Она проспала практически до полудня, а когда наконец проснулась, то запаниковала, увидев, как высоко в небе находилось солнце. Элой в спешке оделась, отдав предпочтение лёгкой одежде. День сегодня будет особенно жаркий.

Она собрала волосы на голове, понимая, как сильно нуждалась в ванне, но спустилась в главную комнату гостиницы, тут же попав в центр внимания. Смотрели, правда, не на неё, а на короля, который сидел в середине комнаты, наслаждаясь напитком так, будто делал это здесь каждый день.

Эренд увидел её первым и подтолкнул короля, который одарил Элой белозубой улыбкой. Элой поняла, что несправедливо осуждала его накануне: он был в довольно простом, пусть и по-царски разукрашенном жилете и свободных широких штанах, сужавшихся над его сандалиями. Головной убор короля был урезанной версией того, что он обычно носил во дворце, и демонстрировал тёмные кудри, которые редко можно было увидеть.

Элой перевела взгляд на Эренда, который, в отличие от короля, носил ещё и доспехи. Как всегда. Она посмотрела на оружие за его спиной и поняла, что проблем на прогулке у них не возникнет.

— Привет, — со смущением пробормотала она.

— Ты готова или хочешь перекусить? — поинтересовался Авад.

— Планирую кое-что прикупить по пути. У меня осталось несколько осколков, и в одной из лавок я видела потрясающие фрукты.

Авад предложил ей свою руку, и Элой тяжело сглотнула, прежде чем нерешительно взять её. Он вывел её из гостиницы под шёпот толпы, однако строгий взгляд Эренда заставил всех затихнуть. Он не припоминал ей прошлую ночь и замкнулся в себе, не мешая Аваду и Элой совершать прогулку по рыночной площади.

Они проходили мимо аптеки, где целительница подметала крыльцо снаружи. Брошенный ею взгляд был понят Элой моментально. «Нет! — пронеслось у неё в голове. — Это не то, что ты могла подумать». И, отвернувшись от целительницы, она крепче сжала руку Авада.

— Мы на месте, — произнёс король, приведя её к магазину, около которого, похоже, ничего не было выставлено на продажу, и который был похож скорее на жилой дом. Казалось, о прибытии Авада хозяева были оповещены заранее, поскольку богато одетая молодая женщина уже приветствовала их на пороге и пригласила войти. Эренд, как охранник, хотел остаться за дверью, но хозяйка втянула его внутрь и закрыла за собой дверь.

— Ещё не хватало, чтобы скотина на пороге отпугивала моих клиентов. Авад, дорогой мой, — они с королём обнялись и обменялись поцелуями в щёку, — что я могу сделать для Его Величества?

Элой в изумлении открыла рот. Внутри магазина располагались витрины для нарядов во всех стилях, от простого скромного до гротескного вычурного. Элой увязла в блёстках и пёстрых тканях. Она провела рукой по одному из платьев.

Авад с тёплой улыбкой посмотрел на хозяйку магазина.

— Моей подруге нужен новый гардероб. У тебя найдётся что-нибудь для неё, Лила?

— Твоей подруге? Ах, да, знаменитая охотница из племени Нора. Элой, — Лила подошла к ней, поджав губы и осмотрев с головы до пят, — думаю, кое-что может тебе подойти. Пойдём со мной, дорогая, — она взяла Элой за руку и потащила за собой. Элой следовала за ней неохотно, оглядываясь через плечо на Авада и Эренда, ожидавших её возвращения.

— Ты швея Авада? — спросила она, когда Лила привела её в комнату с большим количеством зеркал. Элой внезапно почувствовала себя ужасно грязной, глядя на отражение своих волос.

— Я швея всех, дорогая. Всех тех, кто может себе позволить пользоваться моими услугами. И не беспокойся — я не сплетница. Пожалуйста, раздевайся.

Элой медленно сняла свою старую одежду, желая только одного — чтобы большая часть зеркал испарилась. Она могла видеть каждый синяк, каждый недостаток, а, обнажившись до нижнего белья, ещё и самое болезненное изменение из всех. Она приложила ладонь к чуть выпирающему животу, нахмурившись. Глаза вновь начало жечь от подступающих слёз.

