Первое, что почувствовал Стайлз, придя в себя — тепло. Не тепло одеяла и уютной постели, а тепло другого человека, что лежал рядом. Затаив дыхание, Стилински размышлял над тем — повернуться ли ему и увидеть того наглеца, что посмел пристроиться с ним рядом или лучше пока притвориться спящим и выяснить обстановку?

Решив, что сперва стоит вспомнить, что вчера произошло и не наделал ли он глупостей, а ещё понять, где он находится, Стайлз робко приоткрыл глаза, рассматривая совершенно незнакомую комнату из-под чёрных ресниц. Хотелось завопить от возмущения, когда чья-то, и явно не женская, рука, коснулась его правого бока, слегка сжимая. Стилински резко дёрнулся, тем самым выдавая себя самого.

— Не стоит притворяться, что спишь, — прозвучал рядом знакомый голос, и его осторожно перевернули на спину, стягивая одеяло.

Стилински вцепился в своё последнее прикрытие, чувствуя, что полностью обнажён. Это невероятно напрягало. Заглянув в серые глаза, Стайлз задохнулся не то от негодования, не то от обиды.

— Я просто посмотрю твою рану, — как можно спокойнее произнёс Питер.

При упоминание о ране, плечо заныло от боли, и Стайлз всё же позволил оголить себя до торса. Он облизнул сухие губы и устремил взгляд в сторону. Он не понимал, что делает абсолютно нагой в кровати взрослого мужчины. Произошло ли что-то за ночь? А ещё рана на плече, которая отзывалась лёгкой болью наводила не на самые приятные мысли. 

Стилински мог бы сейчас осыпать бывшего альфу вопросами, но вместо этого, стал обдумывать то, что произошло вчера. Его ведь вчера укусил... нет-нет, думать об этом не хотелось. Ну да, его укусил оборотень и теперь выходит, что он тоже оборотень? Здравствуйте долгие ночи и лесные прогулки под луной? Почему всё обернулось так? 

— Я теперь бета? — недовольно хмуря брови, спросил Стайлз.

Питер перестал рассматривать укус, который практически затянулся - следов от когтей не осталось. Слишком быстрая регенерация даже у оборотня вызывала подозрения. Для обращённого у Стилински всё заживает чересчур быстро. А ещё сомнения вызывала слишком бледная кожа парня и слегка посиневшие губы, да сам Стайлз был холодный, хоть и не трясся от холода. Хейл посмотрел в глаза Стилински и слабо улыбнулся.

— Нет, ты не обратился, — не стоило этого сразу говорить Стайлзу, но чем раньше до Стилински дойдёт суть, тем лучше. — Но тебе желательно сделать это в ближайшее время.

— В смысле? — не понял Стайлз и указал на своё плечо. — Меня вчера укусил большой и страшный волк. Когда ты укусил Скотта, тот обратился.

— Скотт не принимал участие в ритуале, а ты... ты почти его вчера прошёл, — Питер поднялся и отошёл к окну, выглядывая на улицу. — Ты не обращён, но без обращения тебе будет плохо, ведь часть ритуала ты всё же провёл.

— Но ведь это не плохо, да? В смысле, я останусь нормальным человеком и смогу дальше жить своей обычной человеческой жизнью?

— Ты не понял, — Хейл обернулся, — ты укушен, но из тебя не хотели сделать бету.

Питер наблюдал за тем, как растерянно моргает Стайлз, кутается сильнее в одеяло и хмурит брови, словно всерьёз что-то обдумывает. Хейл и вправду рассчитывал на то, что Стайлз обратится. И он должен был обратиться, но вместо этого с ним происходило что-то непонятное.

Хотя Питер догадывался о том, что происходит с неугомонным мальчишкой — обратный процесс. И это хуже смерти при укусе. Если Питер действительно прав, и у Стилински пошёл обратный процесс, то его нужно будет обратить как можно скорее. Укус — это не единственный способ. Есть и другой, но Стилински вряд ли он понравится. Ему вообще вряд ли понравится то, что сейчас с ним будет происходить и то, какие планы на его счёт имеет Хейл-старший.

— Если не бету, то кого из меня хотели сделать? — внимательно посмотрел Стайлз на оборотня. — И что плохого в том, что я не обратился?

— Понимаешь, — Питер опустился рядом на кровать, — бета — это лишь первый этап, через который может пройти зверь. Когда человек обращается, он становится бетой и сливается со зверем внутри себя. Все мы животные, но в отличии от остальных, умеем думать и говорить. Конечно, многие виды способны проявлять невероятные для человека чудеса, но речь не об этом. Когда тебя кусает оборотень, он не стремится заклеймить тебя рабом, как ты любишь думать, он лишь пробуждает в тебе твоего зверя. Если бы беты не боялись своего альфу, то были бы бездумными убийцами. Альфа вроде отца, который направляет и учит тебя контролировать волка внутри. Ты, конечно, слышал об омеге и думаешь, что омега лучше и сильнее альфы. В какой-то степени да, он сильнее и имеет больше преимуществ, но только над обычным альфой. Альфа может стать сильнее. Ты ведь узнал того, кто хотел тебя обратить? Как думаешь, зачем ему это?

— Чтобы разозлить Скотта? — пожал плечами Стилински, не понимая до конца слова Питера. — Ты правда смог убить его? И стой, ты знаешь, зачем Девкалион пытался меня обратить?

— Ответ тебе не понравится, — Хейл скользнул взглядом по приоткрытым губам и ему вспомнился вчерашний поцелуй. — А убить я его смог лишь потому, что в момент ритуала он был слаб. Ты ведь пил вчера его кровь, вместе с этим, ты пил его силу. Считай, вся его сила была у тебя. К тому же — момент неожиданности, он ведь думал, что я мёртв.

