Одиллия была слишком утомлена, чтобы осматривать замок Ротбарта. После полёта её тошнило, голова кружилась, всё тело ныло. Она мечтала лишь искупаться в горячей воде и выспаться на настоящей кровати. Едва огромный зверь влетел в окно башни и вновь обернулся человеком, Одиллия попросила дать ей отдохнуть и привести себя в порядок. Ротбарт вызвал прислужницу по имени Бриджит – суетливую старушку, маленькую, коренастую, неопрятную, с растрёпанными седыми волосами и легкомысленным видом. Она манерно хихикала, показывая редкие зубы. Ротбарт оставил «девчонок» наедине, а сам куда-то ушёл.

Для гостьи уже была приготовлена спальня. Одиллия сразу поняла, что уборку там делали совсем недавно – и каменный пол, и все предметы мебели были ещё влажны после мытья, а кровать застелена свежим бельём, пахнущим лавандой. Бриджит согрела огромный котёл ключевой воды, помогла девушке вымыться и переодеться. Жалкие тряпки, в которых Одиллия томилась в тюремной башне, были брошены в пламя камина. Вместо них старушка принесла ей льняную домашнюю сорочку, скромную, но чистую. Ужин Бриджит подала гостье прямо в спальню. Он был простым, но вкусным и сытным. Совершенно вымотанная переживаниями, разморенная от горячей воды и обильного угощения, Одиллия сразу уснула и беспробудно проспала всю ночь и половину следующего дня.

Когда она проснулась и прямо в спальне позавтракала – или скорее пообедала, ведь был уже полдень – Бриджит принесла ей платье, которое, по её словам, наколдовал Ротбарт. Оно было длинное, приталенное, чёрное с красным, довольно простое, но очень изящное. «Хм, похоже, он обладает не только магическим даром, но и хорошим вкусом», — невольно отметила Одиллия, глядясь в зеркало. В новом наряде она напоминала сама себе чёрного лебедя. Да и вообще пребывание в замке Ротбарта пошло на пользу её внешности. Длинные чёрные волосы, ещё недавно висевшие грязными сосульками, теперь смотрелись густыми и пышными, а лицо посвежело и приобрело здоровый бело-розовый цвет. Одиллия была бы всем довольна, если бы не осознавала, что собирается стать соучастницей в новом преступлении, куда более дерзком, чем те, из-за которых она оказалась в тюремной башне.

Бриджит повела гостью осматривать замок. Очевидно, строился он для очень состоятельной семьи с большим числом слуг, и в старину это место, вероятно, поражало великолепием, следы былого величия и теперь виднелись сквозь пыль, плесень и паутину (одни только рыцарские доспехи должны были стоить целое состояние), но всё выглядело заброшенным, неухоженным. Одиллия выразила недоумение по этому поводу. Бриджит, коверкая слова и шепелявя, объяснила, что предки Ротбарта были благородными дворянами, но их род давно обеднел и захирел, большую часть земель пришлось продать за долги, а замок постепенно пришёл в запустение, потому что слуг стало не на что содержать. Близкой родни у хозяина не осталось.

— Почему бы ему не привести здесь всё в порядок с помощью магии? Он ведь столько всего умеет! — заметила Одиллия удивлённо. 

— Потому что я не хочу здесь жить, — внезапно ответил сам Ротбарт, незаметно появившийся у неё за спиной. — Бриджит, ты можешь идти. Я сам покажу всё нашей гостье, — обратился он к помощнице. Та, кивнув, засеменила прочь.

Одиллия обернулась. Во взгляде, которым её окинул Ротбарт, читалось восхищение. Она вспомнила, что, когда он впервые увидел её, она носила жалкое тюремное рубище, и не было у неё тогда ни горячей воды, ни мыла, ни гребня для волос. Одиллия отвела взгляд, чувствуя, как у неё вновь предательски заполыхали уши.

— А почему вы не хотите здесь жить? — спросила она. — Ваш замок будет не хуже королевского, если тут немножко прибраться.

— А с кем мне тут жить? С одной Бриджит? Сотворить себе подданных из ничего с помощью магии невозможно. Мне не каменные стены нужны, а власть. Я хочу править королевством, из которого меня в своё время изгнали. Вы должны меня понять, вы ведь такая же изгнанница, как и я.

