Сан улыбался, глядя на Чонхо, а тот прибывал в шоке. Он столько переживал о том, что Сан ничего не помнил, потом столько же переживал о том, как ему всё рассказать, как он отреагирует, к чему это может привести. Ещё и Бёль добавила нервотрёпки с тем, что у них заканчивается время, не сказав сколько конкретно его осталось, а Сан, как оказалось, помнил!

Чонхо нахмурился и отодвинулся от него, усевшись на кровати. Он смотрел с недоверием и немного даже с обидой, потому что, если Сан всё помнил, почему не рассказал раньше? И как давно он помнил? Явно же не с самого начала. На этой мысли Чонхо немного успокоился, вспоминая те моменты, когда Сан вёл себя странно, залипал, не реагировал. Он же сам недавно предположил, что, возможно, эти моменты и были приступами воспоминаний.

А Сан, видя такую реакцию друга, начал переживать. Он надеялся на другое. Конечно, он предполагал, что Чонхо мог не очень хорошо воспринять это, но надеялся на лучшее. Вся решимость вмиг покинула его, оставив неприятный осадок. Он тоже принял сидячее положение и укутался в одеяло с головой, отвернувшись от Чонхо.

Сан лишь радовался тому, что смог получить немного любви от него. Немного тепла и нежности. Значит, не ошибся, оставляя разговор на потом.

— Как давно? — спросил Чонхо.

— Последний раз прошедшей ночью, — ответил тихо Сан. На самом деле, отвечать вообще не хотелось. Вообще говорить об этом больше не хотелось.

— Последний раз?

Сан поднял голову и хмуро посмотрел на Чонхо, сощурившись.

— Последний раз, — повторил он. — Постепенно, как только мы оказались тут, время от времени меня настигали воспоминания. В подвале, на кухне, в том чёртовом доме, в этой постели, когда я спал! — он повысил голос, произнося это с претензией. Потому что ему не нравилось настроение этого разговора, не нравились вопросы Чонхо и не нравилось на них отвечать. Ему казалось, будто он в чём-то провинился и теперь должен оправдываться.

А Чонхо не понимал, почему Сан был в таком настроении, и ругался на себя, потому что он как всегда, когда дело касалось важных, волнующих его вещей, становился грубым. По-хорошему, он должен был обрадоваться, потому что, — чёрт, да! — он сам хотел, чтобы Сан не забывал о нём, чтобы помнил, с того самого момента, как они вновь познакомились, когда судьба их снова свела в старшей школе. Он столько страдал от того, что был для Сана чужим, столькими ночами просил у вселенной, чтобы Сан вспомнил его и их отношения, не особо веря, но надеясь на это. Сколько хотел снова оказаться рядом. Так же близко, как было в детстве. И сейчас, когда Сан вспомнил их прошлое, более того, не послал его, а напротив, захотел сблизиться с ним, Чонхо сидел и недоверчиво задавал вопросы. И расстраивал его этим. Просто форменный болван!

Он зажмурился, потирая глаза пальцами, шумно выдохнул и сказал тихое «прости».

— Иди сюда, — попросил он, выставляя руки вперёд.

Сан смотрел на него всё так же расстроенно, решая, выполнить просьбу или остаться сидеть на расстоянии лицом к лицу, но принял решение в пользу первого варианта, потому что совершенно точно не хотел сейчас портить момент. Разговор и так начался не очень, ещё больше всё усугублять он не хотел.

Он приблизился и обнял друга, утыкаясь ему лицом в изгиб шеи и плеча, чувствуя, как тот сразу его обнимает.

— Чонхо?

— М-м?

— Ты же всё знал, да? С самого начала. Ещё тогда, в школе.

— Знал, — ответил он тихо и завалился набок, роняя их обоих на подушку.

— Почему ничего не сказал тогда? — Сан и не думал лечь поудобнее. Ни за что, если можно оставаться прижатым к большой тёплой груди Чонхо.

— Как ты себе это представляешь? Приходит к тебе человек, которого ты видишь впервые и говорит, что вы с ним, вообще-то, на один горшок писали, а?