— Я тоже так думал, — буркнул себе под нос Стайлз, обнимая колени. — И всё же, зачем ему нужно было меня обращать? Он ведь собирает сильных альф, а я был бы ненужной бетой. Это конечно круто, что альфа наставляет бет на путь истинный, но многие альфы пользуются своими полномочиями. Погоди-ка, как это у меня сила Девкалиона?

Питер усмехнулся. Он столько раз предлагал Стайлзу обращение, столько раз представлял, как будет обучать его основам, но он оказался невероятно упёртым сопливым мальчишкой. И сейчас не согласится на обращение, даже если узнает, что от этого зависит его жизнь. Но ничего, Питер терпеливо подождёт, когда Стилински сам согласится обратиться. Боль ломает многих, а то, что ожидает Стайлза в ближайшее время, непременно сломит его.

— Да, у тебя его сила, — Хейл протянул руку, дотрагиваясь до бледной щеки, — но ты не сможешь её использовать, пока не обратишься. Это сложный процесс и тебе не стоит знать того, что хотел сделать с тобой Девкалион. Стайлз, я никогда этого ни у кого не просил, но ты станешь «моим»?

Стилински нервно дёрнулся, но отстраняться не стал. У Питера были тёплые руки, а ему сейчас как раз хотелось тепла. Он не сразу расслышал слова Хейла, было достаточно и прикосновения, чтобы проникнуться чувствами к оборотню. Захотелось прижаться к широкой груди и вдыхать такой приятный запах мужчины, от которого начинала кружиться голова. Но Стайлз прекрасно осознавал, что не сделает это. 

Нет, только не Питер. Почему именно он? Почему не Дерек оказался на его месте или Айзек? Он был бы невероятно рад Скотту, но почему-то о друге думать совершенно не хотелось.

Стилински нервно вцепился в одеяло, когда Хейл медленно приблизился, сердце застучало в висках, что-то приятное потянуло внизу живота. Стайлз подумал о поцелуе. О том, что он сейчас был бы уместен, и что он был бы не против, если бывший альфа сам его поцелует. Но на краю сознания маячила какая-то противоречивая мысль. Что-то было не так в поведение Хейла, в нём самом, в его близости.

— Твоим? — ошарашенно переспросил Стилински, уперев руки ему в грудь и не позволяя придвинуться ближе. — В каком это плане «твоим»?

— Ей богу, как глупый ребёнок, — прикрыл глаза Хейл. — Мой, значит мой и ничей ещё, что тут непонятно? Стань моей парой и всё. Я буду принадлежать тебе, ты - мне. Разве это сложно?

— Эй-эй, не стоит торопить события, — Стилински отполз на край кровати, продолжая кутаться в тёплое одеяло. — Я, между прочим, парень и принадлежать другому парню не собираюсь. Поищи себе девушку, ну, или другого парня, а ещё лучше — оборотня! А я, видимо, везунчик, раз не обратился. Так что не нужно меня втягивать во что-то непонятное.

Питер усмехнулся. Сейчас Стилински был ничем — не был тёплым, не имел никаких запахов и даже не вызывал того жгучего желания, что было у него вчера и всё же, его хотелось поцеловать вновь. А хотя бы поиздеваться над Стайлзом не будет лишним.

— Ну вчера-то ты был не против, — Хейл поднялся и направился к двери.

— Что не против? — шёпотом переспросил Стилински, смотря перед собой невидящем взглядом и очнулся только тогда, когда хлопнула дверь, крикнув вдогонку оборотню. — Что вчера было?

Ответа не последовало. Просидев пару минут в тишине и покое, которые сейчас казались невыносимыми и давили на психику, Стайлз, укутавшись в одеяло, поспешил вслед за Хейлом.

Выйдя из довольно уютной комнаты в мрачный коридор, Стайлз сразу догадался о том, где находится, и кому на глаза не хотелось попадаться. Осторожно, стараясь не шуметь, Стилински начал красться по коридору. Вскоре он вышел к лестнице и посмотрел в пустой холл. Сейчас самое время наткнуться на Дерека или ошивающегося поблизости Айзека и как тогда им объяснять его внешний вид? О, эти найдут что ляпнуть.

— Зачем встал? — послышался за спиной голос Питера, от которого Стайлз был готов кинуться по лестнице вниз и выскочить за дверь.

— Так ты мне не ответил, — севшим голосом пробормотал Стилински, разворачиваясь к оборотню лицом.

— Так ты не помнишь «этого»? — Питер приблизился, осторожно сжимая бледные щёки в своих больших руках, и поцеловал Стайлза. 

Стилински, не готовый к такому повороту событий, замер, не в силах пошевелиться. Ему не хотелось отталкивать Питера, но и ответить на поцелуй он не мог. И когда тёплый язык проскользнул между его губ, проникая в его рот, Стайлз ухватился за широкие плечи, боясь упасть.

Одеяло соскользнуло вниз, обнажая его полностью. Хейл целовал горячо, страстно, пылко, обжигая душу, достигая сердца. Стайлз и сам не понял, когда стал отвечать на поцелуй. Его бросило в жар, голова закружилась, и единственное, что волновало его в данный момент — губы Питера.

— Кхм, — послышалось откуда-то снизу.

И Стайлз не смог сдержать разочарованного выдоха, когда Хейл разорвал поцелуй, притягивая к себе Стилински и выглядывая ему за плечо.

— Что-то не так? — с усмешкой спросил Питер, глядя на пылающее от гнева лицо племянника.