В груди Эрмина всё трепетало с такой силой, что ему казалось, что он вот-вот выпрыгнет из собственной кожи, а после и вовсе рассыпется на мириады частиц, уносимых потоками ветра по всему Сияющему краю.

Он справился!

«Бабушка, ты же рада, верно?» — мысленно вопросил юноша.

Его сознания едва ощутимо коснулось воспоминание о ласковой улыбке его бабушки, о её мягком голосе, расслабленном взгляде из-под полуопущенных век, теплящемся свете в глубине струящейся родниковой водой радужки… Даже спустя восемнадцать лет он помнил её лицо.

Женщина нередко рассказывала Эрмину множество интересных историй и легенд, рассказывала о внешнем мире, о том, почему же они закрылись от него барьером. Эрмин всё понимал. Он никогда не пытался ускользнуть за пределы известных ему поляны и леса, и не жалел, что был вынужден так жить; ему даже нравились их тихие и размеренные дни, лишённые суеты. А потом… бабушка неожиданно ушла. Её не стало. Но даже тогда Эрмин не задумался о том, чтобы покинуть то место, и постепенно свыкался с одиночеством, продолжая влачить незаметное для других существование.

В какой-то момент Эрмин вдруг подумал, что сидеть взаперти более не имело смысла, что он вполне мог уйти, мог начать всё заново в новом месте, но каждый раз задвигал подобные мысли на задворки сознания, путался в собственных суждениях и ненавидел постепенно проклёвывающиеся в нём слабости. Ему снова начало казаться, что он не в праве что-то менять, что его своеволие обернулось бы чем-то ужасным… Снова и снова Эрмин думал об этом. Одни и те же образы, такие приевшиеся, такие омерзительно знакомые. Каждый день.

Он возненавидел одиночество, но боялся хоть что-то поменять.

А потом случился Далимир. Подобно тёплым лучам Светил он ворвался в замкнутый мир Эрмина, рассеял эти мрачные мысли и озарил безжизненные и одинокие земли. Эрмину несомненно пошло на пользу их знакомство, которое вновь вселило в него одну важную вещь, которой он лишился. Надежду. Пусть неприятные образы из самых страшных его снов порою возвращались, но юноша был уверен, что теперь-то точно справится. Ведь он не один. Больше нет.

И страха нет.

Как только писарь закончил переносить слово короля о назначении Эрмина на бумаги, Далимир вновь подскочил и, подхватив Эрмина под руку, вывел того из зала.

— Куда ты так спешишь? — поинтересовался Эрмин. Его губ коснулась лёгкая улыбка, стоило ему лишь взглянуть в сверкающие глаза Далимира.

— Я хочу познакомить тебя с Иэросом и хоть немного показать замок до ужина! — Принц полнился воодушевлением и, не взирая на окрикивающего их советника, потянул Эрмина по длинным галереям вглубь замка.

۞♥۞♥۞♥۞♥۞

Иэрос совсем не показался Эрмину похожим на Далимира, пусть эти двое и утверждали обратное. И дело даже не во внешности или поведении, а скорее в энергиях. Эрмин хорошо умел различать окружающие его энергии ещё до начала обучения (пусть и не так хорошо, как сейчас), и он понимал, что каждая из энергий уникальна.

Поэтому Эрмин и не видел схожести двух юношей перед ним.

— Я не понимаю, — недоумевал Иэрос. Он нахмурился и почесал в затылке, силясь догадаться, что же имел ввиду новый телохранитель принца. Его пухлые губы, похожие на алый бутон, непроизвольно надулись. Далимир, согласный с давним другом, кивнул и посмотрел на Эрмина в надежде, что он им всё объяснит.

Все трое находились в личных покоях Далимира и сидели в кружке прямо на застеленном ковром полу. В комнате царила умиротворяющая атмосфера, как нельзя кстати подходящая для знакомства и доверительных бесед.

— Э-э… — Эрмину было известно, что Потомки огненной звезды воспринимали мир иначе, нежели другие народы обоих миров, поэтому постарался начать с основ: — Вы же знаете, что энергии отражают внутреннюю суть всего сущего, их естество?