— Ты знал тогда? — чувство вины кольнуло где-то под рёбрами. Причины этому не было, ведь он же не знал, но совесть начинала медленно разыгрываться.

— Нет. Тебя несколько лет не было. Я не знал где ты, куда пропал, почему так резко. Мне никто ничего не говорил, сколько бы я ни спрашивал. Не только ты, вся твоя семья, — Чонхо прижался губами к его макушке, оставляя долгий поцелуй. — Я когда тебя снова увидел, я сначала не поверил. Я думал, что в своём желании снова встретиться с тобой совсем потерял рассудок. Но потом ты назвал свое имя, и это был ты! Я хотел броситься к тебе, обнять и не отпускать, расспросить о том, где ты был, почему так надолго пропал. А потом ты спросил моё имя. Ты улыбался мне, но смотрел как на чужого. Как на того, кого впервые в жизни видишь. Представляешь? Во всём этом просто не было смысла.

Сан заёрзал в его объятиях, сильнее прижимаясь лбом к плечу. Ему так жаль. Он понимал, что ничего по-другому бы не было. Он бы действительно не поверил словам мальчишки, которого видел первый раз в жизни. Но сейчас, зная всю ситуацию, ему действительно жаль.

— Прости, — прошептал он и поцеловал шею Чонхо, крепче сжимая его в своих руках. Тот только тихо усмехнулся.

— Тебе не за что извиняться. Это не твоя вина. Но почему ты не помнишь?

Этот вопрос действительно волновал его. Он много размышлял о том, по какой причине человек может потерять часть своих воспоминаний без какой-либо травмы головы. Какие-то травмирующие события — да, но не кусок жизни. Не такой огромный. И Чонхо уверен, что травм, по крайней мере, физических, не было, иначе Сан бы рассказал. Когда-нибудь, между делом, эта информация бы всплыла.

— Я не знаю. Не помню. Некоторые воспоминания, которые я получил в этом мире, были странные. Они не были связаны с тобой, — Сан замолчал, вспоминая те картинки. Страшная ругань за дверью комнаты, в которой он прятался, зажавшись в угол между стеной и кроватью, и жуткие, несущие за собой угрозу и поглощающий ужас шаги. Или белую комнату. Стены, мебель — всё белое. И белая дверь, испачканная чьей-то кровью. Ужас был тот же. Холодный, липкий. Парализующий.

— Хён, — позвал Чонхо и за подбородок поднял его лицо так, чтобы посмотреть в глаза. Взгляд у него взволнованный, а у старшего отрешённый.

— Что? — Сан ответил, но глаза его будто стеклянные, смотрели в одну точку куда-то сквозь Чонхо.

— О чём ты сейчас вспомнил? — Чонхо положил ладонь ему на щёку, и провёл большим пальцем по скуле. Тот только отрицательно замотал головой из стороны в сторону.

Чонхо наклонился и поцеловал его. Совсем едва касаясь, а потом посмотрел на его лицо. И снова поцеловал. Теперь уже серьёзнее. Сминал его губы своими, дожидаясь ответа. И Сан ответил, поддаваясь ласке. Чонхо будто знал, что ему нужно. Такие простые вещи, как поцелуи, успокаивали его, приводили в чувства. Младший влиял на него, Сан расслаблялся рядом с ним. Если это Чонхо. Только рядом с ним. Он нужен ему рядом. Это оказалось так просто. Всего лишь быть рядом. Обнимать его и чувствовать его тёплые и сильные руки на своём теле, целовать его и ощущать ответ на поцелуй. Всё так просто.

Прямо сейчас Сан так благодарен этому миру. За то, что он подарил ему Чонхо. Они столько лет были рядом, дружили, но почти не знали друг друга. Вернее, один только Сан ничего не знал, постоянно маяча перед глазами младшего и делая ему этим больно. Знал бы он, что Чонхо будет так на него влиять. Знал бы он, что он сам будет так реагировать на друга.

В какой-то момент стало даже немного обидно, что он не знал этого раньше. Был лишён по неизвестной ему причине. Её он тоже забыл. Будто кто-то нарочно забрал часть его жизни, решив всё за него.

