Из-за того, что Эрмина приняли на должность телохранителя столь вопиющим образом, выходящим за рамки установленного порядка, Корнелл временно превратился в его наставника. Стражник начал обучать его каждый день новым боевым приёмам, с оружием и без, а также искусству держать лицо в любой ситуации. Оказалось, что даже свирепый вид Корнелла и его леденящий естество взгляд, способные обездвижить всякого подвернувшегося ему под руку, являлись лишь идеально подобранным образом, а сам мужчина же был куда приветливее.

Первое время Корнелл не позволял Эрмину лишний раз вдохнуть и нагружал его всё больше и больше, словно пытался утопить юношу в нескончаемом потоке из тяжёлой работы. Помимо его обычных тренировок Эрмину также выдавали и самые разные мелкие поручения в замке, чтобы он лучше запомнил что и где там находится, а также научился взаимодействовать с придворными.

В какой-то момент Эрмину показалось, что его спина вот-вот прогнётся, но он не мог позволить этому произойти и, сцепив зубы, продолжил упорствовать. Казалось, этим он произвёл хорошее впечатление на Корнелла и тот сжалился над Эрмином — мужчина немного смягчил его тренировки, самую малость.

Эрмин не жаловался. Можно сказать, он и не надеялся, что после назначения его ожидала простая и весёлая жизнь. Он с рассвета и до заката трудился в поте лица, с упрямством и решительностью берясь за всё, что ему наказывали сделать, и с трепетом ожидал любой возможности повидаться с Далимиром; даже несколько минут в день ему было достаточно, чтобы прожить ещё день, каким бы трудным он не оказался. Принц же тем временем прилежно учился, чтобы подготовиться перенять трон после своего совершеннолетия.

В мгновение ока наступил сезон дождей. Далимира несколько опечалило, что небо над его головой на ближайшие три месяца заволокли плотные облака, лишь изредка расходящиеся под лучами Светил. К счастью, теперь Эрмин не был так занят тренировками и разнообразными поручениями, поэтому мог позволить себе провести рядом с принцем больше времени, чтобы хоть немного улучшить его настроение.

— Почему тебя переквалифицировали в разнорабочего? — Далимир надулся. Эрмину показалось, что дующийся принц становится похож на себя двенадцатилетнего, того самого мальчишку, который когда-то бесцеремонно ворвался в его жизнь. — Я надеялся, что мы будем чаще видеться, но такое чувство, что всё сложилось наоборот!

Губ Эрмина коснулась лёгкая улыбка. Он присел рядом с Далимиром, напротив которого находился мольберт с пустым холстом на нём, а рядом, на маленьком столике, лежали краски, кисти и прочие художественные принадлежности; но принц отчего-то не торопился брать их в руки.

— И вовсе всё не так, это часть моего обучения по укреплению тела и духа. Наверняка ты ожидал нечто подобное, раз избрал телохранителем не воина. — Эрмин скользнул взглядом по рукам Далимира, которыми он беспощадно портил ворс одной из кистей. —Отчего же ты не начинаешь? Что тебе задали написать?

— Нет определённой темы, поэтому и не могу начать. В голове совсем пусто, не считая серых туч и полумрака за окном… — Глаза Далимира внезапно вспыхнули, он разом оживился и вцепился в предплечья Эрмина, позабыв о многострадальной кисти, выскользнувшей из его рук и укатившейся в неизвестном направлении. — Могу ли я написать твой портрет?

Эрмин опешил. Он сдержанно поинтересовался:

— Разве это уместно?

— Более чем. Наверняка у тебя даже детского портрета не имеется, так позволь написать тебе один, — с важным видом проговорил Далимир, выдавливая краски из тюбиков на деревянную палитру. — Почти у каждого ребёнка есть собственный детский портрет в возрасте от пяти до десяти лет; и по мере взросления он получает ещё несколько. У некоторых известных родов даже служат личные художники, которые изображают только их и никого другого, чтобы все портреты членов семьи выполнялись в уникальном и едином стиле. — Принц обернулся к Эрмину и подмигнул ему. — Сделаем вид, что твоим личным художником буду я.

Юноша покачал головой:

— Я всё ещё думаю, что это не очень хорошая идея.

— Не говори так. Это замечательная идея.

Неудобно соглашаться на такое, но и вновь гасить разгорающееся пламя внутри синевы глаз напротив совсем не хотелось, поэтому Эрмин принял предложение Далимира.