Одиллия вздохнула, вспомнив последний разговор с дедом. «Ты ещё придёшь ко мне под окна кланяться! — вопил старик, в ярости стуча о пол дорогущей тростью, с которой обычно обращался бережно. — Ты же пустое место, ничего сама не можешь, только и умеешь, что книжки читать, да и те на мои деньги куплены!» А теперь это он будет ей кланяться на улице, когда она проедет мимо него в королевской карете. Правда, он так и не узнает, что видит собственную внучку…

Ротбарт продолжил показывать ей замок. Вдвоём они поднялись на самую высокую башню. Оттуда открывался вид на большое голубое озеро. К воде вели светлые ступеньки из мрамора. Берега были усыпаны цветами – розовыми, лиловыми, белыми… Плакучие ивы окунали в воду пышные ветви. За озером начинался лес, похожий на волнующееся тёмно-зелёное море.  

— Красота! — воскликнула Одиллия. — Просто дух захватывает!

— Так, ничего особенного, — небрежно проговорил Ротбарт, но заметно было, что восторг гостьи ему приятен.

Любуясь пейзажем, Одиллия заметила в зарослях камыша одинокого белого лебедя. Внутри у неё всё похолодело, и живописные окрестности вдруг перестали её радовать. Одно дело – просто слушать рассказы Ротбарта, и совсем другое – увидеть заколдованную пленницу воочию.  

— Это и есть принцесса Одетт?

— Да.

— А где король?

— Под водой, в обличье рыбы.

— Бедная принцесса, — прошептала Одиллия, качая головой. — Почему-то её мне жаль намного больше, чем её отца. Наверное, потому, что она моя ровесница. Неужели она останется лебедем навсегда?

— Ну, по крайней мере, до тех пор, пока я жив.

— И вам её не жаль?

— Мы ведь это уже обсуждали. Если бы мне было её не жаль, я бы её просто убил, — буркнул Ротбарт. — Одиллия, вы как маленькая. Вы что, книг по истории не читали? Не знаете, как обычно свергают королей? Я выбрал самый мягкий способ из возможных.

— А если кто-нибудь попытается расколдовать ваших пленников?

— Это невозможно без моих книг и зелий. Ладно, хватит пустых разговоров, пора приниматься за дело. Вам предстоит научиться вести себя по-королевски. Пойдёмте.

Ротбарт проводил Одиллию в маленький кабинет с одним окном, больше всего похожий на библиотеку. Обстановка там состояла из письменного стола с бронзовой чернильницей, пары стульев и нескольких полок, уставленных тяжёлыми фолиантами.

— Магических книг тут нет, не надейтесь. Их я храню отдельно, в тайниках замка, — хмуро предупредил Ротбарт, глядя на то, как гостья с любопытством изучает заглавия на книжных корешках. — В этом кабинете вы не найдёте ничего, что помогло бы снять заклятье с пленников.

— Вы выбрали меня своей сообщницей, — заметила Одиллия слегка обиженно, — и при этом не доверяете мне?

— Я просто боюсь, что ваша жалостливость возьмёт верх над здравым смыслом. Итак, давайте перейдём к делу. Для начала изучите вот это.

Ротбарт снял с полки одну из книг и протянул Одиллии. На переплёте тускло блестели золотые буквы заглавия: «Полезные наставления для юных принцесс».  

— До завтра вам нужно будет ознакомиться с первой главой. Учтите, я буду проверять, как вы усвоили прочитанное. Встретимся за ужином.

Ротбарт покинул кабинет, оставив Одиллию наедине с её мыслями.

Из головы у неё не выходил образ белой лебёдушки. Только увидев заколдованную принцессу воочию, Одиллия до конца осознала, в каком страшном преступлении согласилась участвовать.

Может, послать Ротбарта куда подальше и сбежать? Вот хоть прямо сейчас, пока он оставил её без присмотра…

Но что толку? Допустим, ей удастся выйти из замка незамеченной. А дальше куда? Она даже не знает, где находится. Ладно, положим, она найдёт где-нибудь в замке карту… но что это даст? Далеко ли она сможет уйти пешком? Что ей делать в лесу без съестных припасов, без оружия и крепкой обуви? Как ей, в случае чего, отбиваться от волков и медведей? И вообще, куда идти? Кому она нужна? В родном королевстве она считается беглой преступницей. Там её снова поймают и посадят в тюремную башню. Только теперь уповать на снисходительность судьи уже не придётся.

А главное, её бегство всё равно никак не поможет принцессе. Ротбарт не похож на человека, легко отказывающегося от своих намерений. Он просто найдёт на роль Одетт другую девушку.

Видимо, нужно смириться с судьбой и успокаивать себя тем, что это Ротбарт во всём виноват. Он не оставил ей другого выбора.