Юноши рядом с ним синхронно кивнули.

— Энергии смертных куда сложнее и многограннее, к тому же каждый ступает по своей неповторимой тропе жизни; и все эти тропы так или иначе соприкасаются друг с другом. Наслаиваются, расходятся и вновь сталкиваются. Внутренняя энергия — материя хрупкая, податливая, поэтому для влияния на неё может хватить любой мелочи…

Вновь два кивка.

— …потому и ваши энергии видятся мне совсем по-разному. Они различаются по своей сути. Например, — Эрмин задумчиво провёл рукой по растительному узору на ковре, — есть два дерева. Даже если эти деревья росли рядом друг с другом долгие годы и делили воду и свет поровну, каждое из них всё равно имело бы собственную энергию, неповторимое переплетение потоков. Несомненно, нечто похожее у них имелось бы, но при должном изучении стало бы очевидно, что они чем-то да отличаются.

— Ветви одного дерева могут служить домом для гнездующихся птиц, а под другим вдруг начинают тайком встречаться двое возлюбленных. Деревья растут рядом, но такие вот мелочи вносят свои небольшие, но изменения в их энергию. Если в одно из этих деревьев ударит молния, то это событие не изменит саму суть дерева и не заставит его стать чем-то иным, но добавит в переплёт его энергии новую ниточку. Дерево останется деревом, чуть сгоревшим, изломанным, но всё тем же. — Эрмин на мгновенье замолчал и перевёл взгляд на Далимира. — Бесполезно полагать, что все когда-то поражённые молнией деревья похожи только потому, что встретились со стихией. Всё уникально. И каждый обязательно узнает именно своё дерево, как бы сильно время не изменило его.

— Теперь я лично убедился, что именно отличает наш народ от вашего. Вы слишком глубоко смотрите, — на выдохе протянул Иэрос и откинулся назад, прямо на застеленный пол, подложив руки под голову. Далимир скосил на него неодобрительно прищуренный взгляд и несильно, но ощутимо хлопнул его по животу, отчего юноша на мгновение скрючился, но опять принял непринуждённую позу, когда принц убрал руку. Даже глаза прикрыл.

— Он не имел ввиду ничего плохого, — заверил Эрмина Далимир, поднимаясь. Он немного помолчал, потоптался на месте и наконец удручённо произнёс: — Во время ужина все члены королевской семьи трапезничают за одним столом с недавних пор, а потому я не смогу более сопровождать тебя. Иэрос, покажи Эрмину где и как питаются и отдыхают слуги при дворе. Я же вынужден покинуть вас.

Далимир нехотя вышел из комнаты и скрылся в протяжной галерее, проводимый взглядом Эрмина. Когда же даже шаги принца затихли, Эрмин обернулся к Иэросу и вздрогнул — тот уже сел и неотрывно глядел на него, как и многие в городе, рассматривая его нетипичные для этих земель черты. Губы Иэроса растянулись в улыбке, но прежде чем он успел что-то сказать, Эрмин спросил первое, что пришло ему в голову:

— В какой день родился принц?

Иэрос несколько озадачился поступившим ему вопросом, но всё же ответил:

—  В первый день третьего месяца* сезона тепла и света.

*Год здесь начинается с первого марта, поэтому день рождения принца и Иэроса — первое мая по земному календарю.

Почти через шесть месяцев.

Эрмин неопределённо хмыкнул, чем только подогрел интерес юноши напротив.

Неужели новый телохранитель и словом не обмолвится, что же он такого задумал? Но сколько бы Иэрос не допытывался, он так и не сумел узнать ни крупицы! Даже самой маленькой!

Знал бы он, что никаких скрытых мотивов вопрос в себе не таил.

۞♥۞♥۞♥۞♥۞

Утро началось для Эрмина падением с кровати.