Спустя пару дней, когда Далимир закончил портрет, он позволил Эрмину наконец взглянуть на него. Живость цвета и плавные мазки с точностью передавали его лицо так, как его видел сам принц; он не использовал ни одной тёмной краски, словно в его сердце уже царило цветение первых месяцев сезона тепла и света, и он позабыл о сером пейзаже и покрапывающем дожде за окном.

Сам Эрмин никогда не различал столько оттенков в себе, сколько Далимир передал на некогда белом прямоугольнике холста. Даже отражение в воде меркло перед гармоничным изображением, вышедшем из-под его руки. Почему-то Эрмина растрогало это. Юноша никогда бы не подумал, что может выглядеть так в чьих-то глазах.

— Я тебе его подарю, когда покажу наставнице, идёт? — спросил Далимир, убирая рабочее место.

— Конечно. Могу и я тебе кое-что подарить?

— А? Зачем?

Эрмин вытащил из кармана небольшой свёрток и передал его в раскрытые ладони Далимира. На мгновение он соприкоснулся с тёплой кожей принца и ему показалось, что его позвоночник прошибло зарядом концентрированной энергии. Сморгнув это чувство, Эрмин пояснил:

— Это семена неугасающей ночи. Мне показалось, что тебе приглянулись эти цветы. Так почему бы не попробовать высадить их и здесь? Вдруг они зацветут.

Далимир поднял глаза от семян и лучезарно улыбнулся Эрмину.

Он обязательно посадит эти чудесные цветы, Эрмин уверен в этом.

۞♥۞♥۞♥۞♥۞

Только Фредерекус и главный советник выдохнули после назначения личного телохранителя для принца, как на второй месяц сезона дождей всплыла целая куча новых проблем! Словно ветром по столице Потомков огненной звезды разнеслись немыслимые сплетни!

Немыслимые!

Как только советнику доложили о возмутительных разговорах в народе, то он тут же почувствовал, как подскочило его давление! Всякий проходящий по галереям замка мог расслышать, как мужчина яростно скрипел зубами в зале совещаний, мечась из стороны в сторону.

— Неужели такую шумиху подняли староверы, Джозефус? — с нотками негодования вопросил Фредерекус, обращаясь к главному советнику. Он положил бумаги на стол перед собой и потёр лоб. — Кажется, мы их недооценили. Я вовсе не на это надеялся, когда подписал тот договор… Но как они узнали, кого назначили телохранителем принца?

Советник же давно потерял всякое терпение. Неутешительные вести вновь обнажили его яростную и безудержную стихию.

— Да как смеет эта вонючая куча раскрывать свои поганые рты! Поймать их и выдать по десять, нет, двадцать палок! — грозно взревел он, бегая по комнате и размахивая длинными рукавами. Фредерекус на всякий случай придержал бумаги, чтобы те не снесло порывами воздуха на пол, и тихонько попросил:

— Советник, миленький, поберегите суставы. Кто же будет помогать мне, если вы сляжете? Не носитесь так! Успокойтесь, успокойтесь!

— Как же мне успокоиться?!

Фредерекус поднялся и, мягко придерживая советника за плечи, усадил того за стол. Он попытался предложить советнику воды, но мужчина отказался, предпочитая прожигать в стене напротив дыру своим яростным взглядом.

Помощников советника не было в зале совещаний, даже всех слуг и стражей поблизости отослали, чтобы те случайно не попали под горячую руку, поэтому они находились здесь только вдвоём. Никто кроме нынешнего короля не сумел бы справиться с разъярённым мужчиной.

— Мы обязательно разберёмся и с этим. Староверы до смешного суеверны, так почему бы нам этим не воспользоваться? — Фредерекус мимолётно коснулся руки советника и передал ему свежезаваренный ароматный чай.

— Так этот ком можно продолжать бесконечно! Эта случайная встреча сведёт меня с ума, говорю тебе! — После нескольких минут обречённого молчания главный советник сделал небольшой глоток чая — мужчина никогда не отказывался от этого напитка, в каком бы расположении духа не находился, — и посоветовал: — Даже в замке может оказаться небезопасно, поэтому нужно отослать принца к окраинам королевства, где злые языки его не достанут. Неизвестно, когда сплетни достигнут стен, поэтому нужно действовать как можно скорее.