Лила никак не прокомментировала ни внешность Элой, ни выражение её лица. Она была настоящим профессионалом, провела необходимые измерения и, напевая себе под нос, делала заметки.

— Я смогу сшить что-то специально для тебя, дорогая, через несколько недель, но до тех пор могу предложить то, что тебе может понравиться.

Элой сглотнула. Конечно она не собиралась носить ни одно из произведений искусства, выставленных в витринах. Любой из тех нарядов стоил больше осколков, чем она когда-либо собирала, а малейшее неверное движение грозило разорвать запутанные украшения или оставить пятно на роскошном подоле.

— Ну и, как тебе? — спросила Лила, показав одежду, перекинутую через её руку. Мягкая светлая замша и дышащий хлопок встретились с кончиками пальцев Элой. Она с восхищением рассматривала тонкие золотистые и светло-зелёные края, напоминавшие лучи солнца, играющие в лесной роще.

— Я не собираюсь держать это весь день, — фыркнула Лила, и Элой поспешно взяла одежду. Швея помогла ей примерить наряд. — Во-от так. А когда твой живот станет больше, ты вернёшься ко мне, и я покажу тебе пару хитростей.

Лицо Элой покраснело, и Лила ободряюще похлопала её по плечу.

— Теперь пойдём покажемся королю?

Лила подобрала несколько других нарядов, упаковала их в сумки и вернулась в главную комнату, подходя к Эренду и передавая ему всё.

— Я буду стирать её одежду и отправлять обратно. Она живёт в доме Олина?

Элой осторожно вышла из комнаты с зеркалами, тревожно теребя ткань юбки, как будто это могло помочь расслабиться. Жилет, который сейчас был на ней, напоминал одеяние Нила, но её собственный соединялся спереди шнуровкой. Её живот был немного оголён и, хоть это не доставляло сильных неудобств, было заметно, что он уже не такой плоский.

Авад одобрительно хлопнул в ладоши.

— Как всегда прекрасно, Лила. Буду рад заплатить столько, сколько нужно, — Лила, услышав об оплате, тут же потянула короля за собой.

Элой посмотрела им вслед и подошла к Эренду. Он не сводил с неё взгляда.

— Хорошо выглядишь, — произнёс он с лёгкой улыбкой.

Ей не нужны были комплименты, особенно сейчас, когда она собиралась извиниться перед ним.

— Слушай, — она уставилась на его подбородок, — я не должна была так разговаривать с тобой в гостинице прошлой ночью. Ты просто пытался помочь, а я повела себя как сука.

Эренд поудобнее перехватил сумки и дружелюбно рассмеялся.

— Всё в порядке, — ответил он, — я тогда подумал, что ты просто устала.

Элой открыла рот, чтобы возразить. Вина внутри неё кипела, нуждаясь в освобождении. Но затем она стиснула зубы. Едва ли ему будет интересно слушать её нытьё о проблемах. Это было не его дело, она хотела перед ним извиниться за плохое обращение — она извинилась. Так был ли смысл нагружать его своими неприятностями?

— Да уж, — Элой уверенно кивнула, — точно. До сих пор чувствую себя немного разбитой… но поправляюсь.

Эренд слегка улыбнулся и тоже кивнул.

— Авад говорил, что ты планируешь остаться здесь. Только скажи мне, и я с удовольствием позабочусь о том, чтобы никто не нарушал твой покой. Ну, как-то так.

Элой подняла на него глаза, увидев в них искренность. Почему Эренд был таким? Что заставляло его, вопреки всему, смотреть на неё так? Она надеялась, что никогда не узнает. Она не заслуживала этого взгляда, поэтому отвернулась, пробормотав «да, конечно» и постаравшись звучать не слишком резко.

После того, как одежда была оплачена, Авад и Эренд отвели её обратно в дом Олина. Когда Эренд открыл дверь, чтобы пропустить Элой, она ахнула, увидев посреди комнаты большую ванну, в которой кипела горячая вода.

— Небольшой сюрприз для тебя, — объяснил Авад с широкой улыбкой.