— Не уходи от меня, — выдохнул он в губы Чонхо, прижимаясь к его лбу своим. Помня всё это и чувствуя, теперь было так страшно снова этого лишиться.

— Я никуда не денусь. Я столько лет надеялся на встречу с тобой, ждал этого, как чуда, чтобы, получив, просто всё выбросить? — Чонхо улыбнулся и поцеловал подбородок Сана. — Ни за что. Не хочу.

— Спасибо, — прошептал Сан и зажмурился, обхватывая ладонями щеки младшего и вжимаясь в него, почти бодая, от переизбытка чувств. Тот засмеялся и отпихнул его от себя.

— Что ты вспомнил, хён? — успокаиваясь, спросил Чонхо.

— Я полагаю, не всё. То, как ты мне браслет подарил, я с того момента его не снимаю, — смущённо улыбаясь, сказал Сан, поднимая руку и демонстрируя его.

— Это было в том доме, да?

— Ага. А ещё про медведя. Ты тогда так подавлен был, мне хотелось как-то помочь тебе, — задумчиво протянул Сан и поднял взгляд на тумбу, где Чонхо его оставил. — Медведь… Чонхо?

— М-м?

Сан вскочил, усаживаясь на колени напротив друга.

— Медведь! То письмо, помнишь? Записки.

Чонхо хмыкнул, понимая, о чём говорил старший.

— Ты тогда сказал, что это твоё. Это было обо мне?

— Да, — на выдохе произнёс он и тоже сел.

— Расскажи мне, — попросил Сан и неприятное чувство вины снова проснулось, напоминая о себе.

— Да нечего рассказывать, — Чонхо сцепил руки в замок и опустил взгляд. — Ты исчез слишком внезапно. У меня тогда проблемы были. Небольшие разногласия с одноклассниками, — Чонхо грустно улыбнулся, выуживая из памяти те дни. — Ты был мне тогда очень нужен. Когда ты был рядом, мне было легче. Ты помогал мне с этим справиться. Когда ты пропал, я сначала ждал тебя. Надеялся, что это ненадолго. Но тебя всё не было.

Чонхо продолжил улыбаться и всё так же не смотрел на Сана, а у того чувство вины выгрызало грудную клетку. И он ничего не мог с этим сделать.

— Я не находил утешения. И места себе тоже не находил, — продолжал Чонхо. — Мне было… Плохо? — посмотрел на Сана, немного хмурясь, будто от неуверенности. — Ты помнишь, что я тебе тогда сказал?

Сан помнил. Он тогда признался в любви. И от этого становилось ещё тяжелее. Пусть не по своей воле, Сан оставил его. Бросил одного, не объяснив ничего. Никто маленькому Чонхо ничего не объяснил. Он не помнил причину, почему вдруг уехал. Как не помнил куда, с кем, как вернулся. Ничего из этого. Воспоминания вернулись частично. В основном те, что про Чонхо. Да, Сан не был виноват в том, что оставил его, но это он был нужен Чонхо. Не кто-то другой. Только он. И его не было рядом.

— Мне так жаль, — сказал он тихо.

— Я сказал, что люблю тебя, — продолжил тот, пропуская мимо слова Сана. — И это было правдой. Детская невинная любовь. Ты был самым важным в моей жизни. Никто так и не смог занять это место в моём сердце. И мне было сложно. Это правда было тяжело, — усмехнулся Чонхо. — Поэтому я записывал всё, чем бы хотел поделиться с тобой. Ни с кем больше. И я до последнего верил, что когда-то жизнь сведёт меня с тобой снова. И посмотри, чудеса случаются! — теперь улыбка Чонхо была радостная, вся печаль покинула её.

— Прости меня, — снова сказал Сан.

— Тебе не за что извиняться. Это же не твоя вина. Если вспомнишь причину, расскажи мне о ней.

