обратился уже к ней, мягко поглаживая её бок: — Стрела, я хочу прокатить Эрмина, ты не против?

Лошадь резко уставилась в их сторону и, фыркнув, тут же отвернулась. Даже отошла на немалое расстояние, демонстративно размахивая хвостом в знак несогласия.

— Он больше не станет тебя бить! Честно! — не унимался принц, следуя вместе с Эрмином по пятам Стрелы. Точнее тащил Эрмина за собой, пока догонял Стрелу, ни на мгновение не отпуская его руки. — Я тебе обязательно отплачу позже твоим любимым лакомством, ну же, не уходи!

Стрела, заслышав про еду, тут же остановилась. Далимир смахнул со лба несуществующий пот и достал из дорожной сумки заранее подготовленную ткань, чтобы накрыть поясницу Стрелы.

Принц наглядно показал Эрмину, как правильно забраться на лошадь, и продолжил уже из седла:

— Садись сзади, на поясницу. Я освобожу пока левое стремя для тебя. Аккуратненько только, а то Стрела… опять разбуянится… — Далимир протянул Эрмину руку.

Дыхание Эрмина на мгновение спёрло. Оно и понятно — взобраться на лошадь, которая на тебя обижена… Надеясь на благосклонность Стрелы к нему хотя бы ради лакомства и безопасности хозяина, юноша всё же решил попробовать. Он принял руку помощи Далимира и осторожно взобрался на поясницу Стрелы, правда лишь со второй попытки, потому что первую сорвала сама Стрела, не желающая стоять спокойно на одном месте. Но после очередной порции уговоров она всё же позволила юношам продолжить и уже не упрямилась слишком явно.

Сердце забилось чуть быстрее, стоило Эрмину оказаться на одной лошади с Далимиром. С одной стороны страшно, что Стрела из‑за него взбунтует, скинув их обоих на землю. С другой же — волнительно. Новый опыт так завораживает!

— Обхвати меня руками за пояс, а бока Стрелы — ногами. И крепко, чтобы не упасть, — сказал принц, чуть обернувшись. — Просто немного пройдёмся, а то Стрела совсем устанет нас вдвоём тащить. Она выносливая, но вряд ли наши центры тяжести совпадают…

Эрмин молча повиновался, стараясь при этом не сжимать руками и ногами слишком сильно или наоборот слишком слабо, также не положить руки на чужой талии слишком высоко или слишком низко. Найти нужное положение получилось лишь спустя некоторое время. И юноша не сразу заметил, что плечи Далимира подрагивают, а сам принц — тихонько смеётся. Успокоившись, Далимир похлопал Эрмина по бедру и подал голос:

 — Ха-ха-ха… Ты хочешь меня защекотать или что? Не думаю, что сейчас подходящее время для подобного.

Эрмин замотал головой, но поняв, что принцу этого не видно, объяснил:

— Вовсе нет! Просто мне не совсем ясно, как правильно.

— Так вполне сойдёт, не волнуйся.

— Хорошо…

Далимир на мгновение обернулся к Эрмину и, мазнув его пальцем по щеке, тут же принял исходное положение.

— Иногда ты слишком много думаешь. Расслабься немного, совсем чуточку. — Он наклонился вперёд и, щёлкнув языком, подал Стреле сигнал к движению, которому та незамедлительно последовала и двинулась с места.

Непривычное покачивание от неспешных шагов лошади, щекочущие подбородок рыжие пряди, чужое сердцебиение в его объятьях… всё это казалось нереальным. Эрмин невольно сжал руки сильнее, страшась, что всё это может исчезнуть, как в одном из его недавних кошмаров.

Далимир сдавленно крякнул и попросил:

— Полегче, ты же меня раздавишь…

Эрмин тут же ослабил хватку, стараясь более не повторять эту ошибку. Ему действительно стоило бы отбросить все мысли ненадолго… Только как это сделать…

Стрела с гордым видом вышагивала в указанном ей направлении, элегантно переступая попадающиеся на пути корни деревьев и булыжники. Она старалась не обращать внимания на то, что наглец, бесцеремонно шлёпнувший её по заду не так давно, ныне восседал верхом на её пояснице, вцепившись в, на минуточку, её принца. При этом золотистый хвост не переставал недовольно размахивать из стороны в сторону, выдавая истинное настроение лошади.

Где это видано вообще, чтобы принц заботился о ком‑то, кроме неё? Не объест ли наглец бедную лошадку?

Юноши же не замечали переживаний Стрелы, сосредоточенные на созерцании природы Границы. И всё же, сколько Далимир не разглядывал, но, кажется, до сих пор ни капли не находил её привлекательной. Эрмин, понимая это, тут же прикинул, что тому может приглянуться, и предложил:

— Давай свернём левее. Там есть кое‑что интересное. Думаю, тебе понравится.