Из сна его вырвал размеренный стук у левого уха, а, распахнув глаза, Эрмин обнаружил, что совершенно не понимает, где находится. Он так перепугался незнакомой обстановки, что, запутавшись в одеяле, рухнул прямо на пол. С трудом высвободившись, он сел и тупо уставился перед собой. Постепенно его мысли успокоились, и юноша вспомнил, кто он и что вообще происходит.

Всё верно: ныне он являлся личным телохранителем принца и проживал в замке, в крыле с личными покоями Далимира. Вчера вечером Иэрос вместо Далимира закончил для него экскурсию по замку, а после кто-то из слуг предложил испить всем цветочного вина, чтобы отметить назначение новенького на такую непростую должность... Напиток оказался куда крепче, чем Эрмин мог бы себе представить, ведь до того вечера он ни разу не пробовал ничего подобного. Кажется, после второй или третьей навязанной ему (от чистого сердца) чаши, Иэрос откланялся за них обоих и проводил его до этой комнаты, где Эрмин сразу же и заснул.

Юноша облегчённо выдохнул и потёр лоб ладонью.

Размеренный стук всё не прекращался, и Эрмин наконец обратил взор в его направлении — на прикроватную тумбочку. Лежащий на ней камушек слегка потрясывался и излучал неяркое голубоватое свечение. Наверняка этот сигнальный камушек вчера оставил Иэрос, чтобы не позволить Эрмину проспать первый день на посту. Похожий камушек, как он знал, носил с собой Далимир, чтобы успеть возвратиться в замок вовремя с их тайных встреч.

Светает.

Эрмин поднялся, застелил постель и привёл себя в надлежащий вид. Уже у двери, которая вела в галерею, он вдруг застыл. Рука его безвольно повисла на дверной ручке, а ноги словно вросли в пол. Вчера он так и не успел как следует поволноваться, ведь алкоголь унёс несколько часов, словно их и не было, а потому непрошенное волнение показалось сейчас.

Вот ведь!

۞♥۞♥۞♥۞♥۞

Они вновь собрались во внутренних покоях Далимира, но уже в лучах рассвета. Эрмин как раз вернулся с небольшого инструктажа от Корнелла, который тот провёл, пока принц занимался утренними процедурами. Стражник позволил ему немного освоиться и не стал нагружать в первый же день, что не могло не радовать Эрмина. Иэрос же принёс положенный принцу завтрак.

А потом Далимир сказал это.

— Что? — одновременно вопросили Эрмин и Иэрос.

— Что? — в недоумении переспросил Далимир, разведя руками.

Все трое переглянулись.

— Далимир, не стоит. Не пятнай имя своего предка ещё больше, — вымученно произнёс Иэрос, ссутулившись. От предложения принца он чуть было не выронил поднос, на котором принёс его завтрак. Далимир отвлёкся от сапог, которые хотел было натянуть, и насупился.

— Всего-то до кузнеца дойдём. Что может случиться? Совсем скоро сезон дождей, как же можно упускать шанс прогуляться? И не вплетай Основателя, он-то тут причём?

— Нас не отпустят только втроём, и ты прекрасно это знаешь, — буркнул Иэрос и с грохотом поставил поднос на стол. Посуда опасно загремела, но осталась стоять совершенно целая, и все кушанья оказались вне опасности. Юноша выдохнул и, развернувшись к принцу, с лёгкой укоризной воскликнул: — Не будь столь небрежен! Побойся хотя бы гнева советника! Ты даже не представляешь какие молнии он метал, когда узнал про твоего избранного телохранителя! У меня чуть сердце не остановилось, стоило мне случайно заслышать его в то утро! А сколько раз моё сердце замирало, когда ты уходил совершенно один за стены! Ну хоть ты! — Юноша обратил взор на Эрмина. — Советник ясно дал понять, что тебе ещё предстоит многому научиться перед тем, как окончательно стать телохранителем. Неужели ты допустишь ошибку в первый же день?

— Мы могли бы попросить сопроводить нас Корнелла? — предложил Эрмин. Советник обязал того наставлять Эрмина первое время, ибо из всех воинов замка именно он вызывал наибольшее доверие короля, а потому, если они пойдут с ним, то и проблем возникнуть не должно.