Сан кивнул. Он всё ещё чувствовал горечь. Чонхо было плохо. Одному, без него. Плохо. Он годами ждал встречи, а когда получил её… Сан не вспомнил его. Это должно быть в разы больнее. Когда ты любишь человека, скучаешь по нему, но не можешь встретиться — это одно. Но когда ты находишься постоянно рядом с тем, кто важен и нужен, и не имеешь даже маленькой возможности сказать об этом, быть рядом с этим человеком и довольствуешься только дружбой. Чонхо столько лет жил с этим. Сану трудно представить, что должно быть на сердце в такой ситуации? Сколько силы надо иметь, чтобы продолжать так жить и оставаться верным своим чувствам? Как бы он сам чувствовал себя в такой ситуации?

— Эй, ты чего? — оторвал его от мыслей Чонхо.

— Прости меня, — он обнял его крепко-крепко, а тот рассмеялся.

— Всё хорошо, я же сказал. Как видишь, я дождался того, о чём мечтал половину своей жизни. И знаешь что?

— Что? — Сан отстранился немного и посмотрел ему в глаза.

— Спасибо, — Чонхо быстро чмокнул его в губы, тут же отстраняясь.

— За что?

— За то, что ты вспомнил, и мне не пришлось тебе это рассказывать самому. И за то, что ты сейчас рядом со мной. За то, что не послал меня.

— Почему я должен был? — возмутился Сан.

— Мало ли. Ты изменился. Мы оба изменились, я не знал, как ты отреагируешь.

— А ты не хотел?

— Чего не хотел? — не понял Чонхо.

— Рассказывать мне?

— А. Ну… Нет, наверное. С годами перестал видеть в этом смысл. Это если говорить про реальную жизнь. Там бы я точно ничего тебе не рассказал. А вот в этом мире мне бы пришлось.

— Это почему? — теперь очередь Сана ничего не понимать.

— А вот это интересно. Ложись, сейчас всё расскажу, — он аккуратно надавил на плечи старшего, укладывая того на постель и ложась радом. — В прошлую ночь я не смог уснуть. Я слышал звук тикающих часов, и он так мне мешал, что я пошёл искать источник звука, потому что, если ты помнишь, в этом доме нет механических часов. Так вот, я забрёл в комнату, которую мы с тобой не используем. И там была Бёль.

— Кошка? Как она туда попала?

— Понятия не имею, как попала, но она была не кошкой.

— А кем?

Сан не мог лежать спокойно рядом с Чонхо, выражение «руки чешутся» приобрело буквальный характер, и он просто не мог удержаться от того, чтобы не прикасаться к нему, поэтому сейчас, слушая его рассказ, Сан медленно водил ладонью по груди и животу Чонхо, возможно, отвлекая этим, но прекращать не собирался.

— Человеком. Девушкой. Она, кстати, очень красивая. И слепые глаза ни капли не портили её.

— О, — выдохнул Сан, с трудом представляя себе их кошку в человеческом обличие. — И зачем она приходила?

— Сказать, что у нас мало времени. Перед тем, как мы… — Чонхо замялся на мгновение. — Да. Я сказал, что знаю способ выбраться отсюда. Собственно, она сказала, что нам нужно пойти в лес, дорога сама нас выведет, но только в том случае, если мы разберёмся друг с другом. И мне пришлось бы тебе всё наше прошлое рассказывать, если б ты сам не вспомнил. Так что да, в этом тоже спасибо. Я понятия не имел, как рассказать тебе это.

— Ну приплыли, — хмуро произнёс Сан, прекращая гладить Чонхо. — В лес? Серьёзно? К волкам и нечисти? Ну спасибо.

— Что-то про ворота говорила между мирами. Про то, что они не всегда открыты. И, в общем, бежать отсюда надо, если не хотим застрять.

— А она объяснила зачем?

— Ох, — выдохнул он. — Да, я спросил об этом, и она рассказала, но! — притянул Сана к себе и быстро поцеловал. — Пожалуйста, времени, скорее всего, слишком много, давай мы сейчас ляжем спать, а с утра обсудим всё, что не успели сегодня?

— Ладно, — как-то слишком расстроенно произнёс старший. — Выключи сам свет, не хочу тянуться.

Чонхо на это только тихо рассмеялся.