— Интересное? О, тогда стоит поторопиться, чтобы успеть это рассмотреть.

Они направились в указанном Эрмином направлении, и вскоре перед ними предстало нечто по-настоящему прекрасное: всю землю устилали маленькие синие цветы с пятью округлыми, слегка вытянутыми к центру‑звёздочке лепестками. Нежные бутоны будто бы охватывало лёгкое, заметное лишь вблизи свечение. Синевато‑зелёные листья же по форме напоминали лодку с заострённым носом. В мрачноватом лесу Границы по истине существовали и чудесные вещи, способные затронуть сердце Далимира.

Он восхищённо воскликнул:

— Они так прелестны! Как называются?

Губ Эрмина коснулась лёгкая улыбка. Нравилось ему о растениях разговаривать, Далимиру же — слушать его. О чём угодно. Но, если подумать, он только о растениях ему в основном и рассказывал…

—  Неугасающая ночь. Если верить записям бабушки, эти цветы несколько отличаются от всех прочих, потому что способны приспособиться к жизни в совершенно любых условиях, но встречаются при этом только здесь, на Границе. В легендах народов Сияющего края и вовсе говорится, что они произрастают лишь на месте вознесения Меланты к Астрэйе, а по легендам Молчаливых лесов эти цветы являются вестниками павшего проклятья, которое тысячелетия назад разделили Молчаливые леса и Сияющий край.

— О, звучит загадочно. Ты так много всего знаешь.

— От моей бабушки осталось много самых разных книг, — неопределённо ответил Эрмин, устремив взгляд куда-то вдаль, словно увидел в глубине леса нечто особенное. Далимир посмотрел туда же, но ничего, кроме множества кривоватых деревьев, не заметил.

«Логично, — подумал он. — Наверняка его бабушка застала то время, когда даже книги с магическими техниками Молчаливых лесов ещё не запретили».

Яркие соцветия окончательно завлекли принца, так что тот решил отложить любые мысли и разговоры на эту тему на потом и спешился с лошади, завлекая и Эрмина за собой, и склонился к земле, чтобы вдохнуть их пряный аромат, а, насладившись вдоволь, вновь обратился к юноше:

— Им подходит такое название. Что ещё ты про них знаешь?

— Цветы неугасающей ночи обладают лечебными свойствами, но могут использоваться и в качестве яда, — начал перечислять Эрмин. — Сок их красный, словно свежая кровь на поле битвы, а лепестки перестают светиться, когда опадают. Можно сорвать один, если ты хочешь рассмотреть их поближе.

— Мне кажется, что неправильно рвать их для такого, пускай растут себе. Что ещё интересного ты можешь показать здесь?

Быть может, леса Границы не так уж угрюмы, как Далимиру изначально казалось.

۞♥۞♥۞♥۞♥۞

Конная прогулка подошла к концу, и двоим вновь пришлось вернуться на землю.

— А говорил, что сложно тебя учить будет! — воскликнул Далимир и похлопал Эрмина по плечу. Эрмин смущённо почесал нос. Он не знал, что лучше сказать, поэтому только чуть заметно кивнул.

Вскоре они вернулись к хижине. Далимир привязал Стрелу возле бадьи с водой, которую соорудил для неё Эрмин, и будничным тоном обратился к юноше:

— Я хочу, чтобы ты стал моим телохранителем.

Кем?

Эрмин опешил. Он не ослышался? Разве это не самая глупая затея на свете? Да кто же его наймёт телохранителем самого принца? Далимир же незамедлительно пояснил:

— Во‑первых, как бы ты не принижал свои способности, а физическая форма у тебя хорошая, тут я вообще никаких отговорок слышать не хочу. Во‑вторых, это прекрасная возможность видеться чаще! Сам подумай, сколько я ещё смогу к тебе сбегать. Рано или поздно кто‑нибудь заметит, что я отлучаюсь из замка. Для сдачи экзамена найду тебе хорошего наставника, который натаскает тебя. Не смотри на меня так, я серьёзно! Моё слово в замке тоже имеет хоть какой‑то вес. Другого телохранителя всё равно не имеется. Постоянного, я имею в виду…

— Не должно ли то быть лицо, которому доверяют…

Далимир не задумываясь возразил:

— А я тебе полностью доверяю! Потому и прошу. Неужели ты не чувствуешь это?

Эрмина одновременно напугали и обрадовали эти слова. Сердце бешено запрыгало в груди, путая мысли. Принц ему доверяет? Правда‑правда? Не он это выдумал? Успокоившись, юноша тихо спросил:

— Неужто кто-то согласится взять меня?

— Предоставь этот вопрос мне! Это против правил, но я их всех уговорю, вот увидишь.

Чем набита голова принца?