Фредерекус согласно кивнул. Да, именно так они и сделают. Слухи ещё не расползлись далеко, чтобы навредить, но это лишь вопрос времени, а потому нельзя тянуть с решением.

۞♥۞♥۞♥۞♥۞

Отец неожиданно вызвал Далимира к себе. Принц понимал, что вряд ли успел что-то натворить, к тому же у него и настроения-то на глупости не было. Медитацию он тоже уже давно освоил, даже продемонстрировал отцу свои успехи в оговоренные сроки. И телохранителя ему назначили. От учёбы Далимир не отлынивал. До икоты он, вроде бы, никого уже давно не доводил. Так о чём же отец хотел поговорить так срочно?

— Сын мой, — поприветствовал его Фредерекус и предложил присесть напротив него за низкий столик. В комнате по-прежнему царил полумрак и витал приятный аромат всё тех же освежающих благовоний, король же напротив выглядел непривычно: намного оживлённее обычного. Он предложил Далимиру чай и, пригубив свой напиток, спросил: — Как ты смотришь на то, чтобы немного попутешествовать?

— Сейчас? — в недоумении спросил Далимир. В сезон дождей? Зачем путешествовать в сезон дождей? Принц напрягся. Его уже сами гонят из замка?

— Мой дорогой друг, герцог Иво из поместья Алой зари, несколько лет назад открыл школу военного искусства и духовных практик. Совсем скоро, уже в начале следующего месяца, там начнётся дополнительный набор новых учеников, о котором я его попросил некоторое время назад. Я подумал, что и тебе, и твоему телохранителю может быть интересно пройти обучение там. Эрмина же как раз приглашали в ту школу, верно? Хорошая возможность согласиться, такими предложениями не разбрасываются. Можешь и Иэроса с собой прихватить, наверняка и для него там что-то найдётся. Ты же постоянно жалуешься, что тебе скучно здесь, разве нет? Отринешь на время статус и сможешь вкусить более простой жизни, получить новый опыт. Отдохнёшь от заумных книг наставницы.

— Отчего же сейчас? Не будет ли удобнее приехать позже, после всех празднеств в честь начала года?

Если Далимир будет так далеко от столицы в начале следующего месяца, то он же пропустит, когда неугасающая ночь зацветёт! Ростки должны вот-вот проклюнуться, и, если расчёты Эрмина верны, то и цветение начнётся примерно в то время, если не раньше! Поместье герцога Иво же находится аж в пяти днях от столицы, а в сезон дождей на дорогу может уйти и все десять, поэтому выезжать нужно буквально на днях! А само обучение? Это же так долго! Так Далимир вряд ли сумеет проследить за процессом развития цветов…

— Герцог настаивает. Тамошние красоты впечатлят тебя, сын мой, — терпеливо пояснил Фредерекус и, сделав ещё глоток чая, продолжил: — К тому же у него дочь примерно твоего возраста, быть может, она приглянется тебе? Ты, наверное, уже и не помнишь Ирену. Вы с ней виделись ещё совсем маленькими. Поговаривают, что она с возрастом похорошела. И перестала кусаться.

Далимир подавился чаем и закашлялся. Когда же его отпустило, он почувствовал, как к его щекам приливает кровь и он неизбежно краснеет.

Но почему отец поднимает эту тему при каждом удобном и неудобном случае? Он в действительности не помнил Ирену, но его няня Веста рассказывала ему о ней. Он ни за что бы не женился на такой девушке! Даже если та больше не кусается!

— Я… я не хочу ни к кому приглядываться… Отец, мне ещё совсем рано жениться! — беспомощно отозвался принц, стыдливо опуская глаза. Ему срочно захотелось провалиться под землю, лишь бы ничего не слышать ни по поводу женитьбы, ни по поводу той девушки особенно. Хотя бы лет пять, до совершеннолетия.

— Тебе лучше ко всему готовиться заранее, — улыбнулся Фредерекус. Далимир не нашёл, что на это ответить. Ему правда понадобилось много времени для поиска телохранителя и освоения медитации… Но неужели это означает, что он во всём такой медлительный? — Что ж, в таком случае всего-навсего поучишься немного. Я уже согласился отправить тебя ко дню набора. Завтра утром будь готов выезжать. Я также отправлю с вами Корнелла, чтобы он приглядывал за вами тремя.

Уже утром?..