Выйдя на улицу через заднюю дверь, Чонхо не спешил идти к сараям. Он медленно прогуливался по пожухлой траве, смотря себе под ноги. «Забавно», — подумал он. Они до сих пор не попробовали изнутри открыть входную дверь, сам он уже в который раз выходил на улицу через заднюю. Нужно будет попробовать, возможно, она и не закрыта вовсе, может, их просто намеренно не пускали в дом той ночью.

На улице немного потеплело к обеду. Ветер слабый, тучи немного разошлись, пропуская сквозь себя тусклые лучи солнца, которые ещё немного грели.

Дойдя до сараев, он сначала заглянул в тот, где были дрова, чтобы ещё раз оценить их количество. Их действительно осталось мало. Чонхо не был уверен, на сколько этих дров может хватить, но предположил, что только на одну ночь, а дальше им придётся где-то их добывать. Он надеялся, что они смогут найти что-то у соседей, потому что идти в лес махать топором совсем не хотелось. Ну, как минимум, потому что это не та работа, к которой он привык, прожив всю свою жизнь в городе и лишь на каникулах выезжая в деревню к бабушке с дедушкой.

Но выбора у них в любом случае нет. Теперь условия их жизни такие.

Дверь во второй сарай поддалась сложно, но открылась. Помещение встретило его сырым холодом и запахом угольной пыли. Чонхо поискал выключатель и, найдя его, включил свет. До конца сарая от самой двери лежал настил из деревянных досок. Туда тусклый жёлтый свет от лампочки доходил плохо, поэтому, что находится в конце помещения, Чонхо не мог разглядеть.

С одной стороны он увидел что-то вроде загонов для животных, но с намного меньшими промежутками между досок. Их было три штуки, и в каждом чернота внутри. Чонхо вдруг вспомнил одно своё лето в деревне. У его стариков был такой же сарай, в тот раз им привезли грузовик угля, который выгрузили на улице около забора.

Чонхо вручили рукавицы, лопату и поручили сортировать этот уголь по вёдрам. Крупные и средние камни он раскладывал руками, пыль высоко не поднималась, но к концу дня он весь был в ней. Больше он никогда подобным не занимался и успел забыть об этом. Он и не думал, что когда-то снова вспомнит это. Сейчас Чонхо знал, что это тяжёлая работа, но тогда это казалось ему таким приключением.

Сравнивая этот сарай с сараем в деревне его бабушки, он предположил, что дальше должен быть погреб, поэтому Чонхо прошёл за ограждения, где располагалось небольшое возвышение, но споткнулся обо что-то. Посмотрев под ноги, он увидел кольцо. Точно так же было и у него в деревне, поэтому Чонхо обрадовался, понадеявшись, что это погреб, и в нём могут быть закрутки и консервы, как было у его бабушки с дедушкой.

Открыв тяжёлую крышку, он заглянул туда. Запах мокрой земли и пыли ударил в нос, внутри было темно, и Чонхо отошёл на шаг назад, осматриваясь вокруг. На стене возле подвала он заметил выключатель.

На самом деле Чонхо каждый раз не переставал удивляться. Это место выглядело покинутым, оставленным. Ну откуда здесь мог быть свет? Почему все лампочки были рабочие?

Он не стал спускаться вниз, только заглянул туда, опустившись на землю коленями. От вида открывшейся картины радости Чонхо не было предела. В небольшом погребе по всем четырём стенам стояли деревянные полки, на которых действительно было много разных банок с едой. Они не останутся голодными, сколько бы им не пришлось торчать в этом мире, и это было прекрасно. Когда бы ещё ему пришлось так радоваться наличию еды, подумал про себя Чонхо, вставая с колен и закрывая подвал.

Погасив свет, Чонхо вышел из этого сарая и пошёл к третьему. Там был хозинвентарь. К одной стене были привалены грабли, мотыги, лопаты. Все они были ржавыми, а древки их — затёртыми и грязными. Чуть дальше он заметил несколько топоров и ножовок разных размеров, также приваленных к стене. Некоторые из них просто валялись на земле. Пройдя чуть дальше, он споткнулся обо что-то, но успел выставить вперёд руки, чтобы попытаться предотвратить падение. Это его не спасло, и он упал в кучу какого-то грязного тряпья. А вот оно уже помогло избежать болезненного приземления.