«К чему столько драмы?» — недоумевал он, мысленно закатывая глаза.

«Разве я говорил, что мы должны пойти именно втроём?» — обиженно подумал Далимир. Кажется, он заработал себе дурную славу в глазах Иэроса. Разумеется, принц не настолько глуп, чтобы продолжать сбегать! Да и зачем? Эрмин же уже здесь!

Иэрос согласно закивал на предложение Эрмина.

— Да, такой вариант приемлем. Я сейчас же его поищу и спрошу об этом! — удовлетворённо отозвался он, словно только этого предложения и ждал всё это время, и, ярко сияя, выбежал за дверь. Теперь-то Эрмин понял, почему Далимира и Иэроса считали похожими.

— Они близки с Корнеллом, да?

Далимир неопределённо пожал плечами. Кажется, он успел что-то пропустить.

۞♥۞♥۞♥۞♥۞

Эйгл сжалилась над Далимиром и, с благословения короля, отпустила его чуть раньше с занятий, чтобы принц смог сходить к кузнецу вместе с Эрмином. В обмен на предоставленную ему возможность Далимиру предстояло нагнать пропущенный материал самостоятельно, после чего сдать письменный тест на каждую тему.

Дни Фестиваля гуляний подошли к концу, а потому улицы более не полнились многоликой толпой, громкими песнями и яркими украшениями. В столицу пришла более спокойная жизнь, насколько это возможно для такого большого города, конечно же.

Шёл восьмой месяц тепла и света, и жар постепенно спал. В Сияющем крае, как успел заметить Эрмин, сезоны сменялись плавно, но мало чем отличались друг от друга по сравнению с Молчаливыми лесами с их золотой осенью и снежной зимой (если книги бабушки не врали, ведь сам Эрмин никогда там не бывал).

Какое время года царило на вечнозелёных равнинах, в лесах и на холмах Сияющего края можно догадаться по цветению тех или иных растений, расположению Светил или сезону дождей, приходящимся на зиму, как сказали бы в Молчаливых лесах. Но даже так эти земли казались Эрмину более разнообразными, чем его дом.

На землях Границы время и вовсе словно застыло, а потому там никогда и ничего не менялось, как если бы те земли находились внутри своеобразной печати, связанной со временем. Даже его бабушка говорила, что Граница имеет весьма странную энергию, одновременно похожую на смесь энергий обоих миров, но в то же время и непохожую ни на одну из них.

Когда-то, ещё до проклятья, миры были одним единым континентом, после же проклятья Граница их разделила, что вполне объясняло подобное изменение. Оба мира имели разное представление о происхождении своих миров, но суть оставалась одна. Нечто страшное обратило всё и вся.

Далимир привёл их в небольшую кузницу, где, по его мнению, работал лучший в своём ремесле кузнец. По его словам, работающий там мужчина мог лишь раз взглянуть на клиента и сразу же угадать, что за оружие тому придётся по вкусу и способностям. Принц не мог не заинтересоваться этим кузнецом.  Похоже на него.

Кузница та находилась на окраине столицы, в тихом и мало растительном месте. Из приоткрытых дверей доносились ритмичные звуки ударов о металл, которые становились с каждым шагом всё громче и громче, до звона в ушах. Не успели они войти, как им навстречу пыхнуло жаром от разожжённого горна, и в жаре этом показался обнажённый по пояс мужчина в рабочем фартуке и перчатках. Он держал в руках тяжёлый на вид молот и клещи, удерживающие кусок раскалённого до красна металла, и вновь и вновь бил молотом по наковальне, придавая изделию определённую форму.

Мужчина был высоким и мускулистым, с густой бородой и цепким взглядом. Завидев посетителей, он улыбнулся и поприветствовал их глубоким басом:

— Милости просим к нам. Я как раз заканчиваю работу и скоро смогу обговорить детали с вами. — Мужчина мимолётом обернулся и обратился к кому-то позади себя: — Примите клиентов!