Потрясённая видом белого фарфора и запахом мыла, Элой чуть не упала на колени. Её рука рефлекторно прижалась к шее, над которой Сайленс часами работал, чтобы снять ошейник, одетый на неё Гелисом. Это для тебя, девочка, она почти слышала его голос, залезай.

— Уберите это отсюда! — закричала она, отворачиваясь от ванны.

Авад застыл в шоке.

— Но я думал…

Эренд бросил сумки на диван. Ему не нужно было никаких объяснений — достаточно выражения лица Элой. С кряхтением он приподнял край ванны по направлению к сливу в полу, опустошая её. После чего, не говоря ни слова, вытащил ванну к выходу, бросая быстрый взгляд на Элой и короля, прежде чем закрыть за собой дверь.

Элой шумно выдохнула.

— Мне очень жаль. Прошу прощения, Авад.

Он лишь смотрел на неё в замешательстве.

— Всё… хорошо, Элой. Я не хотел тебя обидеть. Но ты права, я взял на себя смелость, которую не должен был… теперь это твой дом, и я должен уважать твою личную жизнь.

Элой смахнула пальцами подступившие слёзы, глядя на Короля-Солнце, а он в свою очередь виновато улыбался. Она понимала, что он тоже пытался сделать её счастливой. А она буквально швырнула ему его же добрые намерения в лицо.

— Гелис…

Король-Солнце быстро поднял руку.

— Нет, пока ты не будешь готова, Элой. Ты не обязана заставлять себя вновь переживать прошлое, я всё понимаю.

Ей вдруг захотелось обнять его, но мысль о том, что придётся прижиматься своим телом к мужчине, причиняла ей боль.

— Ты замечательный друг, Авад. Спасибо.

В его глазах мелькнула жалость, а улыбка померкла. Прежде Элой видела жалость только в глазах людей Нора, которым было запрещено общаться с ней. И она ненавидела это.

— Тогда послушай меня, как друга. Элой из Нора, от тебя уже пахнет.

Она не могла не усмехнуться.

— Да… ты прав. И вряд ли новая одежда сделает меня чище. Мне хватит нескольких вёдер воды. Спасибо, Авад.

Он кивнул.

— Они будут доставлены вместе с твоими вещами из гостиницы. Если… с тобой всё в порядке, — дождавшись её кивка, он заставил себя улыбнуться, — теперь ты в безопасности, Элой. Никто не сделает тебе больно. Даю слово.

Она глубоко вздохнула, размышляя о том, способно ли его «слово» избавить её от кошмаров. Однако в ответ кивнула с благодарностью.

— Ты присоединишься ко мне на обеде завтра во дворце? — спросил Авад.

Элой на мгновение поколебалась. Она слишком устала даже от сегодняшнего похода за покупками.

— Нет, — призналась она, — не завтра. Может быть, в другой раз.

Казалось, её ответ удовлетворил Авада, и он, вежливо кивнув на прощание, выскользнул за дверь.

В тишине комнаты Элой вздохнула с облегчением, а её глаза вновь застилали слёзы.

Через некоторое время раздался стук в дверь. Элой, отдыхавшая на диване, быстро протёрла глаза и поспешила открыть. Эренд стоял с сумкой в руках и двумя вёдрами с горячей водой, оставленными на полу. И как он умудрился перенести всё это сразу?

— Элой… — Эренд нахмурился, увидев её лицо и глаза, покрасневшие и опухшие от слёз.

— Не надо. Не мог бы ты… оставить вещи у камина? — её голос был мягким, и она пропустила Эренда. Сунув сумку под руку, а другой взяв оба ведра, он выполнил её просьбу.

Положив вещи, он схватил пакетик с травами, купленными в аптеке.

— Могу ошибаться, но разве это не…

Элой вырвала у него пакетик. Она почти забыла об этом. Однако, судя по выражению лица Эренда, он понятия не имел, для чего предназначались травы, но уже не решался спрашивать. Стало мучительно очевидно, что он быстро привык к её грубому отношению.

— Пожалуй, оставлю тебя в покое, — быстро пробормотал Эренд, выскользнув через дверь, прежде чем Элой успела его остановить.

Её сердце было разбито. Но она и вправду хотела немного покоя.