Рассмотрев тряпки под собой, Чонхо понял, что это были использованные перчатки и рукавицы. Где-то с краю кучи он заметил что-то странное. Среди серого и чёрного выглядывал кусочек чего-то светло-коричневого. Он потянулся, чтобы достать эту вещь, а когда понял, что это такое, будто выпал из реальности, не веря своим глазам.

Снова. Это снова случилось.

В руках Чонхо держал мягкую игрушку. Небольшого медвежонка. Среди грязного тряпья он был таким чистым и аккуратным, будто только из магазина.

Этого медвежонка не должно было быть тут. Откуда? Кто принёс его сюда?

Это мишка Чонхо. Он точно знал, что это его мишка, этот медведь до сих пор находился в его комнате дома, и Чонхо никогда не согласится расстаться с ним, сколько бы лет ему ни было. Как он оказался тут?

Он смотрел на медведя, и сожаление растекалось в его груди. Этого мишку подарил ему один очень близкий человек. Они тогда были ещё детьми. Он был самым младшим во дворе, и многие дети или шутили над ним, никогда всерьёз не принимая в свою компанию, или просто не обращали на него никакого внимания.

Но был один мальчик, с которым Чонхо дружил. Он был старше всего на год. Почти всё свободное время они проводили вместе, в тёплое время года они до ночи оставались на улице, лазая где только можно, а в холода ходили в гости друг к другу.

Чонхо всегда смотрел на этого мальчика как на что-то невероятное. С обожанием и восхищением. Он был добрым, он был умным, он был заботливым. Как настоящий старший брат, которого у него никогда не было.

Чонхо сжал игрушку в руках, а потом прижал к груди, опуская голову на колени.

Кто-то очень сильно напугал Чонхо. Сейчас он уже не помнил, что это было, чего он так сильно боялся. Сейчас он даже не вспомнил бы то чувство страха, но тогда оно было очень сильным. Его друг однажды пришёл к нему с этим мишкой и вручил его Чонхо. Он сказал тогда, что этот медведь волшебный и он будет охранять его и защищать, когда его самого не будет рядом.

Чонхо знал, что это неправда, так ведь не бывает, но его друг смотрел на него таким искренним взглядом, и в этих глазах Чонхо видел столько заботы о нём, что не мог не поверить.

Чонхо действительно перестал бояться. Он совсем не расставался с этим медвежонком. Куда бы ни пошёл, он брал его с собой, хоть родители и не одобряли этой затеи, предупреждая, что когда-то он точно его потеряет. Он ложился с ним спать, усаживал рядом с собой, когда кушал, брал с собой в ванную. Выходил с ним гулять.

Чонхо обнял медведя, стараясь отогнать наваждение. Он не хотел это вспоминать. Не хотел помнить о друге, потому что это делало больно. Он хотел забыть то время, как страшный сон. Или как самый счастливый, но несбыточный. Потому что это больше не часть его реальности.

Однажды старшие мальчишки начали дразнить его. Они называли его маленьким и глупым, смеялись над тем, что он не расстаётся со своей игрушкой. А потом они забрали его. Вырвали из рук мишку и закинули высоко на дерево, где он застрял в ветках.

Чонхо не умел лазить по деревьям, он никак не мог достать мишку. Старшие мальчишки ушли, оставив его одного, рыдающего под этим деревом. Он не хотел уходить, не хотел оставлять игрушку там. Он верил, что этот медведь — его маленький защитник, и теперь он остался без него.

Для Чонхо это была огромная трагедия. Во многом потому, что этого мишку ему подарил его самый дорогой человек. Чонхо было очень обидно, что его подарок у него просто отобрали таким варварским способом.

Он сидел под этим деревом до темноты, пока за ним не пришёл его друг. Он наругал Чонхо за то, что его обыскались дома, за то, что он сам бегал по улицам в поисках Чонхо, когда тот просто сидел под деревом. Но когда друг увидел, в каком состоянии мальчик находится, он растерянно замолчал, а затем принялся успокаивать, спрашивая, что случилось.

В слезах Чонхо начал рассказывать, но получалось сложно, сумбурно и непонятно. Когда же его друг понял проблему Чонхо, он отошёл от него и посмотрел на медведя в ветках, нахмурив брови. А потом молча полез на дерево.

Чонхо смотрел на него, как на героя. В его глазах он выглядел таким большим и взрослым, могущим всё на свете. Невероятным.

Когда мальчик слез, Чонхо прыгнул на него с объятиями, совершенно не обращая внимания на медвежонка, которого тот достал. Он обнимал друга, испытывая так много чувств, что почти не справлялся с ними. Мальчик свалился на землю от такого напора, он смеялся и гладил Чонхо по волосам, не пытаясь отстранить от себя.