Позади мужчины мехами по очереди раздували огонь в горне два похожих мальчика лет двенадцати, они кратко кивнули друг другу, и один из них выбежал вперёд. Он поклонился пришедшим и бодро произнёс:

— Могу ли я спросить, что привело вас в нашу кузню, господа? — Взгляд мальчика зацепился за Эрмина и он, восхищённо воскликнул: — А я вас видел, молодой мастер! Вы участвовали в состязаниях на фестивале! Вы такой быстрый и ловкий!

— О, ты тоже это видел? — поддержал мальчика Далимир и с неменьшим восхищением заметил, похлопывая Эрмину по плечу: — Теперь этот талантливый молодой мастер стал телохранителем, а потому он нуждается в хорошем мече, достойном его мастерства!

Лицо Эрмина словно загорелось не то от преувеличенной похвалы, не то от исходящего от горна жара. Возможно, из-за всего и сразу. Эрмину захотелось сунуть голову в холодную воду, но, к сожалению, он не мог так поступить прямо сейчас.

— Я хочу выйти, здесь слишком жарко, — вдруг произнёс Иэрос, яростно обмахиваясь руками. — Составишь мне компанию, Корнелл? — Не дожидаясь ответа, он потащил за собой на улицу и стражника. Корнелл не сопротивлялся, лишь коротко бросил, прежде чем скрыться из вида:

— Мы будем снаружи.

Далимир кивнул Корнеллу и кинулся в красочные разъяснения о том, какой же меч нужен его телохранителю. Мальчик внимательно слушал его и тоже добавлял кое-где свои мысли по этому поводу. На минуту Эрмину даже показалось, что ему, в общем-то, и незачем здесь находиться, ведь сам он не имел особых предпочтений к своему будущему мечу, а у Далимира определённо имелось множество идей на этот счёт. К тому же Эрмин мало знал об оружии в отличии от всех присутствующих. Ему было бы достаточно того, чтобы меч получился острым и прочным, способным выдержать огонь сражений, чтобы Эрмин мог защитить Далимира в случае нападения.

В это время мужчина закончил ковку и, отложив молот в сторону, принялся остужать удерживаемый клещами металл — увесистый на вид меч — в глубокой бочке с водой. Раздался шипящий звук, и в воздух устремился пар от столкновения противоположных температур. Эрмин сам не заметил, как сосредоточил всё внимание на этом белом паре, рассеивающимся по помещению.

— Дай-ка взглянуть на тебя, молодой мастер, — с теплотой в голосе попросил кузнец, привлекая внимание Эрмина. Мужчина приблизился и, потирая бороду, принялся сосредоточено вглядываться в глаза Эрмина; он пробежался и по всей его фигуре и заключил: — В тонком с виду стержне таится неведомая сила, а в серых омутах плещется упрямство и решимость двигаться вперёд против ледяных ветров и бурных потоков. Кажется, мне известно, какое оружие мягко ляжет в твою руку.

Со стороны мальчишек послышались шёпотки:

— Так и сказал бы, что тоже видел его на состязаниях…

— Ох, как рисуется-то…

Мужчина явно расслышал это, а потому развернулся к мальчишкам и с улыбкой на губах запустил в лоб каждого по увесистой перчатке. С коротким «ой» близнецы быстро поклонились, зацепившись плечами, и скрылись в задней комнате.

— Надеюсь, мои сыновья не принесли вам неудобств, господа, — сказал кузнец. — Давайте же обсудим детали.

۞♥۞♥۞♥۞♥۞

Несколько дней спустя Эрмин забрал выполненный кузнецом заказ, обоюдоострый меч, тяжёлый и крепкий, но и изящный, словно выкованный из чистейших потоков энергии в холодных лучах Ночного Светила, Сэдрна. С мечом в ножнах, висящих на поясе, Эрмин выглядел куда внушительнее, по мнению Далимира. Только вот, сколько бы принц не крутил и не тряс его перед зеркалом, сам Эрмин не заметил существенной разницы. Почему лишь оружие делает его внушительнее? Быть может, стоит научиться у Корнелла и искусству его ледяного взгляда, чтобы не только оружие определяло его внешний вид?