Расположившись перед камином, она протирала себя куском ткани, который окунала в вёдра. Когда Элой окунула волосы в одно из вёдер и помыла их, то почувствовала себя лучше.

Высохнув, она поужинала, после чего поставила чайник греться.

Её разум был пуст, когда она помешивала лекарства в горячей воде. Ей придётся вернуться в аптеку завтра, если тошнота продолжится. «Пятьдесят осколков, чтобы избавиться от ребёнка» — эхом раздавался голос аптекарши. Существо, растущее внутри Элой, конечно же, принадлежало Гелису, но также было её частью. Частью Элизабет. Имела ли она право осуждать своё будущее дитя за грехи его отца?

К счастью, Элой не пришлось долго мучить себя этими мыслями, поскольку лекарство начало действовать, и она уснула на диване. Её распущенные волосы раскинулись вокруг головы подобно недавно окрашенному и высушенному шёлковому коврику.

Давление на неё было головокружительным, чужая рука сомкнулась на горле так, будто она была куклой, которую небрежно перемещали с одной полки на другую. Её бёдра болели, дрожали от изнурения после того, как она обвивала ноги вокруг Гелиса, когда он двигался в ней. Элой чувствовала себя липкой и влажной, горячей и душной, каждый вдох давался ей с трудом, а тело едва ощущалось.

Ей приходилось прилагать усилия, чтобы держаться в сознании, её глаза открывались каждые несколько секунд в попытке понять, где она, если не то, кем вообще она была. Элой задумалась о том, сколько пройдёт времени, прежде чем Гелис закончит. Она молилась, надеясь, что это будет последний раз за ночь. Когда он наконец кончил, то сильно прикусил её нижнюю губу, посылая новые волны боли.

Элой села, содрогаясь. Ощутив металлический привкус во рту, она облизала губу, которую укусила во сне, и открыла рот, судорожно дыша. Голова пульсировала, а глаза слипались. Как долго она спала? Солнечные лучи проникали через окно и падали на диван, на котором она спала. Живот Элой скрутило, и она едва успела схватить одно из вёдер перед тем, как её вырвало. Ей срочно нужен был чай. Чай и еда.

Когда Элой собралась покинуть дом, то чуть не наткнулась на Эренда, который сидел на крыльце. Обернувшись и увидев её, он быстро встал.

— Эренд! — воскликнула Элой, удивлённая и немного раздражённая. — Что ты здесь делаешь?

Он взглянул на неё, приподняв бровь.

— Работаю.

— Я же просила Авада…

— Не как капитан Авангарда. Как друг. Авад не приказывал мне приходить сюда. Да и не должен был.

Элой скептически посмотрела на него.

— И как давно ты здесь?

— С тех пор, как принёс тебе твои вещи из гостиницы два дня назад.

Элой в изумлении открыла рот.

— Два дня, — простонала она, закрывая лицо рукой.

Эренд пожал плечами.

— Авад приходил к тебе один или два раза, мы стучались в дверь, но ты не отвечала, поэтому мы решили, что лучше дать тебе отдохнуть. Авад попросил сообщить, когда ты будешь готова общаться. Или… — его губы растянулись в хитрой улыбке, — мне не стоит этого делать?

Элой вздохнула с облегчением.

— Слушай… я должна сходить кое-куда по делам. Это быстро. Ты мог бы подождать меня здесь? Я скоро вернусь, — почему ей было не всё равно, останется ли он? Она действительно была готова к разговору? Избавить себя от груза в виде страхов? Возможно, прогулка поможет ей решить.

Эренд согласно кивнул.

— Я буду здесь.

***

Аптекарша не удивилась, увидев её.

— Ты готова? — спросила она, понимающе улыбаясь.

— Готова, — прошептала Элой и передала ей пятьдесят осколков.

Необходимый порошок не был приготовлен, поэтому женщина потратила некоторое время на измельчение нужных трав.

— Будет больно, — предупредила она Элой, — но терпимо. Ты молодая и сильная, значит, выдержишь.

Элой постаралась не вздрогнуть после её слов. Что она делала?