Это было так ярко. Рядом с ним у Чонхо было много ярких событий, и сам он был яркой звёздочкой в его жизни. Самым дорогим и самым важным человеком.

Наверное, не стоило тогда настолько сильно растворяться в нём, сейчас бы от этого не было так больно.

Чонхо не хотел вспоминать это всё, не хотел вспоминать все эти чувства, но он так соскучился, что даже если это и ранило, он хотел ещё раз окунуться в них.

Он не заметил Сана, который уже некоторое время стоял в дверях сарая и тихо наблюдал за ним. Он звал его из дома, но Чонхо не услышал, поэтому он сам пошёл на поиски друга, подмечая, что целый день они то и дело ищут друг друга в этом не сказать что большом доме.

Когда Сан увидел Чонхо, сидящего на полу и прижимающего что-то к груди, он не захотел его беспокоить. С самого начала, как только они оказались в доме, парень был какой-то потерянный, взволнованный. Сам он тоже неспокойно себя чувствовал от того, что Чонхо выглядел совсем подавленным и будто недоговаривает что-то.

В груди у Сана защемило от такого вида друга. Вокруг Чонхо будто аурой собралась печаль, которую, казалось, можно потрогать, настолько плотной она была. Хотелось утешить его или, если не получится, хотя бы быть рядом, потому что ничего не делать Сан просто не мог.

Он тихо подошёл к парню и сел рядом, тут же обнимая его и укладывая голову на плечо.

— Чонхо, — тихо позвал он.

— М-м? — тот поднял голову с колен, и немного отстранившись, посмотрел на Сана. — Ты чего пришёл?

— Тебя долго не было. Откуда это? — Сан кивнул на игрушку в руках друга.

— Нашёл среди тряпок, на которых мы сидим.

— Ясно. Ты выглядишь поникшим, что-то случилось? — аккуратно спросил он.

— Нет, ничего, — Чонхо натянул улыбку, но Сан видел тоску в его глазах. — Просто кое-что вспомнил. Не бери в голову.

Сан был рядом, обнимал его, и Чонхо совсем не хотел, чтобы это прекратилось. Если раньше он любыми способами избегал близости с Саном, то теперь, когда они остались вдвоём, когда начали появляться вещи, бередящие душу, когда мир перевернулся с ног на голову и ничего с этим нельзя было сделать, он больше не хочет этого делать. Не хотел избегать близости с Саном. Это похоже на мазохизм. Возможно, Чонхо мучал сам себя, но он просто не хотел сейчас лишаться такой возможности.

Пусть это временно, пусть это не по-настоящему, Чонхо будет обманывать себя, убеждая из раза в раз, что Сан рядом с ним искренне. Пусть всё будет именно так, и пусть это закончится кошмаром для Чонхо, когда вся эта история подойдёт к концу. Пусть так. Когда они выберутся отсюда, он сделает вид, что ничего и не произошло, но сейчас он не хотел, поэтому сам обнял Сана крепче, утыкаясь лицом ему в плечо.

Сан тихо хмыкнул и обнял в ответ.

— Поговори со мной, ладно? — шёпотом сказал Сан. — Если тебя что-то сильно беспокоит, скажи мне об этом. Я попробую тебе помочь. Ты же знаешь, да? Я останусь рядом, что бы ни случилось.

Сан говорил это, и от каждого сказанного слова он чувствовал себя всё более странно. Что-то такое он уже говорил. Кому и когда, он не мог вспомнить. При каких обстоятельствах он обещал быть рядом? Он не знал.

Он смотрел на мишку в руках друга, всё больше убеждаясь, что он говорил это уже.

— Холодает, Чонхо, пойдём в дом? — слегка похлопал по спине друга, но не отстранился. Рядом с Чонхо тепло, рядом с ним Сан ощущал себя хорошо и спокойно. Пусть общая нервозность никуда не девалась, пусть странные мысли и чувства окутывали с головой, не давая возможности передохнуть, рядом с Чонхо Сан ощущал себя спокойно.

Он вдруг понял, что так было всегда. Всё то время, что они были знакомы, Сану казалось, что парень просто нетактильный, вот и бегает ото всех с возмущённым «Не трогайте меня!», поэтому они мало бывали вот так близки. Но все те разы, которые можно пересчитать по пальцам, Сан всегда ощущал себя именно так. Тепло и спокойно. Просто никогда не обращал на это внимания.