— Вот. Зелёные избавят от тошноты, а красные… от всего до конца. Сделай это и не бойся, — аптекарша передала два пакетика с лекарствами и ободряюще погладила руку Элой, — всё будет хорошо.

***

Эренд был там, где Элой видела его в последний раз, но она настолько погрузилась в собственные мысли, что почти забыла о своей просьбе остаться. Он принёс ей больше вёдер, и она знала, что вскоре снова придётся помыться, особенно если очередной сон заставит её вспотеть так, будто она пробежала марафон в жару.

Он ничего не сказал, когда она открыла дверь и впустила его, надеясь на то, что он не почувствует запаха лекарств и не подумает, что она заболела. Элой спрятала пакетик с красными травами в сумку и обратилась к Эренду, который мялся в дверях:

— Присядь, — он тут же разместился на диване, на котором она спала. Эренд знал, о чём пойдёт речь, и на его лице отразилась лёгкая тревога, смешанная с любопытством.

Элой села рядом с ним и посмотрела ему в глаза.

— Эренд, — она буквально выдохнула его имя, и он терпеливо замер в ожидании.

Но Элой не могла сделать это. Нужные слова не могли покинуть её уст.

В течение долгого времени она просто смотрела на него, пытаясь выдавить из себя хоть слово. И, наконец:

— Спасибо тебе за всё.

Эренд выглядел удивлённым.

— Не за что, Элой. Я ведь в долгу перед тобой, верно? То есть, я хотел… в смысле… — он провёл рукой по лицу, — что-то причиняет тебе боль. Что-то, что я не смогу ударить или посадить в клетку. И это меня беспокоит.

Он заставил Элой улыбнуться, правда, вышло это у неё с трудом — казалось, даже мышцы на её щеках протестовали против своего использования.

— Нет, ты не должен, — произнесла она, и её глаза начали застилать слёзы. Элой чувствовала себя потерянной и беззащитной. Внезапно ей вновь стало не хватать Раста, который всегда знал, что делать, несмотря ни на что. Его мудрые слова наставляли её на правильный путь. Но Раста больше не было. Его убил тот же человек, который теперь преследовал её в кошмарах.

Элой не сразу поняла, что по её щекам потекли слёзы, пока не почувствовала руку Эренда. Он прикоснулся к ней нерешительно, почти ожидая, что она вот-вот отскочит от него как перепуганное животное. Но Элой не испытала шока или неприязни. Это было простое, доброе прикосновение — то, в чём она нуждалась прямо сейчас.

Прошло мгновение, и Элой прижалась к широкой груди Эренда, содрогаясь от беззвучных рыданий. Эренд был молчалив и осторожно приобнимал её. Это был не первый раз, когда она плакала после освобождения, но в чужих руках это ощущалось совсем по-другому. Она чувствовала, что вместе со слезами из неё выходил неведомый яд, опустошая её на короткое время.

Она не знала, как долго досаждала ему своим плачем, но, в конце концов, её дыхание успокоилось, глаза жгло от слёз, а под носом было влажно. Эренд стянул с себя шарф.

— Вот, — предложил он своим глубоким голосом, вложив ткань в её пальцы и подтянув руку Элой к её же лицу, помогая вытереть глаза и нос.

— Мы можем… сделать вид, что ничего не произошло? — всхлипывая, спросила Элой с беспокойством. Она посмела относиться к Эренду и Аваду как к дерьму, а затем испортила шарф Эренда своими слезами и соплями. Что дальше? Придя к Аваду на обед, сломала бы стол? Она была настоящей тварью.

— На меня можешь рассчитывать — никому слова не скажу, — ответил Эренд, наблюдая за ней, — но мне на душе нехорошо, Элой. Я не смогу помочь тебе, если ты так ничего и не расскажешь.

Элой горько рассмеялась.

— Ты ничем мне не поможешь, Эренд. И мне нечего тебе сказать.

Она заметила, как резко он сглотнул, и её сердце разбилось. Только не снова. Когда Эренд встал с дивана, она потянулась к нему, но он выскользнул из её пальцев и направился к двери.

— Ты права, — неохотно признался он, — шарф оставь себе.

И скрылся за дверью, оставив Элой наедине с собственной жалостью.